Отзывы rhanigusto — стр. 5

…живописная и в меру карикатурная кинопритча о вреде и пользе преувеличений…

…весной 1945-ого, после официального объявления о капитуляции Великогерманского Рейха, командир танкового батальона гвардии майор Воронин (…Дмитрий Певцов…) на пути в штаб своего рода войск реквизирует генеральский мерседес-кабриолет, на кураже стреножив настоящего нацистского генерала вместе с адъютантом и телохранителем в пеший строй. По прибытии в расположение части, наше герой-танкист вместе с командиром полка (…Михаил Ефремов…), энциклопедизированным капитаном фронтовой разведки Стержнёвым (…Евгений Стычкин…), старлеями Бакрадзе (…Торнике Квитатиани…) и Елисеевым (…Кирилл Зайцев…), расквартировавшись в уютном небольшом имении, со вкусом пьют горячительное до полуобморочного состояния, в народе именуемого, простите, «в дрова», празднуя самый первый День Победы. Попутно компания обзирает находящиеся тут же образцы высокой живописи, тренькает разухабистые водевильчики на рояле и горланит незамысловатые песенки. Когда алкотоксическое веселье достигает высшего уровня, квартет из танкиста Воронина, разведчика Стержнёва и примкнувшим к ним Бакрадзе с Елисеевым решается на угарно-хмельную, дезертирско-самовольного содержания авантюру — махнуть на трофейном премиум-авто не куда-нибудь, а в самый что ни на есть волнующе-мечтательный Париж…

…основательно подзаправив на соседнем аэродроме себя вовнутрь и мерседес в запасные канистры авиационным спиртом, снабдившись лётным пайком и потеряв вследствие нахлынувших и бесповоротно возвратившихся любовных чувств к местной лётчице в исполнении обворожительной Анны Горшковой персонажа Кирилла Зайцева, экипаж теперь уже из трёх слабо вменяемых запойных гвардейцев продирается через блокпосты союзнических войск к заветному Франции граду стольному на берегах Сены расположенному. Принимая по пути от всех встреченных французско-английско-американских командиров КПП положенные к празднованию Победы возлияния в виде штормовых порций скотча, бурбона и виски. Вследствие вышеозначенного герои вместо Елисейских полей и Лувра скоропостижно попадают в придорожный провинциальный бордель. На месте их встречает начальница заведения и по совместительству дочь эмигрировавшего белогвардейского офицера мадам Рембо (…Рената Литвинова…). Расплатившись за предстоящую ночь запойного кутежа мешком аэродромных колбас, ящиком танковой тушёнки, парой канистр лётного спирта и довольно приличным исполнением отечественных и кавказских романсов под гитару на тахте, компания офицеров самолично и скоропостижно даёт себе вольную в объятиях местных интернациональных гетер…

…закончится всё не так по-гусарски, но целиком закономерно для подобных антидсициплинарных мероприятий — прибытием наряда СМЕРШа во главе с убойно-колоритным и едко-циничным контрразведывательным майором (…Сергей Маковецкий…), провалившимся сюда прямиком из подпространства михалковских «Утомлённых солнцем», и, соответственно — взятием под конвой означенных лихих и вусмерть похмельных служак в одном исподнем. Дальнейшая обратная дорога в расположение части и обвинения в прямом дезертирстве сподвигнут троицу героев на высокохудожественное нытьё и сетование на победное умопомрачение, и в конце концов, разжалобит сурового СМЕРШевца, который потенциальных буянов под занавес на все стороны и отпустит…

…именно таков в укороченном парафразе дебют в большом кинематографе под названием «На Париж!» 2019-ого режиссёра-миллиардера Сергея Саркисова. На деле же и при детальном разборе, лента далеко не так проста, как усиленно хочет пред зрительским взором на беглый взгляд показаться. Фактологически здесь имеется весьма крепкая абсурдистская притча с элементами сатиры и трагифарса. Глубоко пропитанная литературным духом если и не Кафки, то уж точно как минимум Луи-Фердинанда Селина с его гениальным «Путешествием на край ночи». Да, «На Париж!» никоим образом не эпохальная военная драматургия о лишениях и подвигах и не сконструированный по американско-голливудским чертежам зубодробительный боевик о Второй мировой с чудовищным бюджетом и концентрированным напором действия, сочащимся из каждого второго и первого экранного кадра. Равно как и картина дебютанта Саркисяна совсем и вовсе не предназначена для лубочного агитаторства со скоморошно-национальным, духоподъёмно-патриотическим суслом. Да и вообще, «военной» в полной мере лента являться не может — тут это всё лишь средства и инструменты. Предназначенные, как и во всяком отличном образце кинематографического искусства, лишь создать некие ситуативные рамки, поместить внутрь образовавшейся замкнутой системы образы персонажей и проследить за тем, как они с подобным будут справляться. Тем более — нарративная фабула «…Парижа» взята из совершенно реальной, анекдотичной в хорошем смысле самоволки тех лет…

…по итоговым размышлизмам можно довольно чётко проследить, что полученный уровень виртуальной сценической свободы на съёмочной площадке материализовался у задействованной плеяды признанных мастеров отечественного актёрского ремесла по-хорошему безрассудным, с необходимой долей лёгкого сумасшествия, самую малость пародийным и умилительно-саркастическим дурашливо-абсурдистским дорожным кино-рассказом. С уместным привнесением во все происходящее элементы трагикомедии и сюрреализма. Вследствие чего гиперболизированность и необязательность нарратива очень мило и до непроизвольной улыбки на лице ностальгически напоминает лучшие образцы советских камерных комедий. А это уже само по себе — дорогого стоит…

…почти симфонический, восхитительно полифонный кино-роман о невероятной любви…

…пролетающий над пустынными песками Сахары биплан с мужчиной-лётчиком (…Рэйф Файнс…) и прекрасной блондинкой в шёлковой вуали (…Кристин Скотт Томас…) беглым огнём умело прячущихся в складках наземных барханов сбивают зенитно-артиллерийские подразделения немецко-фашистского Люфтваффе. Подбитый самолёт стремительно падает, пилоту не удаётся выйти из смертельного пике. Через некоторое время обгоревшие до антрацитовой черноты обломки обнаруживает караван берберских туарегов, которые выхаживают критически обожжённого, но оставшегося в живых командира воздушного судна и хоронят скончавшуюся при крушении его прекрасную пассажирку. Выживший весьма смутно походит на человека. Это скорее живой скелет, тонко покрытый обгорелой плотью. И хотя жизнь всё ещё теплится в нём, неминуемый и скорый печальный конец трагически очевиден. Пребывая в ежеминутной агонии от ужасающих болевых приступов, мужчина не помнит решительного ничего, даже собственного имени…

…спустя несколько недель, на итальянской территории оказавшись в союзническом военно-полевом госпитале, умирающий лётчик, вследствие отсутствия памяти и наличия превосходного разговорного британского, получает просторечное поименование «английский пациент» и оказывается на медикаментозном попечении молодой медсестры Ханны (…Жюльет Бинош…). Понимая неминуемость кончины больного, Ханна принимает решение не подвергать умирающего пыткам железнодорожной транспортировки и остаётся с ним в крошечном заброшенном и изрешечённом артиллерийскими снарядами местном монастыре. Спустя некоторое время к этой странной паре прибиваются ещё более необычный и немолодой канадский рецидивист (…Уиллем Дефо…), работавший на союзническую разведку и лишившийся в итоге по фашистской милости обоих больших пальцев на руках, а также талантливый и снабжённый тюрбаном сапёр индийского происхождения (…Навин Эндрюс…)…

…в «Английском пациенте» 1996-ого никому и ничему нельзя верить за просто так. Экранизированная на основе одноимённого романа за авторством гениального канадца Филипа Майкла Ондатже, осенённого главной литературной наградой для англоязычной прозаики — Букеровской премией, лента режиссёра Энтони Мингеллы в превалирующем отношении ко своему сташестидесяти минутному экранному наполнению почти всякий раз оказывается сложнейшей системой сцепок, взаимных противовесов и перетекающих одна в другую аллегорий. Настоятельно рекомендуется осуществлять просмотр здесь предельно внимательно: любые незначительные детали и всевозможные необязательные предметы, факультативные, казалось бы, подробности способны внезапно завертеться волчком, подняться торчком и рухнуть вместе со зрителем на десяток лет во времени вспять или на пару тысяч километров в другую климатическую и географическую прострацию. Довоенная Британия, ливийская пустыня, марокканский базар или средиземноморское побережье — нипочём не ведомо, куда способен забросить «Английский пациент» в отдельно взятое грядущее мгновение…

