Всеволод Кузнецов. Отзывы на фильмы без оценки

1. Господина Нолана можно похвалить за проработку материала. Не зря до премьеры появилась информация о главном источнике вдохновения братьев Ноланов во время написания сценария — «Повесть о двух городах» Диккенса. Это, пожалуй, еще и главный ответ на вопрос «Что Мистер Нолан берет из поговорки „Великие умы обсуждают идеи, средние — события, сирые — людей“». Здесь именно идеи важны, и в этом смысле Нолан очень схож с Джеймсом Кэмероном — оба создают архетипичную структуру, копать которую можно сколь угодно много — все зависит только от собственного культурного уровня.

2. C идеями как раз здесь всё хорошо. В последние несколько лет стало появляться очень много дискуссий, касающихся цивилизации. Например, о том, что сама идея Города сейчас рассыпается, города строили неправильно, и общество в обеспечении своей жизнедеятельности заходит в тупик. Например, о самой структуре человека, над которой даже в XXI веке довлеют первобытные инстинкты, пирамида Маслоу, и иже с ними. Например, о соотношении понятий «Добро» и «Зло» в условиях культурного общества, со всеми этими толерантностями, политкорректностями и прочей мурой. Нолан постарался всё это вместить внутрь рассказываемой истории. Не сильно хорошо в итоге получилось, слишком упрощенно, очевидно, ничего нового, но многим это хотя бы голову позволит включить на некоторое время, что ценно.

3. В то же время главный акцент в фильме всё-таки стоит на Брюсе Уэйне. Не Бэтмене, но человеке. Ход Нолана, начавшийся в «Темном рыцаре» достаточно смелый, именно это приписывается режиссеру — его новаторский подход. Только предстоит оценить его влияние на будущее комиксинемасферы посфактум завершения трилогии — здесь идёт полная деконструкция образа супергероя в сторону объяснимого научного реализма. Есть человек, со своим внутренним миром, своими идеалами, принципами, проблемами. В «Бэтмене: Начало» это был путь становления маски, притворяющейся человеком. В «Темном Рыцаре» — всемогущий, не дающий шанса на собственное поражение Бэтмен, от которого все абсолютно обоснованно писали кипятком — все эти полеты на «чёрном… ТАНКе» по крышам, истинные бэт-штучки и возможности практически без границ. В «Возрождении» это уставший парень, не Сова из «Хранителей», но и совсем уже не Роршах, не герой из серии про старого Бэтмена за авторством Марка Миллара, но и не та картинка, которую приятно видеть. Деконструкция. Просто живой человек, которому вроде бы и не безразлично окружающее, но уже просто надоело жить. Бэтмен, потерявший своего личного Джокера.

4. Именно за внутренним миром Уэйна интересно следить. Нолан здесь применяет приём из своего фильма «Начало», где в зависимости от уровня погружения время идёт то на минуты, то на дни, а то и на месяцы. Бэтмен и Брюс Уэйн вместе попадают в собственное лимбо, вырваться из которого труднее, чем герою Ди Каприо — у того был тотем, а у Брюса Уэйна весь город становится его тотемом. Как и Бэтмен — тотемом для города. Помнить всё очень сложно, и герою проходится проходить круги собственного ада, чтобы вернуть украденную реальность.

5. Об антагонисте говорить сложно, потому что Бэйн вышел персонажем противоречивым. Если судить по мнениям многочисленных зрителей/рецензентов фильма, многим Бэйн кажется воплощением зла, безумцем, маньяком. Мнение это как минимум надуманное. С Джокером Бэйна даже не сравнить — в «Темном Рыцаре» Джокер переиграл весь город, оставшись главным злодеем трилогии, персонажем, который в том фильме являлся темной стороной души Бэтмена (Харви Дент — светлой) и выражал в своем лице всю бессмысленность существования людей вообще. Бэйн же — это даже не конкретное лицо. Это явление. Это нежеланная, но осознаваемая неизбежность упадка. Это страх перемен, вырывания из собственного псевдоцивилизованного уютного мирка. Это неизбежность расплаты за собственные ошибки, двуногая умственно полноценная карма в маске. Это прошлое, которое может оказаться не тем, что ты себе привык представлять. Если Джокер и Харви боролись за душу Бэтмена, то Бэйн — это изощренный мотив существования отошедшего от дел человека, которому горько существовать никому не нужным, медленно умирая в одиночестве.

