Отзывы на фильмы Жана-Поля Бельмондо

Невыносимая тяжесть бытия

Пожалуй, есть что-то неуловимо и неумолимо французское в этом, лишенном прагматизма, но полном необъяснимой импульсивности жизненном принципе - быть революционером. Причём совершенно порой не важно в какую внешнюю или внутреннюю сферу жизни направлен этот революционный пыл, этот бунт против исконных правил и норм - литература ли это, политика или же кинематограф. С последним же у французских культурных деятелей и вовсе особые отношения, ибо не будь приснопамятного 'Прибытия поезда' братьев Люмьер история мирового кинематографа началась бы отнюдь не во Франции, ставшей его колыбелью. В послевоенный же период, начиная с пятидесятых годов, кинематограф вообще, а не только французский, решили заново переизобрести 'молодые бунтари', вдохновленные идеологией бунтарства без причины штатовского разлива, те, кто и создали так называемую Новую Волну - Трюффо, Шаброль, Годар, Рене, Роб-Грийе, причём можно было со стопроцентной уверенностью говорить о существовании двух лагерей кинононконформистов-формалистов, которые в творческом плане были и схожи, и несхожи между собой, но общей целью что условно первого лагеря (Годар и Ко), что второго(Рене и Роб-Грийе) было лишь одно - тотальное перекраивание кинематографической ткани, изобретение его сызнова. И одним из этапных годов Новой Волны стал 1960 год, год годаровского дебюта картиной 'На последнем дыхании'.
Годар начинает свою картину внезапно, без излишних предисловий, сразу пуская зрителя во внутренний мир Мишеля Пуаккара, вся жизнь которого есть в сущности своей вечным бегством от реальности и постоянным преследованием теней его невысказанного прошлого. Впрочем, есть ли вообще реальность как таковая в годаровской киновселенной? Во многом она сконструирована из парадоксов, когда на нарочито небрежную, близкую к документалистике, манеру съёмки, отсутствие внятного сюжета, импровизационный стиль актерского существования в кадре накладываются в такой удачно воссозданной 'нашей' реальности персонажи, эту реальность жизни не вполне отображающие, эдакие тотальные авторские метафоры, живые идеи и не более чем во всеобщем постмодернистском изложении. Лишь спустя 8 лет, во время памятных студенческих выступлений, Париж будет буквально наводнен такими вот Мишелями Пуаккарами, читавшими Маркса и Кон-Бендита и жаждущих с неистребимым максимализмом перемен. Но до этого они лишь вызревали, напивались до пьяну новыми идеями нового кинематографа и Пуаккар стал не столько отражением эпохи больших перемен, но зеркалом, в котором каждый увидел, или попытался увидеть сам себя.
Заметно и иное. Спустя ровно 55 лет Годар снимет 'Прощай, речь' - не меньший смелый кинематографический манифест, чем и 'На последнем дыхании'. Кажется, что между этими картинами пропасть в первую очередь идеологическая - бунту противопоставляется самокопания, а на смену тотальному хаосу киноязыка пришёл искусный и искусственный формализм, даже герои иные на первый взгляд. Но что Мишель, что Гедеон равны между собой - первый противится обществу с его диктатурой вечных правил и поведенческих установок, а второй противится любви, в которой не видит смысла. Годар будто замыкает круг собственной философии, прийдя к тем же обреченным бунтарским установкам, что довлели в его раннем и лучшем творчестве.
Но что из себя представляет годаровский герой? Пуаккар - это вообще-то герой безгеройного времени, времени, когда новые герои ещё не успели родиться, но старые уже отошли; он промежуточен и сугубо самоопределяющ в своём полумифическом состоянии бунтарского сознания. Он даже не герой, сколь Антигерой в широчайшем и чисто литературном понимании, существующий в пространстве чистого как лист нового кино. Примечательно, что такой Антигерой просто невозможен в так называемом 'новом романе' Роб-Грийе, Сарота и Бютора; Годар негласно вступает в полемику с этим трио, предлагая, помимо привычного и для них экзистенциального томления, ещё и беспросветное ощущение тотального отрицания Мишелем Пуаккаром всего. Nihil verum est licet omnia - таков жизненный принцип Мишеля, носящего маску героя американских нуаров, подражающему Богарту, но на поверку не во всем близком даже Джеймсу Дину. Это самое nihil и есть тем главным душевным состоянием, в котором пребывает герой Годара - отражение не режиссёра, но грядущей эпохи безвременья, когда все координаты потеряются в хаосе революционного брожения. Нет и не будет никакой невыносимой лёгкости бытия, а есть лишь не менее невыносимая его тяжесть, тот атмосферный столб, что душит и мешает жить, дышать полной грудью. Оттого Пуаккар кажется даже вневременнным персонажем, который рожден лишь для того, чтобы умереть, ибо смысл жизни от него ускользает, а любовь не кажется тем единственным спасением от всех бед, тем более, что и возлюбленная его из такой же категории неопределившихся, чересчур импульсивных натур, для которых важен лишь этот момент жизни; нет привычки смотреть на перспективу, так как и этой самой перспективы тоже пока нет.
Любая же социополитическая вертикаль в картине Годара не угадывается даже на периферии рваного повествования. Где-то, но не в рамках художественного пространства годаровской ленты, есть социальное брожение, резкое недовольство тем положением дел, что сложились в Четвёртой Республике, и вот-вот массовое недовольство, даже невероятная ярость, выплеснется кипятком тотального неповиновения на парижские улицы, однако этих настроений в фильме Годара нет. И нет его в Мишеле с его духом противоречия и усталостью от жизни. Кажется порой, что он сам стремился как можно быстрее завершить свой жизненный марафон, много позже названный нашим режиссером Данелия 'осенним'. И невзирая на очевидную летнюю жару на парижских улицах в фильме Годара, возникает явственное ощущение, что в душе Мишеля Пуаккара давно наступила такая осень, изматывающий сплин, что ведёт героя к двум вариантам разрешения собственной вселенской усталости - или самовольное дуло во рту, или пистолет у виска, но со стороны тех, кому он должен. При этом Годар как исключительный Демиург решает за зрителей, выбрав спорный второй вариант. Спорный за счёт своего очевидного сюжетного распутывания основного драматургического узла - Пуаккара лишают даже намека на выбор, на отвоевание собственного права на смерть. Бунт без причины завершается смертью, причина которой оказывается лишь в том, что Мишель Пуаккар не смог по-настоящему обрести себя и в итоге спасти этим себя. Он всегда хотел быть против, а не за, так как идеалов не видел, да и они были мертвы. Его конфликт и с обществом, и с самим собой не мог разрешиться последующей обыденностью, рутиной, бытом как таковым, а семейный уют казался чем-то архаичным, устаревшим, ненужным, притворным. И вычеркнув себя из жизни, он сделал благородной и собственную смерть, в которой был полёт, неистовый бег, дыхание свободы, которой всегда мало и как никогда много.