…основополагающая история «…Пациента» фабульно извлечена из легенды о Кандавле — полу легендарном правителе древнего царства Лидия, последнего из почти мифической династии Гераклидов. Так, согласно задокументированным показаниям греческого историка Геродота, указанный Кандавл был одержимый безудержной и безумной страстью к своей жене Нисе. Ревнивый царь настолько возгордился красотой принадлежавшей ему прелестницы, что как-то раз отдал приказанье собственному начальнику охраны по имени Гиг подглядывать за прекрасной Нисой, пока та, обнажаясь, будет совершать приготовления к ночному отдыху. Красавица, тем не менее, разгадав злокозненные сексуально-девиативные намерения и безошибочно определив автора постыдного замысла, следующим же утром вызвала горе-телохранителя на ковёр и предоставила ему несложный выбор из двух и менее вариантов: либо убить вельможного, опозорившегося развратника и жениться на самой царице, либо насильственно сложить голову на палаческой плахе. Гиг тщательно и вдумчиво взвесив всё предложенное, тут же и незамедлительно укоротил на голову действующего монарха-извращенца, торжественно женился на смекалистой и восхитительной царице и возглавил борьбу за процветание Лидийского царства…

…в «Английском пациенте» же умирающий от ожогов пилот оказывается австро-венгерским верноподданным дворянином, титулованным исследователем, императорским картографом, шпионом поневоле и предателем без предательства — графом Ласло Алмаши. Умирая он рассказывает заворожённой медсестре историю его необычайной, чистой и прекрасной взаимной любви к восхитительной и грациозной, но замужней Кэтрин Клифтон. Из-за непередаваемой любви к которой, стараясь единственно спасти возлюбленную от верной смерти, аристократичный полиглот Алмаши свершил трагические деяния, положившие начало полному провалу в деятельности антифашистской агентурно-шпионской сети на севере Африки…

…и хотя «Английский пациент» и переносит зрителя психологически в пространство внутренних глубочайших и противоречивых подчас переживаний, в периоды серой и безысходной казалось бы меланхолии. Раз за разом глубоко погружая в насущную и безбрежную на первый взгляд бытоваую неустроенность и повергает в лицезрение любовных отношений, не имеющих поддержки и наделённых печальными рутинными перспективами. Тем не менее, в ленте красной нитью и демаркационным разделителем повторяется вечная история любви с первого взгляда. Когда каждый из влюблённых, может статься, сопротивляется нахлынувшему чувству изо всех сил, в конце всегда отступая пред неумолимым напором прекраснейшего из чувств. Даже если в любовной повести, как в «…Пациенте», отчётливо проступают признаки измены. Но картина, как и сама взаимная любовь, не нацелена на дидактические осуждения. Всё происходит здесь само собой, естественно и ненавязчиво. И продиктовано исключительно душевными порывами и мироощущением самих влюблённых героев. Одиноких и недолюбленых, так и не привязавшихся за годы самостоятельной или супружеской уединённости ни к кому. Но тем открытее, сильнее, прекраснее, счастливее и бесконечно более искренней сотворятся их любовь. Потому как счастливее всего мы ощущаем себя именно в те самые драгоценные моменты истинности взаимной любви. Как, в принципе, и наиболее горько и несчастно чувствует себя любой влюблённый, страдая от вынужденной или случайной разлуки…

…воодушевляющие и пикантные хроники деструктивно-восстановительного романтизма…

…оккупированный Испанской монархией кубинский остров на изломе девятнадцатого столетия. Богатый плантатор и успешный торговец кофе, подданный короля Альфонсо Тринадцатого — Луис Антонио Варгас (…Антонио Бандерас…) выписывает себе по почте из Соединительных Штатов Америки перспективно любимую девушку — Джулию Расселл (…Анджелина Джоли…). Лично по швартовке судна с соискательницей его состояния, руки и сердца прибыв в соответствующий порт, Варгас оказывается натурально поражён, обескуражен и порабощён красотой заморской прелестницы. Она просто чудесна, фигурально выражаясь — подлинный ангел и сладчайший из соблазнов во плоти. Он практически сразу же тонет внутри её оттенка дивного океанского прибоя омута восхитительных серо-зелёных глаз…

…до, после и во время пламенного воссоединения чувственные манеры и поведенческие доказательства любви Луиса безукоризненны и разве только не идеальны. Его чувства изящны, красивы, бескорыстны и благородны. Джулия в любой момент времени оказывается окружена участием, заботой и нежностью. Но постепенно на передний план выходит несколько обратная сторона характера очаровательной мисс Рассел и в отношениях начинают проскальзывать отчётливые нотки коварства, расчётливости и жестокости…

…впитывая вышеизложенное наполнение данного ревьюэ, можно грешным делом прийти к умозаключению, что «Соблазн» образца 2001-ого и режиссуры Майкла Кристофера — вполне себе и драма. Напротив, лента с развитием нарратива и раскручиванием стрежневой интриги, о которой немного позже, оборачивается форменным развлечением, подлинным достижением авантюрного, остросюжетного, увлекательного и приключенческого кинематографа. С шикарной десертной «вишенкой» мощнейшего магнетизма в виде Анджелины Джоли. Которая здесь часто и с видимым наслаждением обнажается и даёт своим девичьим порывам и эротическим чувствам свободно, гхм, обволакивать партнёра по съёмочной площадке — Антонио Бандераса. В итоге превращая относительно безобидные изначально и в общем-то целомудренные постельные сцены в сексуально-клубничную продукцию взрослого рейтинга «18+»…

…в результативной строке «Соблазна» в полном соответствии с законами авантюрного и драматического жанров обнаружится занятно-печальный факт — реальная госпожа Джулия Рассел умышленно и изуверски убита ещё на пассажирском судне, а на берег под её именем к Антонио Варгасу явилась авантюристка и мошенница, известная как Бонни Касл. Преступница, похитив из сейфового сундука все наличествующие фискальные активы незадачливого и искренне влюблённого плантатора-рабовладельца скрывается в неизвестном направлении. Гонимый страстной, неиссякаемой любовью, Луис Антонио готов теперь преодолеть любые преграды и пройти все круги преисподней, чтобы отыскать своё страстное наваждение, свою роковую Венеру и простить ей в конце концов даже ложь, предательство и собственное убийство. И это ли не есть взаправдашнее подтверждение прекраснейшего из чувств. Которое воздвигнуто не на слепой идеализации и пренебрежении недостатками, но на принятии её, уже бесконечно родной и любимой, и именно такой, какая она есть сама для себя. Без масок и превращений, настоящей, вероломной и строптивой, с колючими шипами и бритвенно острыми осколками. Легко ранимой, неосознанно уязвимой, где-то в глубине души печальной и всё равно неизбывно надеющейся, не наигранно ласковой и живой…

…это повесть о соблазне и соблазнении, о любви и про любовь. Она о тех кто любит, и кто взаимно любим. О свято верящих в прекраснейшее из чувств и гневно его отвергающих. И, конечно же, обо всех тех, кто любви противится и кто ей искренне наслаждается. Это история о тех, кто, подобно героине Анджелины Джоли, находит в себе силы заслуженно обрести в себе себя и свою настоящую любовь. Когда тот, кто осознанно её любит, и кто бессознательно её самой любим, способен доказать, что она нужна ему именно такой. Без притворства и со всеми явными достоинствами и сокрытыми недостатками. Нужна настоящей женщиной, которую только единственно стоит и полюбить, и принять. Способную своими чувствами разрушить всего его до самого остатка. И которую он своей любовью способен исцелить и научить жить заново, вдыхая отведённое время во всей его полноте. Дабы любить и чувствовать уже без тени притворства, не понарошку, а только и всегда взаправду и по-настоящему…

