Aslanian, Vivien. Отзывы на фильмы

Просмотр этого фильма я предвкушала еще с весны, увидев в интернете статью о костюмах, разработанных для него.

И да, костюмы, пейзажи и декорации - все оказалось фееричным! Визуально фильм просто божественен. Создатели фильма сделали уникальный, чарующий мир, в который окунаешься с головой. Природа, которая действительно завораживает, замок, который временами напоминает Хогвартс, восхитительные наряды Белль - все это просто заставляло смотреть и не отрывать взгляда от экрана. Сказочная атмосфера.

А вот с сюжетом у Кристофа Ганса не заладилось. Очень хороша была предыстория о том, как принц стал чудовищем. Но вот в остальном... За что? За что вообще героиня полюбила Чудовище? Она практически не общалась с ним, она не имела ни малейшей возможности понять, что действительно у него в душе. И даже того, что ей о нем снилось, как мне кажется, совершенно недостаточно, чтобы его полюбить.

По времени фильм идет почти два часа. И эти два часа растратили не на то, что нужно. Слишком много времени уделили семье Белль. На мой взгляд, эту львиную долю экранного времени стоило бы потратить на главных героев, показать зарождение их чувств друг к другу. А так фильм получился пусть и красивым, но бесчувственным.

Рим пал. Первый, во всяком случае. С его императорами, наслаждающимся роскошью своего бытия, упивающимися приторной сладостью собственных грехов. С его плебсом, постоянно жаждущем panem et circences и влачащем собственноручно созданное жалкое существование среднестатистических рабов, с отпетым удовольствием лижущих пятки господ, которых они породили. С его прокураторами, для которых хороши лишь те законы, которые удобны и приятны, для которых право силы и право власти едино, а власть народа — ничто. С его проститутками, шутами, гладиаторами. Бесстрастно взирали на гибель первой империи бесчисленные произведения искусства, рожденные в холодном мраморе и вылепленные из теплой глины разумом великих, чьих именам не суждено было исчезнуть в болоте всеобщей посредственности. Им было все равно.

И на такую же гибель обречен и нынешний Рим, полный дешевого балагана, безвкусного китча, слепящей неоновой яркости и тошнотворной вульгарности. Вокруг одни лишь маски, гримасы, вечный карнавал имитации полнокровной и полноценной жизни в вечном городе, обреченном из века в век взирать на гибель очередной империи. И вслед за ним, в глубокую бездну веков, последует и несостоявшийся гений, посредственный писака-вуайерист 65 лет от роду Джеп Гамбарделла, уже уставший в своей веселой жизни от всего. Кроме Рима, чья красота от него постоянно ускользает в калейдоскопе пьяных лиц, звучащем как набат звоне бокалов с дорогим шампанским, в какофонии звуков, напоминающих голоса безумцев, с великой радостью идущих на эшафот.

Лауреат премии Оскар-2014 в категории «лучший фильм на иностранном языке», шестая по счету полнометражная работа одного из самых заметных режиссеров современного итальянского кино, любимца фестивальных критиков от Канн до Венеции, Паоло Соррентино, на всем протяжении своего насыщенного творчества тяготеющего к явному переосмыслению под новые постмодернистские условия традиций неореализма, фильм «Великая красота» 2013 года становится в его карьере тем самым программным высказыванием и манифестом, отделяющем просто перспективного творца от Мэтра и Мастера, которому суждено стать синьору Паоло. «Великая красота» не есть удручающим своей вторичностью пастишем, подобием искусства, а возведенным до гипертрофированного, намеренного в своей гротескной привлекательности парафразом «Сладкой жизни» и «Восьми с половиной» Феллини, фильмом, являющимся и данью уважения неореалистичепским манифестам ушедшего безвозратно ХХ века, и умелым их переиначиванием на современный лад, ибо ничто по сути своей не изменилось и до сей поры — времена хоть и другие, но нравы, страсти и страстишки человеческие те же. Фильм утопает в аллюзиях и иллюзиях, при этом по сути начиная заново в современном европейском кино темы, привычные для всего неореализма — темы критики богемы и восхваления пролетариата, нищего финансового, но богатого душой. Впрочем, в «Великой красоте» социальных низов не видно даже на периферии(но они есть, просто Соррентино их не допускает в слепящий вакуум ленты), а верхи столь ничтожны, что им суждено быть сметенными очередной революцией, которую создадут барчуки и хипстеры, желающие свободы, но с упором на самоконтроль, ибо высший свет и вовсе сошел с ума.