"Хорошо, что я не люблю шпинат. Иначе бы я его ел, а это было бы невыносимо."

Пожалуй, лучший фильм Годара, который я видел. Полный беспредел, абсолютная свобода от любых жанровых ограничений, как всегда великолепная Анна Карина (полностью разделяю восхищение Годара этой актрисой) и Бельмондо, читающий поэзию, прыгая по деревьям. Своими экспериментами Годар способен достать любого, но здесь он наиболее близок к своему идеалу. Он жонглирует сюжетами, ритмом, цветами, перемешивает абсурдную комедию с триллером, цитирует всю мировую культуру и играется с ней.

Сюжет не имеет никакого значения, драма даже не пытается выжимать у зрителя слезу, а перестрелки и погони по напряжению не уступают чтению поэзии. Фильм оставляет ощущение полной свободы, творческого полета, пусть и непонятно, в каком направлении. Но это же Годар, ему можно. Может быть когда-нибудь его герои в своем бесконечном "беге на последнем дыхании", выбрасывая на ходу деньги и сжигая машины, смогут понять ту странную штуку под названием "жизнь"?

"Я чувствую себя живой. Только это имеет значение."

Проведу пальцем по губам - все секреты на замочке. Что там внутри - тайна, покрытая мраком.

Самые первые кадры фильма погружают нас в мир, который мы видим глазами Годара. Повторы реплик, зацикливание камеры на персонаже, крушение четвёртой стены - герой Бельмондо сразу же обращается к зрителю, рубленый монтаж - преступление остаётся на предыдущей странице, и вот мы уже видим Париж, на улицах кипит жизнь, едут куда-то машины.
Это могла быть история о Ромео и Джульетте, однако не всё так просто. Патриция, американка - томбой, начитанная романтическая душа, прагматичная американка, Фем фаталь. Приехав во Францию, она пытается ассимилироваться - вешает постеры с Ренуарам на стены своего номера, собирается поступить в Сорбонну, покупает платье от Dior. Высшая точка всего этого - её беседа в ресторане с журналистом: сперва они говорят по-английски, потом по-французски, потом перемежают речь то английскими, то французскими словами. Мишель же, наоборот, бежит от всего французского. В самом начале фильма мы видим его стоящим у дверей кафе, где на заднем плане висит реклама Кока-Колы - первый маркер американской культуры в фильме. Дальше - больше: его подруга предпочитает всем сигаретам Lucky Strike, он носит шляпу и очки на манер Хамфри Богарта, а вся его жизнь - это сплошная нуарная лента, он читает комикс и ненавидит Пежо, не потому, что это дёшево, а потому, что это французская машина. "Почему бы нам не угнать Кадиллак?".
Джульетта ошиблась - он совсем не Ромео, в пять утра он дарит ей не поцелуй, а поручает сходить за молоком и газетой. Клайд ошибся - она совсем не Бонни, она не будет стоять "на стрёме", пока он обчищает богатые дома, вместо этого она стреляет в спину. И крадёт его жест - рот на замочек.

