Отзывы на фильмы Пётра Меркурьева

Трудно быть знаменитым. Кажется, публика проглотит и объяснит любой выверт и насилие над сюжетом. Но, увы, из г-на (в буквальном смысле этого слова) не сделаешь конфетку (как говорили в советские времена).
А г-на в фильме Алексея Германа более чем достаточно. Хорошо, что изображение черно-белое, а то бы у половины зрителей случился рвотный рефлекс. Но самое печальное, что фекалии так и остались фекалиями, погребя под собой все остальное.
Повесть братьев Стругацких с четко выстроенными характерами и мотивацией героев, динамичным сюжетом превратилась в какой-то балаган. Достаточно сравнить сцены сбора землян на болотах. У Стругацких на этих встречах обсуждалась стратегия спасения местных интеллектуалов и переправка их в безопасное место. Причем почти все земляне – высокопоставленная знать, которая не только наблюдает за событиями, но и может в любой момент в них вмешаться. У Германа же это превращается в сборище пьяных ярмарочных шутов. Любая тайная полиция без труда вычислила бы их и переловила поодиночке. А разъезды на грузовике по болотам (не забываем, что на дворе – Средневековье), на которых скрывается масса беглых каторжников, и вовсе смахивает на бред.
***
В общем-то, понятно, почему Герман взялся за эту тему. Захотелось напоследок потягаться с Тарковским, лучшим его фильмом – «Андреем Рублевым». У Тарковского тоже половина фильма проходит в грязи и под дождем, но там они почему-то воспринимаются только фоном, перерабатываемым после в высокое искусство. А не менее кровавая эпоха показана секундными эпизодами с порубленными посадскими и раздуванием кровавого пузыря из шеи мужика, да небольшой сценой казни монаха. А какой высокий художественный смысл в детальном смаковании вываливающихся из тела кишок – я, например, не понимаю.
Да и в суперменство главного героя, в одиночку порубавшего целое войско, верится как-то с трудом. У Стругацких заканчивается все куда логичнее. Когда Румата, взяв мечи, идет поквитаться за свою возлюбленную с доном Рэба, земляне с дирижаблей забрасывают город сонными бомбами и вытаскивают его оттуда. Ибо убивать, как бы этого не хотелось, нельзя.
***
На мой взгляд, фильм отвратный. Смотрел порциями по 20-30 минут. Больше не мог.

Средний бал - шесть с половиной? Штаа?! Нет, я вот сейчас буду долго ругаться, но кто смотрел - те поймут.
Начнем с того, что я ждала этот фильм почти год - с первого трейлера. Потом искала кинотеатр, который совпадал бы по графику с моей безумной работой. Найдя его, потянула с собой парня и брата. И все ради того, чтоб целый час в полупустом зале уговаривать себя: "ну, вот еще немножко для атмосферы и они начнут сюжет, ну вот еще чуточку, это же средневековье, мы прочувствуем, и герои перестанут срать и начнут действовать". Не вышло, не уговорила. Мы ушли где-тов середине, но черт побери, это был худший час кино в моей жизни.
Я даже молчу о моей безграничной любви к Стругацким, о восторге от произведение, об ожидание фильма. Один вопрос: зачем ЭТО сняли?
Кто-то говорит, что не читавшим понять сложно, но вот прочти, и будет тебе хорошо. Бред и ересь. Как раз читавшие уходили из зала. Это же надругательство какое-то. Показали на экране какаху - ну, не беда. Но как быть, если тебе точно известно, что на ее месте должны быть переживания Человека о судьбе целой планеты?! Как оправдать режиссера, как простить актера? Как забыть этот поток грязи, которую из ведра и в душу?
Трудно быть богом. Трудно быть режиссером. А зрителем с таким кинематографом быть НЕВОЗМОЖНО!

у меня все

На удаленную от Земли планету из ХХII века прибывает группа ученых-землян из Института экспериментальной истории. Лелеляющих надежду увидеть новый Ренессанс ученых, инфильтовавшихся в общество одного из ведущих государств данной планеты под названием Арканар, во главе с Антоном, принявшем имя дона Руматы Эсторского, ждет на Арканаре не Эдем духовного Возрождения человечества, а Ад дремучего Средневековья. До определенного времени земляне выполняют роль наблюдателей, отстраненно следящих за ходом исторического процесса, но, когда власть на Арканаре захватывают представители зловещего «Черного братства», Румате к ужасу своему приходится вмешаться.

