Отзывы на фильмы Леона Немчика

Из многочисленных фильмов Линча, таких как "Малхолланд драйв", "Шоссе в никуда", "Синий бархат", "Твин Пикс" этот сюжет фильма мне показался самым запутанным и непонятным. После просмотра фильма еще долго не можешь до конца уловить смысл этого фильма Линча. Он постарался зашифровать в своем фильме свои внутренние мысли-дьяволы, которые глубоко таятся внутри не только его самого, но и каждого из нас. Фильм очень неординарный. В фильме не обошлось без фирменный фишки Линца - устрашающей улыбки дьявола порока, который не хочет тебя отпускать, преследует тебя везде.

Сюжет фильма таит в себе талантливо зашифрованную начинку, в которую многие попадают и очень трудно выходят. После переоценке ценностей, осмысления и раскрытия своих пороков главная героиня Ники все же осознаёт и борется с ними. Линч мне, кажется, попытался залезть в душу к главной героине через телевизор и создания многочисленных образов-пороков Ники: где-то порочная стерва, ругающая матом и рассказывающая свою историю психологу: о сыне и муже-бандите ("намек на боязнь их потерять из-за третьего лишнего") - данная тема в конце все же приобретает положительный оттенок и через страдания и переоценку она остается с мужем с сыном; где-то проститутка, живущая, как отброс общества; где-то безумно-влюбленная в своего напарника по роли, который в итоги унизительно выгоняет ее; где-то актриса, в которую был влюблен ее напарник и преследующий ее везде, но на дальнем плане можно увидеть мелькающего следившего за ней её мужа- это муки совести, просыпающиеся в ней; где-то покорная жена с мужем - бандитом (призраком) - боязнь мужа, сцена с поиском и осмыслением выхода.
В фильме можно заметить, как с каждым шагом начинается осмысление происходящего и одна история хочет предостеречь другую, которая понемногу начинает осознавать пороки и вспоминать их все. Где в конце концов начинается переплетение всех историй в одну цельную, горькую и тяжелую жизнь с переживаниями, страстями, ревностью, изменой и чувством неполноценности, неопределенности.

Мне, кажется, что девушка с отверткой( образ - безысходности положения) и девушка напарника главной героини (образ - боязнь быть отвергнутой) взаимосвязаны - являются пороками главной героини, предназначенные для преодоления и получения толчка (осмысления) или преодоления испытания для вспоминания и ухода из темного, поглотившего ее царства порочного мира.

В начале и в конце фильма мелькает образ оплаты долгов - образ выхода из тьмы, пытается ее пробудить; воткнутая отвертка - переосмысление пороков, которая в дальнейшем предстаёт перед зрителями как сцена из кино, как преодоления одного из этапов зла.
В фильме, всё продолжающийся поиск, выход из своих пороков заканчивается нахождением выхода и встречей главной героине со своей семьей.

Очень волнительно-пугающая (где смех из зала придается сцене еще более пугающий акцент всей ситуации) промежуточная сцена с зайцами, кажется, совсем непонятной, но она является сценой - определителем пути Ники, которая в итоги выбрала правильный путь. Зайцы в данной картине являются проводниками к исцелению от своих страхов.
"Сегодня никто не звонил" - имеется в виду не очистился, не выбрался из своих пороков и не нашел точку выхода из темного мира.
Женщина предсказательница является проводницей и началом пути к очищению. Она является для спасения и пробуждения главной героине Ники от сна!

Вывод: главная героиня смотрит фильм о себе и через многочисленные переживания и переосмысления находит путь к исцелению, свету, преодолевая все круги ада.

Главную героиню Ники Грейс сыграла великолепная актриса Лора Дёрн, справившаяся со всеми перевоплощениями! Даже съемка через любительскую видеокамеру ничего не испортила скорее улучшила эффект неожиданных и интригующих моментов. Как всегда Линч покорил меня своей неординарностью и загадочностью!