В фильме очень много деталей и отсылок, на прекрасную Джин Сиберг можно смотреть бесконечно, а молодой Бельмондо так напоминает Эдди Редмейна.

Имена Витторио де Сика, Софи Лорен и Бельмондо абсолютно не подготовили меня к тому, что я увидела.
Не рассчитывала на что-то сложнее мелодрамы на романтическом фоне декоративных военных действий.
Получила
щемящую трагедию женщин на войне;
горе матери, не сумевшей защитить своего ребёнка (нет ничего сильнее этого горя);
наглядную иллюстрацию того, что есть события в жизни страны (мира), от которых нельзя отвернуться и отмахнуться недеянием, невмешательством, философией, религией и прочим хламом;
подтверждение того, что дети сильнее, чем кажутся.

Софи Лорен удивила невероятно. Мне очень нравится на нее смотреть, и актёрство ее для меня сосредоточено в линиях тела и миндальных глазах. А в этом фильме были такие невозможные страсть жизни и сила любви, и обворожительная улыбка, несмотря ни на что! По-итальянски громко, широко, ну и ладно, почему нет?! Национальные особенности. А между прочим, на момент съемок "этой матери подростка" было всего 25 лет. Откуда боль и знание. Её первый сын появится только через 8 лет.
Кстати, через 29 лет (!) режиссер Дино Ризи снимет новую версию "Двух женщин" - и там снова будет Софи Лорен. В той же роли? Еще не видела, но обязательно посмотрю, интересное сравнение.
Любопытно и, как решил Ризи одну из ключевых сцен фильма. Де Сика справился потрясающе. Который раз убеждаюсь, что для силы эффекта не надо показывать насилие. Гораздо страшнее выглядит разбитая губа девочки, которая так и не зажила. Девочка справится, но кровь до конца не смыть. Не забыть.

За совет спасибо, Zaraza — Юная и красивая Софи Лорен

Фильм о войне и мире, о жизни и смерти, о родителях и детях, о многом… В фильме не было ни одного сражения, только несколько раз пролетали и бомбили самолёты, маршировали солдаты и ехала военная техника. И все-таки он, в первую очередь, о жестокости и бессмысленности войны. Нельзя спрятаться , отсидеться, переждать ее в безопасном месте. Она найдет, достанет и ворвется в твою жизнь. .
Не являюсь поклонницей Софи Лорен , как драматической актрисы, но в этом фильме она превзошла себя. Когда она в кадре от неё невозможно оторвать взгляд, остальные выступают ее фоном. Сильная, волевая женщина, для которой её «ангелочек» Розетта – смысл всей жизни. Она не боится ни немецких, ни итальянских фашистов, сразу бросается на защиту дочери. Но спасти её и себя от ужасов войны не сможет.
Фильм снял известный итальянский кинорежиссер Витторио Де Сика в 1960году. Я уже смотрела его фильм «Похитители велосипедов» и имею представление о его почерке неореалиста. Фильм получился жестким, настоящим, насыщенным атмосферой того времени.
Хотелось бы отметить работу оператора фильма. Очень много крупных планов, но присутствие кинокамеры не ощущаешь совсем.
Некоторые сюжетные линии мне не совсем понравились. Не впечатлили сумасшедшая молодая мать, потерявшая ребёнка , молодой антифашист Микеле (Бельмондо) и немотивированные поступки Розетты после трагических событий.
Рекомендую к просмотру любителям итальянского кино.

Фильмы с участием животных всегда будоражат сердце и было пролито немало слёз над судьбами Белого Бима и Хатико. Но совсем немного фильмов рассказывают о преданности и верности животных посредством раскручивания историй их хозяев. Этим мне фильм и понравился, что не пытается выдавливать слезу всеми средствами, а сам по себе отдаёт немного грустью. Лёгкий фильм в котором оттенки и полутона создают эмоциональное полотно фильма, задавая правильное настроение. Далее поделюсь впечатлениями и мыслями по этому поводу.

Повествовательный критерий (сюжет и сценарий). В возрасте 74-х лет Шарль оказался на улице, без работы, дома и надежды. Только собака Клапа осталась преданной своему хозяину... Этот фильм об осмыслении прожитого и принятии трудного решения. Во многом он автобиографичен. Поскольку иносказательно показывает как Бельмондо восстанавливался после инсульта. Мораль - лучший друг человека это лучший спутник жизни, и когда люди лишаются доверия, собака героя с ним всегда. Пёс получился человечнее многих людей. И это лишний раз доказывает, что в сложных обстоятельствах раскрывается вся сучность людей.