Алексей Герман-старший, главный представитель гиперреализма, натуральной школы и метакинематографа всего русского кинематографического пространства второй половины ХХ века, главный ниспровергатель сюжетных вавилонских башен и типического нарратива, экранизировать одну из крупнейших философско-фантастических повестей братьев Стругацких «Трудно быть Богом», входящую в антиутопическую дилогию «Мир Полудня», пытался еще на излете 60-х годов, буквально спустя 5 лет после публикации произведения, но судьба распорядилась так, что лишь спустя многие годы творческих изысканий и кинематографических одиссей, путем постепенного завоевывания Германом статуса незыблемой величины, в 1999 году он приступил к сьемкам своей, пожалуй, самой неординарной, мрачной, выходящей за рамки обычного кино, программной картины, которая в невыносимых муках рождалась на протяжении 15 лет и была завершена лишь после безвременной кончины Мастера, став своего рода масштабными эпитафией и завещанием поколениям прошлого, нынешнего и грядущего. Впервые окончательно завершенная лента «Трудно быть Богом» от Алексея Германа-старшего, символически законченная сыном режиссера и его женой Светланой Кармалитой, также написавшей совместно с ним литературную основу фильма, была представлена на прошлогоднем Римском кинофестивале, став настоящим событием для зрителей и критиков.

Будучи выдержанным в привычной для режиссера шероховатой, близкой к документальной неотрепетированной реальности черно-белой гамме, на сей раз многократно помноженной на чудовищный метареализм и тошнотворный физиологизм, «Трудно быть Богом» тем не менее производит на зрителей завораживающее садомазохистское впечатление. Как и Андрей Тарковский в «Сталкере», Герман предпочел всего лишь использовать художественную палитру произведения Стругацких, по сути же деконструировав и дешифровав сюжетную канву как таковую. В этом фильме с мучительно длинным трехчасовым хронометражом сюжет есть, конечно, но чисто символический, ибо для Германа становится первичной тема дегуманизации и взращивания в социуме системы тоталитаризма и подавления всякой свободы.

«Трудно быть Богом» — это картина, которой априори было суждено быть вписанной в историко-политический, философско-религиозный и социально-экономический аспект не только России, но и мира всего. Данный фильм никак не мог выйти после подавления «пражской весны» и литературно-общественного движения «Шестидесятников», ибо Герман был еще слишком молод для столь сильнейших обобщений. Не пришло время для дона Руматы и в период перестройки и гласности, и в период безумного криминального хаоса и либертинажа 90-х годов, и лишь сейчас, когда вновь наступила эпоха перемен, когда вновь возрождаются диктатуры и поднимаются кроваво-красные стяги со свастикой, когда Император требует свой кровавый томатный кетчуп, а республика Сало восстает из пепла и праха десятилетий, пришло время напомнить обществу, что его ждет в таком случае. Отринув всякий конформизм и используя натуралистично-девиантные изыскания Босха, Пазолини и Мэриэн Дора (странно, но фильм обьективно перекликается и с малоизвестной «Меланхолией ангелов» 2009 года), Алексей Герман в «Трудно быть Богом» показывает не Ад даже, а что-то намного-намного-намного хуже. Он показывает преддверия грядущего Апокалипсиса — и духовного, и физического.

