Отзывы на фильмы Елизаветы Боярской — стр. 2

…деполитизированная, нарядная, незаурядная и талантливая кинобиография…

…в основу ленты «Адмиралъ» ленинградца Андрея Кравчука положены многочисленные реальные факты последних пяти лет жизни Александра Васильевича Колчака (…Константин Хабенский…). Для широких масс фигура эта в самом лучшем случае весьма слабо представляемая, а для знакомых со школьной программой советской истории — так ещё и весьма злодейская. Реальный императорский флотоводец Колчак в кинематографическом и, несмотря на всю использованную в ленте 2008-ого документальную основу, в художественном по большей части представлении синтезируется на экране с исключительно твёрдым и даже стоическим характером, особенной, бесконечной верностью Отчизне, бесповоротной преданностью личным убеждениям и трепетным, настоящим чувством любви к своей возлюбленной же Анне Васильевне Тимирёвой (…Елизавета Боярская…)…

…исторический и биографический прототип экранного Александра Колчака был выдающимся учёным-океанографом, действительным членом Русского географического общества. Он много лет провёл в заполярных экспедициях и удостоился чести названия одного из островов в Карском море своим собственным именем. Занимал пост главнокомандующего Черноморским флотом. А во время Гражданской войны стал не просто лидером Белого движения, но оказался провозглашён, хоть и временно, Верховным правителем России, которому подчинялись гигантские территории Урала, почти вся Сибирь и подавляющая часть необъятного Дальнего Востока…

…современный и особенно новейший кинематограф, в том числе — отечественный, сегодня в чрезвычайной мере перестал опасаться показывать решительно все узкие, сложные и завуалированные грани событий давно и недавно минувших дней, равно как и их участников. На экране не сказать, конечно, чтобы слишком массово, но и далеко не редко теперь можно узреть с изяществом и тактом проявленные когда-то в былом интимные волнения, тщательно скрытые чувства и незримые порой и реальным очевидцам сокровенные действа великих женщин, стоявших за спинами своих любимых и достославных мужчин. И данная тенденция в экранном искусстве свободной интерпретации известнейших исторических фактов, естественно, не могла не пойти на пользу как зрителям вообще, так и создателям рекомой ленты «Адмиралъ» в частности. Режиссёром Андреем Кравчуком сотоварищи был выполнен исключительнейший и обширнейший комплекс кинотворческих и историко-реконструкторских мероприятий по изучению и переносу в пространство картины всех распространённых и малоизвестных аспектов, связанных с орденоносным белогвардейским адмиралом Колчаком. Подобные колоссальные усилия позволили не просто напрочь избавиться от псевдоисторической перспективы в подаче нарратива. Но придали ощущение необыкновенно свежей, хрустальной изящности и пронзительности в дополнение к хорошо известной уже зрителю атмосфере и быту времён Первой мировой, обеих революций и братоубийственной Гражданской. По просмотру это выясняется предельно ясно — особенный авторский интерес в ленте «Адмиралъ» составляют живые, реальные люди, их судьбы, понятия чести, достоинства, сообразности моральных качеств предпринимаемым поступкам и искренней чистоты и неразделимости настоящих и вечных чувств любви, привязанности, заботы, симпатии и непременной взаимности самоотдачи…

…неудивительно, что именно на первейшем плане в картине режиссёра Кравчука пребывает выраженная в пастельно-элегических оттенках история настоящей любви с красивой и даже вычурной эмоциональной линией. Любви, которую экранные персонажи Хабенского и Боярской и реально существовавшие Александр Колчак с Анной Тимирёвой проносят сквозь все лишения и трагические мракобесия тех страшных времён и через всю свою совместную жизнь. Высокие и истинные ответные чувства в декорациях стремительно разворачивающейся драматической катастрофы понятны и приятны почти каждому зрителю. Как выросшему на превосходных отечественных историко-романтических картинах, так и воспитанному уже на без устали и покоя продуцируемых в конвейерных масштабах голливудских эпических мелодрамах. Да и нельзя было, решительно попросту преступно, приложив громаднейшие усилия и взяв несравненно высочайшую планку общей качественности, испортить роман сказочно и волшебно влюблённых Колчака и Тимирёвой. Насыщенный, благодатнейший и красивейший материал для великолепной куртуазной киноповести о возвышенности чувств, подлинности страстей, трогательной нежности, невероятной верности и уверенному следованию зову любящих сердец обязан был рано или поздно получить столь блистательное визуально-художественное воплощение…

