Отзывы на фильмы Ивана Кокорина

…сосредоточенное осмысление бессмысленности исступлённого кровопролития…

…под самый занавес завершения в восемьдесят восьмом году советской Афганской кампании шестеро крайне молодых солдат попадают в девятую роту триста сорок пятого отдельного гвардейского парашютно-десантного полка Вооружённых сил СССР. Воспитанные и обученные буйно-контуженным прапорщиком-десантником Александром Дыгало (…Михаил Пореченков…) вчерашние подростки — красноярский блатной «Лютый» (…Артур Смольянинов…), преподаватель младших классов «Воробей» (…Алексей Чадов…), сибирский старшеклассник «Чугун» (…Иван Кокорин…), рядовые «Ряба» (…Михаил Евланов…) и «Стас» (…Артём Михалков…) вместе с интеллигентным художником-снайпером «Джокондой» (…Константин Крюков…) и приданным им для пущей кинотеатральной уверенности колоритным и запоминающимся с первых кадров ротным прапором «Хохлом» (…Фёдор Бондарчук…) — два с половиной часа сугубо реального времени донельзя убедительно реконструируют на экране реально задокументированное и на самом деле имевшее место быть печально известное оборонительное сражение у афганской высоты 3234 в местной провинции Хост. В котором советский десант почти двенадцать часов без единой передышки до самой глубокой ночи успешно отражал атаки боевиков моджахедского диверсионно-истребительного отряда «Чёрные аисты», усиленного пакистанским спецназом элитного правительственного полка «Чинхатвал»…

…режиссёрский дебют Фёдора Бондарчука в 2005-ом был, очевидно, заранее обречён на успех. В ленте нет ничего лишнего. В нарративе не присутствует ни одной миниатюрной капли сомнений. Там — чужие. Здесь — свои. Притягательная сила чарующе простой сюжетообразующей идиомы о том, что если не ты — значит тебя, работает как всегда гладко, слитно и безотказно. Отсекая всяческие ненужные сантименты и сложносочинённую диалоговую патетику. «9-ая рота» — в лучшем из смыслов современное, «голливудизированное», так бы молвить, творение. Громкое, яркое, в меру злобное и по-настоящему захватывающе. Сила экранных эмоций и внутреннего сопереживания разливается здесь через край. Каждый «ротный» персонаж изображён широкими, мастерскими мазками режиссёрской кисти, и становиться максимально настоящим всего за несколько мгновений до своей гибели. Это отчётливая ретушь модернового кинематографа предельно прямого воздействия. Да и чего, казалось бы, ещё нужно и следовало бы ожидать от отечественного военного блокбастера стоимостью почти в десять миллионов долларов США…

…но здесь и кроется основной подвох бондарчуковской режиссуры. Несмотря на заставляющее механистически симпатизировать актёрским персоналиям начальное бинарное забавляющее морализаторство с разновекторными армейскими придумками и жаргонизмами от невинных крылатых фраз до фаллоимитаторов вылепленных из взрывоопасного пластида, «…Рота» — концентрированный, чистейший, адреналиновой закваски экстрим. На манер и в лучших традициях предшествовавших штатовских «спасений рядовых райанов» с «братьями по оружию» и воспоследовавших «падающих чёрных ястребов», «танковых бредпиттовских яростей» вкупе с «тайными воинами бенгази». И основной эффект таким образом достигается не зубодробительными натурными ракурсами, оторванными танковыми башнями или вывернутыми ударно-взрывной волной наизнанку телами. Впечатление присутствия показываемых событий по эту сторону экрана сотворяется простой, но мощной как выстрел морально-психологической инверсией. Когда, к примеру, смертельно раненый мямля и нытик «Воробей», подобно японскому самураю, взрывает вместе с собой добрых полдесятка пакистанских вооружённых до зубов спецназеров. А собранный и жёсткий «Чугун» нелепо и удивлённо гибнет в безлюдном кишлаке от рук малолетнего совсем ещё, но уже наученного убивать моджахеда…

…но в первую, наверное, очередь «9-ая рота» — удивительного наполнения коллективный и предельно дотошно выстроенный экранный портрет всех участников Афганской войны. Здесь для достижения подобного у Бондарчука как бы невзначай в нужных местах и в должное время срабатывает множество нарративно-сценарных приёмов. В том числе и не в последнюю значимость на это работает практически полное отсутствие реальных имён у персонажей. В кадре и в диалоговом ритме звучат чуть ли не сплошь только односложные позывные. Тщательно дозированы и умело перемешаны этнические национальности и социальные архетипы. А кроме того мощное воздействие оказывает максимально размытый, расфокусированный и деперсонализированный образ врага. Моджахеды в подпространстве ленты влезают в экран и исчезают из него десятками и едва ли не сотнями. И все они в противовес и на экзистенциальном контрасте с советскими десантниками безмолвны, безлики и абсолютно не запоминаемы…

