Ким Ки Дук. Отзывы на фильмы — стр. 2

Вопрос на миллион от Ким Ки Дука:

- Учитель, у меня камень на спине. Сними его!
- Не ты ли привязал камень к лягушке, рыбе и змее?
A: Я, учитель...
B: Мне было интересно, что произойдет
С: Ну привязал и привязал, что ты напустился-то
D: Неа, не я. Он побежал в ту сторону
E: Папаша, камень сними!

К сожалению, из всего разнообразия вариантов Ким Ки Дук предлагает нам только первый. И это уже несколько ограничивает взгляд на мир, поворачивая события исключительно нужной для автора стороной. Те варианты, которые выбирают герои, выглядят далеко не обязательными, зачастую притянутыми за уши. Многие в детстве играют с животными в небезобидные игры, но это не значит, что они потом вырастают грешниками и убийцами. Однако, можно сделать вид, что перед нами притча, а значит все дозволено.

Фильм вызывает очень противоречивые ощущения. С одной стороны, в нем очень много созерцательного: течение ручья, шелест листьев, облака, деревья, камни, храм среди воды. Природа живет своей жизнью, несмотря на все страсти человеческие. Все то, что сделано человеческой рукой - лодка, дом, ворота - подчиняется его воле. Но стихия остается неподвластна и упрямо движется по своему бесконечному циклу. Притчеобразность, чувство единения с природой, духовное очищение, классический киноязык - все это выделяет фильм из общей массы.

Но с другой стороны, очень непросто отделаться от ощущения, что вся эта поэтичность и задумчивость совсем не бескорыстна. Фильм Ким Ки Дука явно рассчитан на западного зрителя, привыкшего видеть в простых буддийских истинах невероятные глубины бытия. И казалось бы, на первый взгляд абсолютно незрительское кино добилось огромного успеха именно у зрителей. Что весьма удивительно, ведь ничего принципиально нового в нем нет, а конфликт между страстями и смирением не является таким уж откровением.

Первое, что мы наблюдаем - святой детский мир, в котором нет дефиниций и страха непонимания, в котором нет разделения на хорошое и плохое, а человек играется с миром. Но злой учитель за эти игры шлепает по попе, потому что в таком прекрасном уединенном месте даже детские игры являются непростительным надругательством над природой и нарушением некоего мирового цикла. В этот момент ребенок осознает одну из главных мудростей фильма: ко всему, к чему мы прикасаемся в течение жизни, мы привязываем камни; но если оно гибнет, то эти камни нам придется нести самим до самого конца. Неслабо так пацану по голове заехали.

Дальше - больше. Пацан взрослеет и вдруг в их уютном храме посреди воды появляется девушка. Она больна, мудрый учитель предлагает ей покой и время в качестве универсального лекарства. Но пацан, забывший все наставления как только впервые увидел девушку, предлагает лекарство более действенное. Вовсе не любовь, как может показаться, а банальный секс, животное стремление обладать. И с этих грубых страстей начинается долгое падение греховодника, которое в конечном итоге сомнительными тропами приводит к убийству. Через обряд очищения (который приходится пройти не только главному виновнику, но и его орудию убийства, и даже попавшемуся под руку коту, хвост которого используют в качестве кисти), через таскание камней и расплату тюрьмой, он возвращается к гармонии с природой, становится ее частью, и усмирив желания, подчиняется ее неспешному цикличному течению.

Не обсуждая идею цикличности (у каждого свой взгляд на мир и этот тоже имеет право на существование), все же хочется отметить, что логика фильма далека от идеала. Получается, что путь к мудрости и гармонии с миром заключается не в уединении и занятиях своим телом, а как раз в переживании, в опыте, в тех же страстях, за которые потом приходится расплачиваться. Отказавшись от мира, отрешившись от людей, учитель и ученик проживают абсолютно пустую бессмысленную жизнь, ничем не отличающуюся от жизни камня на берегу. И хотя единение с природой и избавление от желаний дают ощущение бессмертия, но не дают ощущения жизни. А значит и вся идея с храмом на воде выглядит довольно неубедительно. По-моему, далеко не самый лучший образец подачи восточной философии.

