Отзывы на фильмы Сергея Соловьева c положительными оценками

Для меня всегда хорошим будет тот фильм, который оставляет по завершении своему некое послевкусие: когда движения твои становятся медленнее, голос выразительнее, а поведение театральным, будто ты и сам стал частью его, каким-то чудом влившись в экран. «Асса» — это как раз такое кино. Я не хочу писать о сюжете, который все и так могут прочитать в описании, да и не объяснишь его, на то она и «маразматическая трилогия». Есть такие произведения искусства, смысл которых не в сюжете, не в правильно написанном сценарии, но именно они и трогают больше всего. Лучше я напишу о том, что меня покорило.

Как и многих других, меня привел к этому фильму Виктор Цой. А фильм этот, как бы странно это ни звучало, привел меня к Виктору Цою. Когда-то очень давно, в возрасте человека, которого уже давно перестали восхищать мультики, но еще и не начали интересовать фильмы вроде этого, я сидела перед телевизором и переключала каналы. Эта процедура могла продолжаться долго, если бы чисто случайно мое внимание не приковал к экрану мужчина восточной внешности, упорно требовавший «Перемен», пение которого и проникло в меня десятилетнюю. Раз — и на всю жизнь.

Как вы, наверное, уже догадались, увиденный мною отрывок с Виктором был из культовой картины Сергея Соловьева «Асса». Еще много лет я пересматривала его и мысленно благодарила тот случай, предоставивший мне возможность увидеть Цоя, полюбить его, познакомиться с тем временем и людьми, возглавляющих его. Так мне за все эти годы ни разу и не захотелось посмотреть фильм полностью, кто-то из знакомых сказал, что он бредовый, и я ему, безусловно, поверила (что было только к лучшему). О нет, раньше я бы точно не оценила это маленькое «безумие», потому что человеку, не заставшему той эпохи, к просмотру такого кино нужно очень долго готовиться. С этим миром нужно познакомиться, его необходимо понять и стать его частью, иначе «Асса» для вас так и останется бредовой и бессмысленной.

Потрясающий фон, на мой взгляд, создала по-зимнему необычная Ялта, серое море и музыка Гребенщикова-бога. Они вводят в состояние легкой тревоги, что со временем только нарастает, и вызывают чувство неизбежности какой-то беды, которая вот-вот свершится.

По-моему, с атмосферой соловьевских фильмов, ничто не может сравниться, ведь как гармонично на этом самом фоне смотрится сережка-фотография в ухе Сергея Бугаева, длинная мужская рубашка на Татьяне Друбич и красные гвоздики, торчащие из одежды Виктора Цоя. Сергей Александрович создал действительно культовый фильм, который изменил сознание многих.

Собственно, это всё, что я хотела бы сказать, потому что об этом фильме не нужно много говорить, его надо проживать. Думаю, что сейчас осталось не так много людей того поколения, которые бы не видели его. И вот всем тем, кто помнит, чувствует и скучает я желаю, чтобы «Асса» стала для вас окошком, в которое можно время от времени выглядывать и вспоминать те необычные времена. А тем, кому еще предстоит знакомство с этим миром — приятного погружения. Вам понравится.

Редкая комбинация

Оценка 7 из 10

«Ке-ды» Сергея Соловьева почетно открывали 38 Московский международный кинофестиваль. Это был безусловный реверанс в сторону мэтра, позволившего себе еще один эксперимент. Лента Соловьева снята по мотивам рассказа Андрея Геласимова, представленного широкой публике в форме блога в рамках проекта «Сноб» несколько лет назад. В «Ке-дах» работает с мастером почти одна молодежь, способная воспроизвести историю свежо и в то же время очень по-соловьевски, очень считываемо. И еще «Ке-ды» производят впечатление мастерски переделанной короткометражки свежеиспеченного выпускника ВГИКа с нервом и желанием свежего взгляда.