…лента Бондарчука вышла именно такой, какой и должна была случиться — дорогим и зрелищным военным боевиком с вдумчивой и серьёзной естественной глубиной символизации. Способной, допустим, банально впечатлить, развлечь и огорошить степенью кинематографического гиперреализма. Но вместе с тем — сработать на сугубо личностном эмоциональном порыве, пронзительно вырисовывая жизненную правду о неприятных и откровенно страшных примерах человеческого бытия и всамделишных, буквально за душу берущих актах воодушевляющего героизма…

…героический эпос с мощнейшим нравственным символизмом…

…продолжение культовой ленты Алексея Балабанова в 2000-ом начинается ровно там, куда нарративная кривая завела контркультурного народного мстителя Данилу Багрова (…всё тот же Сергей Бодров-младший, что и ранее…) в оригинальном «Брате» 1997-ого. Москва, шаржированная телепередача Ивана Демидова «В мире людей», Ирина Салтыкова в роли самой себя в недрах Останкинской телебашни. И далее гротеск повествования и сверхреалистическая манера подачи материала будет лишь нарастать. Леонид Якубович, Валдис Пельш, сауна с пивом, раками и фривольными гетерами на лёгком подхвате в горячечной раскадровке сменяются казённым банком криминально-финансового и практически инфернального здешнего антагониста Валентина Эдгаровича Белкина (…непередаваемо великолепный Сергей Маковецкий…). Столица древней Руси как-то не вполне заметно трансмогрифицирует в эпизодический нью-йоркский променад, из него расплываясь вне фокуса театрально-мафиозным Чикаго. И среди всех этих конфитюрных ракурсов и протяжных операторских проводок, Бодров с «братским» персонажем Виктора Сухорукова солируют в мракобесных погонях и жёстко спрессованных на одном длинном кадре перестрелках. Походя, с извиняющимися, злодейско-крокодильими ухмылками без устали и видимых совестливых угрызений укладывая трофейным вермахтовским автоматом MP 38/40 и музейным станковым пулемётом Максима образца 1910-ого горы трупов в общую могилу именного балабановского метафизического погоста отечественных философских боевиков…

…«Брат 2» — это невероятная, конечно, история. При том, что в самом факте появление любого продолжения кроется вполне себе здоровая и живая симптоматика самой кинематографической культурной среды. Ведь наличие очередного витка импровизированной серии означает непременный успех творения предшествующего. Вывод, прав слово, довольно циничный и само собой меркантильный. Но в данном, конкретном случае цинизм не есть маркером негатива, скорее — просто подтверждающим веянием эпохального засилия капитализма нашего нынешнего бытия. Но несмотря на явную коммерческую подоплёку, Алексей Балабанов снимает второго «Брата» так, что — натурально громы, молнии и звёзды из глаз, а — голова кругом, волосы дыбом…

…секрет беспримерного триумфа, цитатно-афористического терминологизма и увековечивания в истории «Брата 2», в отличие от первой части, спустя три года кристаллизовался у Балабанова несколько иным. Здесь зрителю под вывеской чернушной и сатирической криминальной трагикомедии предлагается вовсе не сумрачное и философичное развлечение, но транснациональная и разве только не космополитическая концептуальная притча. Которая, расцветая на фоне бессодержательного, беспощадного и бессмысленного жанрового утопизма тех лет, вкупе с тошнотворными мировоззренческими хлябями, выдаёт на экран концентрированную, жёсткую, сердитую и монолитную картину, манифест почитай что современной реальности. Да ещё и подкрепляя все повествовательные неологизмы и нарративную мифопоэтику предельно ясной схемой непрямого разъяснения сути происходящего. В том смысле, что все, кто не с нами и против правды — решительно и однозначно против нас…

…Алексей Балабанов, словно заправский жонглёр перемешивает в вихре взлетающих жанров стёб, иронию, сказочные мотивы и научно-популярные мифологемы. Ведь если несколько абстрагироваться от «бандитских» мотивов, «Брат 2» — это настоящая восточнославянская былина, продолжение мистического обывательского духа. Где Данила Багров — эпический богатырь, вооружённый прописными истинами и по уютному простой жизненной моралью. В рамках которой, то, что не своё понятное и привычное родное — отторгающе враждебно и чужеродно. Этим лента к себе и притягивает — она родная и близкая. Автор и ведомые им персонажи разговаривают со зрителем на его же языке. А всё то, что ясно интуитивно и почти без словесных увещеваний, наделяет приятной уверенностью и верой в собственные силы. Верой в себя и в свой успех, как в свершившийся и непреложный факт. А за такое картину Балабанова стоит как минимум визуально приласкать. Лучше, естественно, неоднократно. Но и откровенно неплохо, если даже всего навсего на пару часиков экранного времени…