10 из 10

До определённого переломного момента в своём творчестве гений сумрака человеческого разума Дэвид Линч не принадлежал к тому многочисленному аки легион сонму творческих единиц, кто нарочито, в открытую, не без эксбиционистского удовольствия переносит на кинопленку детали своей жизни, препарируя её с очевидным экзистенциальным сладострастием. Как и все сюрреалисты, Линч склонен к тотальному отрицанию бытового примитивизма, его киновселенная прикована железными цепями к надреальности, ирреальности, а там и прошлое, и настоящее, и будущее растворено в серной кислоте эксплицитной образности. Но пришёл и его час волка, и в 2001 году Линч снимает «Малхолланд Драйв» — авторскую исповедь, где Фабрика Грёз, Голливуд представлен режиссёром как царство мёртвых. Последовавшая же за «Малхолланд Драйв» «Внутренняя империя» 2006 года и вовсе стала, пожалуй, самым личным и автобиографическим творением Линча, поскольку весьма нетрудно найти в сюжете этой ленты отголоски крайне мучительного брака режиссера с Изабеллой Росселлини. Но это лишь внешний слой картины.

Кем в сущности является Никки Грейс, главная героиня «Внутренней империи»? Это актриса, находящаяся в творческом кризисе, идущая себя и свою роль, и при этом терзаемая, порой совершенно необоснованно, ревностью своего мужа. Линч практически не показывает зрителям мужа Никки; он фактически затворник, отшельник, коим некогда был в 70-80-х годах сам режиссёр, приманивший этой своей загадочностью Изабеллу Росселлини. И как и вымышленная Никки, реальная Изабелла мучилась в этом браке, ей было сладко и горько, больно и томно. Вместе с тем вторым отражением самого Линча в фильме становится Кингсли Стюарт, постановщик проклятой картины, в которой занята сама Никки и Дэвон Берк — сублимация всех ревностных страхов самого Линча. Стюарт в своей кинематографической работе — жёсткой, властной, подавляющей — суть рифма и самому Линчу, доведшего Изабеллу Росселлини до нервного срыва. Таким образом, перевоплощая на экран самый свой тяжёлый опыт отношений Дэвид Линч буквально проводит жирную черту над ним, отпуская все свои терзания на свободу, как Никки отпустила Потерянную Девушку, прощая и себя, и реальную Изабеллу при том, что на прямой контакт с актрисой Линч так и не решается. В кинематографе все проще…

Но, между тем, Внутренняя империя это не только империя самого режиссёра. Таковой обобществляющей империей являются авторские иллюзии, преподнесенные в удобном формате «фильма в фильме». По сути каждый кинематографический объект, любое кино в отрыве от жанров и стилей, это отдельная Вселенная, самоценный и самоцветный мир, претендующий на первичную реальность. Во Внутренней империи зритель наблюдает как порой незаметно стираются грани между постановкой и всамделишной бытийностью; роковой сценарий обретает плоть в нашем мире, захватывая в заложники чужой авторской воли — Режиссёр в картине не более чем посредник, а Демиургом, истинным и безжалостным, является невидимый сценарист — исполнительницу главной роли, которая жертвенно отдаётся на заклание этим язычникам от Цейса. Причём её жертва добровольна; настоящее искусство, по Линчу, это тотальное разрушение и растворение психофизиологической сути человека, актёра, природа которого заключается в множественностях перевоплощений, до степени утраты своей индивидуальности, в изощренном вымысле, который становится для него первичнее того, что снаружи.

Но вместе с тем Внутренняя империя — это империя нашего сознания, подсознательного. В фильме Линча сознание интроспективно, то есть все, что режиссёр показывает, происходит внутри разума субъекта Никки. Сознание главной героини становится фильмом, на протяжении которого она заново проживает свою жизнь и обретает своё истинное Я, коим есть Потерянная Девушка, заточенная до поры до времени в недоступных пределах разума Никки. Кролики — это посредники между подсознательным и бессознательным; это цепкие страхи и комплексы самой Никки, в прошлом которой было что угодно, но не гламур и притворство. Но когда приходит время понять кто ты и что ты есть, оказывается, что для Никки, обманывавшей саму себя на протяжении многих лет, это до чудовищности тяжело, мучительно, происходит слом её сознания, невысказанные кошмары оживают, а доппельгангеры своего затаенного озлобления несут лишь боль не только для Никки, но и для всех, кто был причастен к её судьбе.

