Отзывы на фильмы Михаила Боярского — стр. 4

…поэтичная и евангелическая фантазия с глубоким и противоречивым романтизмом…

…представитель высшей феодальной аристократии, чудаковатый и наделённый несколько ребячливым мироощущением княжич Лев Николаич Мышкин (…Евгений Миронов…) по дороге в родные места из швейцарской психиатрической врачебной институции сводит в вагоне поезда тесное знакомство с неким Парфёном Семёнычем Рогожиным (…Владимир Машков…), бесноватым и мажористым купеческим сынком. Последнему давеча фартово-внезапно и ретроспективно-незаслуженно досталось весьма обширное фискально-денежное наследство по причине безвременной кончины преклонного батюшки, также купеческих кровей. Диковато-буйный и несдержанный негоцианствующий лавочник скоропостижно выкладывает простоватому до клинических отклонений Мышкину автопритчу о своей безудержной страсти к нескончаемому кутежу, бессистемному бражничеству, гедонистскому разгуляйству и, напоследок, к прекраснейшей из местных прелестниц, земному воплощению девичьей красоты — Настасье Филипповне Барашковой (…Лидия Вележева…). Восхитительная барышня эта мало того, что необыкновенно хороша собой, русоволоса, ясноглаза, утончённа и изысканно грациозна, так ещё и умна, благородна и наделена очаровательной искоркой лёгкого сумасбродства, самую малость граничащего со свойственным прекрасной половине капризным безрассудством. Которое с начала времён и по сей день непрестанно, безбрежно и непрекращаемо будоражит мысли, взоры и помыслы мужского народонаселения. Сподвигая сильный пол на безумства и подвиги, преступления и действия равно необычайные, постыдные, благородные и поразительные…

…маститый постановщик Владимир Бортко, взявшись за бессмертное творение Достоевского, выстроил своего кинотеатрального «Идиота» в десять серий длиной и в непередаваемый янвайссовский тысячеэтажный дом в смысловом, глубинном и метафорическом ощущении. Там где в первоисточнике обнаруживался особенный авторский взгляд на действительность, практически фантастический, мистический и резковато исключительный, формирующий по восприятию густую и насыщенную «достоевщину», у Бортко кристаллизуется актёрско-характерная физиогномическая взаимопроникновенность, погружённая в натуральнейший бытовой и чуть ли не магический реализм. Однако именно этот приём позволил с минимальными потерями, вследствие нестыковки временных пластов середины двухтысячных и позднего девятнадцатого столетия, интегрировать исполнителей главных образов в чужеродную антикварно-костюмированную музейную действительность подпространства «Идиота». А кроме того — облегчить слияние кинематографической визуализированной постановки с километровой продолжительности, крупнотонажной тяжести и сверхсмысловой ценности диалогов и программных монологов, внутренних измышлений и сумрачных интертекстуальных видений вовлечённых персонажей…

…затмевает всё прочее, максимально естественно и предельно однозначно, чувственная линия Мышкина-Миронова с Настасьей-Вележевой с присовокуплённым, рудиментарно-преюдициальным, опоясывающе-инфернальным подсюжетным ответвлением Машкова-Рогожина. При этом Миронов воплощает практически идеального Мышкина, проецируя великолепную актёрскую игру в удивительно полнокровный, наэлектризованный и пронзительный образ молодого князя. С изумительно точными, подкупающими неподдельной искренностью интонациями и чувственными тональностями сначала по-детски естественными и несколько наивными, но после преобразующимися в настойчивую просительность, а под конец и вовсе в напуганно-тревожную затравленность. Тем не менее, оставляя в зрительском мнемоническом созерцании очертания Мышкина пленительного и обаятельного, искренне светлого, с подчёркнутой меланхоличной и печальной болезненностью…

…абсолютно безукоризненной соткалась у Лидии Вележевой фатально восхитительная Настасья Филипповна. Она одномоментно красива, фактурна и наполнена до краёв выразительно-лукавым с чертовщинкой темпераментом. Внешне и внутренне необыкновенно стильная и по домашнему привычная, а в её бездну оскорбленного самолюбия можно поверить даже в те моменты, когда ни одна из чарующих экпрессивно-чувственных реплик не слетает с прелестных коралловых уст. Но главное, что удалось передать актрисе — это чётко обозначить, что не властолюбие понуждает её мучить любимого ей Мышкина. В это удивительной силы истинное чувство искусно вплетаются и диковато-плотское влечение, и романтическое сладострастие, и сентиментально-возвышенной влюблённости и двойственной взаимоисключаемости спав безгрешной платоники и откровенного сексуально-физиологичного эротизма. Равно как и разъедающее её саму псевдо-ощущение себя осквернённой и недостойной взаимной любви, помноженное на обиду к своей сложившейся сути и одержимость презрением и ненавистью к своему владельцу-благодетелю Рогожину. Настасья Филипповна в исполнении Вележевой — чувственное, прекрасное и яростно-великолепное взаправдашнее «око бури». Удивительной эмоциональности вспышка сверхновой и невероятной силы взрыв любви и отчаяния, страстей и печалей, воодушевления и терзания, восхищения и светлых радостей. А более всего — страстная и воодушевляющая эксплозия, затрагивающая своими расходящимися волнами все прочие нарративные элементы и подчиняющая их своей воле, своему настроению, своим чувствам. Ведь какая же может быть, да и как вообще возможна истинная любовь без настоящих, пусть и сиюминутных, кратких и мучительных страданий?..

