Отзывы daos

немлите и проникнитесь.

Теперь я вам нравлюсь? Нравлюсь ли я вам мертвым? Наверняка, да.
Наверняка вам нравится чувствовать себя живыми и видеть меня мертвым. Нравится думать о своей добродетели, о том, что еще вам предстоит прожить, думать, что вы жалеете меня за мою сгоревшую жизнь. Но что-то не так… Тревожит. Что-то беспокоит ваш мозг саднящей занозой. Это память о том, КАК ярко сгорела моя жизнь. И помня это, вы чувствуете себя обманутыми. И все-таки я вам не нравлюсь. Нравлюсь ли я вам умирающим с цитатой из Исайи на устах? Со словами о боге? С матерью у кровати? Пожалуй, да? Если бы только вы не чувствовали подвох в моем последнем воспоминании, когда в смертную минуту я возвращаюсь в чудесное, живое мгновение своего порочного безрассудства. И все-таки я вам не симпатичен.

Всегда люди боялись правды. Бежали от правды. Так общество забросало Лиззи Барри продуктами негодования. Так раз за разом избавлялся монарх от вольнодумного поэта. Так в середине киносеанса вставали и уходили зрители. Они дожевали свой попкорн, и более им нечего было получить в этом зале.
Безусловно, фильм не для всех. Остается лишь пожалеть тех, кого экранное действо угнетало, чье настроение омрачалось, чем недалекий ум был задет слишком неосторожно. И остается воистину скорбеть над теми, у кого просмотр картины «вызвал легкую улыбку». Да простят их создатели шедевра во имя кассовых сборов.
Как водится, истинную ценность Личности можно рассмотреть исключительно на фоне – во взаимодействии с социумом. В контексте обсуждаемого фильма и амплуа главного действующего лица особую роль имеет женский пол. С него и начнем.

