Bonacelli, Paolo. Отзывы на фильмы

Замечательный фильм от выдающегося режиссера Джима Джармуша. Ночью люди тоже берут такси и разговаривают с таксистами. Ничего не происходит кроме разговора людей, а оторваться невозможно. Почему? Отличный сценарий с небольшими миниатюрами в разных городах, но заметьте, как тонко режиссер выбирает темы.
Первая новелла происходит в Лос-Анджелесе-городе, неразрывно связанном с Голливудом. Клиент и водитель нашли общий язык. Девочка-таксист (Вайнона Райдер) не захотела менять свой жизненный план. Большая редкость, но она не хочет воспользоваться шансом и стать кинозвездой, она хочет стать и ,мы верим, что станет, автомехаником (!)
Вторая новелла . Таксист и клиент меняются местами. Дело происходит в Нью-Йорке, городе олицетворяющем многонациональность. Таксист из Германии везёт негра в Бруклин, которого никто не хотел подвозить. У обоих смешные имена и не очень весёлая жизнь, но они не унывают и даже становятся друзьями за такое короткое время.
Третья новелла – Париж с утонченным чувством юмора. Таксист из Берега слоновой кости имеет свою гордость. Двух , смеющихся над ним клиентов, он просто высадил и взялся довести слепую девушку. Наивно и бестактно расспрашивал ее о слепоте , не мог поверить , что она «видит» мир по своему и с этим живёт. Когда сам попадает в автокатастрофу , то вопрос: «Ты что, слепой?», вызывает у слепой женщины улыбку.
Четвертая новелла – Рим - город любвеобильных итальянцев. Таксист думает только о сексе и рассказывает падре различные истории . То про тыкву, то про овечку, то про жену брата… - сексуально озабоченная балаболка. Исповедался священнику, называется.
Пятая последняя - Финская. Таксист и трое сильно пьяных друзей. И тут потрясающую историю рассказывает таксист. Подумала , когда смотрела, что финский менталитет нам ближе всего: напились, расчувствовались до слёз, бросили друга в такси , но ясно, что придут ему на помощь в любую минуту…
Такой превосходных актерский состав – львиная доля успеха этого фильма.
Джармуш очень привередлив к выбору актёров. Он сначала подобрал любимых актёров, а потом снял новеллы в тех пяти городах, в которых они в тот момент находились.
Обалденная музыка Тома Уэйтса, которая, как уходящая в ничто жизнь, стопроцентно попадает в атмосферу этого фильма.Она своеобразная в каждом автомобиле, в каждом ночном городе, между каждой группой персонажей.
Очень сильная операторская работа: в замкнутом пространстве удерживать внимание зрителей.
Рекомендую всем взрослым, кто еще его не смотрел.

Наставь нас в истине этого мира, гласящей, что её в нем нет. И ниспошли нам силы жить достойно этой несравнимой истине.
Альбер Камю, "Калигула"

