Джереми Томас. Отзывы на фильмы

Нет ничего более скучного, чем вампирская тема. Надуманная чепуха, которая уже обросла былью известна каждому вплоть до таких мелочей, будь то серебряные пули, кол в сердце, приглашение вампира в дом. О специфической системе питания и нечего говорить. Джармуш единственный, кто способен интерпретировать вампирские будни так, что смотришь не отрываясь и вытаращив глаза. Открывается какой-то новый смысл, вся субкультура рок-музыки преподнесена как имеющая вампирическое начало. Действительно, именно в рок-клубах вампиры и живут по ночам, в черных очках, ничего там не пьют, лишь заворачиваются в дорогую кожу да от посторонних глаз. Изможденные лица желающих нашей крови отягощены совершенно другими проблемами, им не присущи нормальные человеческие желания или страсти.

Разумеется, всего этого с избытком хватило бы для другого режиссера, но только не для Джармуша. За какие-нибудь полчаса он еще залез в социальные темы взаимоотношений отцов и детей, энштейновские вопросы пространства и времени, в дуализацию личности. Нужно сказать, что фильм в течении часа довольно тяжко вгоняет зрителя в атмосферу и немудрено, что на этом этапе многие бросают его смотреть. Тот же, кто уже знаком с этим режиссером или имеет терпение будет вознагражден сполна. Послевкусие сочное, длительное, фильм не отпускает еще несколько часов. Может и больше, пока не проверял.

Неделя Джармуша №3.
Когда-то я кричала, что красивей картины, чем "Кофе и сигареты" нет и никогда не будет. Но, черт возьми, Джармуш сам себя переплюнул!
Это прекрасно до одури, до сумасшествия, до мурашек. Очередной эстетический оргазм. Мне кажется, я умерла раза три за просмотр.
Вампиры именно такие, какими я их хотела видеть. Суинтон и Хиддлстон создали идеальный дуэт. Сюжет приятный и простой, все очень складно. Но не это здесь главное. Картинка - приглушенные тона, нет яркого света, плавные и спокойные движения, никаких резкостей, полушепот голосов, бархатный тембр, вот от этого получаешь удовольствие, от этого бегут мурашки.
А еще музыка. Такого саундтрека я никогда не встречала, каждая мелодия завораживает, цепляет, опьяняет, убивает. И гитары, здесь так много гитар, ммм... Я бы вечность следила за их жизнью, но только у меня ее нет в запасе.

Сказки получились просто потрясающие. Причем они полностью отражают атмосферу средневековых сказок, которыми я зачитывалась в детстве. Когда и жутко, и иногда мерзко, и интересно. Особенно приятно, что балансируя на грани с ужастиком, Сказки все-таки не выходят за рамки сказок и здесь есть место и добру, и отчасти хеппи-енду. Правда не для всех.

Очень красивые съемки и костюмы. Интересный, а кое-где – непредсказуемый, сюжет. Отличная актерская игра. Великолепная Сальма. В общем этот фильм, что называется, и уму, и сердцу.
Что не понравилось. Мне кажется, надо было делать 3 отдельных короткометражки. А если уж всех героев собрали в конце, то было б здорово, если б эти герои встречались по ходу сюжета. Хотя бы вскользь, хотя бы упоминанием.

Еще в фильме присутствует то, что мне не нравится в целом в средневековых сказках. Я ужасно не люблю, когда какие-то сюжетые линии вдруг обрываются или какие-то герои «уходят в никуда». Мне кажется, в русских сказках такого не бывает. Все сюжетные линии доводятся до конца. Что стало с сестрой без кожи? Она умерла или осталась жива? (в сказках такое возможно) Встретилась ли она с сестрой-королевой? Как произошла их встреча? Почему братец не пояснил ничего королевичу? Как встретил свою возлюбленную? Что за ведьма, откуда взялась, почему решила помочь? В общем, хотя бы голоса за кадром очень не хватало)

Если вы не против мрачности, легкой отвратительности, чудесной кровожадности, то Сказки вам очень понравятся.