Соррентино мастерски расставляет морально-этические акценты в фильме, сосредотачиваясь на уничижающей сатире современной буржуазии и богемы, жизнь которой в картине представлена как силлогичный маскарад, как набор роковых и неизбежных эпизодов, ведущих к финалу-приговору(модному в том числе) для всех, в том числе и для зрителей, отравленных этим сладким ядом пустого гламура, над которым Соррентино смеется, но с грустью и слезами. Оплакивая гибель богов. Красота обернулась вычурностью, от которой рябит в глазах, роскошь — вульгарной дешевизной, любовь — ее не видно среди тех, кто про нее пишет, поет, кто ее играет, но по сути — изображает, для кого любовь и истинные чувства это товар, девка, продающая себя за бесценок на римской площади; а Джепа между тем преследует призрак утраченной когда-то им любви. Для Джепа еще есть надежда, он прожигает собственную жизнь, одновременно пребывая в размышлениях и философствованиях, анализируя и прошлое, и настоящее, одновременно с тревогой смотря в будущее, в котором нет великой красоты, нет ничего.

Отнюдь не случайно Соррентино отсылает зрителей к монументальному литературному семитомному труду Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», ставшего в свое время эпитафией на могиле всего ХХ века. Рим в «Великой красоте» и населяющий его людской бэкграунд от мира высшего света подобен ему же, столь ярко описанному Прустом в «У Германтов» и «Содоме и Гоморре». Ciao, Марчелло! Ciao, Гуидо! Bouno Giorno, барон де Шарлю, размноженный на тысячи одинаковых пустых лиц, веселящихся в алкогольно-наркотическом дурмане Вечного города, который забудет их сразу же, стоит плоти подвергнуться тлену, а праху быть поглощенным почвой! Трагедию общества в «Великой красоте» не предовтратить уже, и даже в самых комических своих сценах, полных стилистической избыточности, сюрреалистического безумия, логики сна, проскальзывают нотки напряженного ожидания конца, когда все погибнут, а Джеп останется. Впрочем, с той же несомненной уверенностью можно сказать, что декаденствующий Рим, воспетый Соррентино не менее эффектно, чем Феллини или Росселлини, подобен и удушающему Петербургу Достоевского, в котором маленький человек легко может потеряться, сойти с ума, утратить свое Я и пойти против воли Бога. «Великая красота» как «Сон смешного человека», только с привкусом острой сатиры и ернической трагикомедии.

Пир во время чумы продолжается, пресыщенные ничтожества наслаждаются последними предсмертными вздохами гниющей заживо империи, уродливые маски скрывают еще более уродливые лица, за которыми нет ничего — одна лишь пустота, безверие, апатия. Джеп при этом скорее пассивный наблюдатель грядущей гибели, он на самом пике своей жизни начинает искать в ней смысл, утраченную им суть, искать красоту в бессмысленном мире барокко, излишеств, карикатур, чудовищных и чрезмерных искривлений и аберраций. Искать красоту и не находить нее среди живых. Искать ее в мире современного искусства, не видя великую красоту самого города, которая от него искусно прячется, притворившись обыденностью, от которой так убегает Джеп, но которая рано или поздно его догонит, и он поймет, что вся жизнь его прожита впустую, бесцельно. Сладкая жизнь и — горькая смерть в финале.

