Отзыв VitoKorleone о фильме «Кроваво-красное небо»

Зверь внутри…

Хмурое небо, угрожающе нависшее над землёй и сплошь затянутое свинцово-стальными облаками, из-за которых совсем не видно солнца, служит предвестником беды - на опустевшем безликом плато захолустного аэродрома приземлился пассажирский самолёт. Но трап не спущен, а люди не спешат покидать борт. Вокруг по периметру неспешно стягиваются вооружённые люди в тёмной одежде, а на крыше подступающих к посадочной полосе зданий укрепили свои позиции снайперы. На верхних этажах главной вышки диспетчера суровые люди, сжимающие в руках бинокли, ведут переговоры по рации с предполагаемыми террористами. Однако всё не то чем кажется и лишь спустившийся из люка багажного отделения мальчуган поведает местным власть предержащим в чём состоит истинное положение вещей и что угроза кроется вовсе не там откуда её ждут…

Вампиры частые гости в современном кинематографе, во многом, конечно, благодаря литературному наследию Стефани Мэйер. Хотя, быть может, знаменитый цикл романов американской писательницы не единственная тому первопричина - уже изначально, чисто на интуитивно-инстинктивном уровне, эти создания интересны зрителю - так как те подсознательно притягательны для сидящих у экрана благодаря перспективе вечной жизни и неподвластных времени молодости и красоте. Однако, несмотря на востребованность, жанровый диапазон для экранных порождений ночи всё же разнообразием похвастаться не может - как правило, дети тьмы уютно себя чувствуют либо на ниве юношеско-романтической почвы, либо, что подсказывает сама первооснова и очевидная логика - в ипостаси монстров в жанре ужасов. За редким исключением - экшне («Блэйд», «Другой мир») или чисто драматическом ключе («Голод», «Мудрость крокодилов»).

Концептуально детище Петера Торварта замахнулось на стилистику олдскульного боевика, когда авторы подрядили центральным «полигоном» для повествования ограниченное пространство пассажирского авиалайнера - локация обычно свойственная культовым экшн-франшизам цикла «Крепкий орешек» или «В осаде». Ход любопытный и даже оригинальный, учитывая тот факт, что перед нами совсем другое кино. Но сценаристы на этом не останавливаются и идут дальше, предлагая зрителю историю с нелинейной структурой изложения событий - в прологе лишь поверхностно обозначив сюжет как повесть о террористической атаке, жертвой которой стали пленённые пассажиры самолёта. И тем самым «посадив на крючок» зрителя и завладев его вниманием, обрубают вступление и разгоняют сюжетный маховик, рассказывая в дальнейшем историю уже «изнутри». Градус интриги растёт, но не накалён до предела, так как общая фабула раскрывается поступательно - сценаристы не только не спешат раскрывать нам образ главной героини, но и разбавляют темп и повествование отсылками-флэшбеками, развенчивая таинственную природу протагонистки и её недуга. Как итог: интрига накалена до предела, так как персонализация героини не имеет чёткого нарратива и зритель поначалу не знает чего от неё ждать и как к ней относиться. Это делает историю многослойнее и объёмнее, а стартовая камерная основа, ограниченная узкими проходами пассажирского борта авиалайнера разбавляется другими локациями и деталями.

Как и в любой истории, помимо её повествования, морали и внутреннего содержания (или конфликта), важную роль играют и те, кто их двигает на экране - герои. И этот элемент общей конструкции «прочно стоит на ногах» - среди антагонистов ярким исполнением отметились внешне невозмутимый харизматичный лидер террористов и один из его сподручных - эксцентричный садист, буквально обуреваемый жаждой насилия и крови, в исполнении Доминика Пёрселла и Александра Шеера, соответственно. Каис Сэтти, играющий учёного, случайно угодившего в эпицентр бойни, так же берёт акценты на себя, помогая главным героям в экстремальной ситуации, но центральная роль отдана тандему-связке матери и сына (в исполнении Пери Баумайстер и юного Карла Антона Коха). Вплетение их личной истории в общую фабулу фильма ломает жанровый стереотип о причинно-следственной и убийственной для окружающих природе поступков жаждущих крови порождений ночи и наполняет сюжет крепкой драматической составляющей, заставляя зрителя всецело и искренне сопереживать тем, буквально окуная сидящих у экрана в эпицентр эмоциональной и экзистенциальной притчи о тщетности изменить неизбежное и бессилии противиться природе зла, как и о её неоднозначности восприятия. Ну и, конечно, это классическая история о любви матери к ребёнку и стремлении и готовности той пожертвовать всем и вся ради его спасения.

Изъяном же в сюжете является авторская неопределённость, те словно так и не решились - отойти ли им от фольклорной стереотипности демонстрации вампиризма или дать ей научное объяснение; имеет место и некий элемент затянутости (ставший следствием нагромождения событий) и скомканный финал, оставляющий после себя лёгкое ощущение надуманности, притянутости в определённых деталях и даже скоротечности. В остальном же, сценаристы умело и сбалансировано смешали, из, казалось бы, не подходящих друг другу жанровых составляющих - экшн, вампирский хоррор, герметичный триллер и даже фильм-катастрофа - крепко скроенное и не разваливающееся на протяжении двухчасового хронометража брутальное и захватывающее зрелище, которое при всём при этом умудряется не скатиться в чистый трэш. Сама же фабула сюжета постоянно развивается: герои, раздираемые нравственным выбором и возникающими трудностями, меняются ролями, а коллизии и накал событий неизменно возрастают. Насилие же здесь не выглядит авторским излишеством или элементом жанровой вычурности, призванной самым простейшим способом шокировать впечатлительного зрителя, а является инструментом необходимого выживания и осмысленным мотивом демонстрации естественной природы тёмной стороны и сущности пьющих кровь монстров. Абсурдное и даже нелепое в своей задумке, но бескомпромиссное, по-настоящему смелое и удивительно крепкое кино.