PS Что случилось с попой этой актрисы? В нее вцепился бульдог и его долго не могли отцепить? Почему она так вытянута??

Spoilers, Sweetie?
Как только увидела анонс фильма на сайте, то сразу же поняла, что я ДОЛЖНА это увидеть.
Я не помню новых годных антиутопий, которые не были бы сняты по модным young adult трилогиям. Хотя, могу только предположить, что в этой серии фильмов едва ли было что-то действительно достойное.
Но у нас тут "Высотка".
Огорчил факт того, что был всего один сеанс в кинотеатре на 21.30, а я слишком худосочная девица, чтобы ходить в кинотеатр столь поздно в одиночестве. Но это меньшая из проблем. Выход был найден в лице товарища, который, к слову, остался крайне довольный фильмом.
Признаюсь, что книгу перед просмотром не прочла, хотя я всегда выступаю за прочтение "до" просмотра экранизации. Уже после узнала, что роман Балларда вносит ясность в происходящее. Из того, что мне довелось прочесть, то уже нашлось несколько расхождений с фильмом, хотя начало один в один.
На мой скромный взгляд, увиденного вполне достаточно, чтобы понять, о чем фильм. Не претендую на то, что мои мысли сходятся с первоисточником, но!
Дорогой дом на фоне разрухи - высотки в свежеиспеченных "мегаполисах". Я живу в том городе, где среди клоповников каждый день вырастают 15-этажные дома и заслоняют собой солнце. Кстати, вы обратили внимание на скос высотки?
Важный вопрос, который возникает при просмотре: почему же нижние этажи не переедут? В самом фильме дан ответ, на самом деле, если смотреть действительно внимательно. Это из того же разряда, как зачем покупать iPhone 6 в кредит на 12 платежей? Непонятно? Окей. Это же престижно в случае с высоткой. Неужели никто не стремился купить квартиру хоть на самом первом этаже в новенькой многоэтажке от именитой фирмы? Нет? Ну, вот в фильме об этом идет речь.
Перебои со светом. Тут я вообще нахожу два элемента. Первый из них достаточно простой: система не рассчитана на такие нагрузки. Пример: я все еще живу в "мегаполисе", где на модернизацию электростанций потрачено ничего. Следовательно, она рассчитана только на старые двухэтажные дома, коими усыпан весь центр города. Но тут появляются "высотки". И voilà - сидите, господа, 12 часов без света и воды. И это со мной случается регулярно. Второй элемент несколько сложнее: отбери у человека благо цивилизации и... Он вернется обратно в свое животное состояние. Передаю привет эпизоду в супермаркете.
На этом мои символические "находки" не закончились. Для меня вполне очевидны поступки Лэнга, почему он красил стены и так далее, и тому подобное. Но мой любимый символический момент - мыльный пузырь и разговоры про экономику в самом конце. Пузырь... Лопается. Составьте два элемента...
Это действительно великолепный фильмы, в котором есть смысловая нагрузка, прекрасные актеры, бесподобный OST и насыщенная картинка. Видеоряд то и дело радовал глаз.
В зале было около 30 человек, к концу осталось человек 10.
"Высотка" не будет вас развлекать, веселить, показывать воздушные замки и угощать конфетами. Ни в коем случае. Она проедется вам по мозгам, покажет ряд омерзительных вещей... Но нам некуда от них скрыться, как бы мы от них не отворачивались.