6. Если говорить не об идеях, а об актерах, придираться особенно не к кому. Лучшая роль второго плана в фильме, по моему скромному мнению, досталась Киллиану Мерфи — это единственный источник юмора во всей картине. За нравственными страданиями в исполнении Кристиана Бэйла наблюдать получилось с долей скепсиса — после получения им «Оскара» по другому смотришь на вещи, игра Бэйла в «Машинисте» и «Спасительном рассвете», конечно, позабористей будет. Роль второй скрипки досталась Джозефу Гордону-Левитту, справился он с ней хорошо. Без особой какой-то искорки, надо быть честными, но он почти всегда так играет, так что уровень выдержан. И скажем так, возвращаясь к «идеям» — если брать противостояние равноценных Джокера и Харви Дента, то в «Возрождении» получается как раз закат не человека, но персонажа, когда в душе Бэтмена и Брюса Уэйна есть целая «Лига Теней» в лице Бэйна и есть простой коп, который может кому-то накинуть куртку на плечи, как когда-то сделал комиссар Гордон, и этого будет достаточно, чтобы спасти мир. Также вполне себе молодец Энн Хэтэуэй, крепкий и живой получился персонаж.

7. Если задумываться и дискутировать, получится много каких-то логических ляпов. Наверняка, через какое-то время появится специальный обзор в журнале «Мир Фантастики», посвященный сему явлению, и это будет в какой-то мере справедливо. К сценарию придираться не к чему — все вполне убедительно, и категории для премии «Оскар» у фильма явно будут. Но отдельные моменты, и в постановке схваток, и с месяцами стоящей «Bat» на крыше небоскрёба, действиями Женщины-Кошки, и действиями группы комиссара Гордона, и даже самого Бэйна применительно к перспективе захватить Бэтмена — они какие-то странные. Это не суть, и никак не интонацию фильма влиять не будет, но.

8. Зато, конечно, удался финал. Это как с сериалом LOST — смотришь шестой сезон, много несуразностей и почти все не нравится, но смотришь, а вот финал, конечно, почти всё ставит на свои места. Здесь именно так. Нолан угодил и гикам-фанатам бэтмании, и зрителям, и критикам, и адептам мира комиксов, и вообще сделал всё что смог для правильной интонации. Ни одного лишнего ингредиента, блюдо подано вовремя, горячим, все довольны.

9. После такой трилогии тема Бэтмена как героя вполне может считаться оконченной — лучше уже не сделать, а если да — то лет через 20, когда Бэтмен будет нужен людям, как ниндзя-черепашки из космоса. Нолан поставил отличную точку в развитии персонажа и человека. За что ему большое кинематографическое спасибо.

Общее мнение оказалось таким — ожидалось большее, получилось значительно меньшее. Если оценивать по 10-бальной системе, у меня выйдет -

7,5 из 10

…античный эпос с глубокой философией о фатализме сущего и бесконечной ценности любви…

…перед самым окончанием Первой мировой в одной из новоорлеанских семей в американском штате Луизиана рождается младенец с компьютерно сморщенным лицом Брэда Питта, телом и состоянием здоровья восьмидесятилетнего старца. У малыша тяжелейший артрит всех конечностей, острая сердечная недостаточность и практически стопроцентная глухота. Мать умирает при родах, а самовлюблённый папаша натурально списывает собственное потомство в утиль — после неудачных попыток выбросить маленького, беспомощного и несчастного «старичка» он оставляет новорожденного на пороге благотворительного дома престарелых. Местная медсестра Куини, которая сама детей иметь, увы, не способна, даёт малышу сложносочинённое имя Бенджамин и окутывает его теплом, заботой, нежностью и домашним уютом. Как результат — дряхлая развалина с сознанием ребёнка начинает буквально не по годам молодеть и крепнуть с каждым новым днём. А некоторые особо проницательные постояльцы дома престарелой терпимости так и вовсе, начинают подмечать чудесато потустороннюю странность — Бенджамин «растёт» в обратную сторону, темпоральные потоки ведут его навстречу всему остальному человечеству. Пока все окружающие взрослеют и стареют, впадая кто ещё пока в безудержное половое созревание, а кто уже и в беспробудный старческий маразм, персонаж Питта лишь хорошеет и молодеет. Обретая фирменные и невыразимо прекрасные черты современного воплощения несравненного героя-троянца Ахиллеса в самом, так бы молвить, соку и расцвете сил…

