Харрисон Бикер. Отзывы на фильмы

Моченый лось

Оценка 7 из 10

Создатель успешной трилогии о Факерах и Бернсах ("Знакомство с родителями», «Знакомство с Факерами», «Знакомство с Факерами 2») сценарист Джон Гамбург не стал испытывать судьбу и вывернул наизнанку свой же сюжет в новейшем «Почему он?». Эту ленту Гамбург уже снимал единолично, заручившись поддержкой гиперактивного и матперематного по сюжету Джеймса Франко ("Интервью», «Оз: Великий и Ужасный»). В центре «Почему он?» — конфликт поколений, конфликт аналогового и цифрового, конфликт мощной бензопилы и «умного» унитаза. Бен Стиллер, который благодаря Гамбургу абсолютно точно знает как правильно знакомиться с родителями, продюсировал фильм и не попал в кадр, но, тем не менее, смог вывести фильм в совершенно другую плоскость, с совершенно другим по концепции юмором. Плоскость «Почему он?» — это плоскость сезонной рождественской фарсовой комедии, накрывающей искренними высокооктановыми непристойностями и взрывающими зал при просмотре.

Атмосфера «Почему он?» менее изящна, чем «Знакомство с родителями», она сразу бьет ниже пояса в самом начале фильма, когда тайное становится голозадым явным и не самым лучшим, пусть и виртуальным, ингридиентом для обывательских юбилейных посиделок. Вопрос «Для кого растили-кормили-учили-лелеяли нашу кровинушку?» виснет в воздухе на секунду и дает мощного пинка развитию ленты. Герой Франко — Лэйрд Мэхью — самовлюбленный мужчина-ребенок сделал состояние в Силиконовой Долине, создавая хитовые компьютерные игрушки, в Мэхью все гипертрофированно выпячено, его искренность и желание понравиться бьют через край и поначалу вызывают сомнения. Девушка Лэйрда Стефани Флеминг (Зои Дойч, «Дедушка легкого поведения», «Академия вампиров») с абсолютной легкостью демонстрирует и послушную пай-девочку для родителей, и в меру похотливую бестию для любимого. Стефани обожает этого татуированного сумасброда, его странности и трюки, ценит его реальность и его стремление окружить себя единомышленниками и по-настоящему близкими людьми.

Очевидность конфликта между олдовиками-родителями Стефани и этим напыщенным, странным наростом цифрового мира Лэйрдом в «Почему он?» прозрачна. Но так же по-фрейдистски прозрачно Стефани намекает отцу Неду Флемингу (Брайан Крэнстон, «Афера под прикрытием», «Операция „Арго“), что со всеми своими прибабахами цифровой хипстер Лэйрд — вылитый папаша в молодости, когда закадрил мамашу на концерте Kiss. Франко без труда удается вся эта эквилибристика животного человеческого магнетизма. замешанного на новейших технологиях, а Гамбургу очень точно удается показать человека, умеющего пускать пыль в глаза на светской публике и ставящего во главу угла презентацию самого себя. Лейрд не настолько глуп и зациклен на собственном члене, он естественен и демонстрирует издержки воспитания, ухлестывая, как это может показаться, за матушкой Стефани Барб (Меган Маллалли, „Чего ждать, когда ждешь ребенка“, «Как я встретил вашу маму»). Его нутро — это тяга всеми возможными способами к обычной семейной жизни, к скучному налаженному быту, а все эти шедевры современного искусства и обилие животных совокуплений на стенах — просто эпатаж для самого себя, чтобы просто соответствовать.

Не думаю, что «Почему он?» могла бы понравиться такому тонкому драматургу как Чехов, но, перефразируя классика, можно сказать, что если вы показываете в первом акте стеклянный куб с утопленным в собственной моче американским лосем, то в третьем акте гениталии этого консерванта должны сыграть злую шутку с одним из персонажей. Местами непроходимо грубый юмор может показаться тупым, но кто и когда знакомился с родителями жениха/невесты без приключений, шаблонно выстроенный ужас знакомства сменяется управляемой импровизацией, которая заставляет вспомнить опусы еще одного смеходела Джадда Апатоу, много работавшего со Стиллером. При просмотре становится ясно, что шуток было на съемках еще больше, чем в самой картине, а высмеивание тупиц, созданных обществом потребления и работающих на него, доставляет Гамбургу не меньшее удовольствие, чем работающие абсолютно на слом мозга и реальности и визуализированные для старперов участники Kiss в роли самих себя. Ожидание веселых сказок на Рождество, даже таких матно-фривольных как «Почему он?», важнее сбывшихся на следующий год надежд. Финал — за простой романтикой без гаджетов, но с проверенными чувствами.