После этого фильма остается какое-то послезвучие. Хочется помолчать и вспомнить необычную музыку Адама, его гитарные рифы, голоса главных героев, ночной видеоряд Танжера, так резко контрастирующий с ночным Детройтом.
А вот все остальное мне показалось слишком прямолинейным. Трое эстетствующих вампиров из столетия в столетие создают литературные и музыкальные шедевры, обнародуя их под чужими именами (в том числе Шекспира). Единственный диссонанс в этой стройной картине – сестра Евы (Ава). Но и ту с позором выгоняют прочь.
***
Это, вообще, великий вопрос – что делать, когда у тебя в запасе несколько столетий? Подсказывать идеи ученым, устраивать интриги и аферы, потешаясь над смертными, слушать музыку белого карлика за 50 световых лет или наслаждаться миром в средиземноморской Африке? За отведенный срок каждый из долгоживущих перебирает, наверное, все варианты, чтобы через сотню лет попробовать что-нибудь новенькое. В любом случае, к их миропониманию человеческая логика вряд ли применима. Наша смертность, как встроенный ограничитель, дает точку отсчета и наполняет существование смыслами, выводящими за границы «я». Ибо продолжение возможно только в других.
А если живешь почти вечно, зачем тебе другие? Хотя можно побыть в браке, для разнообразия, но лучше созерцать окружающий мир по отдельности.
Единственный ограничитель – свежая кровь. И вампирам она нужна чистая, без инфекций. А с этим, чем дальше, тем труднее, что и уравновешивает шансы. У людей – смерть от старости и катаклизмов, у вампиров – смерть от зараженной крови.
Интересно, будут ли они со временем мутировать и приспосабливаться или просто вымрут от недостатка пищи?

Вердикт: посмотреть хотя бы один раз.

Разочарование. Такой шикарный актерский состав, такой многообещающий трейлер. Том Хиддлстон прекрасен, Джереми Айронс прекрасен. Вырезать бы сцены с ними и посмотреть, остальное же - жаль потраченного времени. Много мордобоя, много крови, очень много грубого секса и голых отвратительных тел (единственное привлекательное голое тело принадлежало Хиддлстону). И все ради чего? Ради довольно избитой темы - социальной лестницы, падкости человека на стадное чувство, стремительной деградации к состоянию, которое из уважения к животным нельзя назвать "животным", оно ниже и гаже. Мда, не мой это жанр, не понимаю я социальных антиутопий. В кинотеатре было человек 15, из которых 6 не выдержали и ушли до окончания. Кино-критики, говорят, в восторге, но они советуют сначала прочитать книгу Балларда, чтобы понять то многое, что в фильме показано лишь вскользь. Возможно, мне фильм не понравился еще и потому, что я это "многое" упустила, потому как книгу не читала (любительскому не доверяю, а официальный период романа на русский язык вышел только вместе с фильмом). Фильм оставил после себя привкус отвращения. Звезды - только за актерский состав.

3 из 10

О любви, пустыне, потерях.

Сбежать из обыденного мира, желая удержать... испытать новые переживания, чтобы освежить притупившиеся чувства. Но они ускользают, как песок сквозь пальцы. Усталость? Недопонимание? Нежелание понять?

- Может нам пора остановиться?
- Остановиться? На самом деле остановиться?

Необычное кино. И впечатления от него разбитые. Словно два фильма. До Эльгаа и после. Разделилась жизнь женщины, разделилось и восприятие увиденного на экране.
Если сначала, просто смотришь, переживаешь за героев, удивляешься,.. с горечью понимаешь, что эти двое не могут что-то сломать в себе, чтобы быть вместе, потому что уже давно нечто сломано во взаимопонимании, а значит и в любви. То потом идёт уже совсем другая история. Женщина, ощутившая потерю самого дорогого что у неё было. И снова бег, снова желание поменять. Вот только что? Кого? И тут уже нет стороннего наблюдения. Снято настолько проникновенно, что тактильно испытываешь неприятие того, что видишь на экране. Притом уже не думаешь, нравится героине так жить или нет. Важно только уже то, что так не нравится мне. Пустыня, жар, песок везде, люди другой культуры. Смотреть безумно интересно, но в голове одна мысль: никогда, никогда я бы не хотела быть там. И не потому что лишения, а потому что всё чуждое и неблизкое. И как глоток родниковой воды - дама из посольства. А героиня? Она живёт своей жизнью. И я хочу верить, что теперь она научилась выбирать и бороться за себя, чтобы больше не потеряться и не потерять.