…душный и безумный, мистический балетный триллер…

…Нина Сейерс (…Натали Портман…) — вымышленная молоденькая балетная плясунья из реально существующей труппы Линкольн-центра, что орудует и поныне в стольном граде Нью-Йорке. Данная девица уже в первые полчаса хронометража оказывается отрешённа до неприличия и стерильна в моральном аспекте до инфантильной фанатичности. Она отдаёт себя любимому делу на высочайшей, пронзительной ноте. Да и вообще — воплощает собой всю честь, совесть и грацию давно минувших дней всеобщего общечеловеческого благоденствия. После принудительной отправки на заслуженную пенсию местной именитой примы Бет Макинтайр (…Вайнона Райдер…) у Нины возникает уникальная на балетном поприще возможность — втереться на место отставной ударницы академическо-танцевального труда в свежайшей постановке «Лебединого озера»…

…производственно-ремесленная удача оказывается на её стороне и девушка попадает в узкий круг претенденток на главную роль легендарного балета Чайковского, отобранных импозантным и бесноватым хореографом-французом Тома Леруа (…Венсан Кассель…). Главный балетмейстер на предварительном отсмотре хвалит трудолюбивую хорошистку Нину за нежный, как розовая поволока девичьей невинности образ белого лебедя и отчитывает за деревянный и скукоженный типаж чёрного антагонистически соблазнительного и разнузданного. С охмурением в целом у персонажа Портман — катастрофа, как говорится, в космических масштабах с отягощающими обстоятельствами. Мамзель до сих пор спит, закопавшись в груду плюшевых мишек и делит куцую жилплощадь с удушающе-заботливой до психиатрических крайностей маман Эрикой (…Барбара Херши…)…

…внятное повествование на этой торжественной коннотационной акценте, в принципе, наверное, и завершается. Далее нарратив проваливается в какое-то натуралистическое хичкоковское подпространство цирка ужасов, густо разбавленного жуткой помесью дельторовского «Лабиринта фавна» и собственно сюрреалистичного чёрно-белого «Лебединого озера», в лихом и абсурдном 1991-ом циклически транслируемого по отечественному телевидению под аккомпанемент шквально-прицельного огня с повстанческих танковых позиций по известно-какому белому дому…

…за происходящее далее стоит, видимо, брать дополнительную плату, как за ярчайшие и шевелящиеся иллюстрации к учебнику по клинической шизоидной паранойе и перманентной шизофорении. В танцкласс с улюлюканьем и гиканьем вваливается «местная» звезда быстрого секса и «богиня» окрестных дискотек с папироской в ухмыляющемся рту по имени Лили (…Мила Кунис…). Ведущий хореограф настаивает на всенепременном совершенствовании балеринами техники, гхм, самоудовлетворения в свободное от занятий время. Ошалевшая от подобной чертовщины Нина, с воплями бьёт мать дверями по пальцам, позорно проваливает мастурбационный факультатив, глотает какие-то подозрительные контрафактные барбитураты в местном клубе и на излёте галлюцинатронного действа падает с означенной Лили в розовую постель с закономерными последствиями…

…реальность вокруг героини тем временем трещит по швам и распадается на фрагментарные ошмётки статичных микрофильмов. Нину за гранью персонального психоза преследуют её зловеще улыбающиеся двойники, вчерашние воспоминания в корне расходятся с показаниями очевидцев. С карикатурных маминых разукрашек кривляются и зловеще шипят демонические хари, а балетмейстер оборачивается чудовищным козломордым демоном-сатиром. Но худшее, как и в любом кошмаре — не внешние жути, фантомы и тени, а внутренние ужасающие метаморфозы. Зудящая сыпь из-под которой пробиваются чёрные как смоль лебединые перья, сползающая с пальцев как горячий воск со свечи кожа, кровотечения безо всяких порезов и с мерзким влажным хрустом выламывающиеся по птичьи в обратную сторону колени — вот от чего убежать уж наверняка не получится…

…основная идея гениального «Чёрного лебедя» режиссёра Даррена Аронофски доносит до зрителя древнюю как само мироздание мысль. Свою личную преисподнюю, индивидуальный кошмарный цирк ужасов и субъективной замкнутости окончательное безумие каждый всегда носит внутри собственной головы. Каждый час и каждый день, буквально всякий следующий миг пополняя это хранилище жуткого полоумия всё новыми и новыми, очередными устрашающими образами. А уж от внезапного выползания всего этого наполнения наружу из лопнувшего от психических перегрузок сознания не застрахован никто и никогда…

…«…Лебедь» выражает данный грустной безысходности факт запредельной вертлявости ударениями, буффонадной показушностью, эмоциональными пытками и галлюциногенным членовредительством. Заставляя зрителя практически давиться обилием физиологических и психосоматических деталей-подробностей. Ведь по сути, во время кульминационного финала, зритель внезапно осознаёт, что все эти сто восемь минут на экране отображалась не агония треснувшей психики балерины Нины Сейерс. Но его, зрителя, потаённые страхи и фобии. А «Чёрный лебедь» — лишь рефлексивное зеркало, позируя пред которым главное просто внимательно вглядываться в здешнюю бездну и постараться не смаргивать тошнотворно вяжущую пустоту на самых краешках глаз. А то мало ли, чем это всё может закончиться…

…невозможно безупречная, душещипательная мистическая драма…

…в начале 30-ых годов прошедшего столетия персонаж Тома Хэнкса — старший надзиратель Пол Эджкомб — возглавляет тюремный блок «Е» федерального исправительного учреждения строгого режима под названием «Холодная гора» в американском штате Луизиана. Упомянутый казематный комплекс помещений предназначен единственно для временного содержания заключённых, приговорённых к высшей мере наказания — смертной казни посредством насильственного умерщвления на электрическом стуле. В скором времени здесь появится колоссальных габаритов и ветхозаветной силищи афроамериканец Джон Коффи (…Майкл Кларк Дункан…), каковой наделён незамутнённо-чистым сознанием и доверчиво-ребячливым восприятием окружающего мира. Также он обвиняется в особо жестоком изнасиловании двух десятилетних девочек-близнецов и их последующем двойном убийстве. А ещё спустя некоторое время выяснится, что голиафообразный негр — суть взаправдашний обладатель паранормального, сверхъестественного и чудодейственного дара абсолютного целительства. С поправкой на общую, потусторонней направленности и жутковатого сокрыто-метафорического смысла, книгопечатную одноимённую задумку маэстро Стивена нашего Кинга, конечно же. По оригинальному бестселлеру которого и снята режиссёром Фрэнком Дарабонтом означенная картина двадцать лет тому назад, в покрытом уже пылью безвременья 1999-ом…

…далее следует классическая, патентованная стивенкинговщина. В блоке смертников последовательно материализуются демонический убийца и душегуб Уильям Уортон (…Сэм Рокуэлл…) по прозванию «Дикий Билли» и припадочно-хихикающий француз Эдуард Делакруа (…Майкл Джетер…), приручающий практически по человечески разумного мышонка Джинглза. Коффи, в свою очередь, наложением рук исцеляет тюремщика Эджкомба от гнойно-инфекционного воспаления мочеполовых путей и возвращает к жизни растоптанного в лепёшку мышонка. В фоне лопаются от чрезмерного напряжения электрические лампы накаливания, дрожит под ногами героев земная твердь и творится прочая трудновпитываемая и чудесато описуемая, но обычная, в принципе, для текстов штатовского Короля Ужасов глубоко психологическая и резко философская макабрическая бесовщина с двойным дном и не очевидным подтекстом. Пересказывать лишнее в этой истории — абсолютно неблагодарное, если и не совсем уж вредительское занятие. «Зелёную милю» нужно просто смотреть. Характеры и поведенческие взаимосвязи прописаны очень рельефно и чётко. Правдоподобность происходящего и степень сопереживания в ленте — чрезвычайные. Эмоциональная отдача в каждой десятиминутке хронометража здешнего трёхчасового просмотра идёт по цене пары-тройки картин рангом помельче. Лента Дарабонта бесконечно концентрирована и снабжена неимоверной плотностью событий…

