Отзывы на фильмы Юрия Арабова

Бес чуда
Оценка фильма 8 из 10
Известному всем любителям кино сценаристу Юрию Арабову удается говорить о России без штампов и клишированных схем, говорить на своем узнаваемом языке - остро, небанально и очень точно. В новой работе, "Монах и бес", Арабов и режиссер Николай Досталь умышленно прячут нынешние реалии в первой половине XIX века. Перемещение героев на две сотни лет назад мало что меняет. Проблемы России не изменились за это время. Тем пристальнее взгляд на "Монаха и беса" как на фантасмогорическую клерикальную комедию в первой части фильма и философскую притчу во второй части.

Досталю и Арабову удалось снять очень умный фильм, в котором эксцентрика поведения героев сочетается с глубокими диалогами. Достоин ли человек чуда, способны ли принять это чудо окружающие, может ли вера стать стержнем в полной искушений жизни? Зритель способен найти при просмотре "Монаха и беса" ответы на эти и другие сложные вопросы. Ответы жесткие, иронично-завуалированные, через смех, через сарказм, но к тому, чтобы победить беса. В первую очередь в себе. Устоять, уцелеть, выжить, перестать заикаться и начать уверенно говорить со злом.

Просвещенное зло в "Монахе и бесе" воплощает абсолютно новое для кино лицо - Георгий Фетисов. Воплощает в дуэте с монахом Иваном (Тимофей Трибунцев). Эволюция отношений беса и монаха слишком сильно захватывает авторов фильма и уводит фильм от сюрреализма комедии о православной церкви в сторону драмы перерождения беса-хранителя. С одной стороны, фильму о духовных проблемах как воздух нужна мораль, с другой - "Монах и бес" прыгает в не очень прозрачный конфликт героев, отправляя их на саму Святую Землю. Дальше сценарий и сама картина ползут на бровях морализаторства к финалу, целиком теряя легкость и насмешливость первой части.

К чести авторов фильма следует отнести то, что они не заигрывают со зрителем. Но, тем не менее, спецэффекты фильма не стоят тех 130 миллионов рублей, которые прописаны в бюджете. Чудеса тоже, знаете ли, не стоят на месте и должны быть оформлены в соответствии с моментом времени. "Монах и бес" местами трещит от перегруженности смыслами, половинчатыми шутками о церкви и жизни в России, теряя при этом погружении в глубокомысленность динамику повествования. Излишне тщательно авторы стараются проподнести сначала чудотворничество Ивана, а потом и его бесогонство.

Отмечу, что "Монах и бес" - это фильм без очевидных крупных проколов по сценарию, режиссуре и актерским работам. У Досталя играют все: и известные в лице Романа Мадянова, и сериальные в лице Никиты Тарасова ("Кухня"). Это действительно великий дар режиссера - увлечь и заставить играть в полную силу, найти новые возможности для раскрытия таланта известных, иногда даже слишком, актерских персон. "Монах и бес" начисто лишен синдрома артхаусного кино и смотрится на одном дыхании.

Среднерусская тоска
Оценка фильма 6 из 10
В фильмографии Александра Прошкина "Охрана" является вторым подряд фильмом, посвященным отечественной провинции. Сюжеты и идею режиссер подсмотрел на съемках предыдущих "Райских кущ", вышедших на экран в 2015 году. Вместе с блестящим Юрием Арабовым был написан сценарий. В итоге на свет появилась "Охрана". Бытовая комедия с претензией на высоколобость. Все как в известной басне про Лебедя, Рака и Щуку.

Сценарий Прошкина и Арабова для "Охраны" оказался взглядом столичных интеллектуалов на несчастных (а именно такими они и показаны несмотря на все веселье) провинциальных жителей. Взгляд этот оказался в фильме весьма расфокусированным. Депрессивность провинциального городка, каких тысячи в современной России, показана чересчур аляписто и алогично. В "Охране", обрекающей себя на сравнение с "Левиафаном" Звягинцева, есть элемент лубочной вторичности при всей жизнеутверждающей тематике фильма.

Тема появления на свет, тема родов - для "Охраны" ключевая. В этой тематике - благодатная почва для сценария. Но, к сожалению, сценарий "Охраны" страдает зародышевостью оригинальных сюжетных линий, которые интересны сами по себе, но ничем не заканчиваются. Целый сонм второстепенных персонажей населяет "Охрану", перегружает ее содержание и увеличивает хронометраж.

Огромный плюс "Охраны" - это несколько актерских работ, которые украшают фильм и способны заставить поверить в героев по-настоящему. Мария Коровина в главной роли - основная интрига фильма, его лицо и харизма. Очевидно, что Александр Прошкин искал для фильма абсолютно незасвеченные в кино внешность и талант. Виктор Сухоруков в роли отчима Вольфрама Антоновича эксцентричен и человечен, страстный жизнелюб в инвалидном кресле. Ирина Вилкова в роли лучшей подруги Вали-Валенсии, способная пойти напролом и пленяющая колоритом, но такая по-женски хрупкая и нежная в финале картины.