И империя страстей и пороков человеческих это тоже, по Линчу, Внутренняя Империя. Кого не копни, неглубоко даже, из героев этой картины, то станет ясно, что для протагонистов во Вселенной Линча никогда и не было места. Никки — актриса, жаждущая большей славы, денег, готовая на все ради роли, даже если цена за неё будет высока: её жизнь и разум. В ней воплощены алчность, жадность, слепота. Девон Берк — самовлюбленный, эгоистичный, эгоцентричный актёр, пожалуй, давно продавший свою душу даже не за гениальность, но за отблеск её. Он — очевидное воплощение похоти и гордыни. В Кингсли Стюарте Линч воплощает уныние и гнев от невозможности создать то, что он желает, но не способен сделать, но лишь до определенного времени. Им овладевает зависть, как и Дорис Сайд, которая идёт на убийство, обрекая себя в дальнейшем на ничтожное небытие. Линч снова возвращается к финалу фильма к мысли о Голливуде как городе мёртвых, ибо «фильм в фильме» завершается смертью на Аллее Славы. И дальнейшим переходом Никки в потусторонье. Одновременно порождённая режиссером множественная тройственность — мир Потерянной Девушки, Польский Ад, Голливуд и Никки — кривозеркалит Трём Ступеням Лестницы Мироздания, и Никки, как и зрителям, суждено перед поднятием вверх, опуститься далеко вниз, посмотреть на неизлечимые уже души в польском борделе, туда, где царствует Фантом, новый лик Сатаны (его проводником была Старуха, косвенно предупредившая Никки), с тем, что бы в конце спастись и спасти других. Внутренняя Империя, как и Шоссе, сотворено по законам цикличности, и Линч зарифмовав финал сводит все к новой истории новой Никки, очистившей себя от грехов и страхов. Но надолго ли, ведь сумеречные пределы Голливуда она так и не покинула?

Позавчера я провела отличный вечер, залпом проглотив обе серии «Потопа», и, хотя и легла в полпервого ночи, даже не особо устала. Точнее, устала, но просто из-за того, что в тот день встала в шесть утра. Так не терпелось узнать, чем же всё закончится.
Вот ведь удивительно, фильм снят в далёком 1974 году, а смотрится лучше многих нынешних фильмов, в которых речь идёт о войнах, о баталиях. Даже трудно сказать почему, но дело, наверное, и в многочисленных штампах, и во многом схожих сюжетах. Так или иначе, но нужно учитывать, что «Потоп» Гоффмана – это экранизация известному романа. Вряд ли я его прочту: против этого и объём, и то, что историю Речи Пасполитой знаю не абы как, да и батальные сцены в книгах не совсем моё. Фильм же воспринимается по-другому.
Идёт он 4,5 часа (в польском прокате дольше), но интерес не падает. Причин несколько.
Во-первых, герои. Главный – Анджей Кмициц – радует тем, что на протяжении фильма эволюционирует, меняется. Это всегда интересней, чем когда герой абсолютно благороден или же наоборот, абсолютный злодей. В Кмицице изначально переплетено было много всего, тут уж зависело от того, в какую компанию попадёт, и хорошо, что от первой компании его довольно быстро избавили. Что ж касается Радзивиллов, то подлость, видимо, их отличительная черта, хотя, надо признать, в мотивах гетмана было рациональное зерно. Хорошо, ГГ всё-таки разобрался в ситуации и понял, что на этот раз клятвой в верности можно и пренебречь. Что поражает, так его везучесть. После стольких ранений в голову он жив! Но, конечно, со временем они о себе напомнят, и вторую половину жизни он наверняка будет мучиться жуткими головными болями.
Что касается Михала Володьёвского, то, честно сказать, я с огромным нетерпением ждала, когда же он появится. Фильм «Пан Володьёвский» я посмотрела ещё год назад, этим и объясняется нетерпение. Актёр ведь тот же самый – Тадеуш Ломницкий. Блин, какой же обаятельный получился герой! Я радовалась каждому его появлению в кадре, даже в батальный сценах его выискивала, и улыбалась при этом до ушей. Плохой признак. Похоже, я влюбилась ))
Прочих персонажей перебирать не стану, разве что короля. Что ж, типично. Польское правительство во время Второй мировой отсиживалось в Лондоне, а король в фильме в Силезии, только к концу выбравшись из укрытия. М-да.
Про всё остальное скажу покороче. Костюмы, интерьеры, оружие – всё радует своей естественностью, да и смотрится с интересом. Интересно взглянуть, как тогда жили и одевались. И обращает на себя внимание, что жили паны (Родзивиллы не в счёт) не шибко роскошно: стены домов просто деревянные или обиты гобеленами, портреты на стенах, шкуры животных, мебель добротная, да, но нет вызывающей роскоши.
Как снимали батальные сцены, уж не знаю, но получилось здорово. И понравился момент со взрывом кулибрины – хороший фейерверк, нечего сказать.
И очень радует, что не смотря на продолжительность, фильм не затянут, и интерес не пропадал до самого конца. Видно, сказывается, что в основе – литературное произведение.
Очень рада, что наконец-то посмотрела это кино. Отлично!