…резюмируя, следует сделать акцентное ударение на общий крайне положительный итог. «Адмиралъ» поразительным образом оказался наполнен всем тем, чего и можно было бы ожидать от дорогой и стильной киноленты стоимостью в весьма приличные деньги. Язык картины воплотился на экране в незаумную доходчивость, сдобренную ярким и сочным визуальным рядом и подчёркнуто жирными и умело интегрированными ударениями. Исторические сноски на полях расставлены ненавязчиво и грамотно. Зритель, безусловно, почерпнёт кое-что полезное для себя из русской истории времён 1915-ого — 1920-ого годов. Романтически настроенным в первую очередь зрительницам «Адмиралъ» прийтись ко вкусу обязан непременно, несмотря на определённые тяжёлые для восприятия эпизоды. Что правда, в ином случае лирические сцены могли выглядеть бы уже чересчур слащавыми. И в таком равновесном соотношении масштабной и жёсткой костюмированной исторической драмы, каковая наложена на поразительную историю жизни адмирала Колчака и щедро сдобрена трогательной и настоящей повестью о прекрасной и беззаветной любви, «Адмиралъ» выглядит прямо-таки чудесным загляденьем. Прикоснуться к которому — сущее удовольствие. Да и вообще — много ли отечественных «блокбастеров» возвращали вам по достижении финальных титров желание посмотреть расширенную телевизионную версию? А вот картина снятая Андреем Кравчуком превращает такое намерение в жгучую, насущную необходимость…

…девиантно-ностальгическая пост-советская притча-фантазия…

…где-то в аккуратной середине хронологического среза нулевых годов нынешнего столетия вниманию глубокоуважаемой публики представляется Олег Зимин (…Александр Лазарев-младший…). Именитый телеведущий, заматерелый шоумен, автор и идейный вдохновитель популярнейшей передачи разговорно-скандального жанра с говорящим поименованием «Замочная скважина», ловелас поневоле и без трёх дней банкрот. Товарищ Зимин, на момент начала описываемого действа, плотно вошёл в долговые отношения с главным продюсером и единоличным спонсором того самого упомянутого «…самого скандального, но самого честного телешоу…» — крупным криминально-уголовным авторитетом. По разбойничьим понятиям, да и согласно здравым кредитно-финансовым уложениям, не имеючи возможности возместить искомую сумму, персонаж Лазарева-младшего обязан задолженность некоторым образом отработать. Нужная халтурка подворачивается безотлагательно: хороший знакомый в исполнении колоритнейшего Александра Абдулова предлагает опробовать на себе и соорудить по результатам хвалебную рекламную теле-оду на другой фискальный проект бандитской братвы — приватное, закрытого типа развлекательное учреждение развлечений для предельно состоятельных соискантов «Парк Советского периода»…

…заведение, по ближайшем ознакомлении, оказывается воплощённой среди приморской флоры и фауны сюрреалистическим, абсурдистским миражом. Горячечным гибридом историко-культурного заповедника, штатовского Диснейленда и тоталитарного выставочного комплекса ВДНХ. Вполне, тем не менее, реальным как снаружи, так и изнутри. На территории парка располагается карикатурно-шаржированный, целиком состоящий из гипербол и преувеличений, скрупулёзно воссозданный локальный советский универсум. Сталинский элитный санаторий МГБ соседствует с колхозного реализма аттракционом «Целина». А «реальный первый» полёт с миниатюрного космодрома всех желающих на земную орбиту расположился совсем рядом со сборщиками коммунистического урожая под аккомпанемент одновременно «Урожайной» Дунаевского и гуляевским «Он сказал: «Поехали!». Из каждой радиоточки льются исключительно социалистические лозунги, по местному телевидению транслируются новости, читаемые всесоюзным диктором Кирилловым, а газировка с сиропом до сих пор обходится в три копейки…

…главный герой Олег Зимин здесь, если отбросить всю гротескную псевдо-советскую надстройку — классический, архетипичный, раскаявшийся во грехах верноподданный рыцарь сентиментального образа. На фоне тёплого моря, «…райского уголка развитого социализма…», оптимистичного хрущёвского архитектурного барокко, пионерских горнов и игры в «Зарницу», свершается чувственная история любви, едва только не дотягивающая до пера Бенцони, Вилар, Дюма и, конечно же, Гюго. Юная, прелестная, немного скованная, но совершенно великолепная Алёна Ивановна Волкова (…Елизавета Боярская…), прозябающая в парке процедурной медсестрой, единым взором прекрасно-изумрудных, колдовских очей воскрешает в нашем Герое веру в чувство прекрасного и в настоящую взаимную любовь. Симпатия Алёны и Олега превращается в страсть, вырастая со временем в полноценное любовное чувство. Однако зло, как водится, не дремлет. Начальник санатория — злонамеренный товарищ Роберт в исполнении Михаила Ефремова — строит козни против рыцаря и его дамы сердца. В ход идут классические пытки, побои и, как закономерный финал, шантаж сфабрикованным заявлением об изнасиловании, выбитым путём мерзейшего членовредительства из самой заламывающей в правоверном ужасе руки возлюбленной…

…Юлий Гусман в амплуа режиссёра привлёк к своему «Парку Советского периода» 2006-ого неимоверное даже по нынешним меркам количество известных актёров, и просто с полувзгляда легко узнаваемых персонажей. Здесь и Лидия Федосеева-Шукшина, и Сергей Никоненко, и Нина Усатова, и Владимир Долинский, и Владимир Этуш, и Алексей Булдаков, и даже Иосиф Кобзон. Стройная эстетика и слегка нарочитая этика любой на выбор сцены в «Парке…» понятна, чиста и легко впитываема, словно идейно-партийный лозунг. Гусман создал в пространстве своей кинопритчи не просто какой-то аморфно-усреднённый парк ностальгическо-идейных развлечений, но тщательными, нежными и настойчивыми мазками чародейской кино-акварели выпестовал запойное героико-романтическое эссе. Классический сентиментальный сюжет о бедной и уставшей девушке, спасённой обаятельным Героем от рутины и прозябания без любви, веры и надежды…

