Отзывы на фильмы Клода Варинго

…парадоксальное сказание о неминуемо наказуемом грехе одиночества…

…вот, к примеру, сугубо конструкционная безделица положений. С ярко-кричащим, артикулирующим поименованием «Порнографические связи». Причём, вследствие переводной неопределённости, не до конца понятно — во множественном числе лента наречённая, или же в единичном. Впрочем, не на столько уж рекомое и важно. Тут главнее, как водится, другое. Даже, скорее всего, напрочь противоположное. Лента французского фильмопроходца Фредерика Фонтейна с Натали Бай и Сержи Лопес внутри, ни много не мало на Венецианском кинофестивале девяносто девятого отхватила за главных женскую и мужскую персоналии по заглавному призу. Что само по себе одномоментно и невероятный успех и основной провал ленты. Ведь фокус в том, если заранее забежать вперёд всяческих аналитизированных объяснений, что кроме означенной пары в «…Связях» и нет ничего. Практически совсем и вовсе. Пресновато — по первому соприкосновению; обезжирено и предельно низкокалорийно — по впечатлением воспоследующим. При этом нельзя, да и неправильно авансом обозначиться: дескать картина прямо так уже замудрённа и дурна собой, нет. Но и в качестве «поглядеть» тут, право молвить, не густо…

…творящееся внутри нарративного и кинематографического с позволения сказать подпространства «Порнографических связей» излить в рачительно подобранные и наваристого томления рецензентские словеса получается не сразу. Литературный пересказ здешней причинно-следственной процессуального действия сценарной наполняемости сродни собственноручной перефасофке пары десятков килограмм прессованной стекловаты. В голове — зудящий туман, в органах осязания — осколочно-стеклянная, ранящая до слёз вьюга, глаза — воспалённо-рачьи, а руки, гхм, по колено в микроскопических, на грани осязания, кровавых насечках…

…между тем, завязка «…Связей» проста, как два гвоздя, забитых в доску рядом друг от друга. Безымянные мужчина и женщина (… Натали Бай и Сержи Лопес соответственно…) идут на свидание по размещённому в очень странном глянцевом журнале объявлению. Цель, заявленная в приписке — анонимный секс. Обоим — глубоко за тридцать пять, может статься — даже немного под сорок. Комната в забацанной гостинице напротив от места встречи уже заблаговременно забронирована. Едва пара примет в кафетерии расслабляющего горячительного и успокаивающего противозачаточного, двери в номер затворятся пред самым зрительским носом. Что происходит дальше, между и внутри — можно лишь реконструировать для себя по полузаметным постотношенческим взаминым сексуальным поглаживаниям и нежным обменом расфокусированными взглядами. Они оба друг друг очень нравятся, они глубоко и сразу влюблены. Это видно невооружённым восприятием. Дальнейшее — по всем известному сценарию. Ещё одна встреча? Да! И снова, и дальше, и опять в четверг. Мгновенная анонимная страсть сменяется безбрежной приятной теплотой. А та приносит с собой первые робкие и мягкие, пушистые и покамест не совсем определённые волны любопытства. Она захочет эмоциональных отношений отнюдь не за затворёнными дверями, а ему не терпится перейти с глубоко отстранённой вежливости, на лёгкое, щекочущее и ласково интимное «ты». Признание в ответности любви, поток неудержимых радостно-грустных плохо сдерживаемых рыданий и желание быть вместе не только по четвергам закономерно приведут пару к самому ответственному и, быть может — к наиболее болезненному и даже трагическому моменту…

…«Порнографические связи» представлены на зрительский суд в очень опасном для кинематографа формате. Фактически — это, говоря книжной терминологией, «интерактивный роман». Правда, в отличие от литературной игры между автором, предлагающим читателю некий нарративный выбор из двух и более вариантов с далеко идущими сюжетными последствиями, лента Фредерика Фонтейна проваливается с первых кадров неудержимо в аморфную сюрреалистическую притчу. Вихрем проносящиеся мимо кадра обрывки истории, ошмётки смысловых псевдо-идей и кусочки философических вложений собрать за коротенькие восемь десятков минут хронометража — непосильный для рядового потребителя труд. И пока в космогоническом пространстве «…Связей» титанически разворачивается пасторальный колосс паруса поисков настоящей любви и вселенского смысла межличностных отношений, усталый от бронебойного шквала экзистенциального постмодернизма зритель испытывает, яростно подавляя заинтересованные приступы зевоты, ровно одну вопросительную потребность: разбегутся они в следующей сцене? Или пойдут всё же снова, в который уже раз, в тот самый номер с удобной двуспальной кроватью?..