Порнопеплум "Калигула", скандальный выход которого стал приглашением на закат разнузданности семидесятничества, по сути подвёл итог над всей тогдашней эпохой вызова, революции и бунта, но и совершенно неосознанно довел до состояния механистичности постмодернистские тенденции, при этом тщетно опираясь изначально на традиции классического исторического кино в древнеримском антураже. Гор Видал, автор оригинального скрипта к ленте, в общем-то едва ли скрывал, что основа всех драматургических коллизий его произведения лежит в том же философско-историческом пространстве, что у Альбера Камю в его одноименной четырехактной пьесе; для Тинто Брасса, чья кинокарьера началась с экспериментальных, нарочито подражательно неореалистических работ, "Калигула" должен был стать входом в сонм Авторов, а не подмастерье, тогда как для Боба Гуччионе многострадальный эпик нужен был лишь для демонстрации порнографии в самых диких количествах. Оттого на выходе фильм и получился столь неоправданно жанрово неопределённым, тяготеющем не столько к философской рефлексии о роли личности в истории(хотя и не без этого), сколь к дотошному воссозданию свершающегося торжества сношающегося тоталитаризма. Фильм существует на стыке кинобиографии, порнофильма, хоррора и декаденствующей драмы упадка, при этом частота жанровых колебаний в кинокартине столь велика, что производимый ей эффект отторжения, шока, отвращения и кошмарной мучительности сродни землетрясению. Лирика с лёгкостью обрубается натурализмом, а порнофрустрации порой утопают в эстетических фетишах; спустя пару лет такой метод взаимодействия со зрителями будут применять и Дерек Джармен, и Питер Гринуэй. В "Калигуле" маниакальное авторское вожделение насытить кадр водопадами контрастов видится чистой случайностью.
И торжество это будто специально лишено флёра некоего священнодействия, привычные ритуалы общечеловеческого бытия и политикума как таковые искажены, преподнесены в преувеличенной, гротескной форме, начиная от пасторальных забав в лесу, где свершается инцест, и завершая таинством брака и вхождением Калигулы на властный Олимп. Уверенной поступью он попирает в фильме основы общества, где все и так подчинено патернализму, но уж никак не демократии. Есть лишь её наносная форма, слишком очевидная фикция, за которой таится тотальный диктат, подчинение и подавление. Хотя будем честны: диктатура необходима хотя бы в противовес тем или иным демократическим веяниям, крайности позволяют так или иначе взрастить гомункулус мыслящего общества, которое нужно в условиях размягчения и разжирения кидать то в пучину хаоса и анархии, давая испить до дна чашу свободы, священный Грааль раздольной воли-волюшки, то в омут бесконечного террора, насилия, наушничества, предательства, лишая человека всего - лишь таким, нагим, беззащитным и зачумленным, он способен понять и признать чего лишился.
Практически неприкрытые аллюзии на "Откровение" Иоанна Богослова в первую очередь на уровне визуальной эстетики, звучащее на контрасте адажио Чайковского, откровенно псевдоисторическая декоративность, подчеркивающая, что здешний Рим принадлежит кинематографическим условностям, а реализмом не пахнет совершенно; броская, китчевая, переусложненная эффектами театральности атмосфера, которой дышат не исторические герои, а в сущности современники создателей ленты... Бесхитростно притворяясь пеплумом, пускай и откровенным до предела, фильм тройственного творческого союза Гуччионе-Брасс-Луи(Гор Видал к тому времени давно уже в гробу видал final cut картины), оказался аутентичным той исторической эпохе, в которой был создан, при всей очевидной вторичности и выпирающей костями эксплуатационности. Если "Сало, или 120 дней Содома" Пазолини являлся антифашистским кровавым плевком, "Частные пороки, общественные добродетели" Янчо киноязыком чувственного письма говорили о неминуемой кончине Австро-Венгерской империи, а "Сатирикон" Феллини обнажал крах самих основ человечности, равнозависимый от этих кинотекстов порнопастиш Брасса вскрывал вены диктатуры hoc est quod, появившись исключительно к месту, как фильм, дерзко ухвативший саму влажную плоть текущих исторических моментов. Семидесятые - эпоха как свержения старых диктаторов, так и прихода к власти новых или укрепления тех, кто её захватил ещё в 60-х годах. Иди Амин, Аугусто Пиночет, Фердинандо Маркос, Муаммар Каддафи, Пол Пот...Список почти бесконечен, и кто-то из этих диктаторов принес лишь регресс своим государствам, а кое-где железная рука с кинжалом взвела механизм прогресса, на жертвенном алтаре которого лежали трупы, на чьих останках, как у Камю, формировалась неопровержимая философия насилия тирана. И кинематографический Калигула не столько близок к своему реальному древнеримскому прототипу, сколь к великому множеству героев исторической хроники тех смутных, бурных и буйных лет sex, drugs & rock'n'roll. И выплеснувшаяся на экран эта свобода обернулась против её рачителей; круг замкнулся, тирания захлебнулась, исторический процесс начнёт свой ход заново.