…натуралистично-кровавая иронично-ярмарочная нетленная классика…

…пересказывать, хоть даже и в общих чертах, сюжет хрестоматийной повести Николая Васильевича Гоголя «Тарас Бульба» из «миргородского» цикла — это, на самом-то, уже совсем «не это». Другое дело — художественный фильм, экранизирующий рекомую литературную повествовательность в редакции 1842-ого, отснятый режиссёром Владимиром Бортко в 2008-ом. И выпущенный аккурат на следующий день после двухсотлетнего юбилея классика русско-украинской литературы. То бишь —числа второго, апреля месяца, а года такого же, как и ранее сказано, только с девяткой на правом краю…

…сюжетно последнее на момент написания этих строк киновоплощение «Тараса Бульбы» находится в рамках настолько незначительных отличий от оригинала, что просто невозможно самим этим фактом не восхититься. И в случае дожития, в чисто предположительной плоскости условных допущений, естественно же, писателем до появления данной картины в районных кинотеатрах близ какой-нибудь Диканьки, Гоголю творение Бортко сотоварищи могло бы, наверное, и понравиться. Поскольку парадоксальность и гротескность ленты 2009-ого всецело соотносится с противоречивым и антиномическим чувством юмора именитого литератора-демиурга…

…Николая Васильевича здесь зачитывают с экрана не просто уже предложениями или там абзацами, а цельными двухстраничными разворотами. Но, несмотря на щедрый избыток программных монологов персонажей, атмосфера которых ощутимо порой отдаёт митингами, если не партсобраниями, когда очередной вольный запорожец вскарабкивается на импровизированный постамент и толкает чувственно-патриотические речи, не меньше экранного времени занимают удивительной гармонии и красоты батальные увертюры. Что правда, даже погибая в ратном и неравном как правило бою, любой из основных героев декламирует, как правило, патетичную и сосредоточенно-наставленческую прощальную речь. Данный эффект безмерного, но положительного и даже умиротворяющего пафоса суммируется и подкрепляется закадровым гласом Сергея Безрукова, каковой время от времени вступает на правах солиста в общий хор и декламирует особенной важности цитаты из оригинала…

…однако в осовремененном «Тарасе Бульбе» нашлось место и разнообразным сценарным вольностям. Например — клубничные, голливудской стилистики и костюмной эротики сценки с польской панночкой Магдаленой Мельцаж. С зеркалами, открытыми окнами, выпученными от возбуждения глазами полковничьего сына Андрия, на простынях и при свечах. Или, допустим, карикатурно-показательная, предельно-тщательная экранизация картины великого и тоже русско-украинского живописца Ильи Ефимовича Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». В которой визуальная составляющая иллюстрируется весьма фривольными казацкими речёвками из реального исторического документа той эпохи…

…тем не менее, творение Бортко выполняет ещё одну, очень, думается, важную задачу. Его «Тарас Бульба» реабилитирует Гоголя равно в глазах как молодого, нынешнего поколения зрителей, так и всех тех, нещадно прогуливаших в советское время уроки литературы, из ипостаси скучноватого автора бесконечных и пространных жизнеописаний степной украинской флоры и сечевой казацкой фауны, возвращая Николая Васильевича на одну ступень с модными нынче баталистами Генриком Сенкевичем и Морисом Дрюоном. Ведь внутри подпространства ленты 2009-ого кроме двух с лишком часов великолепной историко-костюмированной трагической драмы и драматической трагикомедии нашлось с избытком места и для штурма крепостей, отрубленных голов и прочих конечностей, озёр крови, нескончаемых пыток, истязаний и членовредительства. И даже для Михаила «Д’Артаньяна» Боярского. Без шляпы и вообще до пояса практически раздетого, зато с рельефной мускулатурой, шашкой наголо, занятого тут в незабываемой роли бесшабашного казака по кличке «Шило»…

…к счастью, Гоголь у Владимира Бортко вышел крепкий, степенный и подавляющей частью неразбавленный. Как всегда великолепен Богдан Ступка в роли старого уманского казачьего полковника Тараса Бульбы. Сотворённый им ослепительный образ матёрого казачищи теперь, по всей видимости, вполне способен без посторонней поддержки сделаться взаправдашним эталоном в кинематографе. Небезосновательно и приятно удивляет и Владимир Вдовиченков, со своим персонажем — старшим сыном Бульбы Остапом. Казнь его экранного воплощения шокирующа и драматична настолько, что прекрасных представительниц зрительской ложи в этот момент хронометража лучше всего отвернуть взором от показанных Бортко палаческих членовредительств…

…по итогу разбора можно удовлетворённо констатировать — гоголевский литертурно-мифологический, фольклорный в значительной мере микрокосм с бумаги перенесён на экраны за малым только что не идеально. Действо происходящее и сказочно, и нереально, и смешно, и поэтично. Ну, и снабжено изрядно переборами пафосной патриотики, хотя куда нынче без этого. И всё же — мир тут по-настоящему гоголевский, с золочёной луной, сияющей над посеребрёнными просторами украинских степей. И за это можно простить авторам едва ли не все явные и скрытые крайности…