К поэтическому кинематографу нельзя относиться буквально. В нем главное – не сюжет, а как это показано.
И «Мечта», несомненно, относится к этому классу фильмов.
Чжин, засыпая видит сны, а Ран, страдающая лунатизмом, воплощает их в жизнь. Между этими молодыми людьми установилась мистическая связь, потому что их бывшие сейчас вместе. А далее начинается борьба молодых людей со своей напастью. Вначале они пробуют не спать, но, в конце концов, природа берет свое. Потом пытаются спать по очереди. Но и здесь происходят накладки.
В итоге наступает неизбежное – Ран убивает своего бывшего возлюбленного, потому что так захотел во сне Чжин, и попадает в психиатрическую лечебницу.
Сюжет, несомненно, кровавый, но как я уже сказал вначале, он совершенно не главное в фильме. Пышные платья, которые создает Ран, иероглифы-печати, вырезаемые Чжин, буддийский храм, интерьеры дома – все это создает глубину и «звучание» кадра.
Порой кажется, что герои могут даже ничего не делать, а просто находиться в этих декорациях и фильм уже состоится.

Азиатский арт-хаус. (Понравится любителям фильмов Гринуэя).

Сложно говорить о любом из фильмов Ким Ки Дока. Они сами по себе немногословны. И зачем пытаться описывать словами то, что понимаешь где-то глубоко внутри? Переживаешь и чувствуешь бессловно, на уровне ощущений. Это как ножом по коже. Ты знаешь что чувствуешь и без бессмысленных слов.

Каждый его фильм — маленькая жизнь. Каждый его фильм — запредельная лирическая история с изрядной долей жестокости. Но не просто кровавым месивом, не с жестокостью ради динамики или развития сюжета, а с жестокостью эстетической, глубоко осмысленной. Жестокость -то, что присуще людям. А Ким Ки Док, в «Адресе», рассказывает именно об обычных людях, о том, какие мы есть, какая нас окружает реальность. Кто-то мучает и убивает собак, кто-то людей. Кто-то предпочитает причинять боль своими словами, кто-то — бездействием. Есть те, кто справляются с этим своим холодом и отстранённостью и те, кто подчиняются существующим правилам, есть те, кто прячется от реальности за стеклом своего увечья (и не могут без него жить) и те, кто отвечают ударом на удар в попытке защитить дорогое… Есть те, кого реальность медленно и мучительно сводит с ума.

Страдания — часть человеческой жизни, от них не убежать никому, и неважно, что является их причиной: сам человек или мир вокруг. Боль душевная — сильнее боли физической; боль душевная, возможно, основной двигатель жестокости, ее первопричина. И когда болит, совсем неважно юная ты девушка, начинающий художник, зрелая женщина, видевшая многое или суровый солдат. Когда болит — перестаешь что-либо разбирать. Проблески счастья мимолетно-пронзительны, нежны и прекрасны…но иногда их просто не замечаешь. Не дожидаешься. Как письма, наконец-то нашедшего адресата. (и твое утраченное счастье может обернуться глотком свежего воздуха для другого)

Attention! Данный текст содержит субъективизм, проекции и собственные травмы.

Вот честно скажу — не понимаю, зачем снимать такие фильмы.

Это форменное безумие, но безумие не красивое и психоделичное, а грязное и пугающее. Неприкрытый грубейший фрейдизм пополам с псевдонатурализмом. Картина просто насквозь патологична. Я не сторонник цензуры, но мне даже страшно подумать, что будет, если этот фильм посмотрит психически нездоровый человек.

Временами не знаешь, испытывать отвращение или смеяться. Все эти мазохистские утехи с камнями… Мог бы сказать много об отсутствие логики в сюжете, но тут ее, подозреваю, и не планировалось.

Кстати, имейте в виду: упомянутое в аннотации отсечение члена — это еще «цветочки», в «Мебиусе» хватает шок-контента, и не только расчлененки.

Нет, я культурный человек и прекрасно понимаю, что Ким Ки Дук хотел сказать много важных вещей. Об одержимости современного человека сексом, об утрате современным мужчиной мужественности и его духовной кастрации. О том, что женщины уже отобрали инициативу у мужчин, но пока так и не поняли, что делать дальше. О том, что прошлое поколение успевает кастрировать будущее, и все, что «светит» человечеству — бесконечный духовный инцест, воспроизводство выморочных моделей общества, государства, искусства и т. д. Я по образованию искусствовед, я все понял и даже кое с чем из этого согласен.

Но зачем было снимать этот некрасивый, грязный, гадкий, патологический фильм — для меня остается загадкой.

Итог: для любителей философствовать над расчлененкой и сексуальными извращениями. Я же думаю, что умное кино не обязано быть мерзким, но Ким Ки Дук думает иначе — его право.

Несмотря на все это спасибо silkglow за рекомендацию!