Когда я писал свое впечатление о фильме «Кромвель» я говорил, что фильм скорее о периоде, а не о человеке. Так вот, «Франциск» - это фильм именно о человеке. Истории и всяческих связей с тем, что происходило в жизни человека – здесь не так и много. Зато о самом Франциске Ассизском – практически все. О том, как он пришел к вере, затем стал одним из известнейших святых и как он положил начало собственному ордену. Но прежде всего это фильм о человеке, который полностью изменился под воздействием своей веры. Прошел через различные кризисы и стал тем, кто известен до сих пор и чье воздействие на церковь откликается до сих пор.

Вообще, мне было довольно странно видеть в этой роли знаменитого «брутала» и секс-символа тех лет - Микки Рурка. Но оказалось, что этот выбор режиссера - он даже сильнее воздействует на зрителя. Ведь Франциск в своем юношестве тоже был таким представителем «золотой молодежи». Отец - богатый купец, у семьи - множество недвижимости в разных города, девушки никогда ему не отказывали. Но вот после долгого пленения и знакомства с Евангелие, цели в его жизни круто поменялись. Он решил посвятить свою жизнь служению богу, отказался от всего материального, от семьи, от прошлой жизни и ушел делить судьбу с нищими, ночевать на улицах и просить милостыню. А уж потом от его магнетизма, проповедей и разговоров возник целый орден, который разделял ценности своего основателя. Бедность и отсутствие материальных ценностей, передача всего нуждающимся, непонимание основной массы, насмешки и внезапные осознания. Вот через все это зрителю предстоит пройти с главным героем и людьми, которые были с ним рядом. Пережить все испытания и переживания. Сразу скажу это будет не очень просто.

Это даже по картинке чувствуется. Цветовая гамма в фильме очень мрачная, темная. В каждой сцене часто присутствует какой-нибудь дым, туман или пыль. В фильме полно грязных людей и бедных строений. Никаких привычных по другим историческим фильмам богатых одежд и столов, уставленных яствами. Даже отдельные богатые пиры выглядят не очень приятно – освещаются светом свеч и каких-то факелов, никаких тут мраморов и статуй. А в богатом доме отца Франциска все тоже очень утилитарно. Видно, что его отец не любит тратить деньги на роскошь и излишества. Единственные светлые и яркие сцены ждут зрителя ближе к концу. Ну да. Символизм и все такое подобное.

Все это вкупе с музыкой Вангелиса сразу дает понять, что этот фильм не будешь просто так смотреть в качестве послеобеденного отдыха. Это скорее переосмысление жизни человека, который всеми силами стремился к святости и отказывался от себя изо всех своих человеческих сил. Он никого не принуждал идти за собой. Но если кто-то был готов пойти, то ему надо было быть настолько строгим к себе, что не всякий тюремщик мог бы сравниться. Взяв за образец то самое Евангилие, он превратил его в кодекс своего ордена. И многие из братства были не очень довольны подобным поворотом, считая, что не в человеческих силах следовать всему этому. Ну, а вот герой этого фильма решил, что он сможет. Смог ли он?

Не скажу, что мне этот фильм понравился, но то, что он оставил после себя довольно сильный след в памяти – это точно. Эти не самые приятные сцены, ощущение ежесекундной борьбы с человеческой природой. Тусклые и смазанные цвета. Но Микки Рурк искупает тут все. Его игра в фильме оказывается настолько гармонична и идущей от души, что в героя веришь. В это самоотречение, обращение к богу. Как я потом прочитал, эту свою роль он называет своей любимой, и надо понимать, что это не просто так. Актер действительно выкладывается на полную. И от этого весь фильм приобретает свою истинную силу. И именно этим он и западает в душу.