Вячеслав Горбунчиков. Отзывы на фильмы c положительными оценками

отзыв одним местом 16+

Я ещё рос среди поколения людей, которые такие фильмы обожали, и сам не мог не проникнуться любовью к ним. В избранных – «Гараж» и «Старые клячи», замечательные трагикомедии Рязанова. Эту тоже следует смело поставить в один ряд с ними, хотя она куда более трагична по эмоциональной составляющей и щемит открытой трогательностью персонажей. Компания знакомых лиц, актёров старой закалки, особенно нежно отношусь к Ахеджаковой:

– Извините её, она так одета, она прямо из театра, из спектакля «На дне» Горького.

– Получи фашист гранату!

А вот конкретно в данной ленте разглядел ещё и Валентина Гафта – тонкий, замечательный актёр с запоминающейся внешностью и совершенно особенной не давящей харизмой:

– Сегодня многие, которые сидели, вышли в президенты.
– А те, кто сейчас президенты – ещё сядут.

– Ну кто же выступает натощак за идею всеобщего равенства?

Возле железной дороги в старой технике и машинах живёт поселение бездомных, организованных пожилых людей, у которых даже есть избираемый Президент. Во время перестройки принимается финансирование из зарубежа и на месте поселения запланирована постройка отельного комплекса. Естественно, поселение требуется снести, а куда девать людей? Их запланировано разослать по домам престарелых, психушкам и даже тюрьмам... Но они не хотят себе такой участи, место стало настоящим домом для них. Вот и вся завязка фильма. А, на самом деле, он показывает не борьбу нищих с власть имущими, нет – истории людей, судьбы людей, которые сначала были нужны государству, а потом резко оказались не нужны никому, даже родным.

– У этого режима потрясающий опыт по переселению не только людей, но и народов.

– о да, сразу чёрный юмор уносит меня мыслью к крымским татарам, и не к ним одним.

В фильме звучит множество фраз и цитат, которые уже стали крылатыми и теперь ясно, откуда они взялись:

– Вы завтрашние газеты читали?

– Фима, это ты?
– Нет, это призрак вашего коммунизма!

– Милосердием пахнет.

– Вот так всю жизнь, всю жизнь кричат: «Бей жидов, спасай Россию!». Всех перебили, а Россию так и не спасли!

При том, что эту ленту не стоит рассматривать в разрыве от эпохи, она всё равно многими моментами раскрывает вечные темы и истины, не меняющиеся с годами, ибо история циклична. И это настоящая трагикомедия – постоянные скачки от абсурдно весёлого до абсурдно грустного: вот смеёшься над тем, как Митя Президент пытается наслать порчу на надзирательницу в тюрьме, а через минуту уже смотришь с тоской, как улетает из этой жизни Федя на крыльях любви… напомнило мне Маркеса, «Сто лет одиночества», когда развешивая простыни в саду, улетела от порыва ветра Ремедиос Прекрасная. Вообще фильм – возможно, одна из немногочисленных попыток создать магический реализм в советском кинематографе, поиграть с формой, чтобы подчеркнуть содержание. Да, концовка страшная, фарсовая, фантастическая и может кому-то показаться не в тему, но она оправдана другими деталями (инопланетяне, вылеченный зуб, голубой снег, улетевший Федя), которые на протяжении фильма нанизывались по бусинке, чтобы у финиша получился летающий поезд и такой всплеск. Иносказание, выраженное весьма ясно и чисто, поэтому для меня оно выглядело органичным:

– Я не фотограф, дорогие мои, я художник. Искусство – оно не одномерный слепой отпечаток нашей мерзости, в которой мы существуем.
– Фимочка, ты не нервничай…
– Искусство – это прорыв в иную… Да идите вы оба! Не трогай меня! В иную реальность! Иллюзорную! Она не имеет отношения к дерьму, где мы плаваем! Все, поголовно!
– Ну, я примерно так и понял…

А также в фильме звучит приятный, душевный романс композитора Андрея Петрова на слова Эльдара Рязанова, послушайте на досуге:

Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,–
дни летят в метельной круговерти.
Жизнь — тропинка от рожденья к смерти,
смутный, скрытный, кривоватый путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!
Снег. И мы беседуем вдвоем,
как нам одолеть большую зиму…
Одолеть ее необходимо,
чтобы вновь весной услышать гром.
Господи, спасибо, что живем!
Мы выходим вместе в снегопад.
И четыре оттиска за нами,
отпечатанные башмаками,
неотвязно следуя, следят…
Господи, как я метели рад!
Где же мои первые следы?
Занесло начальную дорогу,
заметет остаток понемногу
милостью отзывчивой судьбы.
Господи, спасибо за подмогу!

Талантливые люди творили во все времена - мой кэпистый вывод).

З. Ы.: Лялечка Жанночка со сгущёнкой просто убила наповал))).

Пёс Лаврентий Павлович (постебались над Берией) покорил моё сердце! Я тоже такого хочу! Только назову по-другому)). Что за порода?

Просмотрен в игре МувиБинго. Тур №2 (Тема: Фильм - ваша личная ассоциация со стихией воздуха). К теме подходит, даже хотя бы концовкой. Если не боитесь советского экспериментального кино - смотрите).

Безусловно, офицер, прошедший войну, завидная партия для одинокой женщины с ребёнком. К тому же, если она молодая вдова. А любовь зла… И полюбить можно кого угодно. На пересыльном пункте мальчик предаёт своего отца, назвав прибившегося к его семье вора папой. Ситуация нелепая и трагическая.
Послевоенная пора в фильме показана реалистично. Все эти многолюдные посиделки соседей были типичны для того времени. Так же типичен и образ уголовника, который силён духом, смел и беспощаден. У него лишь один имеется недостаток. Зато весьма существенный. Он «перекати-поле», который ни в грош не ставит ни свою, ни чужую судьбу. Он не имеет ни сострадания, ни маломальской привязанности к кому-либо. Зато может подчинить любого. Тем более ребёнка. Сила и обман – грозное и безотказное оружие. Он рано или поздно в любом случае бросил бы эту семью. Если не таким способом, как показано в фильме, то по-другому.
Так ли уж отличается от него подросший пасынок, который унаследовал от Толяна ту саму жёсткость и безжалостность. Финал фильма нам показывает его в армейском камуфляже. Он шествует по перрону с каменным выражением лица, а беззащитные обыватели отлетают от него как от айсберга, рассекающего волны. Он молчит, не отвечает на вопросы. Ему ни до кого нет дела. Видно, уроки уголовника пошли впрок. Он достиг того, чего хотел. Его никто не любит, все боятся. И даже снисходительное разрешение занять спецвагон не спасает его от укоризненных взглядов мирных граждан.