Ничего, кроме больших сожалений, просмотр "Охраны" Александра Прошкина не оставляет. Ни Богу свечка, ни черту кочерга, так говорят в столь любимом Прошкиным народе, от которого, как декабрист, он оказался страшно далек. В итоге "Охрана" с прекрасными актерами и интересным сценарием оказалась жертвенно выброшенной на задворки проката. Тот случай, когда имя режиссера - только качество материала.

«Орлеан» Арабова-Прошкина — тот нечастый случай в современном нашем кинематографе, когда одноименный роман с явно выпирающей белыми костьми притчевой структурой, вписанной в утрированный нарратив сернокислотного быта, и его экранизация органично дополняют друг друга, существуя на одинаковых авторских частотах. Живая, острая, лаконичная и вместе с тем интертекстуальная проза Юрия Арабова адекватно вписалась в выбранный преднамеренно режиссёром броский киноязыковой функционал, чья фактура пропитана не меньшим постмодернизмом, чем арабовский текст, в своих витиеватостях и витийствованиях недосказанностей наследующий даже не Булгакову с Гоголем, но Умберто Эко и Алену Роб-Грийе. Столь велик и универсален масштаб истории о городе, застывшем в коме времени и находящемся в плену как мелких грешков, так и беспощадных преступлений; русскость антуража и определенная типологичность (анти)героев, по душонки которых явился некий Экзекутор, обязаны лишь подчеркнуть элементарную своевременность картины. Между тем, воспринимать героя Виктора Сухорукова как некое воплощенную Совесть или лощенного Сатану, приехавшего на свой бал в город, которого нет, излишне просто, как и выводить Орлеан в ту же схему, что и чеховские города N., салтыково-щедринский Глупов или тот же ильфпетровский Колоколамск, к примеру.

Как и любой постмодернист, тем паче с креном в общеевропейское этнокультурологическое пространство, Арабов, долгое время плодотворно работавший с Александром Сокуровым, в «Орлеане» — книге и фильме — берет мазки шире, в персонаже Экзекутора отсылая в первую очередь к «Теореме» Пазолини, только если у итальянского коммуниста таинственный посетитель рушил буржуазное невыносимое бытие, арабовский герой вносит страх и трепет в мелкомещанское существование людишек, занятых лишь самодеструкцией и ничем иным. Строго говоря, появление такой персоны, как Экзекутор, видится исключительно ожидаемым, тем более в сим граде плута и смуты законов нет: ни божьих, ни уголовных, ни конституционных. Все социальные и политические институты вывернуты наизнанку, и средневековый палач здесь смотрится абсолютно нормально, однако все же загадочный посланник лишь стремится к прозрению грешников; его пытки моралью намного невыносимее физических, ведь цель его, как и у героя Пазолини, изменить привычное кривозеркальное бытие, но не уничтожить до основания, стереть гнусное прошлое, но не оставить чистый лист. Поиски смысла жизни, сама жизнь для них скукожена до бесконечных плотских утех, утоления банальной жажды власти, денег, обладания теми или иными вещами или людьми — фактически они мёртвые жители с мертвыми душами, атрофированной совестью и моралью, мертвого города, сиречь рифмованного с американским Новым Орлеаном, местом силы и мистических, колдовских и эротических фрустраций, наказанного за них ураганом «Катрина». И точно такой же ураган, буря столетия, если угодно, приближается и к нашему Орлеану, купающемуся в менструальной крови и грудном молоке собственного безразличия.

Фильм Андрея Прошкина относится к тем киновысказываниям, где роль режиссера кажется второстепенной, ведь и сюжет, и визуал, и монолит моралите прямо зависят от сценария и литературного исходника, в котором заключена как форма, так и содержание, предполагающие отнюдь не академичность и скупость авторского вокабуляра, так и полное отрицание жанровости. Во всяком случае, фильм Прошкина пропитан духом театра абсурда Беккета, изощрённым слогом Хармса и пассионарной стилистикой Алекса де ла Иглесиа, тем более образ цирка, чьим воплощением стал фокусник-расчленитель, присутствует в картине постоянно, однако цирк этот не развлекает, но ужасает, как у Броунинга или Гершеля Гордона Льюиса. Цирк уродов с его кудесником крови на главных ролях, freakshow, в котором все антисоциальные принципы жизни Орлеана возведены в абсолют греха. И иррациональная его стихия в финале привносит ощущение неизбежности и и неисправимости нынешнего общества, ведь говоря о вымышленной провинции, и Прошкин, и Арабов подразумевали, бесспорно, окружающую действительность, которая куда как фантасмагоричнее, чем в Орлеане, предложив для её излечения крайне радикальные хирургические методы. Резать по живому, без анестезии, пока саркома внутреннего тлена не стала гангренозной.