…и вот уже «Парк…» в главнейшем из смыслов вырисовался повествованием о полной победе великого чувства над серой повседневностью, невыносимой обыденностью бытия. Сражением с непониманием, отсутствием взаимности, с годами нажитыми неизбывно колючими и повседневно ранящими условностями. Это то самое счастье без конца и счастливый конец в одном волшебном, сказочном фиале. Отнюдь не завершаемое, но только-только начинающееся тем самым долгожданным и бесконечно длящимся страстным поцелуем у входа в опочивальню возлюбленных. Всех тех из них, кто на самом деле всегда и вновь минуя все преграды хочет быть равно любимыми и любящими. В тот самый миг, когда верный рыцарь, преклонив колено, клянётся своей прекрасной деве, обещая именно то, что единственно и стоит целого мира, всего без остатка сердца и истинно обретённых чувств…

…куртизанское, монархической выдержки телеассорти…

…называть телевизионную экранизацию полутора десятков важнейших рассказов и повестей русского классика и переводчика Александра Иваныча Куприна телесериалом решительно некорректно. Перед зрителем — характерный и строгий телевизионный фильм. В лучшем из вкладываемых в подобный термин смыслов. Вернее, сразу три телефильма. Перечислять все использованные сценаристами и режиссёрами данной адаптации бумажные первоисточники — не хватит времени читать. Отметить можно наиболее знаковые. Тут вам и «Яма», и «Гранатовый браслет»; «Впотьмах» и «Штабс-капитан Рыбников»…

…на протяжении всех трёх отделений «Куприна» роль писателя играет актёр Михаил Пореченков. Которому, к слову, ради этого перевоплощения пришлось сбросить цельных два десятка килограмм. Набранных для участия в ленте про именитого атлета Ивана Поддубного. В «Куприне» его присутствие обыграно занятно и несколько загадочно. Далеко не новость, что многие из рассказов классика — если не все — глубоко автобиографичны. Герой Пореченкова выступает и как бы одновременно рассказчиком, и участником, и некой всеведущей сущностью, воплощённой в человеке. Он то наблюдает за перипетиями со стороны, то персонально встречается с главными героями и происходящими событиями. Сама его жизнь искусно вышла вплетённой в нарративную ткань…

…Куприн сочинял о любви, о жизни, о реальных судьбах и подлинных трагедиях. О тёмных, потаённых кальдерах в человеческой душе. И в таком ракурсе он весьма и очень подходит под модное нынче направление гиперреализма во всех сферах искусства. Посему размах и смелость постановки «Куприна» не выглядят бесшабашно или удивительно. Отличие в качественном смысле видно буквально с первых телеаккордов. В привычном понимании отечественный сериал — розовые, гхм, слёзы, простите, в глазури. Куприн, в кавычках и без, глубокий психологический и философский анализ людских пороков, чувств, мыслей, побуждений и поступков. Подзуживающий исподволь к саморефлексии и энергичным поискам у зрительского «внутрисебя»…

…само по себе перемешивание нескольких литературных первоисточников в один кинематографический далеко не ново. И тем более не удивительно. Но в «Куприне» трюк срабатывает с двойным, а то и тройным усилением. Хитрость в том, что осевой и вседержащий повествовательный стержень для каждой из трёх телекартин всегда одна единственная повесть. Текстовое пространство прочих малых рассказов «всего навсего» органично переплетается с ведущей сюжетной канвой. На выходе получаются цельные, логичные и законченные двухсотминутные кинотеатральные думы и помыслы. Однако нужно держать про себя — при любой киноадаптации часть книжных первоисточников завсегда теряется. В нашем случае, трансмутация и канализация нескольких произведений, различных не только по форме, а и в жанровом, и даже композиционном наполнении, порождает на телеэкране временами нечто совсем, совсем отличное от оригинала. Фактически существенная часть из общей продолжительности в тринадцать пятидесяти минутных серий — целиком новые истории. Только на первый взгляд напоминающие знакомые тексты собрания сочинений. Очерки глубокие, чёткие и до нереального настоящие. Вот только заслуга их появления пред зрительские очи принадлежит вовсе не Александру Иванычу, а смелым и талантливым авторам выразительного телеэксперимента…

…вопрос целесообразности просмотрового знакомства сразу же отметается. Продукт вышел положительно штучный, массовому тиражированию не подлежащий. Никаких пролонгаций на вторые-третие сезоны, что вы. Любой из трёх этюдов — сама жизнь под стеклянным колпаком в живописной и образной миниатюре. Редчайшего букета в наши времена зрелище; спешите, что называется, видеть…