"Обещание на рассвете" считается лучшим произведением Ромена Гари, хотя лично я этого мнения не разделяю. Скорее, это самая популярная книга автора. Тема материнской любви, священная и неприкосновенная, напоминает очередной многомиллионный митинг, куда каждого согнали, погоняя его служебным положением и промыванием мозгов. Попробуй скажи что-нибудь против.

Как раз этой самой материнской любви в книге нет. Зато она есть в фильме, более того, ее превратили в навязчивую идею, в сумасшествие. Мама, которую играет Шарлотта Генcбур (не знаю, как отношусь к этой актрисе), постоянно появляется перед сыном воочию, в разных точках мира и, конечно, к психически больным у нас не применяется ни суд, ни порицание. Будь то мать или ее сын.

Хотелось бы сказать, что французам виднее - как должна выглядеть автобиография Ромена Гари, но он такой же француз, как и я. Выходец из России, живший в Польше еврей, американский дипломат - это все он же. Да и автобиографией его книгу я никак не считаю, если обращаться к деталям сюжета. Именно поэтому фильм, снятый по ее мотивам, находится еще дальше от реальности.

Но автобиографическое есть (и это самое главное), а именно - нездоровые отношения сына и матери. Мать обеспечила сыну невроз и именно он сделал из него того несчастного человека, который вел долгий и бессмысленный бой с самим собой. Да, он в итоге стал дипломатом, лауреатом, дважды получил Гонкур и все благодаря той самой нездоровой тенденции самокопания.

В "Белом тигре" поминается, что единственный способ борьбы с собственным психологическим неспокойствием - это уничтожить его с помощью литературы. Ромен Гари в результате одерживал локальные победы, но равновесие, к которому он так стремился, так и не пришло.

Фильм в итоге получился довольно складный, но не выдающийся. Главный герой подобран внешне очень удовлетворительно, но с самим молодым писателем он имеет мало общего. В общем, зрителей в очередной раз обманули. Также, как раньше обманывали читателей. Именно здесь хорошо видна разница между фильмом и книгой, так как ощущение прекрасного, которое накрывает с головой после чтения, не сравнить с послевкусием фильма. Слишком оно размыто и это при очень линейном сюжете.

Возможно, этот фильм придется по вкусу тем, кто в глаза не видел книги. Потому будет повод ее прочитать, так как она на порядок лучше. Сюжет, конечно, поправили для кино, но это обычное явление.

Кино доставило крышесносное эстетическое удовольствие. Картинка погрузила в себя и не отпускала; часто у меня бежали мурашки по коже от развернувшегося великолепия. Нежные полувздохи порождали замирание в груди высшего порядка. Легкий шелест платья и внимательный взгляд стекали с кончиков пальцев легкой дрожью.
Всепоглощающий экстаз? О да.

Однако центральная идея, история любви Красавицы и Чудовища, потерялась где-то на полпути. Я бы не заикнулась о ней, в конце концов, вариациям на тему позволено отходить от первоисточника на любое количество шагов, но данная идея заявила о себе ближе к концу и вызвала у меня приступ икоты в духе «что я пропустила?». После яростного противостояния, перемежающегося мгновениями единения, я ожидала следующей ступеньки на пути к признанию в любви. А тут она просто-напросто отсутствует, принижая первоначальную идею и сводя на нет любую романтическую линию. По просмотру у меня сложилось впечатление, что Белль влюбилась в некий образ, не имея ни малейшего понятия о реальном человеке, а Чудовище с самого начала искало себе трулав для разрушения заклятия (неважно кого, главное чтоб девица). Вот так. Зато на фоне этого непонятного союза выигрышно смотрится противоречивая и короткая история взаимоотношений Пердукаса и Астрид. Не знаю, может по прошествии времени я и смогу распознать прелесть любови заглавной пары, но на данный момент она кажется мне недосказанной в духе «привет – ты урод, я тебя ненавижу – я тебя люблю» без соответствующего перехода от второго пункта к третьему, включающему в себя завоевывание доверия и медленные шаги навстречу друг другу.