Обычно от рождественских фильмов особых откровений ждать не стоит. Нам обязательно объяснят (в очередной раз), что такое дух праздника, расскажут (снова), как добиться этого ощущения. Вероятно, покажут (опять), как важно прощать родных и близких, чтобы узнать, что же это за такое торжество (а вдруг мы не знали). Обязательная мораль в конце, типа – и вот это мы называем духом рождества! Никакие деньги и подарки не заменят этого ощущения. Родные и близкие, семейный праздник, нарядная ёлочка, всеобщее счастье. Да все вы знаете банальные тропы этого типа фильмов.

Этот фильм можно посчитать полной противоположностью такого рода картин. Главный герой – взломщик сейфов, который маскируется под Санта-Клауса, чтобы устроится в очередной торговый центр. Ну а под Рождество, когда все уходят пораньше, он со своим напарником – чернокожим карликом вскрывают сейф, забирают все что им нравиться и уходят. Обычно этой добычи хватает где-то на год, а на следующее рождество все повторяется. У героя куча психологических проблем. Он считает себя неудачником, обычно между ограблениями напивается где-нибудь в теплом штате, и ищет с кем-бы перепихнуться. За собой особо не следит и вообще – крайне странный персонаж для рождественской сказки.

А вот второй главный герой – он как раз подходит для стандартного рождественского фильма. Такой ребенок-толстячок, терпеливый, кучерявый, живущий в большом доме с престарелой бабушкой, которая тоже не отличается нормальностью. И не всегда понятно – когда он откровенно верит в происходящее, а когда просто с простодушием делает вид, что верит. С первого взгляда, он, конечно, тоже выглядит не подарком – сопливый, неуклюжий, какой-то слишком уж толстый (сказывается диета из сэндвичей). Но чем дольше смотришь фильм, тем больше проникаешься к нему симпатией.

И вот два мира этих двух обломков общества неожиданно встречаются. Непонятно, что же такого увидел этот достаточно беспомощный толстячок в этом замызганном бухарике с комплексом неполноценности, но факт в том, что у них возникает странная дружба. Они оба одиноки, и у обоих - крупные проблемы в отношениях с миром. И эти странные взаимоотношения действительно выглядит реалистичным. При этом оставляя ощущение того самого рождественского фильма. Самую суть праздника, без примесей приторных и уже заезженных обязательных моралей. Если постараться, то, наверное, и в этом фильме можно найти какую-то мораль. Но этого делать не слишком хочется. На это просто не остается внимания. Все оно поглощено происходящим на экране.

Актеры идеально попадают в свои роли. Торнтон в облике прожжённого жизнью, уставшего от всего алкаша, Бретт Келли – добрый, исключительно доверчивый и беспомощный толстячок. Да даже актеры второго плана украшают этот фильм. Напарник, тот самый чернокожий лилипут, который за словом в карман не полезет, всегда готовый изречь очередное ругательство или воспользоваться всеми преимуществами своего небольшого роста. Или начальник службы безопасности этого супермаркета, заподозривший, что с этой парочкой новичков что-то не то. Все они работают изо всех сил, вживаются в свои роли и являются действительно жемчужинами фильма.

Ну, и как я уже сказал – не смотря, что на первый взгляд этот фильм весьма далек от понимания «рождественская комедия», ощущение от него остается точно такое же. Какая-то вера в чудо, в то, что в этой жизни всегда может появиться кто-то, кто поддержит тебя. Подставит плечо. И что никогда не узнаешь, откуда он может появиться. Главное, просто поверить в это чудо и быть добрым и душевным, не смотря на лица. Да, да, после того, как я это перечитал, я понял, что звучит это приторно. Но на самом деле, это лишь потому, что другие фильмы «засахарили» эту мысль. Посмотрите этот фильм, если вас, конечно, не смущает вид вечно бухого Санта-Клауса, и подумайте о странных поворотах судьбы, в которой всегда есть место небольшому чуду.