Три героини – сильные женщины.
Первая женщина – Элизабет
Рочестер, Жена. Самая слабая из сильных женщин. Слабая тем, что не
могла понять новаторства, творчества, свободомыслия мужа, его
призвания, наконец. Красивая, неглупая, аристократка, леди, она хотела
иной жизни – просто владеть мужем, уважаемым мыслителем, прекрасным
любовником, смелым романтиком, вероятно, успешным политиком, удачливым
землевладельцем. Она хотела владеть его мыслями, хотела его
предсказуемости. И самой быть в его владении. Любя мужа именно за то,
каков он есть, она не могла быть рядом с ним.
Жить с ним невозможно. Пеннис был прав.
Вторая
женщина – верная подруга, умная шлюха, Джейн. Пожалуй, самая сильная.
Потому как самая свободная. Более других принадлежащая сама себе. Ее
низкий удел – «всего лишь шлюха и воровка», и более ее ничто не
обязывает. Поэтому она могла быть честна, пряма, груба, естественна,
верна – только лишь по своему желанию. Только таких людей ценил
порочный граф. Настоящих, без фальши. Слуга-воришка, уважающий своего
милорда за образ жизни, а не друзья-«сливки общества». Не 18-летний
выпускник престижного колледжа, юноша без характера, слабое красивое
животное, довольное быть игрушкой, фаворитом, маленьким любимцем
влиятельных друзей. Билли Даунс не умел жить сам. Джон Уилмот это знал.
Когда сбывается пророчество Рочестера с его же легкой руки, граф
выглядит крайне неоднозначно… Кажется, он и трус, поправший дружбу в
ажиотаже разгульного пафоса… Но только до тех пор, пока не видно его
глаз. И вот он уже – злой рок, делающий то, что должен делать. Падший
ангел, которому не дано оставить свои деяния: пагубные, они все же
необходимы и предначертаны.
Третья женщина – Любовь, Актриса, Муза,
Лиззи Барри. Самая притягательная, самая последняя. Самая послушная
ученица. Истинно женской интуицией она знала, что их любовь будет.
Будет невероятно сильна. И отнюдь не вечна. Ее судьба была стать первой
настоящей актрисой. Она одна могла быть правдива на сцене, изображать
«жизнеподобие», воплощать искренние чувства, которые не испытывала.
Из-за того, что она одна вообще могла чувствовать. Женщина, полная
противостояния предрассудкам, обществу, догмам, природой наполненная
эмоциями, знавшая цену своей самобытности, своему таланту, она одна
смогла поразить пресыщенного всеми удовольствиями знатного сластолюбца
Рочестера. Поразить настоящестью, искренностью и способностью
достоверно изобразить искренность. Они безумно похожи – Барри и Уилмот.
Они оба всего лишь инструмент, материал Искусства, исполнительница. Их
творчество – созидать и передавать. Она созидала тексты уже написанных
пьес, силой своего таланта оживляла их и передавала зрителю. Он –
созидал жизнь и силой своего разума передавал пропущенную через
гениальный разум истину всем рядом живущим. Передавал всеми доступными
способами. Они оба – произведения Природы. Природа – высочайшее
искусство.
Они оба были от рождения обязаны. Обязаны исполнить свое
предназначение. В силу вложенных в них способностей они не имели права
прожить свои жизни иначе. Он не мог быть верен, благочестив и
достопочтенен. Она не могла обзавестись семьей и довольствоваться тихим
счастьем.
Главная трагедия Рочестера? Распутство? Алкоголизм?
Несдержанность? Нет, нет и нет. Его дар – его кара – это его Разум, его
Знание. Отображение сути всего своего времени, он сам знает это. Знает
вес своих слов, осознает ценность своих исключительных мыслей. Зная
свои ресурсы, он не имеет права не использовать их. Он неимоверной силы
дух, отдающий отчет в каждом своем поступке, решении, слове, ошибке. Он
же и слабое человеческое тело, быстро истершееся невмещавшимся могучим
духом, потерявшее прекрасную форму, порождающее страх, отвращение к
самому себе, бессилие. Сознание его оставалось чистым до последнего
вздоха. И каково было этому блестящему уму быть заключенным в
распадающуюся оболочку? Каково ему было трезво оценивать
людей-мартышек, «трахающихся, чтобы жрать, и жрущих, чтобы трахаться» и
видеть в зеркале точно такую же мартышку? Что оставалось ему, кроме как
нести свое знание и понимание через утрирование, через гротеск. Лишь
уткнувшись лицом в грязь под ногами, внимавшие бичам-словам Рочестера
чувствовали себя хотя бы неловко. Первый. Революционер мнения. Двор
считал его способным на шекспировский подвиг, на монументальное великое
произведение. Правда же в том, что Джон Рочестер не был талантливым
писателем или поэтом – сила его гения была именно в самих мыслях.
Мыслитель. Вольнодумец. Но никак не «распутник».
К сожалению,
перевод, как всегда оставлял желать лучшего. Забудем о названии.
Основной мой вопрос: неужели «Charles» переводится как «Карл»??! Да,
разумеется, в основном, перевод был адаптирован под ментальность
русскоязычного зрителя. Поэтому лучше субтитры не читать. Ради этого
фильма стоит выучить английский язык. Оригинальная речь со всей
палитрой интонаций и оттенков потрясающа! Игра слов тоже изумительна.
Актерская
игра…это не игра. Депп…Депп доказал свое место. Он не просто объективно
очень красивый человек, он действительно гениальный актер. В роли
Рочестера лично я увидела конгломерат всех ролей, когда-либо
исполненных Деппом. Все его сатирические, демонические,
интеллектуальные, гротескные, мрачные, глубокие, красивые,
романтические персонаже – здесь, во всеобъемлющем многомерном
Рочестере. Такой объемной и фактурной игры я не видела никогда.
Малкович абсолютно естественен. В принципе не заподозрила бы в нем
актера – король и король. Саманта Мортон удивительна. У нее здесь
настолько странная роль – сыграть Актрису, сыграть харизматичную
некрасивую женщину, причем сыграть, не выходя за рамки социального
положения женщины того времени. На самом деле игра Мортон настолько
органична, что после первого просмотра как-то даже не было мыслей о
качестве ее игры – просто все, что показывал экран казалось чистой
правдой. Это можно сказать о всем фильме. Нет ощущения, что просмотрел
фильм. Кажется, что прочел книгу. Что выслушал историю. Что, в конце
концов, 2 часа подсматривал за чьими-то жизнями.
Но разве это было просто кино?