…но основное всевеликое достоинство «Зелёной мили» — мощнейшая эмоциональная сентиментальность. При этом отнюдь не наигранная и не разящая бутафорской дешевизной. Чувства и эмоции здесь настоящие, жизненные и исключительно реальные. Совершенно отчётливо затрагивающие именно те, нужные для душевного отклика внутренние струны. Гармонично сочетая печальное и прекрасное, жизнь и освобождение, преступление и исцеление. Тут, как и положено настоящему шедевру, нашлось место буквально всему: унынию, тревоге, отчаянию, надежде, участию, сожалению, благоденствию, дикости и ненависти. Бесконечному добру и противостоящему ему абсолютному злу. Здесь есть безропотность, настойчивость, терпимость и бескорыстие. Ведь у каждого из нас есть воля покаянием и добродетелью, да и просто счастливой случайностью обрести для себя истинное право на самое счастливое время. Для этого нужно просто поверить и внимательно присмотреться к окружающим — среди них определённо есть те, кто не прячет своё хорошее и искреннее отношение. Не кривя при этом ни чувством, ни обманом, ни душой и ни сердцем…

…в сумме итоговых окончаний — «Зелёная миля» это далеко не лучший выбор для процедурного сокращения времени ожидания чего угодно из личного, персонального или суточного графика. Но —одна из лучших кинотеатральных историй, что вы видели в своей жизни. Это лента-метафора, картина-мысль. Это — положенная на киноплёнку Идея во плоти. Которая, если пользоваться парафразом размышлений из другого шедевра от мира высокоинтеллектуального киноискусства, неизбывно живуча и до крайности заразна. Стоит только ей завладеть сознанием и — всё, избавиться от неё, полностью сформированной и осознанно укрепившейся, почитай что и невозможно вовсе. То же происходит и с «…Милей» Фрэнка Дарабонта — незамутнённое почти ста девяносто минутное наслаждение премиальным классом современного мирового вообще и голливудского в частности кинематографа на долгое время и по истечении самого последнего знака заключительных титров останется в зрительском восприятии. В том числе и в первую очередь — и без согласительных на то мысленно-сознательных разрешений…

…евангелие от видных деятелей советского кинематографа…

…«Человек с бульвара Капуцинов» режиссёра Аллы Суриковой 1987-ого года выпуска странным и мистическим образом начинается совсем и вовсе не с заглавной музыкально-песенной композиции или вступительных титров. Но неосознанно проявляется вместе с плотно прижатой к груди мистера Джонни Фёста (…Андрей Миронов…) очевидно и решительно вымышленной аллюзии на всеобще-христианское Священное Писание в виде некоего энциклопедического опуса по истории кинематографа в тёмно-оливковом переплёте. Данный талмуд, кроме запоминающегося представления и интригующего колера, интересен также предопределяющей ремаркой, обращённой в его сторону лидером местной организованной преступной группы по кличке Чёрный Джек (…Михаил Боярский…). Бандит, дабы у зрителя не осталось ненужных сомнений, якобы вследствие персональной дремучей необразованности, сперва принимает таинственный томик за саму Библию, изумляясь по беглому перелистыванию наличием в книге порядочного количества девственно чистых листов. Фёст парирует пробелы в книгопечатании резонным доводом, в том самом смысле, что, дескать, история всемирного синематографа покамест не дописана и вполне серьёзно предлагает злодею принять посильное в таком нелёгком деле участие…

…описанная религиозно-тематическая метафора «Человека…» лишь вступительная и первая, как и транскрибированная с английского числительного «first» фамилия главного героя, среди многих, многих прочих, досыта наполняющих ленту Аллы Суриковой. События картины происходят в смутно обозначенном лёгкими штрихами временном стыке XIX-ого и XX-ого столетий в глубочайшем захолустье условного Дикого Запада Северной Америки. Фёст — сущий миссионер от кинотеатрального творчества с осанкой, велеречивостью и манерами истинного джентльмена неотложно по прибытию открывает в местной питейной взаправдашний кинотеатр. Постепенно одаривая истинной благодатью просвещённой культуры и нравственного воспитания туземное ковбойско-индейское народонаселение, доселе развлекавшееся лишь массовыми пьяными мордобоями, коллективным публичным развратом, взаимным смертоубийственным членовредительством и непомерными упадническими возлияниями…

…игра слов из названия это — затейливый, тонкой выделки парафраз парижского бульвара Капуцинок, названного в честь находившегося там женского монастыря, где всемирно известные братья Люмьер и показывали свои первые визуализированные, пока ещё чёрно-белые и немые творения. Игра слов по подмене представительниц монашеского ордена Католической церкви «капуцинок» на род мелких и потешных южноамериканских приматов «капуцинов» только подчёркивает отрицательный в нравственном смысле колорит невежественных и неверующих «прихожан» сначала отвратительного кабака, а после — смиренных посетителей просвещённого и благонравного кинозала…

…кроме того, авторский коллектив «Человека…» с изящной грациозностью и пластичной иронией демонстрирует на экране отличный жанровый образчик отечественного псевдо-вестерна. С исключительными воплощениями типологических для данной ниши приёмов, выполненных на недостижимо-прекрасном уровне. Судите сами — прологовое нападение разбойников Чёрного Джека на дилижанс, когда все пассажиры, не исключая благообразных матрон, кроме одного лишь кино-проповедника Фёста, берутся за оружие дабы отразить внезапную криминальную агрессию. Или, допустим, убойно-сатирическая сцена гомерического рукоприкладства в салуне, разбираемом хмельными и похмельными ковбоями буквально по кирпичику. Да хотя бы даже и выступления соблазнительных гетер местечкового кабаре вкупе с нападением воинственно-шутовских команчей. И, конечно же, непременные и обязательные мексиканская служанка Наталья Крачковская, коварный пастор и гробовщик-философ в исполнении непревзойдённых Игоря Кваши и Льва Дурова соответственно. Все мельчайшие сцены и, казалось бы, рядовые микроэпизоды — суть нераздельные составляющие общего шедеврального кинополотна…

…«Человек с бульвара Капуцинов» сотворился штучным и по-хорошему уникальным в своём роде произведением. Пародийные элементы здесь выглядят не пошлыми, но крайне органичными, естественными и выигрышными вследствие свежего и неожиданного калейдоскопического обыгрывания кинематографа внутри ещё одного кинематографа. Кинопроектор и белоснежная простыня вместо экрана волшебным образом воздействуют здесь даже не столько на зрителей внутри кинокадра, сколько на саму ткань реальности. И вот уже движущиеся картинки становятся не просто развлечением широких масс, но ответом на потребности человеческого духа в светлом и возвышенном. Ведь благая проповедь — всегда проповедь, даже если она и выражена в столь завуалированной и комедийно-игровой форме внешнего и внутреннего содержания…

…живой роман страстей и катастрофа с ненаигранными эмоциями…

…в центре первой умозрительной части советской ленты «Экипаж» 1979-ого режиссёра-постановщика Александра Митты — личный командный состав отдельно взятого аэрофлотовского авиалайнера Ту-154. У командира экипажа Андрея Тимченко (…Георгий Жжёнов…) в наличии серьёзный кризис в отношениях со взрослой дочерью. Бортинженер Игорь Скворцов (…Леонид Филатов…) пребывает в мучительном затруднении выбора между двумя одновременно обхаживаемыми им барышнями, одна из которых — молоденькая стюардесса рекомого совместного борта по прозванию Тамара (…Александра Яковлева…). А тяжело вернувшийся в «большую» авиацию из пилотов сельскохозяйственного вертолётного парка второй пилот Валентин Ненароков (…Анатолий Васильев…) и вовсе претерпевает душевные муки развода и почасовые, чётко лимитированные во времени, душещипательные и трогательные встречи с предельно малолетним сыном Аликом, которого мать и бывшая гражданка Ненарокова (…Ирина Акулова…) учит теперь после разрыва называть родного отца просто «дядей»…

…где-то на исходе первого часа повествование «Экипажа» лихо, но не вполне осязаемо, на уровне навеянных описанными выше мелодраматизмами бытовых чувств и жизненных страстей, заламывает крутой вираж и резко перевоплощается в апокалиптическую, ветхозаветных масштабов переиначенную катастрофичную притчу выживания, ближайшим понятийным ориентиром для которой может послужить разве только библейское сказание о Ноевом ковчеге. Камерная история настоящей жизни с любовью и ненавистью во мгновение ока сменяется мрачной катастрофой, когда в неопознанных декорациях центрально африканской страны, на самом краю ночной чернильной непроглядности Чёрного континента, четвёрка главных героев и полторы сотни рядовых пассажиров проваливаются во всамделишнюю преисподнюю заживо горящего поселения старателей-нефтяников. Твердь земная судорожно дрожит и раз за разом уходит из-под слабеющих от ужаса ног. По краям кадра из геенны огненной вырывается потоками смерть, несущая погибельную вулканическую магму навстречу местным папуасам. Каковые, в свою очередь, истово мечутся в совершеннейшей панике и десятками гибнут в состоянии полнейшей суеверной жути от происходящего наяву и во плоти дня судного гнева. Серебристый и стройный самолёт со стремительным и живым профилем остаётся в этом пространстве и времени ужасающей катастрофы единственным для всех спасительным пристанищем…

