Norville, Herbert. Отзывы на фильмы

Фильм условно состоит из двух частей: учебка и война. Между ними такой резкий переход, что смотря фильм по телевизору, можно подумать, что ты задремал на одном фильме, а проснулся уже на другом. Первая часть мне понравилась намного больше. Юных новобранцев, собравшихся на войну, учит убивать профессионал своего дела - сержант Хартман. Сержант жесток, не стесняется в выражениях, озлобляет молодых парней путем постоянных унижений и оскорблений. Так уж повелось, что человеку на жесть интересно смотреть, тем более если это происходит не с ним, вот и мне было интересно. Вторая часть тоже жестокая, но лично меня война во Вьетнаме никогда не интересовала, уж больно далек от нее обычный русский человек. В учебке зрителя знакомят с несколькими яркими новобранцами, но во Вьетнаме мы увидели только двоих, а жаль, мне была интересна судьба всех. Что касается морально-нравственной стороны фильма, то мысли Шутника одновременно настолько далеки от меня и очевидны, что никакого восторга не вызвали. Фильм мой ровесник и скорее всего он просто устарел. В 1987 году он может и взрывал людям мозг, но не сейчас.

Троих юношей, Энджела, Дэвиса и Колина, привозят в исправительное учреждение. Им выдают одеяла, постели, судна, надзиратель (надзиратели здесь носят не форму, а костюмы) выкрикивает каждому в лицо что-то вроде инструктажа вперемешку с упрёками и руганью; из этой мизансцены мы узнаём, что Дэвис сбежал из тюрьмы с более мягким режимом, а Колин напал на надзирателя в учреждении, где отбывал наказание ранее. Как, за что они вообще угодили в места не столь отдалённые, не рассказывается. Только о двоих заключённых мы знаем, что они сделали – эпизодический мальчишка в очках, убивший сверстника, и резонёр Арчер, вместе с сослуживцами ограбивший обнаглевшего начальника, который вызывал на сверхурочные и подолгу задерживал зарплату (поверим ему на слово).
Слава о Колине бежит вперёд него самого, и ему не дают покоя ни надзиратель-садист Сэндз, ни заключённые. В первые же часы своего пребывания в колонии он оказывается избит шайкой главного заключённого крыла, Бэнкса. Прибывшим вместе с ним достаётся не меньше. Скоры на кулак, на расправу и подставу здесь и заключённые, и надзиратели. Несладко даже тем, кто способен за себя постоять, а для тех, кто этого не умеет, как Дэвис, наступают чёрные дни.
Колин сближается с Арчером, бунтарём, интеллектуалом и оратором, который позиционирует себя как вегетарианца, не приемлющему кожаную обувь (и потому он ходит босиком даже зимой). Цель Арчера – отбыть срок, доставив максимальное количество неудобств мирным путём, изматывая прошениями, демонстративным отказом от мяса и кожи, такой же демонстративной улыбкой; выказать максимальное презрение системе, которая призвана не только карать, но и исправлять, а вместо этого расчеловечивает и ожесточает до предела. Его устами создатели фильма в манере классической драматургии обличают вопиющие недостатки тогдашней британской системы исправления наказаний и упрекают:
Колин как личность проще: он стремится за себя постоять, захватить власть, но, как ни странно, не для того, чтобы оторваться за свою боль и унижение, а просто чтобы больше их не терпеть и попутно установить максимальную справедливость, возможную в этих условиях. Став «папочкой», - то есть, вожаком, - крыла, он филигранно ставит себя в колонии и делает многое: уменьшает поборы в общак, пресекает унижение младших заключённых, стычки на расовой почве. На первый взгляд такой образ выглядит откровенной романтизацией, но у такой справедливости вполне прагматичные мотивы, хотя и сам Колин не сволочь, как тот же Бэнкс или надзиратель Сэндз. Только борьба за власть никогда не прекращается, свергнутые с тёплого места заключённые желают поквитаться и забрать то, что считают своим, а надзиратели этому потворствуют.
С заключёнными по сути не ведётся никакой воспитательной работы (если не считать странных разговоров с весьма недалёкой дамой в белом халате), образование, если есть, крайне формально, разве что уроки физкультуры в наличии. Как и хозяйственные работы в любую погоду, что, конечно, важно, но в сочетании с попустительством или упоённым садизмом надзирателей не имеет никакого толка. Дети, не достигшие возраста уголовной ответственности, сидят с почти взрослыми уголовниками. Надзиратели поощряют бандитские отношения в колонии, по надзирательской же указке карают неугодных. Многие, конечно, могут возразить: они не невинные мальчики, сами виноваты, все попали туда точно не за украденную конфетку. Но это точно исправительное учреждение?
«Отбросы» оставили львиную долю кошмаров за пределами своего внимания, но наличествующие здесь избиения, изнасилование (кошмарная и мемная на англоязычном ютубе сцена) и два эпизода суицида заставляют содрогнуться. Последнее показано не надрывно-красиво, а жутко, мерзко и реалистично - с истерикой, пугающими и тщетными попытками раскаявшегося самоубийцы попросить о помощи, которые никто не слышит.
В «Отбросах» нет музыкального сопровождения, даже реклама в одной из сцен звучит приглушённо, отчего эффект реальности происходящего усиливается. Мир показан в холодных, тёмных и тусклых тонах: здесь ни одного яркого пятна, если не считать сцены в спортзале, всё серое, серо-голубое, тускло-белое, коричневое, чёрное, тёмно-синее, и даже солнце словно слегка выглядывает из-за туч в погожие дни. Фильм мрачен и тосклив, как будни этой колонии.
Персонажи говорят здесь только по делу, каких-то задорных дружеских посиделок и сцен, разряжающих юмором, здесь нет (кроме двух, но первая откровенно злая а вторая несколько двусмысленная - не ясно, юмор там или насмешка). Но тесные связи между парнями здесь очевидны, и связывают их союзнические или бандитские отношения. Каждый актёр на своём месте. Персонажи в «Отбросах» довольно простоватые, - кроме Арчера, - несентиментальные, но совершенно естественные отчаяние, гнев, возмущение, ненависть актёры передают точно.
Финал трагичен и логичен до банальности.