История, скрывающаяся в матрешке основной канвы, сказочна – во всех смыслах. Леа Сейду стала для меня приятным открытием. Я влюбилась без задних ног, она прекрасна, до сих пор в ушах ее нежный полушепот. Венсан Кассель вписался отлично, его Чудовище – яростный, но чувствительный котик. В целом претензия только одна: не хватило взаимодействия между двумя героями, дабы можно было увязать его в красивую историю любви. В остальном все роскошно и поражает воображение. 7/10

[1] moviebingo, ход №4

И как обычно — неточность в аннотации. Не три поколения женщин, а три пары. Есть мать..ее дочь и лучшая подруга дочери. Два поколения, но три истории.
Главный момент очарования этого фильма — это голос за кадром. И те фразы, которые так четко, жестко и по делу - обрисовывают происходящее на экране.
Представьте себе богатый дом прошлого века. Три дочери из пяти, которые остались в живых. И одна — главная героиня.
Мы видим невероятные костюмы, платья тех времен. Заглянем туда, куда не пускали и слуг. Сценаристы и режиссер решили дать ответ на известный вопрос — а что же такое любовь?! И вот забегая вперед, должна признаться, что с их ответомн е могу согласиться. У них любовь - это рождение как можно большего количества детей. Вот и все. Говоря о смерти близнецов, голос за кадром переживает о том, что никто от них не понесет. Дочь уходит в монастырь, но ведь никогда она не станет матерью. 8 детей...10 детей — не останавливайся, даже если тебе уже 40 и ты можешь (и делаешь это) умереть после родов.
Кстати, Одри Тоту уже не тянет на 17нюю девушку. Смотреть было забавно.
Три пары. Три истории любви. Везение или что еще, но любовь была даже там, где брак был устроен родителями. НО...да да, и тут я прикопалась. Я не могу назвать любовью то, когда двое друзей после потери своих половинок решили быть вместе. Он — обычный мужчина (ну что это за глупости?! Мужчина должен тра..ться или он не мужчина?! Кто писал сценарий??), а она слишком любила свою подругу. Ага, поэтому давай спать с ее мужем. Похоть и одиночество — это еще не показатель любви.
В фильме почти ничего не происходит. Замкнутая семья, мы видим только эту сторону. Нет ни работы, ни проблем с деньгами, ни политики и событий внешнего мира.
Мы остаемся в квартире, домике на море, спальне. Мало слов, много сцен с неторопливыми движениями актеров.
Дети рождаются, зритель не успевает за ними следить...а затем умирают. Война, болезни..несчастные случаи — все это показано очень плавно. Иногда героиня плачем пару минут, и только потом голос за кадром объясняет нам, что близнецов больше нет. Местами это раздражало, но к концу фильма — привыкаешь.
И вот этот голос. Мы видим героя, но нам тут же говорят, что через пару лет — его не станет. Или фраза - «Никого из них уже нет в живых». Мы видим сцену семейного счастья, но понимаем, что это все — история. Они мертвы, как и их желания и чувства. И это пробирает до мурашек.
Настоящее, прошлое и надежды будущего — все это переплетается. Нужно привыкнуть к смене сцен. Иногда мы видим их по нескольку раз, иногда нам показывают ту, что мы уже видели, но с другого ракурса.
Финал отсылает нас в начало. Отличное завершение.
Но опять же, мысли о том, что женщина должна только рожать из года в год...а мужчина и не должен страдать, ведь он «просто мужчина» - устарела давно.

Фабула всем знакома по детской сказке «Аленький цветочек». Но в оригинале французов есть всё же небольшие отличия. Так, например, у купца было шестеро детей, трое сыновей и три дочери, включая младшенькую Белль, которая и попросила у отца всего лишь одну розу. А дальше предсказуемое развитие событий. Смелая Белль отправляется в замок к загадочному чудовищу во имя спасения своей семьи, узнает предысторию тайного замка и т. п. Короче говоря, никаких сюрпризов от сюжета не ждите. К тому же местами возникают пустые паузы и сюжет провисает, но есть парочка трогательных моментов. Хотя сомневаюсь, что кто-то пойдет на фильм ради сюжета.