Прекрасная режиссура.
Прекрасная драматургия.
Прекрасные костюмы.
Отвратительно прекрасный правдивый Лондон.
Удивительно естественный и одновременно неестественный, но очень убедительный грим.
Это даже не подлежит аргументированию.
Прекрасная операторская работа – каждый кадр – самостоятельное художественное произведение. Блеск глаз – демоничен без всяких контактных линз. В прологе и заключении и раскадровка, и свет, и компоновка, и лаконичность – все совершенно. Нет, правда, мое мнение – этот фильм –
подлинное произведение Искусства.
Потрясающе прекрасная музыка, сильный оперный вокал в безукоризненном исполнении - звуки вливаются в кровь, циркулируют по сосудам сладким ядом. Терниями опутывая ваше сердце, невероятно красивое, безмерно трагичное, сильное, спокойное пение, – смело можно назвать его «смертельно прекрасным», - оно принуждает вас к смирению. Сидите. Молчите. Внимайте правде. И смотрите до конца, если вас хватит.
И черт подери, я надеюсь, если вы решите
там смеяться, жрать чипсы и разговаривать по телефонам, на вас найдутся
уважающие Искусство люди, не стесняющиеся выгнать вас из зрительного
зала.

Если честно, то ничего особенного от фильма я не ждал. Экранизировали комикс (ну хорошо, "графическую новеллу"), а это, согласитесь, нехороший признак. Из всего отснятого по картинкам с облачками текста по душе пришелся только "Город грехов", но с ТАКИМИ актерами и ТАКИМ стилем могла бы понравиться даже фильмизация "Микки-мауса".
Дело еще затруднялось братьями Вачовски, трехтомный эпос которых мне совсем несимпатичен. Разве только что первая, практически гибсоновско-киберпанковая,часть. Трейлер "Вендетты" был слабенький, FX`ов не видно, герой какой-то непонятный...
В общем, зря я сомневался., потому что кино вставило мне фитиль в одно место и сдетонировало где-то в районе мозга. Проще говоря, перед нами квинтэссенция ВСЕХ антиутопий про тоталитарное будущее, начиная с Олдоса Хаксли, и заканчивая новомодными криками об управляемой демократии. Ну естественно, в ткани данного кинополотна есть намеки на то, что демократия однозначно единственный путь развития государства, предназначенного для свободной личности. Тоталитаризм здесь описан по всем правилам: комендантский час, деза в СМИ, отупление граждан посредством ящика, харизматичные крикуны с трибун...Нерушимый полицейский порядок с плановыми зачистками среди свободомыслящих и испытательными госпиталями по выведению новых вирусов для бакоружия.
Против режима восстает один единственный человек. Это просто ходячий кусок прожаренного мяса, который чудом спасся из застенок местного энкавэдэ. Он носит маску Гая Фокса и предпочитается выражаться исключительно языком шекспировских героев. По сути это гиперэстет и интеллектуал, который живет в окружении произведений искусств и книг. Здесь констраст между быдлячеством остальных NPC и нашим человеком-который-смеется виден невооруженным глазом и сравнение это явно не в пользу правящей верхушки. В глазах канцлера видна испепеляющая жажда власти. Он пытается сохранить ее любой ценой, пусть даже умрут десятки тысяч людей. Примечательно, что этот же актер играл главвреда в экранизации 1984.
Братья не смогли изменить своему стилю, так что вас ожидают дооолгие и вдууумчивые диалоги, суть которых теряется примерно к середине разговора. Пожалуй, некоторая затянутость - единственный минус картины.
Все остальное - плюс. Фильм ОЧЕНЬ, безумно стильный. Он настолько целостен, что сопереживание (да-да, оно у меня случилось!) наступает как-то незаметно и исподволь.Ощущение от фильма сравни с тем, когда ты сам думаешь о судьбах родины, которая потихоньку загинается в тисках "управляемой демократии". То есть аналогий там - свыше крыши, даже напрягаться не нужно.
FX`ы. Взрыв Парламента - зрелище настолько же красивое, насколько кощунственное. Помню шумиху вокруг второй части Мумии, где "умельцы" поместили Тауэрский мост рядом с Биг-Беном. Как бы здесь скандала не получилось...
Сам Вэ зажигает редко, но метко. Финальный перфоманс вообще порадовал невероятным проходом с кинжалами, литрами крови и героизмом протагониста.

