Отзывы на фильмы Клаус Кински

Тощие ножки и не только или хочешь я буду твоим Маркизом

You have no choice

Когда наступает ночь. Когда выцветают краски. Когда мир становится из цветного — черно-белым. Когда ты закрываешь глаза. В пустых комнатах. Когда рядом никого нет. Когда ты фантазируешь ночью. Будто исчезая. Шорох гардин. Дыхание сквозняков. В вакууме одиночества. Когда тебя никто не видит. Понимая, что никто не узнает. О чем ты думаешь? Ты же знаешь, как это обычно бывает. Добрым быть очень просто. Нужно только себя заставить. Просто переломить. Сказать себе — теперь ты будешь любить другое. Теперь твое черное станет белым. Теперь твое «да» будет «нет». Лепестки твоего пламени покроются инеем. Или нет? Или презумпция свободы выбора станет отмычкой от твоих кандалов? Все коды совпадут и ты сорвешь джекпот, разрешив себе быть собой. Кто сказал, что темнота души так уж плоха? Разве не темнота скрывает недостатки? Разве не мрак скрадывает несовершенства? Набрасывает кружевную повязку на глаза, усиливая прочие рецепторы органов чувств? Дает волю фантазии. Так какого цвета твой черный?

Они такие разные. Эти девочки, которых выгнали из монастыря. Две сестры. Как сахар и перец. Как кокаин и детская присыпка. Как кровь и клюквенный сок. Настолько полярные, что Бог и Дьявол позавидовали бы такой разнице. Нефильтрованный сюрреализм перетекает в грязный реализм. Такие разные девочки. Такие разные пути.

Жюльетта. Ее сердце бьется в такт ударам хлыста. Маленький дьявол. Согласная на все для своего счастья. Для выплеска эндорфина совсем не страшно поступиться устоями и моралью. Устроиться в публичный дом. Не страшно поступиться человеческой жизнью. Особенно, когда она не твоя. Ее сердце бьется в такт предсмертным стонам своей в прошлом благосклонной хозяйки, которую она задушит. В такт экстатическим вскрикам своего богатого покровителя. Министра самого короля. В такт стуку ее каблуков, когда она строго и упрямо войдет в созданное ею самой «лучшее будущее».

Жюстина, являющая собой абсолют добродетели, от которой режет глаза, как от слишком яркого света. От которой кружится голова, как от слишком чистого воздуха. Которую не принимает мир, как инородное тело, незнакомый объект. Лишняя, ненужная деталь мирового конструктора. Идущая вспять шестеренка. Невинность и честь, вызывающая только брезгливость. Ты слишком чиста. До скрежета зубов. Слишком. Чересчур. Такие не нравятся в этом мире. Терпи мучения и унижения. Молись, куколка. Но почему же тебя не защитил Бог, которому ты так честно служила? Может он просто завидовал твоей проклятой чистоте?

Проза Де Сада, несмотря на всю ее претенциозность и манерность, вызывающая скорее улыбку, чем брезгливость от ощущения, что фантазия автора окончательно закальцинировалась и все его «дикие извращения» попросту могут быть только забавны от от своей нелепости, однообразности и односложности, была наполнена удивительной трогательной, наивной и какой-то абсолютно беззащитной, детской экспрессией. Но здесь нет ничего из этого. Нет ни художественого флирта, ни доли игривой фривольности, ни либертенской морали, такой наивной и забавной.

Фильм Хесуса Франко, в этом плане, можно назвать лишь только вариацией на тему. Манера подачи в традиционном стиле историко-авантюрно романтических фильмов 60-х, со всей соответственной бутафорией, в виде безупречно красивых женщин и мужчин, напыщенных пестрых одежд, кружевных панталонов и тугих корсетов, выжженых белых париков, неуместно обильных барочных элементов интерьера, сбивающей с ног патетики и экзальтации в речах героев. Где кровь на жертве похожа скорее на клубничный сироп для мороженного Hershey`s, и вызывает большее желание лизнуть героя, чем посочувствовать (или насладиться?) его страданиям. Где даже съемка в будто доведенных до апогея цветах, где краски настолько ярки, что кажутся выдуманными. Будто кто-то подкрутил усилитель контрастности до конца. Где действие происходит настолько стремительно и нелепо, где несостыковок до такой степени много, где несоответствие картинки на экране реалиям показываемого времени столь очевидно, что здесь этому бы позавидовал сам Донасьен Франсуа Альфонс, который не меньше любил путать факты и времена. И не спасли творение ни игра актеров, ни прекрасный Клаус Кински, в этот раз непривычно улыбчивый и «светлый», ни даже отсутствие конъюнктурно «угодной» концовки, как в оригинальном романе самого де Сада.

