Отзывы на фильмы Дмитрия Астрахана

Типичное кино 90-х: бедное, со все еще хорошими актерами, с обычными квартирами и улицами в качестве декораций, с непривычной обнаженкой и эротышными намеками, с тоской по развалившемуся Союзу. Но мне, на удивление, даже понравилось, хотя это и похоже на фантасмагорию какую-то... ощущение нереальности происходящего, хотя все это было на моих глазах. А может быть, потому и понравилось, что очень знакомо. Петербург 90-х. Развал и растерянность. Интеллигенты, подрабатывающие по ночам грузчиками.

Здесь осталась какая-то душевность советского кино, хоть и в разбавленном виде. И юмор есть, и он не похабен и не натянут. И семья хорошая. И Неелова прекрасна. А Збруев, на которого я никогда внимания не обращала, оказывается, умеет чудесно улыбаться глазами. Очаровательный молоденький Александр Лыков в крошечной роли гея-проститутки. Тёплая песня Визбора. Немного красивого мордобоя. Отец ГГ, поющий в переходах и побирающийся в метро. Отсылки к юности героев, параллели между временами - одинаково нищими, но разными по воздуху и настроению: нищенство счастливое, привычное и равное; и нищенство опостылевшее, грустное и контрастное.
И все-таки, хеппи-энд, я считаю) А фильм - попытка не потеряться в новом времени, поиск опоры в вечных ценностях.

Сюжет построен по аналогии с дАртаньяном, который скачет за подвесками королевы, а с ним три друга, слепо за ним следующие, не выясняя цели путешествия. Мушкетеры, кстати, в предыдущем фильме уже упоминались, поэтому здесь в ход пошли неуловимые мстители. Как понимаю, в следующей части будут хоббиты.

Оказалось, что я фанат режиссера Дмитрия Дьяченко. Сам только об этом узнал. Два последних его фильма, правда, оценил на 1 звезду, но это государственная политика такая. Применительно нашего кино, уже давно ничто не удивляет, потому спокойно взираешь на тот факт, что "О чем говорят мужчины. Продолжение" сняла некая Флюза Фархшатова. Фамилия может послужить скороговоркой. И вполне бы я нормально отнесся, если бы вместо ее фамилии стояла моя, пусть бы только предварительный вопрос "где мои деньги" кто-нибудь решил.

В фильме, как всегда, красивые виды чистой Москвы. Стоп. Не так. Виды еще чистой Москвы. Снова не так. Виды еще иногда чистой Москвы. Вооот. Фильм вообще снят в нудной манере практически отсутствия сюжета, долгих разговоров на разные темы. Мне обычно такое нравится, но сомневаюсь, что именно это привлекает и других зрителей. Представляю уже как эти четверо превратятся в дедушек со временем и будут вести на ТВ какой-нибудь "Белый попугай". Не попугай, конечно, но попугай.

Почему "Квартет И" вообще пользуется популярностью на экране? Они смешные, простые и ненавязчиво богатые. Если ближе к пятидесяти у мужчин не ведется разговоров о потенции, то женщины вообще встречаются, чтобы просто помолчать вместе. Шутки, кстати, повторяются и у меня не сложилось впечатления, что кто-то хотел таким образом напомнить о первом фильме. Я ни разу не то, чтобы не засмеялся, даже ни разу не улыбнулся. Можно ли пару усмешек считать улыбками?

В фильме отчетливо прозвучала реклама Lays, пива "Золотая бочка", Сандуновских бань, водки "Байкал" кажется (в водке не разбираюсь), Сапсанов, Би-2, естественно, Танки онлайн, минеральной воды без этикеток (здесь могла бы быть ваша реклама). Догилева играет короткую роль проводницы пассажирского поезда, что само по себе смешно и грустно. Ее гладкая, не первой гладкости кожа, слишком хорошо выглядит, чтобы быть правдой. Но все равно, молодец тетка.

Гимн Питеру пропели, хотя и забыли про папу. О Петре Первом, в смысле, вспомнили, но забыли про папу. Пренебрежение немцам, которые орут в баре, тоже выказали. Потому можно сказать, что фильм патриотический. Еврейский анекдот, разумеется, рассказал Камиль. Его никто за еврея не примет. Этот фильм можно бы было назвать "Три Бараца, Камиль и Монморанси".

По сюжету для денег в долг специально взяли стороннего человека, чтобы не пятнать чистые образы "Квартета И". Почему у нас исторически сложилось порицать человека, который не раскошелился, как будто он выдал друга фашистам, - это для меня загадка. Кому-то дружить нельзя, нужно деньги зарабатывать.