Это кино лучше смотреть в полупустом зале с девушкой подмышкой. Если вы не знаете, кто такой Лагерфельд или Кавалли, то хоть будет, у кого спросить, потому что иначе фильм превращается в подобие фарса, в котором раздувшиеся от собственной значимости персонажи (убежденные, к тому же, что в их руках чуть ли не власть над миром) разговаривают на птичьем языке глянцевых журналов.
Нескончаемые ссылки на дизайнеров и модельеров утомляют человека, который "не в теме" с первых же минут, хотя это всего лишь фон.
Милая мелодрама с постаревшей, но безумно харизматичной Мэрил Стрип в роли стервы сатанинских масштабов и по совместительству хозяйки империи журналов мод. ее личная жизнь уже давно пошла прахом, зрителю доступна только твердая ореховая скорлупа, под которой измученное и разочарованное существо с непомерным тщеславием. Она безвольна, потому что не может послать ко всем чертям ненавистную ей жизнь, которая проходит от показа до показа. Молодая героиня делает это со всем изяществом простоты и беззаботности, одним росчерком, чем вызывает безмерное удивление и уважение начальницы.
Фильм рекомендуется всем тем, кто любит поглумиться над обществом потребления и игом моды. В эту параллельную вселенную можно заглянуть одним глазком и опять забиться в уютное пригретое обывательское гнездышко. Кто сказал, что это плохо?

Было бы совсем уж банально искать в околоартхаусном кино какие-то неизведанные глубины и подсмыслы. Чай, не Кубрик снимал, посему в предвзятости меня (в данном случае) обвинить довольно сложно.
Надо заметить, на сеанс шел с абсолютно противоположными фильму ожиданиями. Да и кто мог подумать, что Питт способен играть в драме? И не просто лицедействовать, но показывать нам совершенную трагедию отдельно взятого человека в ситуации, реальной для любого из нас.
Лично я увидел две главные темы, хотя найти их можно великое множество, причем самая очевидная, навязанная ассоциацией с названием, о непонимании, совсем не главная, но начнем с нее. Образ вавилонского распада единого праязыка вряд ли использовался кем либо так искусно. Ведь не только языки разъединяют людей. И даже не традиции. Тебя может отсечь от других макая мелочь, как нелепая традиция или верование, религия, карма, в конце концов. Глухонемые способны общаться, окружающие не желают их понимать. Людей отгоняет от себе подобных неприятие и страх... Возможно, жалость... Каждый остается наедине с самим собой, слушает только себя, потому зачастую и не понимает даже своего соотечественника. Теряющие сознание американские пенсионеры, способные бросить мужчину со смертельно раненной женой в глухой деревне только ради собственного комфорта в моем понимании перестают быть людьми. Вернее, они лишь люди и ничего больше. Пустые потеющие и кричащие оболочки; они что-то кричат о своих правах и слабом здоровье, обрекают человека своей среды на мучительную гибель. А она только что была одной из них, такой же цивилизованной, белокожей и на ее месте по воле судьбы мог оказаться каждой. Они не способны проникнуться ужасными переживаниями мужчины в залитой кровью рубашке. Молодой араб смог. Он был с верным супругом до самого конца и не понял простого порыва со стороны американца отблагодарить его деньгами. Просто так, ради собственных идеалов, потому что по-другому не может.
И коль злосчастная пуля могла угодить в кого угодно, самое время вспомнить о второй идее - случайности. Дикое стечение обстоятельств, зацепки и колесики фатума связали воедино судьбы многих людей в разных концах мира. Режиссер следует старинной театральной заповеди - если на сцене висит ружьё, то оно должно выстрелить. Подаренная много лет назад винтовка послужила началом для роковой цепи событий. А может, решение семейной пары отправиться в путешествие? Или охота японца в дебрях Азии? Или... Чем дольше пытаешься найти исходную точку, тем глубже погружаешься в темную реальность неизбежности. Можно ли делать хоть что-нибудь, не опасаясь вызвать эхо в будущем? Самое время остановиться и прислушаться.
Своевременность поступков, даже слов, часто решает очень многое. Вовремя сказанное "да" ("нет") могло бы уберечь тысячи жизней, прозвучи оно когда следовало. Мы отгораживаемся и от самих себя, заслушаем разумом внутренний голос, древнее как сам человек предчувствие, а потом долго корим себя за собственную глухоту. Непонимание собственных мотивов ведет к непониманию окружающих,когда мы упорно гребем против течения, не взирая ни на какие обстоятельства. Потакаем, как та мексиканка, случайным желаниям или отдаем дань обычаям, а сами загоняем себя в угол.
Фильм страшен своей безысходностью. После увиденного трудно воспринимать собственную личность как нечто независимое. Тысячи людей каждый день творят нашу жизнь, влияют на поведению любого из нас тысячами различных способов и, возможно, поэтому когда-то кто-то очень мудрый придумал жизнь в одиночестве. Для чистоты кармы.