Мне больше хотелось посмотреть сказку ради красивой картинки. А вот она бесспорно завораживает. Красавица каждый день меняла пышные платья и украшения. Костюмы на звание высокой моды не тянут, но смотрятся аутентично, поэтому работу художника по костюмам можно похвалить. Декорации тоже смотрятся симпатично. Заброшенный замок не утратил всей своей роскоши, в кадре также много цветов и зелени. Из эффектов могу выделить только каменных великанов и милейших заколдованных собачек с огромными глазищами. Ну, чудовище тоже выглядит эффектно. Во всяком случае, не сравнить даже с разрисованным личиком Петтифера из другой адаптации «Страшно красив».

Леа Сейду обладает довольно специфичной красотой. Лично мне она не очень нравится. Создается такое впечатление, что она либо только-только проснулась, либо постоянно плачет. Образ Белль показался мне немного странным. Вроде такая тихоня дома, а в гостях вела себя очень даже вызывающе. Ну, да ладно. Сыграла всё равно хорошо. Венсан Кассель практически всегда появляется только в зверином обличье. Тестостерон зашкаливает. Идеальное попадание в образ. Есть еще две забавные дурочки-сестрички. А вот группа братьев и бандиты совершенно не понравились. Как-то они неуместно тут смотрелись.

Сзади нас в кинотеатре сидела молодая мама с маленькой дочкой. Так смешно было, когда Белль провалилась под воду, девочка первым делом не подумала о том, что красавица может утонуть, а воскликнула: «Она же платье намочила!». Есть тут, кстати, несколько внезапных моментов, от которых маленькие дети могут испугаться. Ну, голая лесная нимфа тоже не для юных глаз, хотя всё было прикрыто, кроме вида сзади. Еще очень понравился саундтрек. В общем, сказка получилась красивой. Посмотреть ее разочек можно.

Интересно что за фильм стало самое позднее после того как услышала от одного режиссера "считаю его самым лучшим за последние 10 лет". И погрузил он меня в мир богемы, богатых и знаменитых, некогда богатых и знаменитых и мечтающих стать таковыми и просто отирающимися рядом, дабы прикоснуться к прекрасному.

и посреди истории Джеп. 40 лет назад, будучи молодым и горячим он написал роман и прославился. И с тех пор не произвёл на свет ничего. Тынц-Тынц, диско - 10 лет как не бывало. Тынц-Тынц, паровозиком - и еще десяток как с куста. Бум-бам, техно-рейв - и еще десяток пронесся мимо со свистом. лалалала - и еще один улетел. и вот уже 65 и всех интересует только одно почему он больше ничего не написал. А ему и сказать нечего, нет ответа, кроме гложущего псевдопоиска великой красоты жизни. А потом и ему становится понятно, что красота великая уже была в его жизни, а последние 40 лет разменяны и потрачены на тынц-тынц.

я поначалу думала: вот оно, бессмысленное прожигание жизни и гонка за удовольствиями современного времени, а потом вспомнила пиры древних римлян, когда они проташнивались чтобы жрать дальше и попустило;во все времена богачи стремились к излишествам, это человеческая натура. A мысль об абсурде, характерном для современного искусства, также продернутом в фильме, перечеркнута воспоминание об эпизоде из советской сказки "принцесса на горошине", когда стремящаяся к прекрасному принцесса признала самым прекрасным разрушение всех предметов искусства.

А вообще, сознательно или бессознательно, Соррентино процитировал "Похищение Медоры" О. Генри:

Бинкли оставил в покое искусство и болтал теперь о небывалом ходе сельди. Мисс Элиза поправляла булавку в виде палитры в галстуке мистера Вандейка. Какой-то филистер за дальним столиком плел что-то такое, - не то о Жероме, не то о Джероме. Знаменитая актриса взволнованно говорила о модных чулках с монограммами. Продавец из чулочного отделения универсального магазина во всеуслышание разглагольствовал о драме. Писатель ругал Диккенса. За особым столиком редактор журнала и фотограф пили сухое вино. Пышная молодая особа говорила известному скульптору:

- Подите вы с вашими греками! Пускай ваша Венера Милицейская поступит в манекены к Когену, через месяц на нее только плащи и можно будет примерять! Всех этих ваших греков и римов надо опять закопать в раскопки!