Арканар — это мир без Бога, но и без Дьявола, скопище грязных, испачканных кровью — и своей, и чужой, — спермой, фекалиями недочеловеков и нечеловеков, которые совокупляются сами с собой, друг с дружкой, с животными, творят безумства во имя черных или серых власть имущих, не суть важно, ибо между ними единственная разница лишь в степени извращенности и садизма. Нужен ли был им Мессия, коим и является Румата в исполнении Леонида Ярмольника? Литературный первоисточник говорил, что да и Стругацкие верили в спасение Арканара, погрузившегося в нескончаемую бездну насилия и смерти, в кровавую пляску изощренной резни и унижения. Однако Герман уже не столь позитивно настроен и фильм, решенный композиционно как эдакий бессюжетный карнавал бесчестья, каннибальский пир Валтасара и булгаковский бал Сатаны со снаффом, некрофилией и копрофилией, отвергает для Арканара положительный Исход. Не нужен арканарским нечеловекам Мессия и спаситель. Гуманизм Руматы терпит крах перед вселенским инфернальным кошмаром, который, по Герману, нужно лишь переждать, пережить, чтобы потом тоталитарная система сама себя сожрала и сожрала своих детей, ведь даже дремучее ханжеское Средневековье рано или поздно завершится. История пойдет по пути прогресса и над мирами дальней планеты, на которой и находится Арканар, когда-то засияет желтое солнце, а не мутная кровавая Луна. Но вот когда именно это случится Герман не уточняет, учитывая сомнения режиссера вообще в свержении диктаторской системы, ведь что ждет эту планету потом. Вакуум, который может породить лишь еще большие вихри насилия, которые уже захватят всех, в том числе и нейтральных наблюдателей. И тогда уже реально предстоит выбирать между Богом и Чертом, но кто есть кто из них узреют немногие.

Много ожидала от этого фильма, прямо была в предвкушении, что получу громадное удовольствие. А как иначе? Режиссером этой экранизации выступил Сергей Газаров, которого я знаю как хорошего актера. Актерский ансамбль – выше всяких похвал : Евгений Миронов, Никита Михалков, Марина Неёлова, Олег Янковский, Зиновий Гердт, Армен Джигарханян…
Основа фильма – пьеса обожаемого мною Николая Васильевича Гоголя.
Действительно, текст автора оставлен в первозданном виде, за это спасибо. Мне не очень понравились декорации, какие-то тесные, не типично русские. А в постановках по Гоголю этой «русской птицы-тройки» всегда очень хочется. В этой экранизации не «русский дух» и «Русью не пахнет». А жаль.
Неплохо начавшись, фильм начал превращаться в балаган. Понимаю желание создателей осовременить бессмертную комедию Гоголя. Только криками, воплями и прыжками этого не сделать. Даже явное психическое расстройство Бобчинского-Добчинского с его раздвоением личности не идет фильму на пользу. Нашим звездным актерам было тесно в кадре, перенаселение сыграло злую шутку. В итоге, кроме отдельных моментов у Миронова, Михалкова и Неёловой остальные просто пропали, растворились, не проявив свой талант. Особенно жалким был неудавшийся, невыразительный персонаж Гердта, напоминающий скорее Паниковского. Гротескный Бобчинский-Добчинский мне был крайне неприятен, так как имел мало общего с двумя гоголевскими заштатными сплетниками. Полуголые жена и дочь городничего меня тоже не впечатлили. Чем дальше я смотрела, тем меньше оставалось Гоголя. Мне кажется, это режиссерская ошибка: снимать «Ревизора» в таком фарсово-балаганном ключе.
Но за обращение к классике поставлю фильму на балл больше.

Три стоящих вещи в “Трудно быть богом” Германа:
1. Бицепсы Ярмольника;
2. Нескончаемые белые платки благородного дона Руматы, которыми он разбрасывается направо и налево;
3. Фраза: “Если я с тобой разговариваю, это еще не значит, что мы беседуем”.
Хотите почувствовать, насколько вы цивилизованный человек? Тогда вам нужно посмотреть “Трудно быть богом”. Великолепная постановка, игра актеров, реквизит – все это создает в кадре бесконечную какофонию звуков и перемещений, бессмысленную, как броуновское движение. В какой-то момент уже кажется, что ты тоже чувствуешь эту вонь. Ощущение бессмысленности и бренности жития вам гарантировано.

Но дальше… В книге “Трудно быть богом” Стругацких это была лишь сцена, на которой разворачивались события. Покойный же режиссер сосредоточился именно на грязи, практически забыв про сюжет. От него остались лишь пару событий, а если вы не читали книгу перед просмотром, то и вовсе вряд ли что-то поймете.