…в кадре тем временем мелькают в калейдоскопичном вихре всё новые и новые очарованные магнетической привлекательностью античного эллина Бенджамина девушки, дамы и прочие женщины. «Повзрослев» в достаточной для самостоятельного физического труда за финансовое вознаграждение мере, герой Брэда Питта нанимается на торговую шхуну матросом и познаёт мир во всём его буйном разнообразии. Но по-настоящему для него есть только одна единственная, затмевающая в мыслях и наяву всех прочих фемин, избранница — подружка из склеротичного детства по имени Дэйзи (…Кейт Бланшетт…). Он неумолимо молодеет и с каждым днём всё отчётливее понимает, что любит её так, как никогда и ни кого не любил, не станет, не сможет и не захочет. Она взрослеет и превращается в талантливую и ослепительно красивую, хотя и несколько капризную балерину. Дейзи, запутавшись в собственных чувствах, бросает его одного в промозглом переулке, укатив с бойфрэндом-«ровесником» в ярко-жёлтом, кричаще-канареечном таксомоторе. Бенджамин же, ни секунды не раздумывая и бросив во мгновение ока все свои дела, заботы и проблемы, мчится на другой конец страны, когда её сбивает случайное такси, переломав обе ноги. И вот, наконец, их внутренние хронометры максимально, насколько это возможно для подобной невероятной истории любви, соединяются. Что правда, догадка здесь очевидна и прозрачна донельзя — счастье их совместное в определённой степени непостоянно и даже мимолётно. Безжалостный темпориум неумолимого времени в конце концов превратит героиню Бланшетт в пожилую даму, а персонажа Питта — в умирающее новорождённое дитя…

…режиссёр «Загадочной истории Бенджамина Баттона» — знаменитый мистификатор Дэвид Финчер и на этот раз, даже хотя бы и в несколько фантазийной и философичной мелодраме, верен себе и своему стилю. Лента иносказательна, загадочна и полна скрытых смыслов и ложных разгадок. Данная картина, как может ошибочно предположить не вполне внимательный зритель, она о жизни, смерти, бренности бытия и счастье просто жить. Не зря же, в самом-то деле, на экране цельных семь раз мелькают в стилистике забавного немого кино снабжённые фразой «Я всё думаю, как мне повезло, что я живу…» сценки с обитателем дома престарелых, в которого семь же раз подряд попадала молния. Но настоящий ответ в «Загадочной истории…» сокрыт, конечно же, в любви. Вернее — в её счастливом обретении. Если вы полюбили — вам повезло так же, как и Бенджамину. Он отыскал и завоевал, украл и получил свою любовь в безупречно-аристократичном лице балерины Дейзи. И пусть даже им не суждены долгие и счастливые совместные десятилетия. Всё равно героиня Кейт Бланшетт воплотила для него всё, что можно желать от настоящей любящей женщины. Ведь она стала для обречённого, в сущности, Бенжамина и доброй подругой, и желанной любовницей и заботливой матерью…

…«Загадочная история…» о том, что никогда и ничего не поздно. Если пересилить себя и захотеть — всё обязательно случится именно так, как нужно, должно и того бы хотелось. Вместе с тем, это один из тех редчайших случаев, когда настолько талантливая, романтичная и просто отличнейшая история жизни и любви с огромной долей вероятности никогда не сподвигнет зрителя к ещё одному просмотру. Хотя, чего там говорить, раз само время, поправ всякие законы и догмы мироздания, текущее здесь одновременно в противоположных направлениях, оказалось не в силах помешать взаимной и искренней любви. Где уж тут устоять обычному зрительскому восприятию. Пересмотреть легенду о молодеющем Брэде Питте захочется непременно. Нужно лишь правильно и своевременно выбрать для этого нужный момент. И вот тут хорошо бы вспомнить, когда и где именно и конкретно вас лично очаровала она — взаимная и нескрываемая любовь?..