Фильм длинный и по ощущения очень медленный. И история двоих кажется бесконечной. И чем ближе к концу, тем сильнее желание, чтобы их история, действительно оставалась бесконечной, незаконченной.
Но несмотря на свою тягучесть, я не могу сказать, что фильм утомляет. Потому как на экране не только жизнь двоих, троих, пяти европейцев... Это колоссальные съемки о жизни арабского народа. Их быт, переживания. Их культура. Их жизнь. Это очень интересно: африканский пейзаж, караван верблюдов, маленькие города и... музыка, музыка.

Кит (Дебра Уингер). Мягко, глубоко, больно.

Портер (Джон Малкович). Задумчиво, рвуще.

Зигмунд Фрейд хотел секса, поэтому родил психоанализ. Карл Густав Юнг хотел секса, поэтому родил аналитическую психологию. Отто Гросс хотел секса, поэтому ничего не родил кроме нескольких детей.
Если верить режиссеру Кроненбергу, секса хотят все и всюду. И в чопорной Вене, и в скучной Швейцарии, и в революционной России. Секса хотят мужчины и женщины, взрослые и дети. Но признаться в этом постыдном (хоть и естественном) желании могут себе позволить далеко не все. Да и то решаются они на это не добровольно, а во время лечения – лечения беседой…
Вульгарный подход к психоанализу встречается так часто, что уже не смешно. И характеризует такое отношение не сам «опасный метод», а тех, кто о нем рассуждает. Вот и от фильма Кроненберга остается ощущение, что специалист по ужастикам в психологии смыслит мало. Иначе почему истеричную пациентку Сабину Шпильрейн у него играет совершенно не подходящая на эту роль Кира Найтли – заламывающая руки, выпячивающая глаза, двигающая нижней челюстью и изо всех сил изображающая Хилари Суонк? Почему Фрейд выглядит как истукан, а Юнг как тупица? Почему фрау Юнг хлопает глазами, как фарфоровая кукла, а Венсан Кассель в роли развратного невротика ни на секунду не вызывает жалости – только презрение и отвращение?
Помимо откровенно плохой актерской игры и отсутствующей как факт режиссуры в «Опасном методе» смущают две вещи: невнятный пафос (нельзя же и вправду всерьез воспринимать мысль про секс, лежащий в основе всего сущего) и абсолютная картонность. Картонными кажутся не только персонажи, но и все происходящее на экране. В итоге рождается ощущение вранья и фальши, не слишком уместное в разговоре о человеческой психике.
Но самое главное разочарование связано с мелкостью картины, с ничтожностью результата – замаха-то было рублей на десять (Фрейд, Юнг, психоанализ, звезды первой величины и т.д.), а удар и вовсе не получился. Лучше бы Кроненберг продолжал снимать своих «Мух» и дальше. Время подумать о душе для него еще явно не наступило.

Вампиры. Каких только видов этих существ не видели кино- и телезрители. Жуткие кровососы из «Заката до рассвета», неразборчивые и безмозглые низшие пожиратели из сериала «Штамм», тонкие, чувствительные натуры из «Сумерек». Ну и естественно огромное количество градаций между этими типами. И вот очередная разновидность. Казалось бы – зачем нам еще одна? Чего не хватало? Но, постойте, не судите строго – это вампиры Джармуша, а значит, как минимум интересны с позиций исследователей.