…несмотря на очень крепкую, советской актёрской школы игру, колоритных персонажей, ярко выписанные характеры, грамотные, взрослые диалоги, страстные поведенческие мизансцены и впечатляющие для своего времени визуальные эффекты, главным достоинством «Экипажа» становится безупречная и техничная атмосферная струна нервного напряжения, туго натянутой нитью проходящая по всей второй, катастрофной части ленты Александра Митты. Сцены не только развиваются предельно стремительно, но ещё и хронометрически выстроены попросту изящно и изумительно. Довольно протяжённые по времени, ситуации экранного напряжения удерживают зрителя устойчиво и непрерывно, плавно перетекая одна в другую без швов и стыков, заставляя буквально сжиматься внутренне от переживаний. Тщательная полировка всех отдельно взятых эпизодов, их скрупулёзная притирка и подгонка одного к другому позволяет вывести финальный монтаж на неимоверную высоту и добиться знакового уровня качества материала для первой в истории советского кинематографа ленты в жанре катастрофы…

…кроме того, впечатляющий уровень вовлечения в происходящее с обратной стороны киноплёнки, щедро сдобренный неуклонно навеваемыми особо ударными увертюрами «Экипажа» тревожно-сочувственными эмоциями, отодвигает все огрехи правдоподобности заданных ситуативных рамочных эксцессов даже не на второй план, но делает их попросту незаметными и решительно не важными. «Экипаж» — это положительно новый этап развития отечественного кинематографа тех лет, настоящий прыжок не через голову даже, а куда-то, простите, в стратосферу. Это тот самый редчайший случай, когда построенная не менее чем на половину из специальных эффектов и декораторских приёмов картина безусловно и наверняка стоит того, чтобы её посмотреть. Не испытывая совершенно никаких неудобств от её, ленты, преклонного возраста. Яркий пример того, что над истинными проявлениями культурно-демиургических творений вечность власти практически не имеет. А уж над густо приправленными высочайшего качества любовно-отношенческими новеллами — и того меньше…

…сногсшибательная комедийно-философская мелодрама…

…учитель физкультуры, некий Олег Викторович (…Сергей Бурунов…) с отвратно курдючным, пивным животом собирает нынешних тридцатипятилетних выпускников 11-ого «Б» класса местной общеобразовательной школы. Повод — трагический и ожидаемый: в неравной борьбе со стратегическими планетарными запасами алкоголя пал другой их общий одноклассник по имени Лёха. Смерть в результате хмельного угара и становится основополагающим и общеобъединяющим фактором назначенных тотальных сборов. Жизнь за почти два десятка канувших в бездну безвременья лет развела бывших учеников по всем возможным пространственно-географическим и специализированно-профессиональным кривым. Дорогие товарищи, ненавистные оппоненты, соседи по парте и бывшие возлюбленные не сразу и вспоминают-то друг друга. Но по прошествии первых недоумений на поверхность межличностного сознательного всплывают равно как и несостоявшиеся школьные грёзы, так и давние претензии, незабытые конфликты, да и всяческие иные гормонально-подростковые злопамятности. Вихри страстей между персонажами «Жизни впереди» режиссёра Карена Оганесяна 2017-ого и их уникальными, но несложно просчитываемыми историями с течением всего полуторачасового хронометража рано или поздно формируют у зрителя философично-экзистенциальный, риторический в принципе вопрос: на третьем с полтиной десятке всё уже почти закончилось или ещё только может сызнова начаться?..

…вопреки своеобразной «винегретной» сюжетной разобщённости, основных историй в ленте, исключая размытую заглавную тему самой встречи, всего две. Первая — любовный псевдо-четырёхугольник. В котором с одной стороны существует вполне себе обыкновенная влюблённость со школьной скамьи в героиню Ольги Медынич — Марию — Сергея Тюленева (…Егор Корешков…), ныне весьма квалифицированного врача-гинеколога. А с другой — проблема определённости, потому как сама Маша никак не может заполучить к себе в постель альфонса-Михаила (…Павел Прилучный…), продолжающего и теперь вести крайне антисоциальный образ жизни и натурально купившего себе на три дня темнокожую девушку из службы эскорта (…Елизавета Мартинес Карденас…), каковую он и выдаёт всем присутствующим за привезённую из экзотической заграницы невесту. Как здесь всё обернётся и чем вполне закономерно, кстати, кончится — определить не слишком трудно. Но вот сами процессуальные метания и особенно — качество их исполнения — должны непременно порадовать даже предельно искушённого зрителя…

…но настоящей режиссёрско-сценарной и актёрско-исполнительской, изысканнейшей огранки ювелирной «изюминкой» картины оказывается новелла, которая вполне может существовать в пространстве короткого метра отдельно от общей драматургии и кинематографии оганесяновского творения. Это — харизматичный, органичный, жизненно естественный и просто милый дуэт Александра Паля и Светланы Ходченковой. Он — Геннадий, бывший староста класса, твёрдо, бесконечно и безумно влюблённый в неё. Она — Людмила, «звезда» класса, после выпускного отправившаяся в Европу и, по её собственному утверждению, покорившая там определённые актёрские высоты. Общая гротескная абсурдность, юношеская максималистичность и практически новеллизированный романтизм вкупе с математической логичностью происходящего в этой истории на добрую голову превосходит не только всё прочее, показанное в «Жизни вперёд», но и достойно, например, даже и, наверное, включения в состав какого-нибудь гениального киноальманаха изготовленного тончайшей мастеровитости режиссёром. «Рассказы» Михаила Сегала, например, подошли бы этой повести идеально…

…впрочем, несмотря на такой несколько односторонний перекос в качественности наполнения, у ленты Оганесяна в наличии немало вполне отчётливых достоинств. Здесь положительно вдоволь по-хорошему смешного, нелепого и неловкого, но милого и ироничного наполнения. Вместе с тем, в картине раскрываются достаточно серьёзные темы, драматичные, с настоящим измерением философичной глубины. Порой с ходу и не понятно: шутят создали «Жизни впереди», или предельно серьёзны в своих экранных мизансценах-манифестах. Исключительное, знаете ли, по нынешним меркам свойство в отечественном синематографе. Ведь подобный зрелый подход к серьёзной сатирической ироничности будет всегда стоять на ступеньку выше злого и пошловатого шутовства…

…по истечению финала искромётно-забавной и поминально-похоронной встречи выпускников остаётся лёгкое и ненавязчивое, хотя и достаточно философское настроение. Да, основные сегменты состыкованы неравномерно. И даже, наверное, не совсем аккуратно. К титрам «Жизнь впереди» представляется переработкой общего сценария со срочно вписанными внутрь отдельными короткометражками. Но желание хвалить создателей за ленту однозначно довлеет над императивом «ругать». «Жизнь впереди» совершенно трезво представляет на какую эмоционально-возрастную прослойку потребителей она направлена. Творение Оганесяна — дружеский и разумно критичный оммаж поколению учившемуся в лихих девяностых и взрослевшему в мрачноватых нулевых. С основным посланием о том, что жизнь не кончается на рубеже четвёртого десятка. Да и критерии жизненной успешности — отнюдь не тонны наличности или эфемерные статусные заслуги перед государством или обществом. У каждого из нас есть жизненные развилки, на которых всё можно выбрать ещё раз. Любую допущенную оплошность станется исправить, а неверный давний выбор легко и просто, с улыбкой перешагнуть. Дело-то на самом — за сущим пустяком: понять внутри себя, хочется ли настоящих, увлекательных, интригующих перемен и игры по новым, не обрыдшим и рутинно-приевшимся правилам? Или всё и правда уже навсегда, до смерти погрязло в тягучем быту и осталось далеко позади? Каждый, как водится, решает подобные важнейшие дилеммы исключительно персонально. Ну, или по крайней мере — должен так поступать…

