Саймон Фрэнкс. Отзывы на фильмы

Dr. Aeditumus. Spider Кроненберга.

Есть фильмы, в атмосферу и действие которых погружаешься глазами, другие требуют подключения интеллекта, восприятие третьих большей частью своего потока проходит через сердце. Так или иначе, происходящее на экране предполагает соучастия, сопереживания, со-осмысления. Словом, эмпатии и рефлексии.
О чём фильм «Паук»? О трагедии, которая произошла с мальчиком в детстве? Пожалуй, но это всего лишь часть фабулы. О социальных недугах, которые порождают «мертвые» души? Тоже как фон сюжета. Исследование психики, утратив-шей адекватную связь с мiром? Скорее, наблюдение, подглядывание. Кто же главный герой кинокартины Мастера экранизации наркотрипов, параноидальных галлюцинаций и прочих психоделических путешествий ума и сознания в химически изменённом или психопатологическом состоянии? Этот герой – ПАМЯТЬ, ипостазировавшаяся в Деннисе Клеге, главном персонаже фильма, в качестве темной духовной сущности, Паука, узурпировавшего волю своего хозяина, подчинившего его разум, манипулирующего его действиями.
Паук тянет шелковую нить, уловляет опрометчивое насекомое в свои ласковые сети, заплетает его в тугой кокон нежности клейких волокон, отравляет его мозг морфием сонных грёз, парализует его мышцы негой впрыснутого яда, высасывает из блаженного безволия закланной жертвы жизнь и выбрасывает мерзость запустения мертвой оболочки вон из чистой геометрической рациональности серебряных хитросплетений своего смертоносного царства.
Этот Паук – Память, удерживающая живой Ум в эмоциональном плену чистого, виртуального трансцендента. Обманутый Разум там Бог, творец и создатель, судья и палач, благодетель, возлюбленный, любовник – Тот, Кем быть пожелает. Память – это не только хранилище пассивных воспоминаний. Это склад строи-тельного материала активной силы Воображения, прораба страстей и фрустрированных желаний. Память зафиксировала детскую психику персонажа на эмоциональном переживании то ли реального, то ли вымышленного трагическом события. Личность Денниса остановилась в развитии, распятая паутиной вины и страха, повисла во внутреннем вакууме на липких нитях тоски и отчаяния. Персонификация Памяти, присвоившая его детское прозвище и означенный им образ (Spider), поглотила немощный и беззащитный росток юной души, детерминированной жесткими условностями инфантильного социума, отраженного в зеркале семьи. Внешняя экзистенция отнюдь не предлагала разуму Денниса хоть каких-нибудь положительных мотиваций для экстериоризации его личностного потенциала, а внутренние интенции не могли за отсутствием духовного опыта в познании Истины направить векторы его жизненных движений к Тихому Свету Абсолютного Духа. Охваченный безысходностью в открывшемся ему ужасе бытия разум ребёнка замкнулся во мраке собственного внутреннего космоса, испорченного деструктивными привнесениями порочной экзистенции и неизбежными негативными влияниями падших духов.
И вот, мы полтора часа созерцаем клиническую картину шизофрении, в виртуозном исполнении Ralph'a Fiennes'a, технически безупречно запечатлённую на целлулоид под руководством бывшего узника алкалоидов Дэвида Кроненберга.
* * *
О смертельной опасности виртуальных игр с Памятью нас предупреждал ещё Мопассан в своем рассказе «Самоубийцы». Доведенный до ледяного отчаяния чтением своей случайно найденной в старых вещах переписки, субъект суицида на пороге меона взывает к остающимся на перроне Вечности соплеменникам: «Никогда не перечитывайте старых писем…», ибо Недремлющий Паук Memoria затянет вас в смертельное кружево памяти и её соблазнов, развешанных сочными гроздями по всей её бесконечной паутине.