Визуальный критерий или как снято. Много крупных планов и, странное дело, - через некоторое время уже не видишь подрагивающую челюсть, асимметричные губы (нос Бельмондо сломали ещё в юности – он увлекался боксом). Видишь только глаза – живого, мудрого человека. Обилие крупных планов позволяет не только насладится внешностью героев, но и разглядеть детали кадра, гримёры хорошо поработали с ранами и гематомами, стены на ремонте испещрены дырами. Общие планы с видами строящихся объектов, карьеров, интерьеров отеля. Темп развёртки повествования хороший, несмотря на то что кино полностью диалоговое, без экшна, но есть эмоциональная динамика, в какой-то момент начинаешь чувствовать ответственность за действия главного героя, и немного ненависти к тем, кто не понимает духовной связи человека и собаки. Саундтрек спокойный, создаёт правильное настроение повествования, его приятно слушать не только в контексте истории, но и сами по себе мелодии звучат отлично. По этому критерию нет вопросов.

Актёрские работы. Жан Поль Бельмондо и его пёс. Именно эти актёры создают драматический задел ленты - их отношения лежат в основе истории. Актёр играет отлично, не было фальши в игре, просто убелённый сединой старик, которого потаскала жизнь, и актёр чувствует это состояние во всех проявлениях и у Бельмондо всё во взгляде. Афсиа Эрзи в роли Лейлы, горничная в отеле, молодая. Отношение с футболистом, беременность, нежелание брать ответственность, - всё это составляет хорошую драму для персонажа, и актриса максимально проявляет себя. Насколько это позволяет её хронометраж и условия сценария.

Вердиктируя. Хоть мой текст получился сдержанным, но впечатлений много, в частности кино можно пересмотреть, чтобы ещё раз увидеть насколько человек зависит от присутствия в своей жизни того, о ком можно позаботится, поскольку ответная реакция на заботу от животных следует незамедлительно. Советую к знакомству, ценители жанра оценят. Всем здоровья, добра и хорошего кино!

Спойлеры!

Один из тех случаев, когда внешне полноценная и завершенная кинокартина оставляет ощущение недосказанности. Вроде бы все на месте - история предательства и праведной мести, противостояние любвеобильного героя-одиночки и бездушной импотентной системы, героическая смерть под пулями, - но все равно чего-то не хватает. Фильм долго тянется к закономерному финалу, но слишком быстро заканчивается, не давая возможности ощутить всю глубину трагедии "профессионала".

А в том, что это драма, не приходится сомневаться с первых же кадров. Знаменитая тема Эннио Морриконе раз пять играет в первые полчаса фильма, заставляя сопереживать герою ещё до начала самой драмы. Честно говоря, неумение режиссера адекватно распорядиться такой совершенно гениальной музыкой, это один из главных минусов картины. Если Морриконе звучит в фильме Леоне, то это обязательно момент киномузыкального катарсиса, а не дешевое выбивание слез у сентиментальных зрителей.

Так же нелепо пользуется Жорж Лотнер харизмой своего главного актера, Жан-Поля Бельмондо, превращая его в супермена-клоуна. Он в одиночку сражается против всех французских спецслужб, но все претендующие на напряжение эпизоды превращаются в фарс или пародию. Враги разлетаются в разные стороны со звуками ударов, напоминающие лопающиеся арбузы, погони на машинах поставлены так, что устарели ещё во время съемки, а все дуэли с главными врагами бесконечно стараются быть похожими на Голливуд и бесконечно ему уступают. Неудивительно, что критики этот фильм вообще никак не отметили, а во Франции ему не дали награду даже за гениальную музыку.

Что касается сюжета, то здесь совершенно четко продолжается линия годаровского "Бега на последнем дыхании", одного из ключевых фильмов французского кинематографа. Герой-нонкорфомист может и не является идеалом морали, но ценой собственной жизни вскрывает нарыв лицемерия и трусости всей безликой бюрократической системы "демократической" Франции. Неслучайно кроме яркого главного героя в фильме нет ни одной интересной личности. И нет даже толкового антигероя, только набор фигурок, с которыми неспешно разыгрывает свою партию Жосс Бомон. Они вроде как стараются делать свое дело, действовать четко и профессионально. Но ирония в том, что все их планы рушатся в столкновении с играющим не по правилам хулиганом, который постоянно делает неподобающие профессионалу ходы. Правда исход в такой игре может быть только один - победить систему невозможно. При всей наивности и ироничности повествования, финал оказывается неутешительным для героя Бельмондо. Но именно такие смельчаки, бросившие бессмысленный вызов миру и разыгравшие свою красивую партию, навсегда остаются объектами народной любви, что гораздо ценнее любых наград.