Отзывы на фильмы Ильи Тилькина без оценки

…физиологически прекрасное, летописно-клерикальное ретро-представление…

…второй сезон историко-художественной многосерийной эпопеи «Годунов», обозначенный самостоятельным грифом «Продолжение», начинается, вопреки ожиданиям, не с того места, где прервался оригинальный восьмисерийник. Перед финальными титрами заключительной серии Борис Фёдорович Годунов (…Сергей Безруков…) только-только взошёл на престол царей русских, и вот уже сразу зрителя встречает Великий голод начала XVII-ого столетия. Зажиточное и сытое весьма начало правления государя Бориса, когда народная любовь к новому, впервые в истории избранному царю достигала верхних пиков тогдашних социологических исследований сажевой палочкой по воску и бересте, даже и не прокручиваются в раскадровочной быстрой перемотке на старте. Зритель буквально сразу сталкивается лицом к экрану с одержимым бесконечной боязнью измены и мятежа, затравленным собственным окружением монаршим старцем. Которого, окромя врагов всамделишных и мерещащихся по углам и закоулкам внутренних, одолевают континентальные политические катаклизмы, локальные мужицкие бунты и кровавые акции гражданского неповиновения. Равно как и природные внешние кары небесные в виде ветхозаветного глада морового и смертоносного хлада убийственного…

…всё это смотрится на удивление вторично и практически недоумевающе по отношению к великолепным сериям первого воплощения «Годунова» режиссёра Алексея Андрианова. Даже сам царь Борис принимается от чего-то весьма карикатурно и наигранно прихрамывать на обе ноги сразу, подобно Иоанну Грозному в исполнении блистательного Сергея Маковецкого из оригинала. Но стоит переудивляться буквально четыре начальных серии и всё становится на обозначенные места. Годунов картинно вверяет себя царствию небесному, а в нарративном подпространстве «Продолжения» начинает творится чуть не в самом-то деле натуральная игра престолов. С отрубленными головами, лесными разбойниками, польскими раскрасавицами, иностранными заговорами, чумными эпидемиями и лихими артиллерийскими залпами по городским площадям и холопским хатам. Режиссёром-постановщиком второго пришествия саги про смутное время русского царства назначен гражданин Тимур Алпатов. Воспринявший возможность освоить внушительный бюджет ленты исключительно в сторону масштабности и эпичности происходящего. Статисты на сей раз скачут в кадре табунами. Декорации ещё более развесисты и дремучи глубинами. Всё золочёное настолько, что и глаз отвесть некуда. А плотность событий пяти завершающих эпизодов не только не даёт расслабиться вовсе, но даже и моргнуть лишний раз не велит. Ложку посеребрённую в здешний нарратив вставь — так все пять часов хронометража столбом и отстоит, не качнётся…

…«Годунов. Продолжение», хоть и наполнено преимущественно теми же самыми актёрами, что изначальная лента, изобилует и весьма колоритными вновь прибывшими. Лжедмитрий Первый (…Евгений Ткачук…), в которого под действием девичьих чар годуновской дочки Ксении (…Дарья Урсуляк…) обернулся лжец, плут, прохиндей и самозваный монах-расстрига Григорий Отрепьев, решительно и абсолютно бесподобен. Восходящий талант отечественного кинематографа Кирилл Зайцев, воплотивший единомоментно лжедмитревского воеводу и ранее опального опричника Годунова — Нечая Колыванова смотрится настолько органично и естественно, что сцены с его участием врезаются в сознание дольше иных увертюр с корифеями, навроде Мерзликина или Ходченковой. А малолетняя супруга-полюбовница Лжедмитрия — очаровательная и сладкая, словно первая мальчишечья эротичная греза панночка Марина Мнишек, исполненная настоящей польской верноподданной Ольгой Калицкой — хороша настолько, что в, гхм, редких постельных сценах с её участием, впору изначальный рейтинг в «12+» завышать хотя бы годка на четыре вверх. Если не на цельных семь — до благообразных разрешённых к просмотру «двадцати и одного»…

…лента «Годунов. Продолжение» — велика и славна, ценна и увесиста. Антикварный золотой полтинник, а не сериал. Замах попал аккурат туда, куда авторы метили. Да, немного проворачиваются вхолостую, несмотря на весь азарт и титанический колорит Безрукова, первые четыре серии здешние. Но дальнейший накал страстей и коловорот распрей остросюжетных искупают все огрехи, да и форы дают на сезон сериальный вперёд. В отличие ото всех представленных на рынке схожих по тематике и эффекту работ, «Продолжение» вкупе с «Годуновым» без подстрочного поименования предлагают не просто глубоко понятную лингвистическую вложенность. Но поглощаются до переедания положительно, объявляясь настолько знакомыми и приятными, не взирая на все кошмары того кровавого времени, что не крякнуть от удовлетворения по просмотру почитай что и невозможно в принципе. Сверхценное батальное историко-культурное интригоцентричное, прекрасное вообще и умильно скрупулёзное в деталях полотно, в каковом отличных актёров и настоящих актёрищ пруд пруди — чего ж вам, ироды современные, ещё надобно-то?..