…отдохновенного вечера детективная сказка на ночь…

…показательно разжалованный из оперуполномоченных за излишнюю честность и принципиальность милицейский старлей Павел Кравцов (…Сергей Безруков…) ссылается коррумпированным начальством городского главка ОВД в глухую, тёмную и сонную деревеньку. По прибытию в означенный населённый пункт выясняется натурально пинкертоновская детективная интрига следующего содержания. Вследствие весьма странного происшествия в селе образовалась вакансия участкового инспектора. Кравцов из устных, предельно путанных и разрозненных, противоречащих друг другу показаний местных обывателей узнаёт, что его предшественник не просто уволился, перевёлся или там решил уйти на заслуженную пенсию, например. Бывшего участкового милиционера по фамилии Кублаков не то утопили, не то он сам утонул; то ли пропал он внезапно и бесследно исчез, а то ли и не было его совсем и прямо-таки вовсе. Спасением от деревенской скуки для милиционера Павла кроме сельских происшествий всё больше хоть и наиграно-карикатурного, но вполне качественно оформленного детективного характера является, окромя поисков зацепок по факту пропажи предшественника, также и конфискованный у коррупционного махинатора с прежнего места службы добродушный, сдержанный и рассудительный, чревовещающий закадровым голосом самого актёра Безрукова, пёс по кличке Цезарь. Черпачно-рыжей масти и благородной бельгийской породы бладхаундов…

…двенадцатисерийный телевизионный иронично-комедийный детектив «Участок» с Сергеем Безруковым в главной роли — продукт в отечественном сериалостроении, надобно признать, штучный. С задачей парафраза деревенского сыщика-милиционера Анискина (…хотя бы взять и легко считываемую аллюзию названия деревеньки Анисовки с этим известным советским героем сельского детектива…) на современные мотивы справляющийся легко и непринуждённо, с чётко дозированной долей юмора и сатиры. Так что результат смотрится практически без отрыва, на одном, буквально дыхании. А обаятельный участковый Павел Кравцов с добродушным псом Цезарем почти сразу после премьеры в далёком теперь уже 2003-ем превратились в настоящих народных любимцев…

…огромную роль в достижении подобного эффекта взрывной популярности «Участка» играет несчётное количество задействованных актёрских звёзд, в том числе и первейшей величины. Механизатор Микишин (…Алексей Булдаков…), вечнопохмельный Савичев (…Андрей Краско…), братья Шаровы: местный чиновник Андрей (…Роман Мадянов…) и местечковый олигарх Лев Ильич (…Владимир Меньшов…), ненарочно влюблённая в героя Безрукова учительница Людмила (…Мария Порошина…), пронырливый научный сотрудник краевого музея Корытников (…Михаил Ефремов…), старый сторож по прозвищу «Хали-Гали» (…Валерий Золотухин…), приёмщик металлолома Прохоров (…Алексей Гуськов…), беглый заключённый по кличке «Декан» (…Александр Лыков…), суматошный фельдшер Вадик (…Павел Деревянко…) и главный инженер здешней мастерской Ступин (…Владислав Галкин…) — вот далеко не полный список приглашённых сюда создателями знаменитостей. Не выстрелить подобная артель, наверное, и не смогла бы…

…ещё одно несомненное достоинство «Участка» заключается в наличии кроме магистрального расследования — поиска улик и сведений по загадочному исчезновению «…как в воду канувшего…» злосчастного участкового инспектора Кублакова — отдельно взятой и логически завершённой сюжетной оказии для каждой из двенадцати самостоятельных серий. Что правда, как бы индивидуально не было выстроено миниатюрное повествование во всей дюжине детективных эпизодов, все они безусловно являются в той или иной степени драйверами центральной детективной интриги…

…на правах дижестивного вывода, весьма и очень применительно к данному творению как нельзя кстати подойдёт воодушевлённый гастрономически-кулинарный призыв «Не примените отведать!». Ведь трогательно-пронзительный, комедийно-бытовой и размышлительно-философичный «Участок», несмотря на кажущуюся простоту, совсем лишён наигранной незамысловатости и пафосной бутафорской гламурности. Здесь вкусно веет душевной незутаманенностью бытия, спокойствием, сопереживанием, обычными человеческими грустностями и весёлостями. Тут свет, доброта и искренность натягиваются чарующим чувством зрелого деревенского лета. С веточкой алеющей рябины, сочным золотом скошенных сенных стогов и невероятно прекрасными и почти бесконечными закатами, разлитыми багрянцем над вечерней извилистой речной лазурью. «Участок» — маленькая жизнь, с сочувствием и беззаботностью, со смехом и со слезами. История, которую просто тепло, приятно и радостно смотреть. И с которой не хочется, да и нельзя ни в коем разе расставаться. Ведь признайтесь честно: кому под силу устоять против тёплых летних солнечных лучей и крошечного милого букетика цветов на подоконнике?..

…нестерпимо сентиментальный, гениально-гиперромантичный сухопутный «Титаник»…

…провинциально-импозантный дедулька каждый новый день в доме престарелых госпитального типа с трогательными скрипучими интонациями и пенсионерскими романтичными подмаргиваниями перечитывает вслух и с мимикой лица нарядной и напомаженной бабульке одну и ту же печатную рукопись мелодраматической любовной повести. История (…а точнее будет сказать — беллетризованный и автобиографический дневник…), помещённая внутрь означенных строк, не сказать чтобы совсем уже и шедевральна или до удивительного оригинальна. Но, как выяснится в ходе ближайшего двухчасового ознакомления — вполне себе качественна, увлекательна и несказанно, прямо-таки невыразимо душевна. Три четверти хронометража «Дневника памяти» режиссёра Ника Кассаветиса составляет как раз экранизированная версия этого сочинения об обыкновенной прозе жизни и необыкновенной истории любви…

…сам кассаветисовский «Дневник…» срежиссирован на тексте и строго по сюжету одноимённых и слегка косвенных, но всё же очень биографических мемуаров американского писателя-романиста Николаса Спаркса. Данный литератор, что называется, прозаический тяжелоатлет. Известный в первую очередь по части баснословных продаж изданный копий своих трудов. На момент написания данных строк совокупный тираж творений гражданина Спаркса самую малость не дотягивает до ста миллионов реализованных по всему земному шару томов. Почти каждая его выпущенный опус с той или иной качественной степенью реализации оказывается экранизированным. А книжный «Дневник памяти» примечателен ещё и тем, что это первый официально изданный роман писателя…

…сюжетная канва, как и упоминалось уже выше по течению данного ревьюэ, легка, проста и в этих своих незамысловатостях — очаровательно гениальна. В начале 40-ых прошлого столетия на просторах штатовского Юга происходит весьма поэтичное знакомство молодого, безродного и очень небогатого лесоруба Ноя Кэлхауна (…Райан Гослинг…) и прелестно-юной дочурки весьма зажиточных потомков плантаторов-рабовладельцев Элли Гамильтон (…Рэйчел МакАдамс…). Бурный и обаятельный роман их взаимной любви скоропостижно, трагически и насильно прерывается. Ной уходит добровольцем Второй мировой освобождать континентальную Европу от немецко-фашистских орд Великого Рейха, а Эллисон становится студенткой фешенебельного и аристократичного ВУЗа. Обоим кажется, что вся взаимная любовь окончена, хотя судьба непременно сведёт их между собой. Но, пересказывать детальную раскадровку «Дневника…» — означает непоправимо испортить главный сентиментализм эмоционального букета от просмотра этой ленты…

…картина Ника Кассаветиса — возвышена, чувственна, душещипательна и по-хорошему слезоточива. Это очень милый, нежный и трепетный киноопыт. В первую очередь — из-за универсального, да простится подобный формулярский эпитет применительно к настолько шикарному кинематографическому образчику, наполнения. Ибо рассказываемая любовная история здесь — близка, понятна и приятна абсолютно любому зрителю. Причём, как мужского, так и пола поистине прекрасного. Все повествовательные интриги, повороты и твисты — отлично читаемы и несложно предугадываемы. И неравный в социальных пропорциях мезальянс влюблённых, когда богатые и представительные родители Элли, отторгающе критичны к её пролетарскому избраннику с полным отсутствием карьерных перспектив. И преодоление любых преград и условностей, неумолимое по причине истинности и взаимности чувств влюблённых. И неизбежное их соединение годы спустя…

