Leonard, Jacqueline. Отзывы на фильмы

Если вы считаете лучшей ролью Роберта Дауни Тони Старка, то вы не видели этот фильм. Кино рассказывает фактически о всей жизни Чарли, начиная с раннего детства и до самой старости. Очень интересно и захватывающе окунуться в тот период 19-20 веков, картина полностью отражает нравы, традиции и т.д. Роберту Дауни, несмотря на его неоднозначную биографию, удалось отлично вжиться в роль великого комика. Одной из главных фишек фильма были смонтированные фрагменты из лент с участием Чаплина, на которые поневоле по ходу дела обращаешь внимание. Так что это не только биографический фильм, но и очень хорошая реклама бессмертным лентам Чаплина.
С удовольствием замечаешь, смотришь что не только комедийную ленту, но и драму, показывающую все трудности, с которыми столкнулся Бродяга в своей жизни. Это подтверждают не только эпизоды фильма, но и последняя лента, которая была вмонтирована в фильм. Напряжение достигает апогея как раз к концу картины, в результате невольно наворачиваются слезы, как и у главного героя. Но за эти слезы не стыдно. Ты понимаешь, что Чаплин – очень разносторонняя личность. Это не только комик, но еще и трагик, человек философского склада. Итог своей жизни Чарли подводит следующими словами, которые надолго вклиниваются в душу – «Нас судят по тому, что мы сделали, а не по тому, что не сделали. Я ничего не изменил, я просто веселил людей. Это неплохо». Остается еще раз поблагодарить Роберта Дауни за гигантскую проделанную работу. Но фильм бы не вышел так здорово, если бы не старания всех актеров, гримеров и прочих людей, принимавших участие в его создании, за что им низкий поклон.

Одно время меня интересовала околофутбольная тематика в массовой культуре, и найти произведение, изображающее это яыление как есть, без прикрас, оказалось сложной задачей, почти невозможной. Фильмы на тему футбольных фанатов оказывались либо сахарным сиропом с сильной долей романтизации («Хулиганы», «Фирма», «Околофутбола»), либо чёрными комедиями («Фанаты»). Ах. Я же баба, и ничего в этом не понимаю. А хотелось увидеть жёсткую драму о футбольных хулиганах, где явление будет показано таким как оно есть, без прикрас, без сладко-горькой романтики. «Удостоверение» - именно драма, но не только об околофутбольном насилии.
Действие начинается осенью 1988 года. В Лондоне бесчинствуют футбольные хулиганы из банды «Шэдвелл Догз», и члены этой команды – серьёзные преступники, опасные головорезы. Поймать на горячем их не спешат – в таком случае они выйдут к концу футбольного сезона; нужно подловить хулиганов на сговоре, чтобы отправить их за решётку надолго. Группа полицейских, не так давно внедрённая в «фирму», оказалась разоблачена и побита несмотря на своё сходство с тамошними гопниками. Во второй попытке внедриться, поймать и арестовать принимают участие полицейские Тревор, Чарли, Эдди и азартный, лихой, коммуникабельный и неглупый Джон, жаждущий повышения в убойный отдел или в отдел по борьбе с наркотиками. Формальным лидером команды как старший по званию, - сержант, - является Тревор, но фактически бразды правления в свои руки берёт Джон. Именно он разрабатывает план, как сойтись, познакомиться с «Шэдвелл Догз», как влиться в так называемый коллектив и погасить подозрения, именно он шёл в атаку, провоцируя побоища и уводя вражескую «фирму» от бара своей, и ловко избегает разоблачения в последний момент. Шатаясь по пивным, курсируя вслед за командой на автобусах, посещая все матчи, коллеги не только сближаются друг с другом: они проникаются и футболом, и околофутбольной романтикой, врастают в «фирму», ощущают глоток свободы от формы, устава, скучной бумажной работы. Мужчины отпускают волосы не по уставу, их рабочие разговоры прерываются искренними предвкушениями предстоящих матчей и битв, они ждут «махачей», словно праздников. И когда «Шэдвелл…» разгромлены, все чувствуют себя опустошёнными. Но они возьмут себя в руки и вернутся к привычной работе.
Все, кроме Джона. Он, человек азартный и любящий риск, хождение по лезвию ножа, слишком проникся околофутбольной жизнью. Очень быстро жизнь, которую он изображает под прикрытием, становится его настоящей жизнью – пиво, “The Rock”, стадионы, выезды, драки, побоища. В прологе, во время допроса молодого наркоторговца Джон упоминает, что по настоянию отца вынужден был бросить школу и идти работать; работа в «Шэдвелле…» под прикрытием становится спусковым крючком для чего-то вроде позднего подросткового возраста. Принадлежность к группе, субкультуре, драки, риск, адреналин, веселье, попойки, любовь к страстной, бесстрашной, сексуальной барменше Линде, мечте брутального мужчины – то, что надо было пережить в юности, и то, что Джон вовремя пережить не смог. Пережитое с опозданием, в тридцать с лишним, когда есть стабильная серьёзная работа и жена, разрушает личность Джона. Ему опротивели чрезмерно культурные вечеринки с коллегами и их супругами, слишком приличная жена, тоже коллега, нежная блондинка с детским голосом, и он не видит в ней ни женщины, ни человека. Джон всё легче и жёстче начинает унижать свою Мари, - она не принадлежит к миру, который его захватил, она похожа на Линду только светлыми волосами; её ценности, - ценности обычного человека, - кажутся ему мещанскими и примитивными, далёкими от настоящей жизни, которая теперь протекает на стадионах и в баре. И когда задача группы полицейских под прикрытием выполнена, Джон не знает, как ему жить. Возвращение на работу в полицию кажется ему участью хуже смерти. Линда его ненавидит, а прощения Мари добиться после всех унижений невозможно. С людьми, ставшими друзьями за время совместной работы, он порывает. И в итоге Джон находит себе новое пристанище, где адреналина и насилия больше в десятки раз…
«Удостоверение» вбрасывает большую долю романтики хулиганства, - чувство локтя, дух приключений, адреналин, братство, любовь, - чтобы развенчать её во второй половине фильма. Сахарного пафоса истинной мужской дружбы нет, но всё же связь между членами «фирмы» плотна и искренна. Насилие, представленное в фильме, неприглядно и бессмысленно. Но всё это срывает крышку с ящика Пандоры, заключённого в главном герое, все его пороки выпархивают наружу, и жить как прежде он уже не может. Невозможно жить без крови, когда попробовал её на вкус. Невыносимо тошно существовать без регулярной дозы адреналина, когда ещё недавно жил на нём ежеминутно.