Все знают, что есть поддельные елочные игрушки, которые не веселят. В моем детстве поддельные шары-шишки везли с Украины. Аляпистые и лубочные украшения сверкали и переливались всеми цветами радуги, но не радовали. Совсем. Мне были ближе бабушкины деды Морозы и облезлые собачки, потому что они прошли испытание временем и им радовались как минимум два поколения, не считая меня.
В новой "Иронией" такая же картина. Не радует, сука, хоть ты лопни. Горят огни, чирикают компьютерные птички, собрались знакомые лица, а всё равно не то.
Начнем с того, что стиль Бекмамбетова, который годился для Дозоров (и то, с большими оговорками), здесь пролетает мимо кассы . Фирменное мельтешение камеры и дррррраматическая (рас)фокусировка только отвлекают и раздражают. Slo-mo и другие узнаваемы фишки делают из фильма жуткий коктейль и к середине картины что-то внутри тебя начинает сомневаться - а не очередная ли это серия про Светлых и Темных? Подходить к триллеру/городскому фентези и новогодней комедии-сказке с одним и тем же скальпелем... да, это верх творческой фантазии. Для подобного зрелища больше подходят вдумчивые общие планы для гэгов и close-ups для "игры лицом".
Прочувствовав всю глубину сценария, мне стало понятно, почему Рязанов отказался снимать кино. Мэтр и так уже далеко не в лучшей форме (кто выжил после "Карнавальной ночи-2", тот понимает, о чем я), а имея на руках подобный бред, он вообще рисковал снять русский артъ-хаусъ. И если классическую "Иронию" разобрали на цитаты практически сразу, то здесь не запоминается вообще ничего. А эти вымученные диалоги, сказка про зайчика! Они тянутся вереницей от одного до другого места, где надо говорить "ха-ха". В данном случае "хи-хи", хотя две тетки рядом со мной гоготали почти не переставая, что можно объяснить сильной передозировкой психотропных веществ или фанатичной и необъяснимой любовью к отечественному киноискусству.
Актеры не привносят в этот дивный, типа новогодний балаган никакого разнообразия. Хабенский так и не вышел из роли Городецкого (вторая половина "Дневного дозора"). Его алкаш имеет свойство трезветь также быстро, как и напиваться. Алкогольная непереносимость, однако. Герой-любовник из него тоже так себе, неубедителен, и публика так и остается в немом недоумении, как настоящая красавица Надежда Надеждовна могла променять своего Ираклия на ЭТО. Сережа Безрукий тоже играет, как может. Укоренившийся в Москве лимитчик не обладает таким потенциалом, как Пушин или Есенин, поэтому на первый план выходят понты, больше зазерниться в катарсисе просто негде. В результате получился этакий Ипполит сегодняшнего дня, который считает неудачниками всех, кто не добился материального блага. Кстати, тема "бабло vs. щасте без денех" в фильме раскрыта. Победили неудачники, которые счастливы всю жизнь, потому что у любви нет срока давности. Старая гвардия держится бодрячком, легко входит в образы 30-летней давности, но я не хотел бы в мои 55-60 выглядеть, как они.
И, разумеется, главный фильм года не может обойтись без продакт-плейсмента в стиле "aй нэ-нэ". Поцеловавшись с железным столбом, у вас есть шанс выжить только если вы ехали в Тойоте Камри (запомнили? C-A-M-R-Y!). Крупным планом: часы Ролех, майонез Кальве, водка Империал, телефоны Нокиа и вездесущий Билайн. Этот последний авторский штрих окончательно разрушает концепцию русской новогодней сказки. Где то немотивированный праздник души "Этой веселой планеты"? Куда делась немного грустная ирония всех зимних фильмов 90-х? Холодный прагматизм, расчет и чуждая манера вылизывать каждую мелочь (кроме сценарных заусенцев) заменили неповторимую манеру создавать нерушимую ассоциацию картинки и праздника. Включишь "Чародеев" посреди лета и в комнате сразу пахнет елкой, старой ватой из коробки с надписью "Игрушки" и сушеными мандариновыми корками.
Я вряд ли буду пересматривать Иронию судьбы-2 каждый год, как я до сих пор делаю с оригиналом. Более того, я сомневаюсь, что вообще буду смотреть этот фильм снова, разве что вместе с умными родственниками, которые отнеслись к продолжению с недоверием.
...Когда я украшаю елку, то сначала всегда достаю те самые, старые сосульки, кометы и домики; снова и снова любуюсь ими и вспоминаю, как в детстве смотрел на них, как зачарованный. А украинские шары так и лежат на самом дне ящика, под слоем мишуры, никому не нужные и забытые.