Видимо, мне не дано вкусить все прелести южнокорейского кинематографа, если меня даже не впечатлил прославленный Ким Ки Дук, причем уже дважды. Но если драма «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» вообще погружала меня в сон, то за оригинальность этого фильма даже хотелось добавить пару баллов. Но у меня рука не поднялась ставить высокую оценку фильму, который мне не понравился. Ну, не получается у меня оценивать философский подтекст отдельно от глупых поступков главной героини, которые доводили порой до истерического смеха.

Итак, у нас есть жутко ревнивая Си-Хи с кучей комплексов. Стоит ее парню только посмотреть на другую девушку, как эта фурия бежит следом и закатывает истерику, не отходя от кассы. Си-Хи боится, что Чи-Ву бросит ее, как оставил надоевшую собаку. Эти упреки кажутся немного странными. Ведь «непостоянный» Чи-Ву всегда ходит в одно кафе, заказывает один кофе и занимает один столик. Но девушка этого не замечает. Она вдолбила себе в голову, что ее лицо и тело надоело парню, поэтому он утратил к ней интерес. Как-то она решила разнообразить сексуальную жизнь, заставляя партнера фантазировать в процессе о другой девушке, а потом сама же оскорбилась и ушла по-английски, чтоб сделать себе пластическую операцию.

Вот тут начинается самое интересное (читайте: абсурдное). Главный герой, весь такой страдающий и жалостливый, пытается утешить себя временными связями, но в последний момент девушки всегда отказывают ему. Но через полгода он знакомится с официанткой в своем любимом кафе, которая ответила ему взаимностью. Как вы уже догадались, наверное, это была та самая Си-Хи после операции. Честно говоря, я даже не заметил подмены. С таким же успехом можно было сменить просто стрижку. Но больше всего меня удивило, как человек, проживший несколько лет бок о бок с девушкой, не узнал ее хотя бы по голосу? Но не суть. Новый роман закрутился, а у Си-Хи снова червяк в попе мешал сидеть ровно на стуле. Она опять начинает пилить парня и спрашивать, кого он больше любит, писать записки от бывшей и т. п.

В общем, дальше вас ждет еще больше нелепостей и фееричная концовка, символизирующая ход времени и неизменность любви, ревности и прочих проблем, которые мы сами себе создаем. Посыл у фильма неплохой с одной стороны. Возможно, некоторые ревнивицы увидят себя со стороны и перестанут накручивать себя из-за каждой мелочи. Или, например, некоторые дамы не захотят делать тюннинг внешности в угоду новому бойфренду. Но я смотрел на абсурдные поступки героев (а нелепых ситуаций тут полным-полно) и не мог воспринимать происходящее всерьез. Си-Хи сгубила гордыня. Она так сильно хотела проучить своего парня и уличить в измене, что сама оказалась в дураках. Мне ее совсем не жалко. Да и его я тоже не понимаю. Неужели так важна внешность любимого человека? Ну, это из оперы «у соседа трава зеленее и яблоки слаще». Короче, сами дураки. Мораль притянута за уши. А скульптуры оригинальны.

Это очень необычный фильм, собранный из исповеди, истеричного пения, катарсического эксгибиционизма, экзистенциального самоистязания, дауншифтинга, пьяных воплей и символического самоубийства. Смотреть не очень интересно, собственно, и смотреть-то особенно не на что, ощущаешь себя так, как будто бы тебя посадили подглядывать за монотонными проявлениями чужого мазохизма. И тем не менее, фильм не отпускает, наоборот, с каждым кадром всё сильнее нарастает желание узнать, чем же это всё кончится, ради чего затеяно. Фактически, это внутренний диалог, вынесенный наружу, попытка беседовать со своей тенью, со своим вторым «я» - почти без прикрас, без особого кинематографического глянца, без привычного социального лоска. Вопросы, которые исподволь, вперемешку с самолюбованием и самооправданиями, формулируются в этом самодиалоге, странным образом покидают границы биографии Ким Ки Дука и расширяются до того, что оказывается значимым для многих – он говорит о смыслах жизни и творчества, о смыслоутратах, смыслообретениях и смыслоуничтожениях отдельно взятой жизни, о двойственных периодах жизни, когда многому, что ценилось раньше, кладётся конец и требуется совершать выбор, самоинициирование, о смерти, которая «как скала или закрытая дверь». И хотя далеко не всё в этой самотерапии звучит убедительно, а иногда и вообще рождает неприязнь и отвращение, я не жалею, что досмотрела до конца. Может, перевал Ариранг и меня переведёт туда, куда мне нужно…