Мы никогда не узнаем в точности, что происходило в темные времена Средневековья, но мне кажется, что если бы люди жили так, как это было показано в фильме, человечество давно бы уже вымерло. Герман лишил их остатков разума, который позволил бы людям размножаться, не затоптав собственных младенцев в грязи. В общем, создатели фильма вылили на зрителя самую темную сторону человечества, которая, по сути, так никогда и не была реализована.

“Если я с тобой разговариваю, это еще не значит, что мы беседуем”.

Поэтому впечатление смешанное. С одной стороны, гениальность построения кадра, несомненный талант актеров. С другой – потерянная связь с реальным произведением, в котором было больше смысла, больше гуманизма, в котором Будах не был таким странным, Кира – такой похотливой, а земляне – такими спившимися и забывшими про реальную цель пребывания на этой насквозь провонявшей планете.

Что примечательно, рядом со мной в кино сидел мужчина, один из тех, кому в паху все время что-то мешает, и поэтому он разводит колени так широко, насколько позволяют тазобедренные суставы, вне зависимости от ситуации и наличия рядом посторонних. Этот, с позволения сказать, мужчина глушил коньяк все три часа и перелазил с ногами через спинку кресла в туалет.

Когда показали Киру со стрелой в голове, эта особь сказала на весь зал: “О, ну точно Буратино”. Действительно, богом быть очень трудно.

Я слышал об этом фильме много всего странного и подходил к нему с опаской. Шел издали, долго и осторожно, но тут вдруг вспомнил про Стругацких, захотел перечитать, потом наткнулся на этот фильм и наконец-то решил заполнить этот пробел. Короче, я его посмотрел. И у меня очень неоднозначные чувства.

Начнем с того, что уже не раз озвучивали – если бы я не читал первоисточник, фиг бы я чего понял в этом фильме. То есть, сюжет то там есть, не буду спорить, но он идет, где-то на заднем плане. На нем даже особо внимания не концентрируют. Герой просто ходит между декораций, говорит о том, о сем, и изредка задает сюжетообразующие вопросы. Или совершает какие-то действия. При чем, если вы не читали книгу, понять, где сюжетообразующее действие, а где он просто так что-то сделал, практически невозможно. Ориентироваться в происходящем приходится только по общей информации с экрана. Типа – они заговорили о фальшивом Будахе. В каком месте, в книге это было? А, точно, значит это дон Рэба, а это получается, дворец. А сейчас барон Пампа с мечом упражняется, значит это у нас сцена в таверне. И так далее. Ведь, по-другому просто не получается. Ведь декорации друг от друга не особо отличаются. Они все тесные и всегда в них полно разного странного народа.

И эти люди все время задействованы. В каждой сцене благодаря им происходит огромное количеством разнообразных действий. Все время кто-то со второго, а то и третьего плана норовит влезть в разговор, с совершенно отвлеченным монологом. Или потрясти перед камерой чем-нибудь, а оператор вдруг решит посмотреть в другую сторону, показать чью-то спину (или, чаще всего задницу). А пока мы пытаемся понять, к чему все это, диалог вдруг резко заканчивается, и наш герой опять отправляется куда-то бродить. А нам остается вспоминать, на чем оборвался предыдущий диалог. То есть, вроде бы эти герои уже до чего-то договорились, судя по тому, что они закончили разговор, но вот до чего именно? Я понимаю, что это было сделано намеренно. Нам хотели показать реальность происходящего на экране. Мы ведь тоже вряд ли проговариваем все детали во время разговоров. Нам демонстрируют то, что здесь нет главных героев, для истории все герои – второстепенные. Но вот удобства к просмотру это не добавляет.

Теперь переходим к самому, так сказать тошнотворному. То есть к внешнему виду всего этого. Три часа экранного времени, нам демонстрируют разнообразные субстанции. Их объединяет только одно – они все жижеобразные. Фильм черно-белый, поэтому не всегда понятно, что нам показывают. Фекалии, грязь, деготь, мед? Да нет, откуда взяться в этом мире меду-то? Зато первых трех – полно. Они здесь буквально в каждом кадре, их размазываются по лицу, они свисают со всех выступающих частях декораций и равномерно стекают отовсюду. По части вызова отвращения этот фильм стремительно вырывается в пятерку, а то и тройку лидеров.