* * *
Не всякий Тесей (сие речь имеющий божественное происхождение Разум) в силах выбраться из этого лабиринта Минотавра, чья мать (Пасифая, светящаяся) – страстная до противоестественных влечений похоть, а отец – сама Плоть (Бык). Тесей – Ум в модусе божественной чистоты, Ум не нуждающийся в памяти по причине своего всеведения, везде- и всегда- присутствия, запредельности, чуждой пространственно-временных ограничений. Минотавр – Разум в состоянии отягощения дебелой плотью, растлеваемой падением в грех. Минотавр помещён в лабиринт памяти и интеллекта, превышающий границы его собственной телесности. Тесей нисходит в глубины естества, чтобы разрешиться от привнесённого грехом звериного обличья, победить в себе животную страсть (Быка) и обрести духовную свободу для всего естественного состава своего ипостасного существа. Исход из бездны вещественности он совершает, руководствуясь нитью Ариадны, единоутробной и противоположной ему по сущности сестры Зверя (Минотавра), всажденной Создателем сущих в наше естество Добродетели, привлекающей на лелеющих Её совершенство помощь божественной благодати. Тесей и Минотавр – это Человек в двух модальностях своей природы. Тесей – Человек духовный, Ум просвещаемый Истиной и питаемый небесным (ангельским) хлебом божественных созерцаний, Минотавр – человек плотской, разум, отпавший от своего Истока, ниспавший во тьму телесных страстей и блуждающий в лабиринте понятий вещественных и памяти о делах тленной плоти.
Впрочем, мы увлеклись и потеряли Денниса вкупе с Дэвидом. Начав плясать от печки, добрались до Олимпа, Крита и эллинского баснословия. Но чем хорош миф, так это тем, что в его матрицу можно запихать букет любых философских и теологических бредней, перевязав охапку экзотических соцветий ленточкой какой-нибудь наукообразной концепции антропологического или космологического замеса. И пусть досужие оппоненты рискнут нас опровергнуть. Мы подтянем ещё целую толпу апологетов всех возможных мiровоззрений, и будем путать критиков, отвечая на их нападки языками, неведомых им религиозно-культурных парадигм, сплетая бич мысли в труднодоступных для современного разума дискурсах давно почивших мистагогов. Бла-бла-бла…
Итак, к чему мы вели наши туманные речи? Да вот к чему: разве вы не приметили, что вольготно угнездившийся и беспрепятственно разгуливающий в голове Денниса Паук его материализовавшейся Памяти есть ни кто иной, как фланирующий по Невскому Нос! А шедевр Кроненберга весьма смахивает на вполне себе фрейдистскую адаптацию (обновление) Гоголя (это кость критикам: фас, ребята!), типа недавнего голливудского «Двойника», осовремененного, или даже овневремененного, стильно выведенного (в духе «Бразилии» Терри Гиллиама) из конкретных исторических реалий Джесси Айзенбергом при трогательном участии Мии Васиковской резидента нашего «не приведи Господи» (Ф. М.). Двойнику, кстати, респект. Пауку, конечно, тоже, однако…
Однако, при всём уважении к мастерству экранных и заэкранных (beyond) создателей фильма, его патологическая атмосфера такова, что мне раза три приходилось прерываться, переключаясь на что-то более здоровое и конструктивное (щей похлебать или освежить мозг DeathMetal'ом), и для продолжения просмотра я вынужден был применять к себе всевозможные меры убеждения и даже принуждения. Впрочем, я всё равно был в безвыходном положении. Как фанат Кроненберга я просто обязан был закинуть эту киноленту в свою копилку просмотренных и усвоенных работ Мэтра психоделики.
Мескалиновым Психонавтам слава!
P.S. У меня есть формула-императив: Всё помнить, ничего не вспоминать!
Её смысл в том, что практически вся наша деятельность, так или иначе, сопряжена с грехом (своим, чужим, праотца Адама, «грехом мiра», пребывающего под властью лукавого мiродержца, князя тьмы века сего и проч.). А большая часть наших эмоций апеллирует к страстям и страстным состояниям, также коррелирующим с нашей генетической греховностью. Переживаемые в воспоминаниях эмоции тревожат дремлющие под контролем разума страсти. Это опасное баловство, ибо ветры памяти весьма удобно раздувают покрытые пеплом времени угли тлеющих в душе страстей, оставленные греховными делами тела порченой плоти и прегрешениями гордого ума.
Поэтому моя формула по смыслу тождественна народной мудрости: Не тронь г..., оно и не воняет. Подобно тому, как формула Билли Оккама: Не изобретай сущности сверх необходимости, – имеет демократический, с расширением до энергетических проявлений сущности, эквивалент «Не чеши там, где не чешется».
21ч00м, 22.03.2017, Н. Н.