Я действительно уверен, что всем любителям Джармуша эти вампиры придутся по вкусу. Они не какие-то там безмозглые кровососы или романтичные недотроги, сияющие на солнце. Наоборот, это до ужаса одинокие существа. Они живут рядом с нами уже множество тысячелетий. И среди людей им явно ужасно скучно. Какое-то время они развлекались тем, что пытались как-то воздействовать на людей. Пьесы Шекспира, разные музыкальные жанры – это все от них. Но и это может довольно быстро наскучить. Особенно, если смотреть, как все что они пытались создать портится и скатывается куда-то не в том направлении. Как люди портят их творения. Поэтому вампиры скрываются, питаются только кровью полученной по надежным каналам и страдают в своем одиночестве. Единственные ниточки, связывающие их с внешним миром – проверенные люди. Но вот происходит событие, которое грозит изменить все вокруг них.

Вы думаете, что фильм посвящен этому событию? Да ничего подобного. Это событие происходит где-то ближе к самому концу фильма, практически завершая его. Все остальное – это меланхоличные, неспешные зарисовки из жизни двух вампиров. Адама и Евы. Они две такие противоположности. Живут в разных странах, оба замкнуты, но замкнуты по-своему. Адам – рок-музыкант, живет в доме на отшибе, носит черное, общается только с единственным доверенным человеком. Ева – общается в своем узком кругу интеллектуалов, носит белую одежду, увлекается поэзией. Но Адаму все это надоело. Он старается добыть деревянную пулю – то единственное, чем можно убить вампира. Думаете, что вокруг этого строится весь сюжет? И да и нет.

Если рассказать кому-то о том, что же именно происходит в этом фильме, то получится что-то вроде пары строчек. Все остальное – это визуальное, медитативное повествование. Джармуш старательно выстраивает какие-то метафоры, пытается с помощью операторской работы и декораций передать всю эту бездну одиночества героев. Как бы вы ощущали себя в окружении, ну не знаю, допустим, обезьян? Они живут своей краткой жизнью, суетятся, меняют этот мир, совершено не заботясь о последствиях. А у героев – на счету тысячелетия, у них есть любимые занятия, в которых они достигли совершенства. Им не хочется смотреть, как все их попытки поменять мир рассыпаются под сеюсекундными желаниями людей.

Все это и хочет рассказать Джармуш и большинству это покажется ужасно скучным. Ведь, попробуйте открыть любой учебник по сценарному мастерству и увидите одну из главных заповедей: «должен быть конфликт». И на первый взгляд, кажется, что в этом фильме конфликта нет. Ведь кому здесь конфликтовать? На самом деле – есть кому. Этот конфликт внутренний. Достаточно глубокий, чтобы не все зрители его заметили. Ну и конечно, не самый интересный для тех из них, кто привык к зрелищным и динамичным фильмам.

Но те, кому нравятся спокойные и созерцательные фильмы будут в восторге. Диалоги, долгие планы, декорации, и главное актеры. Актеры – это действительно – уникальные жемчужины. Они словно созданы для этих ролей. Их типажи, их игра, жесты, речь – все это шикарно. Два уникальных актера в одном фильме – уже само по себе достаточно редкое явление, но два уникальных актера, которые так прекрасно дополняют друг друга – это настоящее чудо. Прекрасный образчик фильма не для всех. Но стать фильмом для всех – это не цель фильма. Для этого фильма важно рассказать о том, что волнует режиссера и возможно придется по вкусу его преданным зрителям. В моем случае это оказалось действительно так. Я в восторге.

Пожалуй, нет ничего совершенно удивительного в том, что Дэвид Кроненберг в 1991 году решил экранизировать Уильяма Берроуза, взяв за основу не только его самый скандальный роман «Голый завтрак», но и многие другие его произведения, не погнушавшись даже эдакой экстраполяции биографии самого писателя, для которого безнарративность стала базальтернативностью, а маргинализация образа жизни её главным смыслом. Галлюцинаторная природа творений Берроуза весьма точно зарифмовалась с мрачными кинематографическими сновидениями Дэвида Кроненберга, расщеплявшего homo novus на мелкие ошметки плоти, да и нонконформизм обоих был более чем очевиден и не всегда всем удобен. «Обед нагишом» Кроненберга принципиально кажется чуть ли не самым радикальным творением канадского смутьяна, вобрав в своей алогичной, асимметричной и аморальной палитре все то, что делает его кинослог объективно авторским: педалирование перверсивной сексуальности, сны разума, регрессивность науки и поиск человеческого в человеке, падающего с катастрофической неизбежностью ниц.

