Эротика — отзывы — стр. 2

…парадоксальное сказание о неминуемо наказуемом грехе одиночества…

…вот, к примеру, сугубо конструкционная безделица положений. С ярко-кричащим, артикулирующим поименованием «Порнографические связи». Причём, вследствие переводной неопределённости, не до конца понятно — во множественном числе лента наречённая, или же в единичном. Впрочем, не на столько уж рекомое и важно. Тут главнее, как водится, другое. Даже, скорее всего, напрочь противоположное. Лента французского фильмопроходца Фредерика Фонтейна с Натали Бай и Сержи Лопес внутри, ни много не мало на Венецианском кинофестивале девяносто девятого отхватила за главных женскую и мужскую персоналии по заглавному призу. Что само по себе одномоментно и невероятный успех и основной провал ленты. Ведь фокус в том, если заранее забежать вперёд всяческих аналитизированных объяснений, что кроме означенной пары в «…Связях» и нет ничего. Практически совсем и вовсе. Пресновато — по первому соприкосновению; обезжирено и предельно низкокалорийно — по впечатлением воспоследующим. При этом нельзя, да и неправильно авансом обозначиться: дескать картина прямо так уже замудрённа и дурна собой, нет. Но и в качестве «поглядеть» тут, право молвить, не густо…

…творящееся внутри нарративного и кинематографического с позволения сказать подпространства «Порнографических связей» излить в рачительно подобранные и наваристого томления рецензентские словеса получается не сразу. Литературный пересказ здешней причинно-следственной процессуального действия сценарной наполняемости сродни собственноручной перефасофке пары десятков килограмм прессованной стекловаты. В голове — зудящий туман, в органах осязания — осколочно-стеклянная, ранящая до слёз вьюга, глаза — воспалённо-рачьи, а руки, гхм, по колено в микроскопических, на грани осязания, кровавых насечках…

…между тем, завязка «…Связей» проста, как два гвоздя, забитых в доску рядом друг от друга. Безымянные мужчина и женщина (… Натали Бай и Сержи Лопес соответственно…) идут на свидание по размещённому в очень странном глянцевом журнале объявлению. Цель, заявленная в приписке — анонимный секс. Обоим — глубоко за тридцать пять, может статься — даже немного под сорок. Комната в забацанной гостинице напротив от места встречи уже заблаговременно забронирована. Едва пара примет в кафетерии расслабляющего горячительного и успокаивающего противозачаточного, двери в номер затворятся пред самым зрительским носом. Что происходит дальше, между и внутри — можно лишь реконструировать для себя по полузаметным постотношенческим взаминым сексуальным поглаживаниям и нежным обменом расфокусированными взглядами. Они оба друг друг очень нравятся, они глубоко и сразу влюблены. Это видно невооружённым восприятием. Дальнейшее — по всем известному сценарию. Ещё одна встреча? Да! И снова, и дальше, и опять в четверг. Мгновенная анонимная страсть сменяется безбрежной приятной теплотой. А та приносит с собой первые робкие и мягкие, пушистые и покамест не совсем определённые волны любопытства. Она захочет эмоциональных отношений отнюдь не за затворёнными дверями, а ему не терпится перейти с глубоко отстранённой вежливости, на лёгкое, щекочущее и ласково интимное «ты». Признание в ответности любви, поток неудержимых радостно-грустных плохо сдерживаемых рыданий и желание быть вместе не только по четвергам закономерно приведут пару к самому ответственному и, быть может — к наиболее болезненному и даже трагическому моменту…

…«Порнографические связи» представлены на зрительский суд в очень опасном для кинематографа формате. Фактически — это, говоря книжной терминологией, «интерактивный роман». Правда, в отличие от литературной игры между автором, предлагающим читателю некий нарративный выбор из двух и более вариантов с далеко идущими сюжетными последствиями, лента Фредерика Фонтейна проваливается с первых кадров неудержимо в аморфную сюрреалистическую притчу. Вихрем проносящиеся мимо кадра обрывки истории, ошмётки смысловых псевдо-идей и кусочки философических вложений собрать за коротенькие восемь десятков минут хронометража — непосильный для рядового потребителя труд. И пока в космогоническом пространстве «…Связей» титанически разворачивается пасторальный колосс паруса поисков настоящей любви и вселенского смысла межличностных отношений, усталый от бронебойного шквала экзистенциального постмодернизма зритель испытывает, яростно подавляя заинтересованные приступы зевоты, ровно одну вопросительную потребность: разбегутся они в следующей сцене? Или пойдут всё же снова, в который уже раз, в тот самый номер с удобной двуспальной кроватью?..