P.S. Снятый уже в 1999 году «Огнём и мечом», по правде сказать, чем то уступает и «Потопу», и «Володьёвскому», хотя сам по себе фильм отличный. Даже не могу объяснить, что же не так.

Откровение в пику Симонову и Черкасову

Алексей Зуев (царевич) — был бы незаменим в роли Федора Иоанновича: тот же отсутствующий взгляд, те же лыбы не по делу. Вроде бы уж растоптанная не за день и не за два жизнь идёт к своему трагическому финалу, а инфантильный олигофрен стоит и ржёт: « Гыы))… Караул послали)… Ой, смотрите, Петропавловка)… А я эту дорожку уже видел, Алексей Иваныч)) … А чё это вы тут будете делать, а?)…» Что это? Невероятная выдержка? А что ж тогда обделался так, что парашку пара преображенцев с большим трудом поднимает? Психическое расстройство в последние месяцы жизни? Так он и на любимую Фросю в койке реагирует аналогично. И на всё остальное: выставляют его за дверь — ржёт, приносят письмо от матери — ржёт, даёт отец втык — опять-таки ржёт.

Виктор Степанов (царь) — не слышен и не виден: скромненько сел на край стульчика, потупил глазки, прижал ушки. И это Пётр1, рубивший стрельцам головы лично.

Станислав Любшин (Толстой) — видимо, никакого понятия не имеет ни о власти, ни о субординации: дипломат, орущий на царя и отдающий ему приказы — это сильно.

Пушкин с его подбором обширного исторического материала и Мережковский с его психологическими вставками, поясняющими, почему взаимоотношения героев складывались именно так, а не иначе, присутствуют исключительно в титрах. Да и какая уж тут история, ежели Мельников не удосужился хотя бы взглянуть на портрет царевича Алексея и убедиться, что тот был не блондинко?

Вообще создаётся впечатление, что режиссёр не заморачивался над анализом источников, а банально посмотрел классический фильм про Петра1 с Симоновым и Черкасовым и сделал всё наоборот.

Был Пётр1 — харизматичный лидер, упорно работающий ради светлого будущего и готовый палкой загонять туда даже родного сына, не очень-то считаясь с его мнением. Стал Пётр1 — затюканный лузер, органически неспособный не то что палку поднять, но и голос повысить …даже на родного сына, с которым, несмотря на всё недовольство его поведением, продолжает носиться, как дурень с писаною торбой.

Были птенцы — яркие и неординарные сподвижники петровских преобразований. Стали птенцы — серая масса, в лучшем случае интригующая, но обыкновенно бездействующая и трудноразличимая на фоне декораций.

Динамичные батальные сцены заменили вяло плетущимися преображенцами, а женственную и обаятельную Екатерину — безликой статисткой. Да и само действие, оживлённое разве что смертью царевича, тянется еле-еле.

Попытка превращения Алексея из черкасовского врага народаN1 в порядочного и образованного человека, желающего исключительно частного будущего, и вовсе потерпела полное фиаско:

во-первых, потому, что предстающий на экране его трагический образ (а Алексей — личность трагическая, но уж никак не героическая) банально не вызывает эмпатии. Невозможно сопереживать тому, кто сам не переживает или, по крайней мере, не может убедить в этом зрителя;

во-вторых, потому что подтверждений его ума, образованности и порядочности что-то не видно:
- читать мораль о повреждении нравов российского народа поддатому папе,
- критиковать его деятельность, сидя у него же на шее (мог бы уж провиант для войска собирать, если на то пошло — вполне себе нравственно-нейтральное занятие),
- бежать прямиком на русскую речь в тот момент, когда надо бы не светиться,
- наконец, делиться с кем попало опасными по тем временам откровениями, тем самым подставляя уйму невинного народа — всё это, по меньшей мере, не комильфо.

Так что слабенько. Слабенько…

1 из 10