Перфразированный слоган "Бумера" "Не мы такие, жизнь такая" в "О чем говорят мужчины. Продолжение" прозвучал как "Это не жизнь такая. Это мы ее делаем". Да, да. Песня Тимати "Начни с себя".

В общем, проскучал большую часть фильма, развлекаясь только этим отзывом, а спектакли "Квартета И" когда-то смотрел с удовольствием. В любом случае, благодаря раскрутке, фильм все равно смотрится, ибо на экране все твои любимые люди из Санта-Барбары, но, если сравнивать это с былым, то все довольно грустно. И это единственный случай, когда виновата действительно не жизнь, а люди.

Фильмы Астрахана мне всегда нравились, но вот с этим не очень сложилось. Смутно помню, что я его видела и раньше, но следа он не оставил.

Во-первых, это, конечно, не комедия ни разу. Сказка? Нет, и не сказка тоже. Это даже не пародия. Скорее, иллюстрация вечной русской ничем не оправданной веры в чудо. И само по себе это, наверное, хорошо. Если бы эти огромные и трогательные глаза надежды не смотрели из глубокой ямы с говном. Такая вот национальная черта - срать и ждать.

Кто действует, тот уезжает из этой ямы и где-то ТАМ становится кем-то. И ТАМ всё будет хорошо. А здесь, в яме, только пьянство, завод, грязь, ругань, нищета. И латиноамериканские сериалы. И ожидание счастья, свалившегося на голову запростотак.

Кстати, под ТАМ подразумевается не Америка. А вообще любой выход за пределы зоны убогого комфорта. Выход в театр меняет жизнь алкаша, самостоятельный выезд принца в инвалидном кресле позволяет ему найти свою спящую красавицу. И в этом кроется еще один минус фильма, на который в 1996 году вряд ли обратили бы внимание. Женщинам в этом мире не поможет вообще ничего, кроме ожидания. Они действовать не способны, их можно спасти и всё.

Было приятно узнать в эпизодической роли переводчицы с японского юную и чудесную Евгению Игумнову. Вот уж она точно лучик света в тёмном царстве. К слову сказать, исполнители главных ролей сильно не понравились. Может быть, это в первую очередь сыграло на неприятие фильма. Даже Збруев с Ульяновым смотрелись как-то бедно и уныло. Не осталось у меня чувства, что всё будет хорошо.

Дмитрий Астрахан в своей наиболее известной творческой ипостаси — режиссерской — является приверженцем сознательных манипуляций, спекуляций и эксплуатаций, имеющих к тому же очевидную степень своей дихотомии. Нарочитая эта рыхлая спекулятивность аккумулировалась большей частью в фильмах Астрахана периода постреформенного, пресловутых лихих девяностых, когда страну несло по колдобинам агрессивного капитализма и бандитизма в бездну, круг первый; и в подобной наглой авторской манипуляции, намеренном взывании к эмоциям в принципе ничего предосудительного нет, лишь бы не наблюдалось перекосов и крайностей в сторону абсолютного китча. Астрахан — режиссер-ремесленник, как никто иной улавливавший фактор текущего момента и текучей злободневности, а оттого все ранние его киноработы суть дагерротип странного времени после краха Красной империи, наводненного призраками реваншизма, либерализма и анархии. Если во «Все будет хорошо», «Ты у меня одна», «Перекрестке» и даже «Зале ожидания» зримо присутствовал элемент тотальной гипертрофии, сказочности, ирреальности, безыскусного эскапизма на общем беспросветном и серо-тусклом фоне реалий постсоветской России, то в тех же «Деточках», «Из ада в ад» и «Контракте со смертью» чёрное выглядело ещё чернее, а торжество зла казалось бесконечным. Впрочем, «Контракт со смертью» — фильм дефолтной декады — стоит особняком во всем, что Астрахан снял и до, и после за счёт не утратившей своей актуальности полемичности картины, которая прикрывается жанровой облаткой триллера.