Так развлекалась богема.

Так как такой юмор мне очень по душе, плюс роскошная операторская работа, плюс хорошо подобранный музыкальный ряд, то мне зашло прямо на десяточку.

Удивительно, но мне понравилось!
Слышала много отрицательных отзывов, однако мое любопытство возобладало...

Перед началом просмотра, необходимо просто забыть классический сюжет диснеевского мультика, тогда фильм будет восприниматься иначе и не столь отрицательно.
По началу было странно конечно же. Откуда у Белль пятеро братьев и сестер и почему начало уж больно смахивает на "Аленький цветочек"?
Однако чем дальше, тем все больше затягивает сюжет, тем меньше начинаешь сопоставлять и сравнивать и в конце уже начинаешь воспринимать фильм как нечто самостоятельное.
Мы узнаем историю Чудовища, встречаемся с нимфой и повелителем леса. Картина удивительно красивая и атмосферная.

Что касается Чудовища, то режиссеры сделали из него очаровательного львенка с восхитительными глазами. Ходило мнение, что Венсан Кассель достаточно страшненький и не подходит на эту роль. Ничего подобного. Как по мне он прекрасно вписался в роль и замечательно выглядел как в образе Чудовища, так и в образе Принца.

Мои негодования:
Вот семейка то попалась!
► Один из братьев вспыльчив и якшается с бандитами.
► Батюшка при первом посещении замка начинает по свински поедать яства (неужели нельзя аккуратно выпить бокал вина и перекусить? Обязательно было все разливать и пихать в рот, как хрюшка, первое попавшееся под руку?) и тырить драгоценности.
► Белль тоже хороша! Придя в замок, так сказать на заклание, тут же влезает в шикарное платье и натягивает на голову корону. Ну во-первых, мало ли кто носил его до неё, да и вообще неизвестно сколько оно тут пылиться, а во-вторых, вдруг ей придется убегать или бороться? Об этом она не подумала? Думаю бегать в платье, которое путается в ногах не слишком удобно.

Это мои маленькие непонималки....Знаю, что всегда не о том думаю и обращаю внимание не на то, на что надо было бы...Но тут уж ничего не поделать...)))