…ведь именно такова и есть по «Дневнику памяти» сила настоящей взаимной любви. Даже когда вокруг неотвратимо меняется всё мироздание — одно лишь только наиболее прекрасное, сильное чувство и способно свершить настоящие не волшебные, но ослепляюще реальные чудеса. И вот уже банальное изречение про любовь до последнего совместного вздоха приобретает чувственную глубину великого жизненного откровения и радостного стимула к необыкновенно-смелым свершениям. А то, чего искренне желают и то, к чему может быть не вполне осознанно стремятся все по-настоящему влюблённые и искренне любимые — жизнь в любви и сама любовь, как смысл жизни — возвращается сторицей нелёгким воздаянием и подлинным дарованием. Когда каждый день может добавляться внутри новой частичкой неподдельного счастья. А три сотни и ещё шестьдесят пять рукописных и безответных любовных посланий оказываются не тщеславным подвигом эгоиста ради надуманной привязанности, но искренним дарованием и простым выражением такого сложного подчас признания из трёх произнесённых вместе слов: «Я. Тебя. Люблю»…

…героический эпос с мощнейшим нравственным символизмом…

…продолжение культовой ленты Алексея Балабанова в 2000-ом начинается ровно там, куда нарративная кривая завела контркультурного народного мстителя Данилу Багрова (…всё тот же Сергей Бодров-младший, что и ранее…) в оригинальном «Брате» 1997-ого. Москва, шаржированная телепередача Ивана Демидова «В мире людей», Ирина Салтыкова в роли самой себя в недрах Останкинской телебашни. И далее гротеск повествования и сверхреалистическая манера подачи материала будет лишь нарастать. Леонид Якубович, Валдис Пельш, сауна с пивом, раками и фривольными гетерами на лёгком подхвате в горячечной раскадровке сменяются казённым банком криминально-финансового и практически инфернального здешнего антагониста Валентина Эдгаровича Белкина (…непередаваемо великолепный Сергей Маковецкий…). Столица древней Руси как-то не вполне заметно трансмогрифицирует в эпизодический нью-йоркский променад, из него расплываясь вне фокуса театрально-мафиозным Чикаго. И среди всех этих конфитюрных ракурсов и протяжных операторских проводок, Бодров с «братским» персонажем Виктора Сухорукова солируют в мракобесных погонях и жёстко спрессованных на одном длинном кадре перестрелках. Походя, с извиняющимися, злодейско-крокодильими ухмылками без устали и видимых совестливых угрызений укладывая трофейным вермахтовским автоматом MP 38/40 и музейным станковым пулемётом Максима образца 1910-ого горы трупов в общую могилу именного балабановского метафизического погоста отечественных философских боевиков…

…«Брат 2» — это невероятная, конечно, история. При том, что в самом факте появление любого продолжения кроется вполне себе здоровая и живая симптоматика самой кинематографической культурной среды. Ведь наличие очередного витка импровизированной серии означает непременный успех творения предшествующего. Вывод, прав слово, довольно циничный и само собой меркантильный. Но в данном, конкретном случае цинизм не есть маркером негатива, скорее — просто подтверждающим веянием эпохального засилия капитализма нашего нынешнего бытия. Но несмотря на явную коммерческую подоплёку, Алексей Балабанов снимает второго «Брата» так, что — натурально громы, молнии и звёзды из глаз, а — голова кругом, волосы дыбом…

…секрет беспримерного триумфа, цитатно-афористического терминологизма и увековечивания в истории «Брата 2», в отличие от первой части, спустя три года кристаллизовался у Балабанова несколько иным. Здесь зрителю под вывеской чернушной и сатирической криминальной трагикомедии предлагается вовсе не сумрачное и философичное развлечение, но транснациональная и разве только не космополитическая концептуальная притча. Которая, расцветая на фоне бессодержательного, беспощадного и бессмысленного жанрового утопизма тех лет, вкупе с тошнотворными мировоззренческими хлябями, выдаёт на экран концентрированную, жёсткую, сердитую и монолитную картину, манифест почитай что современной реальности. Да ещё и подкрепляя все повествовательные неологизмы и нарративную мифопоэтику предельно ясной схемой непрямого разъяснения сути происходящего. В том смысле, что все, кто не с нами и против правды — решительно и однозначно против нас…

…Алексей Балабанов, словно заправский жонглёр перемешивает в вихре взлетающих жанров стёб, иронию, сказочные мотивы и научно-популярные мифологемы. Ведь если несколько абстрагироваться от «бандитских» мотивов, «Брат 2» — это настоящая восточнославянская былина, продолжение мистического обывательского духа. Где Данила Багров — эпический богатырь, вооружённый прописными истинами и по уютному простой жизненной моралью. В рамках которой, то, что не своё понятное и привычное родное — отторгающе враждебно и чужеродно. Этим лента к себе и притягивает — она родная и близкая. Автор и ведомые им персонажи разговаривают со зрителем на его же языке. А всё то, что ясно интуитивно и почти без словесных увещеваний, наделяет приятной уверенностью и верой в собственные силы. Верой в себя и в свой успех, как в свершившийся и непреложный факт. А за такое картину Балабанова стоит как минимум визуально приласкать. Лучше, естественно, неоднократно. Но и откровенно неплохо, если даже всего навсего на пару часиков экранного времени…

…грандиозно срежиссированный культ личности одного поэта…

…в СССР на дворе 1979-ый. Эпоха застоя, грядущая Олимпиада-80, премьеры «Обыкновенного чуда» Марка Захарова, «Экипажа» Александра Митты и учреждение Дня советского кино. Ввод советских войск в Афганистан и самый расцвет популярности Владимира Семёновича Высоцкого (…беспощадно загримированный и компьютерно-отретушированный Сергей Безруков, говорящий голосом младшего сына Высоцкого — Никиты…). Главный организатор подпольных концертов известных артистов в Узбекистане Леонид Фридман (…Дмитрий Астрахан…) устраивает в Бухаре республиканские гастроли легендарного уже тогда барда и поэта. Сам Высоцкий имеет к этому моменту настолько прочную и глубокую наркологическую зависимость от «макового» алкалоидного опиата морфина, что неосторожно пропустив приём очередной дозы, до выступления совершенно точно имеет все шансы и не дотянуть вовсе. Параллельно с изложенным, в недрах узбекистанского главка КГБ вовсю идёт разработка спецоперации по пресечению деятельности организаторов «левых» концертов. Для каковых целей и укомплектована экстренная оперативная группа во главе с колоритным и фешенебельным полковником государственной безопасности Виктором Бехтеевым (…Андрей Смоляков…). Запас медикаментозно-наркотического допинга по законам жанра и исходя из специфики сценарного повествования, конечно же, заканчивается в самый неподходящий для этого момент. Импресарио и по совместительству двоюродный дядька Владимира Семёновича — Павел Леонидов (…Максим Леонидов…) совместно с ближайшим другом Севой Кулагиным (…Иван Ургант…) и личным Высоцкого доктором Анатолием Нефёдовым (…Андрей Панин…) срочно выписывают из столицы молодую и прекрасную возлюбленную поэта Татьяну (…Оксана Акиньшина…) с новой партией контрабандных веществ. Высоцкий, в свою очередь, вследствие невероятных нагрузок, постоянного ненормированного приёма указанных препаратов, обильного курения и вообще — крайне нездорового образа жизни в итоге переживает восьмиминутную клиническую смерть на полу гостиничного номера узбекского отеля «Зарафшан»…

…документально подтверждённых фактов всей вышеизложенной фабульной цепочке трагических случайностей на сегодняшний день не зафиксировано. Показания же очевидцев и соучастников, естественно, не могут представлять из себя надёжные для утверждения доказательства. Равно как и опровергать действительность этой истории тоже особо нечем. В общем и целом, быль это или небыль сказать однозначно сложно. Но, тем не менее, именно данный скоротечный эпизод из жизни кумира миллионов режиссёром Петром Бусловым и сыном Высоцкого Никитой Владимировичем в ипостаси сценариста решено было перенести на большие и малые экраны. Вышел не биографический байопик, лента-концерт или картина-эпитафия. Зато конспирологический триллер и отлично закрученный детектив с признаками достоверности, без малого настоящим Владимиром Высоцким, полной и бесповоротной реконструкцией цельного среза той эпохи и очень трепетно и грамотно показанной работой спецслужб — сотворился, что называется, в полный восторг…