«Контракт со смертью» — это ведь в сущности кино о новом облике фашизма, что уступчиво притворяется сперва благими намерениями, которыми вымощена дорога в ад, а по сути — это просто бизнес, детка. Если вынести за скобки как общее, так и частное, то фашизм не всегда подразумевает расовую нетерпимость, милитаристский угар и жажду реваншизма, царепоклонство и прочее. Но вместе с тем на сугубо бытовом, порой неосознанном, уровне мелкомещанские проявления фашизма выражаются в нарочитой сегрегации на «своих» и «чужих» — на педалировании собственного превосходства и исключительности даже в тех условиях, когда все равнее равного; одна купель грязи, ничтожности и ниочемности, что крестит как Ивана, так и Джона. Такой бытовой фашизм, не называемый таковым, государственных границ не имеет. Если же идею деления общества по тому или иному принципу подхватят политики, то просто бытовое человеконенавистничество обретает глобальные черты; запускается механизм деградации и сползания нации в хаос сознания, что утратил окончательно нормы и правила совместного человеческого общежития.

В «Контракте со смертью» сегрегация ещё более знакома по недавней повоенной истории: волей агонизирующих антагонистов, исказивших само понятие филантропии, происходит сепарация по принципу нужности-ненужности ради блага, сиречь сохранения чужой благополучной жизни жертвами жизни неблаголепной, путем донорства поневоле теми, кого можно определить как маргинальные элементы. Тем паче этот идейный стержень всей картины, выдержанной в предельно сгущенном минорном русле, в финале выражается в прямой вопрос, обращенный к зрителям: «Готовы ли они ценой жизни человека асоциального спасти жизнь своего близкого?». Прямой, выбивающий сознательно почву из-под ног, вопрос о цене спасения и самой жизни оборачивается так или иначе в рамках фильма тотальным соглашательством на массовые убийства, поскольку давление на безликую толпу носит личностный, проекционный и реакционный характер, ибо в руках власть предержащих и понимающих зыбкость и хрупкость ее обладания(только совсем ошалевшие тираны верят в свою богоизбранность, не понимая что божественная длань на челе не может быть оправданием массовых репрессий) можно с лёгкостью расширить критерии людской ненужности, и в полку человекочастей прибудет врагов политического режима, просто неудобных и неугодных, помимо самой массы маргиналов, лишь до поры до времени лишенной в ленте права голоса. В ленте опостылевшее литературное понятие «лишних людей» становится куда как приземленнее и кошмарнее, будучи встроенным напрямую в парадигму тварей дрожащих власть предержащих, которые уравнены между собой: эти лощенные политики «нового времени», дельцы чистогана принципиально не замечают, что повторяют опыт прошлых поколений и иных наций. Для них это лишь бизнес, но никак не убийство, и это тоже лик фашизма — отсутствие всякого уважения к жизни как таковой, человек ничто и никто, биоматериал, конструктор красного цвета, ненужность которого полностью доказана тем лишь что он на дне. Даже при всем наличии некоего праведного суда со стороны несвершившегося Менгеле профессора Игнатовского финальный вопрос ленты зависает густым мороком и тягостным молчанием, пеленой сомнений и пеной размышлений ввиду того, что его нельзя назвать риторическим. Это вопрос сути человечности, что медленно тает багровым закатом очередного рецидива истории, что зияет кровавыми ранами дурных предвестий века нынешнего, когда контракт со смертью многие уже подписали, даже не глядя и по своей воле.

Человек человеку волк? Или всё-таки человек?

Бесценна ли человеческая жизнь? На первый взгляд, ответ очевиден. Но если перед вами встанет выбор, что вы предпочтёте:

- жизнь близкого вам человека, или жизнь человека вам совершенно неизвестного, чуждого, а то и вовсе враждебного?

-жизнь полезного члена общества, или жизнь асоциала?

Только ответьте честно.

Допустимо ли отнять жизнь

-у убийцы (и вообще преступника) — и подарить ее хорошему человеку;

-у алкоголика или бомжа — и подарить трезвеннику, имеющему работу и платящему налоги;

-у гопника — и подарить вундеркинду, который своими открытиями мог бы осчастливить человечество;

-у педераста — и подарить её примерному отцу семейства;

-у олигофрена — и подарить её умственно полноценному человеку?

Кто более достоин материнства:

-примерная жена,

-проститутка,

-или беспризорница-дочь законченной алкоголички?

Наконец, можно ли рассматривать чужие смерти в качестве выхода страны из кризиса?

Как видите, не всё так просто. И именно поэтому варварская и можно сказать фашистская идея о трансплантации «лишних для общества людей» на органы находит отклик как у явных бандитов, так и у почти святых. И они готовы доводить идею до ума указывая на необходимость тщательнейших проверок и компенсаций семьям погибших (вот оно — доверие к государству), оправдывать её необходимостью восстановить справедливость. Тем более, что в капиталистическом обществе каждый человек имеет свою цену — и к этой мысли уже привыкли, а многочисленные прикупленные СМИ занимаются активной пропагандой, попутно эксплуатируя один из важных инстинктов — инстинкт самосохранения.