И во всем этом картонном, бутафорском, карикатурном «параде порока» с клубничным послевкусием, конечно, нет ничего от легендарного французского либертена, кроме желания режиссера блеснуть экранизацией «главного литературного хулигана». Лента не задает вопросов и не дает ответов. Здесь, конечно, нет ни пошлости, ни присущего де Саду абсурда, здесь нет провокаций и черной иронии, как в романе. Здесь нет ничего, кроме статичных двухмерных героев, похожих на бесчувственных кукол. От их страданий ты не чувствуешь ни жалости, ни наслаждения. Ты не выбираешь ничью сторону. Ни добра, ни зла. У тебя нет выбора. А должен был быть. И в том был единственный смысл.

Для меня смотреть старое трехчасовое кино, которое считается уже классикой жанра, - это уже серьезный квест на выдержку. Но всё же ради собственного окультуривания, так сказать, его стоило пройти и сформировать своё личное отношение к такому эпичному проекту безумного режиссера Вернера Херцога. Сюжет фильма я вообще могу пересказать всего в двух словах - корабль плыл! Вот вам и вся история, которая лежит на поверхности. Но постараюсь непредвзято посмотреть на подводные камни, которые можно при желании тут отыскать.

Во-первых, стоит обратить внимание на безумство главного героя Брайана Фицджеральда, которого перуанцы окрестили Фицкарральдо. Его одержимость заметна сразу. Ну, разве нормальный человек станет проделывать огромнейший путь в 2000 миль на лодке, чтоб послушать оперу? Но Фицкарральдо этого недостаточно, он планирует открыть свой оперный театр прям в этих живописных девственных местах, чтобы славить там имя легендарного Карузо. Упорству главного героя можно даже позавидовать в какой-то степени. Он выходит за рамки того, что человеческий разум считает безумием, и продолжает двигаться вперед. Но сам герой мне неприятен. Жуткий эгоист, который из-за своего бзика в голове, создает энергетическую воронку, куда засасывает всех в округе. На самом деле своими руками он же ничего толком не сделал к достижению своей мечты, зато все вокруг жужжали, как пчелки. Ну, и чисто внешне Кински с безумным взглядом и жутким пергидролевым блондом далек от моего эталона мужской привлекательности.

Во-вторых, стоит отметить отношение режиссера к герою. Тут только ленивый не заметит, что Вернер Херцог наделяет персонажа своими личностными качествами. Он такой же безумец, который прет напролом к своей цели. То есть его мало заботит, что кому-то на съемочной площадке действительно приходится тащить огромнейший корабль на своих плечах. А ведь без жертв не обходилось! Мне, например, его восприятие мира неприятно. В-третьих, режиссер так увлекся самолюбованием, что совершенно забил на реального прототипа "каучукового барона". Мне кажется, если берешь из жизни другого человека какой-либо интересный факт, то стоит рассказать людям его историю. Но жажда наживы не так уж романтично выглядит, как эфемерная мечта об опере в перуанских сельвах. Короче говоря, совершенно не мой фильм. Противный главный герой и режиссер, который относится к своей команде, как к расходному материалу. Остался неприятный осадок от этой истории.

PS: А вот на тему мечты из олдскульного кинематографа я бы посоветовал более душевную драму шведского режиссера Яна Труэля "Эмигранты". Вот там больше цепляет не одержимость мечтой, а надежда людей на светлое будущее и вера в свои силы. Это как-то более мотивирует, чем история Фицкарральдо, на мой взгляд.

MovieVision: Перу
Совет: goldbrick