Тем примечательнее, что «Обед нагишом» это не совсем антиутопия, точнее совсем не антиутопия, несмотря на проскальзывающую по касательной тему контроля сознания. Редуцируя глубоко наркозависимый образ писателя Билла Ли, альтер эго самого Берроуза в период его танжерского dance macabre, Кроненберг продуцирует на плёнку механизм сознательного выхода за пределы вымысла, пытаясь в том числе понять что есть в глобальном смысле творчество, рожденное в муках тотальной ломки и отходняка.

Это уход от обратного в кафкианском изначальном понимании, которое обильно присутствовало и в оригинальном произведении Берроуза: у Кроненберга ранее человек становился мухой, мутировавший организм отторгал из себя малозначительный гуманизм так же, как у Кафки Грегор Замза сам становится ментально насекомым; в «Обеде нагишом» уже насекомые обрастают гоминоидными чертами, заменяя не только людей, но и те вещи в жизни Билла Ли, новой вариации Замзы в пространстве человеческого дна, что делали его жизнь осмысленнее. Живые пишущие машинки с ярко выраженной заднеприводной сексуальностью, жуткие посланники Интерзоны, вторгающиеся в нашу реальность, наркотики, боль, абсурдность — по Кроненбергу, любое творчество предстает нечеловечески кошмарным, разрушающим в конце концов и плоть, и дух самого демиурга, прикоснувшегося самовольно к силам иноприродного, практически лавкрафтианского характера. Предоставляя множественные возможности для интертекстуального прочтения, Кроненберг полностью от нарратива не отказывается, увязывая в единый пласт деструктивную сущность вдохновения и невозможность избавиться от аддикции как таковой, ибо аддикция и есть это самое вдохновение. Логос режиссёр заменяет макабрическими визуальными решениями, претворяя литературный процесс в нечто противоестественное, повторяя, но в своей манере, мотивы творческих исканий Юхана Борга из «Часа волка» Бергмана, но только творец от Кроненберга идёт большей дорогой саморазрушения, вымощенной жёлтым кирпичом.

Эскапизм же доведен режиссером до состояния невыразимости по ту сторону привычного восприятия. Снова после «Связанных насмерть» в творчестве канадца возникает тема дуализма, но на сей раз решенная с привкусом Берроуза. Интерзона — не Ад, но близко к этому, кривое отражение ещё более кривой и уродливой прозы внекадрового бытия, и личностный распад Уильяма Ли, начавшийся по ту сторону иглы, завершается в танжерском междумирье, населенном омерзительно склизкими насекомыми, сношающими людей во всех немыслимых позах зю, переменчивыми доппельгангерами и гермафродитами. Тем паче, что сам Ли саморазоблачается на фоне этой удушливой кошмарности, меняя ориентацию на более радужную и радушную. Интерзона на поверку оказывается и зоной постмодернизма, где внутренне свободный художник волен творить все что ему заблагорассудится; в Билле Ли воплощается множественное триединство — он сам как часть авторского чужого вымысла, он сам автор новой реальности, он ничто и в то же время Ли как собственно герой и отождествление Берроуза и Кроненберга. В этих условиях возможности интертекста становятся узконаправленными, что в реальности и показал сам Кроненберг, после «Экзистенции», взрыхленной на почве снаффа восьмидесятнического «Видеодрома» не сумевший снять ничего нового, без предрешенности некоторых иллюзий и аллюзий.