Вечность Audrey Tautou и Чан Ань Хунга

Начал смотреть французский фильм «Вечность» из-за Одри Тоту и уловленный таинственными, религиозно-философскими коннотациями названия.
Созерцательная кинокартина, погружающая в состояние, сходное с тем, в которое затягивает душу зрелище плавного движения вод речного потока или гипнотический танец языков пламени лесного костра.
Будто сидишь в тиши июльских сумерек на обрывистом берегу, а в неподвижном русле загадочной лесной речки на фоне неизменного пейзажа соснового бора проплывает непрерывно меняющийся поток незнакомых, но всё более узнаваемых лиц. И ты уже не понимаешь, это всё новые и новые персонажи выходят на освещаемую трепетно мерцающим светом сцену жизни, или одни и те же кружатся в медленном хороводе вечной мистерии рождения и смерти.
Будто сидишь вечером у камина в колеблющемся свете свечей, омываемый волнами тепла и сполохами потрескивающего пламени, перебираешь неспешно старые дореволюционные открытки с идиллическими дамами в светских нарядах, с господами во фраках и цилиндрах, с детьми в панталонах с кружевами и высоких шнурованных ботинках, с младенцами в чепчиках, розовощёких, пухлых, с огромными глазами, затягивающими пространство и время в голубые бездонные водовороты безмятежной, не отягощенной ведением добра и зла невинности.
Прекрасный свет, насыщенные краски, объемная, плотная, живая фактура скрупулезно выстроенного кадра, воздушные, ажурные звуки фортепианных клавиш. Движение камеры отсылает мысленные ассоциации к операторским работам Данте Спинотти. В плавных движениях персонажей грация и нега. Глаза излучают любовь и умиротворение, лица пронизаны теплым, золотисто розовым светом, льющимся на экран с их невещественной плоти. Интерьеры легки, изящны, являют вдумчивый взгляд и заботливую руку и не лишены уюта. Господа учтивы, грациозны, томны и обаятельны (Символично звучит их фамилия: Буржуа). Вышколенная прислуга почтительна и незаметна. Ландшафтный дизайн с элементами экзотики и утонченной небрежности безупречен. Бирюзовые воды лагуны, стиснутой суровыми скалами, омывают миниатюрный пляж, райскую атмосферу которого не нарушают редкие праздные фигуры в ностальгически целомудренных купальниках. Даже смерть молодого героя в лазури горизонта почти не трагична, он просто уплывает в ожидающую и его, и всех нас вечность. Растерянное бездействие свидетелей – это лишь удостоверение благости и гармонии мiроздания, облекаемых в одежды необходимости и неизбежности.
Трагическая изнанка жизни вообще остается за кадром. Война, грязь, кровь не исчезают, но остаются благоразумно прикровенными не ханжеским смущением и лицемерным замалчиванием, но смиренным и всеобъемлющим приятием данности. Гибель девственных близнецов приносит скорбь, но скорбь, не разрушающую образа этой сокровенной девственности.
Физиологические неприглядности, в отличие от господствующего ныне экранного засилья фекалий, навязанного эстетикой натурализма и философией порнографии, не оскорбляют настроений религиозной созерцательности, предлагаемых авторами фильма, наполненного чувственностью и чувством. Тактильные ласки сопровождают каждое движение персонажей, но эта чувственность растворена целомудрием, привнесенным, как и вся визуальная созерцательность, полагаю, китайским режиссером, органично соединившим собственную культурную традицию с европейским психологизмом и ментальностью повествования.
Отношения супругов, детей и родителей, близких друзей пропитаны эротикой, но это эротика жизни, эротика забытых нами Божественных благословений любви: Плодитесь и размножайтесь. Поэтому обилие детей. Поэтому перечисление прогрессий потомства. Поэтому Венчания, Купели, латынь молитв под уносящими в Вечность сводами Храма. Поэтому свет любви, пронизывающий всех: новорожденных младенцев, резвящихся отроков, смущенных юношей, трепетных дев, нежных матерей, строгих отцов, степенно благостных бабушек, обнимающих богатый выводок внуков, стариц, умиротворенно испускающих последнее дыхание на одиноком ложе, умирающих в болезни детей и юную монахиню, – все приобщены к этому Единому Свету Вечной Любви, Который ведет по жизни поколения предков, в Который они погружены и Которым напоены, Который в апофеозе передают нам, своим потомкам.
P.S. Лет десять назад мне нравилось слово атмосферный. Тогда я бы и назвал фильм атмосферным. Однако ныне, вдумываясь в слово, понимаю, что его значение уводит мысль вовне. Атмосфера – это нечто от меня не зависящее, имперсональное. Наверное, сами персонажи картины сказали бы, что фильм наполнен чувством. Такая формулировка отсылает к Автору, то есть к личности. И предполагает меня как Зрителя, как акцептора этого чувства. То есть предполагается сопереживание, эмпатия. Впрочем, существительные переживание и чувство тоже требуют прилагательного, описывающего их качество. Так что не будем придираться к словам, но сосредоточимся на контексте.
То же самое можно сказать о словах комфорт и уют. Номер в отеле комфортный. Эта характеристика ничего не говорит ни о его жильце, ни о его владельце. А вот атмосфера дома в фильме растворена (наполнена) уютом. Атмосфера – безкачественная среда, которой необходим эпитет для её характеристики: уютная, напряженная, тягостная, весёлая и проч. Бла-бла-бла…