классика — последние события jean — стр. 7

«На последнем дыхании» это можно сказать девиз главного героя картины Мишеля Пуакара. Он бунтарь. Но совершенно стихийный. Здесь на вопрос «почему» можно только ответить «потому». Он носит на себе отпечаток своего кумира- Хамфри Богарта. Бесконечно курит, имитирует его жест. Бредит свободой и обзывает французов трусами. Вся его жизнь это жизнь на бегу, урывками, поступая случайно и как ему захочется в данный момент, узнавая жизнь из газет.
Случайно убив полицейского на дороге, Мишель тем самым ускоряет бег своей жизни. Успеть, успеть любить, успеть прожить. Он не подается в бега, он возвращается в Париже. Ведь в Париже Патрисия.
Патрисия американка. И как сказано в фильме словами писателя «Американки свободны от мужчин, француженки еще нет». Патрисия свободна от Мишеля. Он ей интересен, он ее влечет, но… У нее и так есть чем заняться. Она ищет себя, пишет роман, продает газеты, берет интервью. Кажется, что она свободна, но мысли и чувства ее запутаны. Она не понимает важных вещей, живет вторичными мыслями и чужими эмоциями. Она не является чистым злом, просто такова жизнь, которая ставит тебя перед выбором и страх решает все.

Порой при просмотре можно было поймать себя на мысли, что ты смотришь документальное кино. Но Годар всегда возвращал тебя в реальность «Это всего лишь кино». Разговор Мишеля со зрителями, взгляды героев прямо в камеру, резкий, какой-то джазовый монтаж.
Вечная проблема полов,чего хочет женщина и чего хочет мужчина и главное, чтобы их желания совпали в моменте, еще больше усугубляется тем, что Патрисия американка. Женщина и так является инородным существом в мире мужчин, а американка еще и чужая во Франции. Она все время переспрашивает «а что это такое, а что это значит».
Жан-Поль Бельмандо прекрасен в клубах дыма, с вечной сигаретой во рту и твидовом пиджаке с более широкого плеча. Джин Сиберг стриженная под мальчика с очаровательной улыбкой. Они такие разные, но так красивы вместе.

Первое впечатление было «Куда я попала. На детский утренник?! Где здесь выход!»

Фильм на самом же деле изобретательно обыгрывает штампы гангстерского кино. Сохранена стилистика 30-х годов. Все так же присутствуют разборки двух банд, закрытые клубы-кабаки и канкан. Только здесь яблоком раздора является крем-автомат.
Замечательно и иронично спародированы реплики и жесты героев-гангстеров. Порой даже угадываешь некоторых представителей фильмов-легенд мафиозного жанра. От чего смотреть еще смешнее, потому что все это исполняется детьми.

Оригинальный фильм-пародия.

Дальше...

- Ты ничего не видела в Хиросиме, ничего.
- Я все видела, все.

Этими словами начинается фильм. Слова на фоне сплетающихся тел и документальной хроники ужасных последствий атомной бомбы. Смелое решение.
Фильм - исповедь героини. Ее переосмысление прошлой любви через призму нынешней. Ее монолог плавно течет, такое ощущение, что она впадает в медитацию, постепенно погружаясь в прошлое, пытаясь его принять, осмыслить и отпустить. Потому что там, в прошлом, в Невере, после невозможной любви между молодой француженкой и немцем-оккупантом, осталась выжженная душа. У нее своя Хиросима.
В своем монологе, в своей исповеди она проходит, проживает свою Хиросиму еще раз. Любовь, позор, подвал, безумие, попытки жить и чувствовать. Исповедь дарит очищение и..надежду. время ничего не лечит. Ничего нельзя забыть, можно только отпустить.

Алан Рене довольно свободно обращается с трагедеей, произошедшей в Хиросиме, демонстрируя ужас, обнажая самые неприглядные человеческие увечья. Проводя ассоциации личной трагедии и трагедии всего человечества. Возможно, пережив свою трагедию, человек не может остаться вне общего масштаба трагедии. Он вливается в нее, еще одна боль в целом океане. Но для меня подобное решение оказалось спорным.
Последние полчаса фильма, наполненные бесконечной метафиричностью и брожением по кругу, набивали оскомину. Одни и теже слова, одни и теже сцены только в различных декорациях. Было ощущение, что ты завис на одном и том же месте. Пока наконец-то не случился катарсис.

"Хи-ро-си-ма, это твоё имя", — говорит Она. "Это моё имя, — соглашается Он. — А тебя зовут Невер"

Ночь в жизни. Ночь в творчестве. Ночь в отношениях.
Он немолодой писатель, пребывающий в творческом кризисе. Для него главным является свое собственное «я». Он задается вопросами, что же стоящего создал в жизни. Ищет новый смысл в новых людях, новых местах. Он живет не семейной жизнью, а жизнью привычки, скучая.
Она. Ей просто хочется умереть. Она предана. Она посвятила свою жизнь ему. И она поняла, что больше не может его любить. Все то, что она делала на протяжении несколько лет, стало невозможным. Она перестала существовать. Апатия, пустота и ночь.
Они. Нет больше они. Есть рядом, но не вместе. Есть скука, есть привычка.

День был лишь вступлением, знакомством и подготовкой к Ночи. Ночи, которая стала прозрением, осознанием краха семейной жизни. Говорят, за темной ночью приходит утро, но нет больше рассвета в отношениях. С рассветом лишь исчезнут последние иллюзии, надежды и мечты.
Последний кадр со словом Fine звучит как приговор.