Беда только в одном: критерии по которым «овец» можно отделить от «козлищ» — они у каждого разные, но в обществе, в котором отношение к человеку чаще всего определяется размером его кошелька, шанс стать «сырьём для запчастей» обычно выпадает не зажравшимся депутатам, а людям из низов, чаще всего тем, кто не смог адаптироваться к жизни в перестройку, не устоял перед социальными проблемами, оказался брошен, а то и вовсе попал не в то время, не в то место и не в том состоянии. Так что появление относительно здоровых клиентов, готовых омолодиться за счёт чужой жизни — это вполне себе закономерное следствие.

Финал здесь оптимистичен и трагичен одновременно: здесь и торжествует человечность в её высоком понимании, и одновременно из человека вылезает зверь… Кто победит? Остаётся только надеяться, что человеческое всё же восторжествует…

10 из 10

Самое мощное что есть в этом фильме – это ощущение семидесятых годов. Да, я родился на десять лет позже, но по рассказам старших, по книгам и фильмам, да и по собственной фантазии и воображению – я верю в то что видел в этом фильме. Я сам лично боялся пройти по чужому району и влюблялся в одноклассниц. Я могу спокойно проецировать драку «район на район» из девяностых, на такую же драку из семидесятых. Могу вспомнить подростковые переживания и подростковые же обиды, которые казались мне тогда исключительно важными. Друзей, которые могут смеяться над тобой, но всегда придут на помощь. Это то, что особо не меняется со временем.

Да, одежда, интерьер, транспорт, внешний вид домов, какие-то сараи и голубятни – это то что меняется со временем, но в этом фильме оно выглядит реальным настолько, что «вспоминаешь» это даже при том, что подобного ты мог и не видеть. Плюс цветовая гамма, которая заставляет вспомнить о «Стилягах». И вот уже весь фильм становится чем-то гиперреалистичным, чем-то отдаленно похожим на воспоминания. Ведь вы же тоже не помните серых будней прошлых лет. Запоминаете только яркие моменты. А уж ярких моментов в этом фильме полно.

И дело даже не в моментах истории, которую нам тут рассказывают. Да, сознаюсь честно, «Американку» я не смотрел. А ведь судя по множеству отзывов, именно её положили в основу этой истории. То есть девушка погибшего старшего брата, пари, враждующие районы, отъезд – все это совпадает. Но я смотрел этот фильм все-таки больше не из-за сюжета. Он тут был в качестве такого приятного дополнения. Чем-то вроде соуса к основному блюду.

Основным блюдом была та самая атмосфера провинциального городка тех лет. Клеши и короткие юбки, по вечерам на танцы, по утрам на учебу, детские забавы на грани уголовного кодекса, проверка смелости, первая сексуальность. Все это очень хорошо передано. Здесь для этого сделано практически все. Операторская работа, комментарии автора, музыка, актерская игра. И я любовался практически каждым кадром, каждой новой сценой.

Понятно, что это где-то не очень правильно, не принимать сюжет, но ничего с этим не поделаешь. У меня получилось именно так – все же, для меня все эти поклоны «Однажды в Америке» прошли как-то мимо. Отмечаешь их, типа – а… точно, это уже где-то было. Хм, это вроде тоже. Но не больше. Какого-то киноманского восторга это не вызвало. Сюжет. Ну, при всем его наличии, мне он показался тоже каким-то вторичным. Чем-то, что всего лишь связывало все эти сцены, которыми я любовался. Таким путем из точки А в точку Б.

Ну, история любви, взросления, мелодраматизм и все такое – это конечно хорошо, но как-то не получило это отклик в моем сердце. Да, это могло случиться не только в других фильмах, но и в реальности, не суть. Главное, как все это происходило, те обстоятельства и декорации, в которых все это рождалось. Как общаются герои, что их подталкивает, как они себя ведут, и в чем одеты. Какая музыка при этом звучит.

Да, это один из тех фильмов, которые не слишком пиарятся и не очень активно прокатываются в кинотеатрах. Но это один из тех российских фильмов, которые рождают ощущение – что не все так и плохо в нынешнем кинематографе. Да, здесь не оригинальный сюжет, но все остальное – очень хорошо. Оно вызывает желание пересмотреть некоторые моменты фильма, оставляет послевкусие, способно вызывать чувства. Хороший фильм.