События друзей Shishkodryomov — стр. 44

Интересно, российские прокатчики действительно думают, что народонаселение, не знающее имя Эдмона Ростана знает имя Сирано намного лучше? Иначе я просто не могу объяснить перевод фильма «Эдмон» на русский. Не перевели, а переперли, не иначе. К счастью, к самому фильму особенности российского проката относятся очень слабо и опосредованно. А потому займемся именно фильмом.

Произведение Михалика о самой известной театральной пьесе Ростана (созданной на основе биографии вполне реальной исторической личности), несмотря на провисания некоторых сюжетных линий, оставляет очень приличное впечатление. В нем присутствует бОльшая часть «атрибутов» театрального мира: полная неразбериха с костюмами и декорациями вплоть до премьеры, жуткая суета закулисья, когда прима в силу тех или иных обстоятельств не может выйти на сцену в день премьеры или актер второго плана просто не приходит на спектакль, или актеру играющему главную роль запрещают выходить на сцену за пять минут до премьеры, когда менеджеры пропихивают свою протеже на главную роль… да само появление Доминика Пинона уже создает совершенно непробиваемый бэкграунд фильму. Ну и абсолютно театральный финал, когда после 40 поклонов решили не опускать занавес, – плюс в карму режиссера и сценариста.

Кстати, не ленитесь, посмотрите титры. Создатели приготовили приятный сюрприз любителям театра вообще и Сирано де Бержерака в частности.

«Ты так держишься за свою индивидуальность, словно она у тебя есть»
Е.Клюев «Между двух стульев»

«Журнализм – профессия, где ты следуешь фактам, какими бы они ни были»
Из фильма «Мистер Джонс»

Сказать, что я страшно разочарована этим фильмом, было бы преуменьшением. Холланд всегда была для меня если не образцом, то уж точно адептом глубокого раскрытия темы. В этом же фильме она явно попутала определённый ею же журнализм со спекуляцией, спекуляцией не желтушной, но паразитирующей на хайпе. Иначе я не могу объяснить себе плоские персонажи: Дюранти, представленного зрителю в качестве совершенно прогнившей личности, хотя, несмотря на его более чем спорные статьи, получившие Пулицеровскую премию, я уверена, он был более сложной, а не двумерной как у Холланд, персоной. Да и сам Джонс в общем-то представлен наивным максималистом, не особо разбирающимся в окружающей реальности.

О теме голодомора хочется сказать отдельно. В современном мире выработался и устойчиво прижился такой феномен, как обесценивание темы. Когда насущная, больная и требующая глубокой проработки и рефлексии проблема забалтывается людьми недалекими, неглубокими, неумеющими и себя-то окинуть критичным взором, ну и примерно с тех же мелкообывательских позиций судящих о мировых проблемах. И чем известнее эти люди, тем более не повезло проблеме, потому что тем быстрее она будет затерта о камни пустопорожней болтовни. Вот именно в этой роли, к моему огромному разочарованию, выступила Холланд с этим фильмом о Голодоморе. Она не раскрыла тему, не попыталась вникнуть в причины, она показала ужас последствий. Но мейнстриму ужас не нужен от слова совсем (и это подтверждает номинация на Берлинале, куда с наибольшим трудом может пробиться мейнстримовский фильм), а тем, кого интересует проблема, не нужно эмоциональное паразитирование на теме без анализа причин (ну на мой скромный взгляд по крайней мере). И тут Холланд пытаясь усидеть на двух стульях проваливается между, потому как не может угодить ни тем, ни другим.

Очень жаль, что режиссер ее масштаба скатился к такому плоскому освещению темы.

«Ничто не должно становиться привычным: привычное превращается в обыденное и перестает замечаться. Этак можно вообще все на свете проглядеть: ведь нет ничего, что рано или поздно не стало бы привычным. Лучше всего, когда мы пытаемся выяснять суть даже того, что кажется очевидным. Интересные, доложу я Вам, случаются открытия.»
Е.Клюев «Между двух стульев»