От книжной серии я, признаться, нахожусь в восторге уже довольно продолжительное время. Легкий стиль, забавно, и такое ощущение, что ты просверлил мааааленькую дырочку в женской голове и подсматриваешь за вспышками озарений.
Но фильм разочаровал. с точки зрения поклонника оригинала, в нем неправильно всё, от сюжета до персонажей. Кому интересно, что Сьюз - блондинка, а Бекс темненькая? Зачем вам знать, что Тарки (Тарквиний) - шотландский дворянин, который входит в десятку богатейших людей Великобритании, а не тот задрот, переносящий свое тело в кадре? который еще и выглядит как Люк из книги? А этот заморыш, недо-Виллем Дефо? Это Люк?
Главная героиня по темпераменту больше напоминает резиновую куклу, особенно это видно в сценах с живой и яркой Сьюз. Видишь актрису, которая пытается изображать остроумную, проницательную, чуть глуповатую девушку, но у нее мало что выходит.
Смеешься иногда. Сцена с потерей и находкой зеленого шарфа для бабушки во время собеседования замечательна на бумаге и очень неуклюже смотрится на экране. И т.д., и т.п.
И знаете, чего не хватает в супе? Женской, немного инфантильной, логики, оживлявшей все книги. То, как героиня реагировала на все события, ее мысли, те самые знаменитые документы из ее переписки с адвокатами, банками и магазинами. Вот эти детали заставляли глотать пыль автора "Дьявол носит Prada".
И всё же. Если вы не читали книг, то фильм понравится, а ваша девушка будет просто в восторге.

"Стыд" у Макуина получился сложный. С одной стороны кино просто замечательное, и драмы на два Оскара хватит, и крупные планы по несколько минут всю дорогу, и оператор какой-то зверский с говорящими полуразмытыми задниками, а с другой - ощущение, что пьёшь Black Label Double Black: пафосно и эксклюзивно, но в голове вертится навязчивая мысль о том, что пьёшь ячменевый первач со вкусом копченой колбасы, который еще и пропустили через метровую подушку древесного угля.
Герой, всё же, вышел очень интересный. И настолько живой, что зрителя жалость просто переполняет.

Поначалу всё очень миленько и вообще похоже на Эдвард Руки-ножницы+Амели в пасмурный день, но вот то, что выделывает Шон Пенн, актерской игрой трудно назвать. Его радикулитная рок-звезда на пенсии с трудом ходит, у загримированного лица есть только два режима: очень слабая ) и едва различимая (. После всего того, что он выдает с помощью глаз и уголков накрашенных губ, его просто хочется крепко обнять и никуда не отпускать, кормить с ложечки тортом, поить итальянским кофе и укладывать спать с плюшевым мишкой. У Пенна, оказывается, невероятный взгляд, и он способен за пару мгновений из дряхлеюшего старпера преобразиться в юношу с бесовскими искорками.

"Сдается мне, у меня легкая депрессия". Ну разве он не прелесть?

Жанр притчи в кино нельзя назвать неподъемным. Он сложен, тяжеловесен, под тяжестью смыслов экран порой прогибается, как в сокуровском "Фаусте", например, или "Городе Зеро". Жанр , безусловно, авторский, даже театральный. В случае с "Облачным атласом" это уже метапритча, многоэтажный дом с лестницами, лебедками и лифтами, который функционирует только на бумаге. Есть такие особые произведения, немыслимые вне родной среды. И Вачовски в обнимку с Тыквером уж точно не те кудесники, по желанию которых подобная махина оторвется от земли и взлетит вверх, в небо, навстречу золотому фонду кинематографа.
После успеха "Матрицы" (на которую большинство зрителей шло за сюжетом и "графоном") братья последовательно наступают на одни и те же грабли - делают авторское кино как блокбастер. Отсюда постоянное ощущение перегруженности: подавляющий сознание видеоряд в "Гонщике Спиди", скороговорка банальной околобуддистской мудрости в "Облачном атласе", непонятная тем, кто книгу не листал.