Автор задался целью максимально раздражать зрителей и с честью её достиг. Во время просмотра фильма, физически чувствуешь это самое раздражение от происходящего. Теснота, шум, мельтешение, еще чуть-чуть и мозг, не выдержав всего этого, начнет галлюцинировать и воспроизводить запахи. И вот за это, стоит отдельно отметить и наградить фильм. Видно, что над этой задачей долго и старательно работали профессионалы. Все было брошено на то, чтобы вызвать нужные ощущения у зрителя. Декорации, подбор операторских планов, поведение актеров. Даже то, что большинство проходящих людей смотрят в камеру, и буквально обращаются к зрителю – тоже работает на эту атмосферу. Не минуты покоя, тут действительно начинаешь сходить с ума, как и герои этого фильма.

Вот только, я так и не понял, зачем нужно это было делать? Просто, чтобы доказать, что такое возможно? Чтобы донести какую-то глубокую мысль, которая не звучала у Стругацких? Зачем? И ответа на это я не вижу. Да, это в первую очередь произведение искусства, к которому надо происходит с какими-то совершенно другими лекалами, нежели к обычному фильму. И при его создании, делать его понятным для всех, в планы автора явно не входило. Так что, я могу признаться, идею я этого фильма не понял, а вот исполнение, здесь на высоком уровне. Настолько измотать зрителя надо уметь.

Если честно, то ожидала я от этого фильма большего, но он меня не разочаровал.
Картина очень красивая. Идеально красивая. Театрально красивая. Все ровненько, четко, чисто. Такое бывает только у старых фильмов. Нам показана позитивная жизнь советского народа, где нет места давлению, все живут мирно и согласованно.
Такая же и главная героиня - красивая, в меру кокетливая, в меру принципиальная. Главный герой надежный, верный, любящий. Я не знаю, были бы они счастливы вместе, если бы не война. Война тоже показана красиво (если можно так сказать): сначала сирена, потом бомбежка, в городе все чисто, причесано. Я не знаю, как было на самом деле, но война у меня соотносится с другими образами - повсеместной разрухи, смерти, беды.
Главная сюжетная линия, переживания главной героини меня не зацепили. Я ее понимаю, но сочувствия она у меня не вызывает.
Фильм цельный, законченный, смотрится очень гармонично.

За совет спасибо Justmariya ТТТ 2016 Тур первый ("Достойный советский фильм без идеологии в огромных количествах")

Обожаю фильмы Хейфица на бытовые темы. Среди них «Подсудимый», «Впервые замужем», «Единственная». Полное раскрытие сущности героев – вот главное, что привлекает в его работах.

Таню Фешеву видно за версту. Сразу ясно и понятно, что она из себя представляет. Такой тип женщин противопоказан для семейной жизни. Она никогда не будет чувствовать себя виноватой. Она никого не обманывает, честна перед самой собой, делает то, на что её зовёт сердце. Только вот мужу-то от этого не легче. Положим, и сам Николай это понимает. Да вот поделать ничего не может. Человек он недалёкий, малообразованный и слегка наивный со своей мечтой-идеей уехать на БАМ.
Другому претенденту Борису в роли Высоцкого многого не надо. Урвать, ущипнуть кусочек счастья. Руководитель самодеятельного хора – это всё, чего он добился в жизни. Ущербное существование в захолустном городке накладывает определённый отпечаток. Мы видим второстепенного музыканта, обиженного обстоятельствами. Он бодрится, изображая из себя непризнанного гения.
Ещё нам показывают Журченко и директора автобазы Татаринцева. Первый – профсоюзный жук, влезающий во все дыры. Массовик-затейник, типичный карьерист советского прошлого. Второй – босс, якобы озабоченный проблемами людей. «Вас много, а я один» - фраза эгоцентриста-дурака прекрасно характеризует данного руководителя. Разочарованный, убитый изменой жены Касаткин открывает ему душу, а тот читает мораль и называет всё это дурью.

Каким образом Николай вернётся к нормальному существованию уже понятно. Такое окружение не поможет, не решит вопрос и новая жена. Поможет одно. Время. Оно лечит.
И никакая это не дурь! Это жизнь со своими поворотами, колдобинами и ухабами. И тот, кто не пройдёт через эти препятствия, так о ней ничего и не узнает.