Двадцатишестилетняя Клавдия живёт в небольшом городке и работает охранницей на полузаброшенном заводе. Отчаявшись обрести счастье в личной жизни, девушка мечтает родить ребёнка для себя. Только даже для отношений без обязательств оказывается не так просто найти мужчину. Оно и не удивительно: в городе тотальное безмужичье. Подруги Клавдии -другие охранницы - также одиноки и давно уже решили, что мужики перевелись - нечего и дёргаться. Тем удивительней становится для всех, когда обнаруживается, что Клавдия ждёт ребёнка. Единственный кандидат - парень-вор, которого сама Клава засадила в тюрьму. Он ли отец или дело в чём-то другом?

"Охрана", благодаря солнечному образу и характеру главной героини, получился очень добрым, лёгким и жизнеутверждающим фильмом. Клава, которой так хочется заботиться о ком-то ещё, помимо отчима-инвалида, берёт под опёку парнишку-подростка, за которым, из-за постоянного нахождения на работе, не успевает следить мать, а к предполагаемому отцу будущего ребёнка она проявляет незаслуженную щедрость. Александр Прошкин очень удачно выбрал на эту роль неизвестную актрису Марию Коровину, которая прекрасно сумела показать девушку из глубинки. Ребёнок Клавы становится настоящим событием не только для неё, но и для окружающих: отчима, который находит в нём новый смысл жизни и даже грёзит о том, как вновь будет ходить, лучшей подруги Валенсии, которая называет его "наш ребёнок", а потом, благодаря щекотливой ситуации, и местных верующих. Таким образом, не смотря на пустоту и кажущуюся никчемность собственной жизни, окружающие находят смысл существования в продолжении рода, надеясь, видимо, что ребёнок будет более счастливым, чем они сами.

Фильм, не смотря на свой лёгкий тон, повествует об очень серьёзных вещах, о которых мало задумываются и в которых мало что понимают жители больших городов. В маленьких городках, где градообразующие заводы были разрушены и разграблены в девяностые и последующие годы, а за это никто не понёс ответственности (наказывают разве что таких вот Виталиев, собирательный образ которых талантливо исполнил Антон Шагин, - мелких сошек, попавшихся на незначительных кражах), нет ни работы (либо очень низкооплачиваемая), ни нормального образования, ни перспектив. Те, кто могут, уезжают в более крупные города на заработки или получать образование и обратно не возвращаются. У остальных же мало шансов благополучно устроиться. Таким образом неудивительно, что за весь фильм самое большое количество мужчин зритель наблюдает в тюрьме, во время свидания заключенных с родными (чудесная сцена, словно снятая с живых людей). И если покопать, поездить по стране по таким вот городкам, пообщаться с людьми, которые там живут и работают, то становится очень больно, обидно за Россию и жалко профуканной промышленности и той мощи, которая была и прежний рост которой выглядит призрачной надеждой. Вот и Александр Прошкин поехал, пообщался и решил снять фильм, за что ему, за такой вот его голос, огромная благодарность от меня, ведь я и сама, когда узнавала подобные истории городов и заводов, не могла о них молчать и очень хотела, чтобы как можно больше людей узнало и задумалось.

Мужчинам нужна цель, нужна работа, в которой они могут реализовать себя, поэтому они легче уезжают из дома, чем женщины, которые остаются присматривать за родителями, за хозяйством. Они менее мобильны в одиночку, поэтому в конце концов мы получаем место, где много женщин и мало мужчины, да и те большей частью непутёвые. Женщины вынуждены трудиться на тяжёлой мужской работе, поднимать детей и выживать, потому что рядом нет пресловутого мужского плеча. И это - самая настоящая реальность! Клава не ищет принца, но по-женски мудро и как-то по-русски жертвенно, что ли, находит того, кто без неё пропадёт. А он и рад зацепиться. Вот оно - простое русское счастье из глубинки.

«Монах и бес» - постмодернистический русско-православный кинематографический извод вечной темы о продаже души дьяволу. Или лубок в духе современности. Как хотите.

Настроение житийной литературы (которая сама по себе скорее развлекательная, чем духовная) кино вполне передает с пересчетом, опять-таки, на наши дни. Вспоминались жития святых где отношения отдельных лиц с бесами полностью покрываются святыми силами.

В принципе, мне понравилось. Несмотря на то, что я могу придраться. Но все-таки есть вещи умилительные. Как в любом лубке. Это молитва Филарета Дроздова, которую читает Иван Семенов на берегу Мертвого моря. Это и его дуэт с Фетисовым (который местами ну настоящий Мефистофель).

Игра актеров заслуживает внимания. Сперва отдает любительским театром (для меня все современное кино им отдает практически), затем доходит до более высокого качества.

Ярко выраженной идейности эта картина не несет, иначе гореть ей в аду критики как Левиафану. Здесь есть намеки. Полутона. Скорее, постмодернистская игра в смыслы, а не подлинный смысл.

Так даже бес оказывается монаху доброжелательней чем чиновник. И это заставляет отойти от развлекательного тона картины к проклятому вопрошанию: «Неужели человек в своем отступлении от правды может быть хуже нечистой силы, хуже самого отвратительного зверя?»

8 баллов за дерзание современным актерам сниматься не в сериалах и не туалетных комедиях...