Отзывы на фильмы Теда Эллиота без оценки

…героико-приключенческий бесконечный эпос в миниатюре о житие нашем сущем…

…в цирковом парке аттракционов Сан-Франциско тридцать третьего года прошедшего столетия умильный малыш в потешном и декоративном ковбойском костюмчике с заворожённым восхищением бродит по анатомической музейной экспозиции Дикого Запада. Аккурат на инсталляции с заглавием на медной плашке «Благородный дикарь», изображающей восковое чучело древнего индейца племени команчей, ребятёнок с изумлением обнаруживает, что индеец, как бы это по корректней, гхм, выразится — настоящий. Зовут замшелого и поскрипывающего суставами воина-команча именем Тонто (…Джонни Депп…). И в обмен на пакетик засахаренного арахиса он соглашается поведать маленькому ковбою увлекательные и остросюжетные истории своей залихватской молодости…

…относительно вменяемая нарративная диспозиция на этом практически сразу же скоропостижно заканчивается. Уступая под напором лихорадочно мечущейся и алармистски-залихватско улюлюкающей, возбуждённой до краёв кинематографической карусели. Где главный положительный герой — окружной прокурор, пассивный пацифист и просто разудалый увалень Джон Рид (…Арми Хаммер…). Который, например, носит садо-мазохистскую чёрную латексную маску на оба глаза и скачет куда придётся на мифологическом белоснежном жеребце-алкоголике. Упомянутый индеец Тонто, мало того, что лицевой мимикой и поведенческой пластикой натурально мимикрирует под капитана Джека Воробья из понятно какой франшизы, так ещё и надевает на голову вместо привычных ведомственных перьев цельное чучело чёрного как смоль ворона. А насчёт сущности ворона, к слову, в свете всего происходящего закрадываются непременно шевелящие волосы на загривке размышления: настоящь и всамделишен ли? Или, быть может, и не ворон то вовсе? Так, попугай какой. Просто в чёрном парике. И так здесь всюду и везде. Хозяйка местного танцевального борделя (…Хелена Бонэм Картер…) оборудована приставным протезом ноги резной слоновой кости с интегрированным гладкоствольным обрезом охотничьего ружья внутри. А главный злодей Бутч Кавендиш (…Уильям Фихтнер…) с актами поедания вражеских сердец и общей харизмой становится едва ли не вровень с архетипичным Гектором Барбоссой из опять-таки параллельного диснеевского измерения…

…невероятно набивший руку и разнуздавшийся по самое разоткровенное режиссёр-тяжеловес Гор Вербинский после канонической первой трилогии «Пиратов моря карибского» в современном воплощении классического одноимённого американского поэпизодника пятидесятых годов прошлого века в своём «Одиноком рейнджере» 2013-ого превзошёл как любые зрительские ожидания, так и всяческие собственные грани. На экране в лихом и мощном круговороте почти сто пятьдесят минут творится неописуемое в словесах и невиданное в кинотеатрах. Всякий ключевой диалог меж протагонистами следует немедленно увековечить и обессмертить в личном ежедневнике филигранной заточки индиговым химическим карандашом. Любой здешний кадр хочется непременно обрамить в бронзе и повесить на стену в гостиной. Двухсотмиллионный бюджет внедряет в пространство ленты чудовищной аддиктивности самодвижущиеся визуальные эффектуры. До того ловко и бесшовно скреплённые монтажёрами с реальными натурными съёмками, что при соприкосновении с рекомым челюсть отваливается сама собой. А глаза, как у пресноводных крабов, выезжают из глазниц на пару сантиметров вперёд совершенно без специфических приспособлений и посторонних усилий…

…нужно уже наконец внести кинематографически-конституционную ясность. Желательно, всё же, закрепив её нотариально. Гор Вербински — лучший в мире постановщик блокбастеров и наиболее талантливый визуализатор-сочинитель картин с карнавально-аттракционным наполнением. Никто более не способен так поддерживать градус накала, простите, сумасбродства, здорового абсурдизма и откровенного остроумного фиглярства на протяжении двух, а то и трёх часов экранного хронометража. Не выглядя при этом какой-то откровенной, с претензией на пафосность идиотией, навроде очередного марвеловского комиксового слабоумия про акваменов, сверхлюдей или ярко-синих пришельцев из далёких измерений. То, что Вербинскому по силам сделать из диснеевского парка развлечений цельную, самоценную и культурно-художественно весомую ленту, да что там — без пяти минут современную пиратскую классику лёгкого жанра, стало понятно ещё из «Сундука мертвеца». А вот в «…Рейнджере» этот эффект прыгнул даже не через голову, но просто-таки куда-то в стратосферу. Нарратив ленты проносится в сознании вихрем, для запоминания цитатных программных острот героев не хватает никаких остатков и так предельно занятых переработкой новых впечатлений запасов краткосрочной памяти. Сетчатка зрительных нервов в несколько слоёв и в налхёст друг на друга выжжена увертюрами небывалой увлекательности. Гонки на паровозах сменяются кавалерийскими атаками, салунные погони с факелами подпирают с обратной стороны лихие и ироничные перестрелки…

…остановить происходящее или хотя бы прерваться для того, чтобы проглотить наконец плохо прожёванный попкорн решительно невозможно. Событийный ритм настолько плотный — лезвие меж интродукциями не вставить. А всякий раз, когда кажется, что верхняя планка взята и добавить для удивления более нечего, в кадре появляются то саблезубые плотоядные кролики из «Монти Пайтона», то волшебный и почти летающий конь-альбинос, с аппетитом закусывающий бутыль ядрёного виски светло-зелёными ядовитыми скорпионами…