…идеальный спагетти-вестерн помещённый в раствор бесконечно-кинематографичного эпоса…

…вот — решительно беспрецендентный шедевр. Впрочем, равно как и все доселе отлитые в кинематографической бронзе и ещё пока не отснятые ленты Квентина Тарантино. Знакомьтесь — «Джанго освобождённый». Тот Джанго, который без артикуляционных кавычек «ёлочками», сыгран мало известным до той поры негроидным актёром Джейми Фоксом. Он здесь одномоментно бывший беглый раб и нынешний охотник за головами на службе американской юстициональной системы правосудия. Кроме того, наш негр-афроамериканец волею случая является напарником потешного на первый взгляд бывшего немецкого дантиста, а ныне также судебного исполнителя Кинга Шульца в исполнении блистательного и неподражаемого Кристофа Вальца. Нарратив, если такое вообще применительно к экранным творениям Тарантино, весь помещён глобально внутрь франкофонской фразеологической идиомы «шерше ля фам». Барышня, каковую призван Джанго найти — его возлюбленная, также негроидно-этнически ориентированная, со странным для штатовских конфедератов-рабовладельцев именем Брунхильда. Любовь, как и положено, томится в плену, а верные рыцари спешат ко её скорейшему вызволению…

…ладно сконструированная из исходных данных описательная ткань вышестоящего абзаца лопается кроваво-кумачовым мыльным пузырём неминуемого осознания внутри, в самой сердцевине подсознания потенциального зрителя ленты уже в первые вступительные пять или семь минут местного хронометража. Фирменных авторских диалогообразных интерлюдий в «Джанго…» едва ли не поровну, нежели ожесточённой револьверной пальбы. А перестрелок тут немногим меньше, чем в каком-нибудь «Джоне Рэмбо» образца двухтысячных. Причём стрелковые увертюры — невообразимо прекрасны. Это при том, что каждая встречная-поперечная огнестрельная стычка выглядит так, как если бы вложения в любой кадр картины превышали сметные расчёты любых наугад выбранных марвеловских комиксовых слабоумий. Ну или, например, «Трансформеров» завалящих, да и «Звёздных войн» всё равно каких. Револьверно-ружейная пальба поставлена ни больше не меньше с хореографической пластикой балетов Чайковского. А демонически хохочущий за кадром звукорежиссёр снабдил акустические эффекты выстрелов нарезного вооружения всамделишными отзвуками яростного сражения с использованием дальнобойно-крупнокалиберной артиллерии. От чего любая стрелковая сцена смотрится подобно вырвавшемуся из хтонической преисподней апокалиптическому беспределу с отягощающими обстоятельствами в космогонических масштабах…

…но всё же, главная находка и основное лакомство «Джанго освобождённого» — это, само собой, бесподобный и неподражаемый Вальц. Пришедший из предшествующих «Бесславных ублюдков», он и здесь абсолютно точно такой же великолепный. Это если не ещё более. Потому как здесь он целиком и полностью от пролога и далее — очень и очень положительно-обаятельный персонаж. Ведь в «…Ублюдах» зрителю приходилось делать непомерное усилие и идти на вызывающую зубную боль сделку с совестью, потому как заворожённо сопереживать и испытывать откровенную симпатию к полковнику войск СС и штандартенфюреру гестапо — это, в принципе, не вполне тактично, этично и вообще типично. Теперь же обаяшка Вальц, видимо, должен и вынужден будет наравне с Сэмом Джексоном примерить на себя роль эдакого тарантиновского талисмана. Появляясь зримо, незримо, очевидно и негаданно в каждой второй ленте Квентина…

…препарировать и особенно — подводить резюмирующую мораль в произведениях живого классика и символа в определённом смысле современного американского кинематографа, коим вне всяческих сомнений является Тарантино, это превозмогающее рецензента усилие. За каковое ещё не так давно на производствах и мануфактурах тоталитарной Советской империи посменно выдавали молочные субпродукты в очень милых бумажных треугольных упаковочках с нежно-синей цветочной каймой. Ведь внутри «Джанго…» скрывается, кроме всех озвученных преимуществ, даже сам Лео ДиКаприо. Ветхозаветный хронометраж длинной в три часа верчения экранной плёнки по проектору говорит в пользу наслаждения лентой поболее, нежели эффект ото всех рецензентских апломбов разом. Квентин Тарантино образца 2012-ого изысканно и сумасбродно хорош настолько, что даже и этих без малого двух сотен минут многим и многим может показаться слишком мало. Ведь на самом деле «Джанго освобождённый» — лучший вестерн последних лет двадцати как минимум. А уж для режиссёра это, судя по всему, и подавно — исполнение самой заветной детской кино-мечты…