Вместе с Соловьевым играют в артхаус совсем юный Саша (Николай Суслов), обладающая существенным опытом съемки в сериалах Аглая Шиловская в роли Амиры, рэпер Баста и два далеких от кино участника — Красный (Илья Нагирняк) и мальчик-аутист Митя. Вполне подходящий состав для черно-белой зарисовки нескольких дней из жизни случайно встретившихся людей, которые, если и не смогли изменить ход истории, то смогли по-новому посмотреть на мир, в котором живет каждый из нас. Мир собственных иллюзий и заблуждений, мир ежедневных нахоженных троп и распорядков, где есть дела и ответственность, но так мало событий. Соловьев экстравертом выстрелил в 80-х в целое поколение при помощи «Ассы», при помощи песен Цоя и Гребенщикова, показывая, что нонконформизм в СССР, как и секс, есть и возможен. «Ке-ды» же, наоборот, глубоко интровертны и камерны и никакие песни Басты не способны сгладить надрыв мунковского крика экранной истории, возникшей, по сути, из пустяка.

Режиссер рассказывает историю Геласимова, историю, причиной которой стала так и не надетая, но так бережно хранимая пара обуви. В этой истории есть само собой неизбежность, даже, если можно так сказать против правил родного языка — неизбежности. Неизбежности расставания с той, которая стала так быстро близкой, встречи с военкомом Бастой В. М., неизбежность цитирования того, что очень любишь. Поэтому и «Летят журавли» у Соловьева, и карабкаются по вантам и пропевают песни «Дети капитана Гранта», и бежит точно так же Шиловская как юная Татьяна Самохина на армейских проводах, и по-годаровски размашисто накатывается «Лишь бы войны не было». Даже для экранного воплощения музы, Татьяны Друбич, в «Ке-дах» нашлась пара мгновений.

В фильме есть то ускользающее замечательное, есть та юность, которая достойна ошибок и больших надежд. Соловьев не стареет и не молодится, он способен создать настроение в кадре благодаря естественности и максимализму. Это и рождает цвет финала, и дает ощущение начала жизни. Вроде бы и ни о чем фраза «Митю я забрала» способна дать надежду на изменение мира. И куда приятнее, когда тебя ждут живые любящие люди, чем просто красивая неношеная пара обуви.

- Я спрашиваю тебя, ты одинок?
- Не знаю. Да, наверное.
- Почему?
- Ну, наверное, потому, что я физически не очень мощный. Это во-первых. Ну а во-вторых, я какой-то хлипкий нравственно и вялый. От этого, наверное, со мной не очень интересно дружить.

Один из очень, ОЧЕНЬ немногих фильмов, восприятие которого у меня не изменилось с 12 лет, когда я его впервые посмотрела. Он не потускнел от времени и взросления, не стал банальным, избитым, скучным, о нем не хочется сказать «лучше бы не пересматривала», возможно потому, что в нем совсем нет присущей этому классу советских фильмов наивности. Искренность – да, есть, и простота, в смысле, что Соловьев смог донести очень сложным мир юношеских отношений и первой любви без ненужных наворотов, в очень понятных, глубоких, но простых словах и ситуациях.

Еще удивительно, каким образом столь молодые актеры смогли так глубоко вникнуть в свои роли. И Токарев, и Друбич, и Малышева настолько органичны и естественны в своих ролях, что, кажется, не фильм смотришь, а в их жизни участвуешь. Фильм вообще очень настроенческий и актеры сумели крайне точно попасть в его настроение.

- Скучаешь верно, бедненький?
- Отчего же? Каждый веселится в меру своих умственных способностей
- Это невыносимо, Лопухин, ты стал какой-то мизантроп
- Какой есть

А вот окончание фильма - совершенно окуджавовское "а шарик летит" и очень постанововчное, что идет контрастом ко всему предыдущему действию. Не знаю, намеренная ли это задумка режиссера, но точку в фильме он сумел поставить такую, что горечь прощания с детством, беззаботностью до сих пор очень остро чувствуется.