…«Высоцкий. Спасибо, что живой» это, по всей видимости, наиболее двойственная, амбивалентная, странная и почти мистическая картина с музыкальным уклоном в отечественном прокате воспоследовавших по её премьере десяти лет. Технологически — творение автора знаменитого пост-советского криминально-бандитского и невыразимо чернушного «Бумера» почитай что безупречно. Прекрасный визуальный ряд, очаровательной теплоты аутентика и атмосферность происходящего, отличная звукорежиссура, блестящая актёрская труппа и мощнейшая постановка. Всё это не могло не выстрелить. После «Высоцкого…» уже предельно ясно — Буслов огромный талант. А его умение создавать нервную и цепляющую драматургию на абсолютно индифферентных началах с равномерным и постоянным её, драмы, усилением, делает из него нашего, практически, не стоит бояться такого резкого сравнения, Кристофера Нолана. Как бы клюквенно и пафосно данная сентенция не читалась…

…нарративно и повествовательно лента местами проваливается в определённой степени дереализацию происходящего. И сцены со съёмками на бытовую кинокамеру одним из персонажей данный эффект призваны лишь дополнить и подчеркнуть. Тем не менее, «Высоцкий» в совокупности синтезировался настолько распирающе реальным, что порой во время просмотра сюжетность проваливается в предельный пост-панк, размывая ясность разумения какую из сценарных дверей автор откроет в следующий миг…

…бусловская лента не перевернула знание, понимание и память о великом Владимире Высоцком, хотя многим и могло померещиться обратное. Режиссёр не показал на экране чего-то сверхъестественного, крамольного или эпатажного. Буслов снял, как бы кощунственно это не прозвучало по отношению к картине о настоящем человеке-легенде — очень авторское кино. А вот что из такого опыта получилось — решать каждому для себя. «Высоцкий…» не просто одно из главнейших событий в киномузыкальном пространстве отечественных экранизаций, но ещё и самое противоречивое. Понравиться абсолютно всем и превратиться в нашу «Богемскую рапсодию» ленте, конечно же, вряд ли удастся. Но что-то подсказывает — Буслову с младшим Высоцким этого и не нужно было. На данный момент они сделали то, о чём мечтает любой творец — показали свою историю именно так, как и задумывали. И в этом смысле «Высоцкий. Спасибо, что живой» пока что остаётся лучшим, самым громким и наиболее авантажным заявлением в подведомственном жанре последних лет как минимум десяти. Чем само по себе не завидное и достойное всяческих регалий и похвал достижение?..

…рязановский шмель да на михалковский хмель…

…«Жестокий романс» режиссёра-тяжеловеса Эльдара Рязанова давно уже перешёл в ту плоскость существования, когда пересказ основных слагающих его сюжетной составляющей, критика, упрёки или же чьи-то разочарования никоим образом повлиять хоть сколь-нибудь заметно на общее зачётное резюме восприятия данной картины не в состоянии. Вот уже скоро четвёртое поколение почитателей отличных, умных, прекрасно снятых, великолепно сыгранных и безукоризненно поставленных мелодраматических кинотеатральных экзерсисов с наслаждением, а особенно прочувствовашиеся — даже и с благоговением, смотрят и пересматривают вновь и вновь это поистине бессмертное творение великого советского режиссёра…

…экранизация пьесы гениального трагикомического драматурга Островкого «Бесприданница» — довольно смелый шаг даже для Рязанова, безо всяческих скидок на. Несомненен факт того, что сценарно «…Романс» во многом отступает от буквы и смысла пьесы. Однако внесённые коррективы почти всегда не затрагивают основополагающие моменты «Бесприданницы». Особенности широты и разнообразия кинематографа позволили отойти от некой камерности сценического искусства и создать настроение ленты трогательным, живым, свободным и искренним. Хватает буквально одного взгляда на присутственную конструкцию задействованных актёров и сыгранных ими персонажей, чтобы понять следующее. Если в пьесе Островского решительно каждый герой по большому счёту одномерен и вмещает в себя какую-либо одну характерную поведенческо-моралистическую идиому, то в картине Рязанова они по-живому, по-настоящему и по-человечески сложносочинённые и противоречивые. Их поступки, слова и взрывы страстей заставляют зрителя самому вовлекаться в происходящее на экране, пытаясь понять и проникнуться мотивами и сущностью действий персонажей. Естественно, колоссальная заслуга актёрского ансамбля во многом и определила грандиозный зрительский успех «Жестокого романса» и обеспечила ленте увековечивание в отечественной и мировой кинематографической истории…

…титульное и заглавное трио артистов-исполнителей прекрасно сверх всякой меры. Да, дебютантка Лариса Гузеева, воплощая на экране младшую наследницу обедневшей, но всё ещё достаточно знатной семьи Ларису Огудалову, очень и очень старается соответствовать двум своих маститым партнёрам — Никите Михалкову и Андрею Мягкову, сыгравших, соответственно, Сергея Сергеевича Паратова, потомственного дворянина и владельца судоходной компании и Юлия Капитоновича Карандышева, небогатого почтового чиновника. Старается Гузеева, на пределе собственных возможностей и способностей старается, это легко читаемо при её появлении в кадре. Но наряду с глубоко темпераментными мизансценами присутствуют у неё и эпизоды, сыгранные откровенно скованно и без должного вдохновения. Или напротив — переиграно, чересчур сентиментально или нарочито драматизировано. Очевидно, понимая это, Рязанов в сценах с её участием почти всякий раз смещает фокус повествования, выдвигая на первый план её опытных партнёров…

…пара противоборствующих Михалкова-Паратова и Мягкова-Карандышева получилась прямо на загляденье. Первый, в исполнении Михалкова — невероятно яркий, тонкий и сложный образ. Сергей Сергеевич — озорной, жизнерадостный, лощёный барин. Привыкший жить не столько на широкую ногу и с ощущением достаточной вседозволенности, сколько одним единственным настоящим мгновеньем. Не задумываясь он окунается во внезапно нахлынувшие порывы страстей. Его невероятно тяжело воспринимать как плута и искусителя, особенно в сцене когда он с плохо сдерживаемыми слёзами в глазах, срывающимся и обнажающим его истинные чувства, хриплым и тихим голосом говорит Ларисе о своей помолвке, зажав сигару в дрожащих от волнения руках. Второй, почтовый чиновник Карандышев — очевидно и глубоко несчастен и одинок. В своих внутренних страданиях, усиливающихся от общей своей никому ненужности, изнывая от никчёмности, полностью осознавая собственное ничтожество, он сам себе становится глубоко противен. И героиня Гузеевой представляется для него не просто любимой женщиной, как для михалковского Паратова, но настоящим светом в безоглядной мрачности его погрязшей в тенях души, шансом отринуть наконец свою ничтожность…

…но, в сущности, конечно же, и в более широком смысле, Рязанов, используя в качестве режиссёрского приёма восхитительные природные пейзажи, перешёптывающиеся рощи деревьев, бескрайне-шумящую реку-Волгу, дымящиеся белоснежные пароходы и взмётывающиеся пестротой цыганские юбки, сумел донести до зрителя каторжное, изматывающее чувство предельной одинокости. Не зря персонажи здесь часто и незаметно покидают друг друга, вглядываясь взаимно в глаза и души после этого сквозь дверные проёмы и стеклянную лазурь прозрачных окон. Вот, по разумению автора, и есть он — главный враг всех прекрасных душевных порывов и искренности взаимных чувств. Ведь именно всепожирающее одиночество, жуткое и необъятное, поражает гнилостной порчей всякую душу, наполняя её жутковатой тоской. Оно, возникая из инертного бытового непонимания и усталого равнодушного неприятия, одинаково мешает нам любить и быть любимыми. И «Жестокий романс» призван дать свой горький и печальный урок — какой драмой подобное слепое потакание настолько разрушительному чувству может обернуться…