…громоподобный, подкашивающий ноги эпос о казацкой любви и правде жизни…

…в эпицентре повествования четырнадцатисерийной телевизионной эпопеи «Тихий Дон» режиссёра Сергея Урсуляка вращаются удивительные, хотя и всё больше драматические жизненные пертурбации донского казака из зажиточной и по советским меркам вполне себе кулацкой семьи Мелеховых — Григория (…Евгений Ткачук…). В самом предвестии Первой мировой между молодым казаком и дивно обворожительной, замужней казачкой Аксиньей Астаховой (…Полина Чернышова…) лесным пожаром разгорается настоящая пламенная любовь и головокружительная взаимная страсть. Над их чувствами оказываются не властны ни приземлённые хуторские, ни глобальные общемировые препятствия. Поначалу, дабы разрушить их связь, Григория с прямой подачи и повеления отца Пантелея (…Сергей Маковецкий…) практически насильственно женят на соседской дурнушке из состоятельной семьи Коршуновых — Наталье (…Дарья Урсуляк…). Однако принудительная свадьба молодого Мелехова не просто не радует, «…не я женился, а вы женили…», но лишь укрепляет их с Аксиньей роман. Влюблённые, даже будучи связаны каждый своими семейными узами, не смотря ни на что регулярно встречаются, не в силах жить друг без друга. В определённый момент напряжение достигает пространственно-эмоционального пика: Григорий в сердцах уходит из родного дома и от новоиспечённой благоверной в стуженую зимнюю степную ночь, а наутро шокированная Наталья весьма неумело предпринимает попытку бытового суицида сельскохозяйственной косой. Разделить чернявого и горбоносого, диковато красивого казака и справную, восхитительную, сероглазую казачку оказывается не в силах ни всемирный смертоубийственный пожар 1914-ого года, ни пламя Октябрьской Революции, ни горнило Гражданской войны…

…первое потрясение и главное, наверное, достоинство кинематографической версии «Тихого Дона» образца 2015-ого в прочтении Сергея Урсуляка — экран до краёв пресыщен настоящей яркой колоратурой красок и живой, натуральной воодушевлённостью персонажей. Тут ежели горе — то слёзы на глаза наворачиваются и по эту сторону кинопроектора. Если радость — зрительские ноги в домашних мягких туфлях помимо воли притаптывают в такт. А звенящая хуторская повседневность раз за разом грозит отразиться в окне напротив. Ну и, конечно же, заглавная пара возлюбленных — Виктор Ткачук и Полина Чернышова — прекрасны донельзя. Как вместе, так и появляясь в кадре по отдельности. Ткачук шикарно управляется если и не с ролью шолоховского Григория Мелехова, то с возложенной первоисточником задачей воплотить на экране персонажа с огромной силы переживаниями и обилием раздирающих изнутри чувств. Показать Григория живым, упрямым, диким и необузданно влюблённым донским казаком. Готовым и в огонь, что называется, и в воду, и в жизнь и в самую чёрную погибель за свою несравненную Аксинью. Высокое мастерство сыграть персонажа, мотивы которого по большей части не понятны и не принимаются, но которому в то же время искренне сопереживаешь, практически на грани рассудочного осмысления. В здешнем, тоже не из книжного оригинала взятом характере Аксиньи присутствует целиком взрослая, женская осторожность и закрытость. Но в то же время, героиня Чернышовой — невообразимо чувственная, рассудительно умная, по-казачьи независимая и чертовски страстная. Она решительна и последовательна в желании отыскать вовне и внутри себя новый мир, где есть место настоящим, не прикипевшим, рутинным и обязательным, но искренним, живым и человеческим чувствам. И находит она всё это с Григорием так, что происходящая меж ними любовь не выглядит «экранной», вымышленной или сочинённой…

…урсуляковский «Тихий Дон» производит сильное впечатление. Прежде всего не отходом от книжных лекал, но разительной, болезненной актуальностью. Качеством, характерным исключительно для настоящего произведения высокого искусства, безо всяческих скидок, задатков и условностей. Что сегодня, на третьем без малого десятке двадцать первого столетия может быть более злободневным и животрепещущим, нежели сага об истинной любви на фоне внешних интервенций, внутренних конфликтов и падения империй? Здесь, к счастью, нет затянутости, но и наличие дефицита батальных сцен тоже, к величайшему, плюсов в копилку ленты не добавляет. Что правда, компенсируется подобный недостаток обилием чувственных и живых сцен. Как скандалов и раздраев, так и самого прямого нежнейшего содержания. Вообще, как и упоминалось уже, картина Урсуляка соткана из очень ярких, колоритных и светлых пейзажей. Дон и окрестности тут залиты летней и радостной солнечной желтизной, а зимовья укрыты молочными покрывалами сказочного снега…

…но самое ценное режиссёр приберёг под занавес. Ближе к финалу начинает приходить удивительное, но целиком гармоничное понимание. «Тихий Дон» — он не романтизирующе белогвардейский. Как и не осуждающе большевистский. Это не пропагандирующая лента-идеология, не изобличающая картина-дидактика, вовсе нет. Творение Урсуляка — удивительное ностальгическое полотно. Положенная на плёнку слепяще реальная, почти михалковская киноживопись. Совершенная в своей не надуманной выдумке, и гениальная в отражении настоящей правды жизни…