…путеводитель между мужчиной и женщиной…

…в Нью-Йорке у дельца с Уолл Стрит Джона Грея и девушки из картинной галереи Элизабет МакГроу внезапно и совершенно не запланировано возникают чувственные и страстные отношения. Сроком аккурат на девять с половиной недель. Собственно, больше ничего в сюжетном плане, кроме развития этих самых отношений на всём протяжении картины, и не происходит. Осмысляемого сюжета нет в принципе. Да он, откровенно говоря, и не нужен. Пара часто и разнообразно воплощает на практике всевозможные сексуальные и эротические девиации. Показаны данные действия намеренно и утрированно эпизодически, с резкой сменой кадров. Раз — и Джон с вожделением водит по телу Элизабет кусочком льда. Два — и он уже любовно потчует закрывшую глаза Элизабет с ложечки разнообразными сластями. Три — и пара занимается любовью на заливаемой ночным дождём лестнице подземного перехода. При счёте «четыре» на экране возникает сексуальный и чувственный танец-предложение Элизабет с джококеровской «You Can Leave Your Hat On» в фоне…

…несмотря на такую, кажущуюся сумбурность, у «Девяти с половиной…», поверьте на слово, есть свой собственный ритмический рисунок. Как у какой нибудь сюиты, право дело. Из фрагментов и обрывков рождается настоящая виртуозность. Превращая недостатки в прямые достоинства. Целиком сложённая из кусочков и построенная на заимствованиях лента за 120 минут экранного времени из классического античного сюжета, аллюзий на сказку братьев Гримм про Синюю Бороду, в темпе клипов с MTV складывает в монолитный, невероятно стильный и чувственный калейдоскоп. Настоящую икону стиля. Доказывая, что фильм о сексе может показать — мир, в общем-то, гораздо шире постели…

…в «Девяти с половиной…» открывается исключительно женская гармония развития отношений. В ней расцветает эволюционное развитие и непременная неизбывность перехода на новый уровень. Где духовная близость ничуть не менее важна, нежели физическая. А в противопоставлении этой стройной формуле находятся сугубо мужские алгоритмы межгендерных связей. При которых повышение градуса сексуальности всегда непреложная аксиома. Где любое развитие — это революция, принуждение и подчинение. А стремления — всегда горизонтальны. И так легко перейти грань не только общепринятой морали, но и уважения к своей партнёрше. И, если присмотреться под таким углом, в менторской плоскости, картина плавно подводит нас к истине о том, что именно баланс подчинения и подчинённости в отношениях и есть залог гармоничности…

…на обратной своей стороне, «Девять с половиной…» демонстрируют садомазохистские наклонности Джона уже при первой близости, которая даже ещё без интима. Его фраза о том, что, даже если ты, Элизабет, закричишь — тебя никто не услышит, смыслом смутного, тревожного понимания сразу отражается в её глазах. Но восходящий водоворот сексуальных инноваций, по мере того, как Джон подтачивает границы восприятия Элизабет в сторону эмоционального срыва, не даёт остановиться, понять и проанализировать. Манипуляции с целью получить желаемое нарастают при каждой новой встрече. Всё это подстёгивает и развращает Джона при практически полном отсутствии противостояния со стороны Элизабет. Ни обязательное постоянное завязывание глаз; ни суматошное многоборье с агрессивными незнакомцами; ни возлежание на кровати у всех на виду в отделе продаж мебельной фурнитуры; ни даже стриптиз с наручниками и плёткой, ничто не может поколебать болезненной, абсурдной привязанности. Внутренние блоки рушатся лишь когда Элизабет начинает по безумному принуждению рабски ползать на коленях по полу, сопровождаемая свирепыми ударами хлыста. Финальным аккордом чувственной деструкции станет момент насильственного внедрения в их болезненные отношения вульгарной проститутки. Таинство чувственности оборачивается похабным зрелищем, соитием на людях в окружении толпы. Эта сцена иносказательно повторяется психоделическим побегом сквозь квартал красных фонарей. И метафорической финишной чертой становится телевизор, публично демонстрирующий порнографическое совокупление в окружении одних лишь перевозбуждённых зрителей-мужчин. Далее не будет ничего, ибо утрачена интимность, внутри которой и живёт то самое глубокое чувство взаимной близости. Она — уходит от себя, возвращаясь к самой себе. Он — уходит в себя, оставаясь один на один с самим собой…

…к творению режиссёра Эдриана Лайна легко привыкнуть. Его непросто осмыслить. Но ещё труднее про него забыть. Всё как с настоящими отношениями. Это очень нежный, милый, чувственный, эротичный, сумасшедший, трогательный, захватывающий, местами жёсткий фильм с безумно красивыми актёрами. Разбирать же и пересматривать картину с такими точками соприкосновения эстетически приятно и атмосферно тепло. Начните знакомство с «Девятью с половиной…» как с отличной, задорной и игривой, эротико-романтической мелодрамой, коей они абсолютнейше и являются. Разрешите им немного вас вести. Расслабьтесь, и вот увидите — вам непременно понравится. А уж разочарованы — не будете точно…