Джоэнн Сэллар. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Лос-Анджелес. 70-е годы ХХ века цветут в своих радужных и пацифистско настроенных дитях Розмари хипповского разлива и пахнут пряным ароматом небрежно скрученных косяков из марихуаны. Сексуальная революция приближается к неизбежной кончине вполне по траекториям теорий и практик Брахмапутры и Камасутры в то славное время, когда частный детектив Ларри «Док» Спортелло, истинный и истовый герой своего времени, успевший попробовать все прелести новых модных веяний и крепко сидящий на вредных, но вкусных веществах, берется за расследование внезапного исчезновения своей недостопочтенной сверхсексуальной женушки, давшей от него совсем недавно деру к очередному любителю Уорхола, без ГМО нарастив ему пару крепких рогов. Расследование оказывается чрезвычайно непростым даже для такого стреляного воробья, как Док.

Один из грандов постмодернизма и черного юмора в американской литературе всего ХХ века, противопоставляющий себя битниковской и постбитниковской контркультуре, мастер крепкого словца и сложносконструированных имморалистских лабиринтов из струящихся образов и многофигурных подтекстов, небезызвестный Томас Пинчон относится к той знаковой категории беллетристов, которые бытуют вне времени, вне пространства и вне кинематографа как такового. Пинчон настолько сам по себе, вне всего, что любое стремление втиснуть его в определенные рамки было бы чрезвычайно опасным и губительным для сохранения аутентичности его произведений. Осознанной даже попытки перенести и перевести чрезвычайно красочные и жуткие миры, существующие в книгах Пинчона на язык кинематографа — скудноватый, несмотря на все изыски и инновации — не наблюдалось ввиду их нарочитой сложности и трудноусвояемости авторского стиля. Впрочем, в 2014 году невозможное свершилось, хотя и в вариации «облегченного Пинчона» пятилетней давности и времен романа «Врожденный порок», ибо один из самых интересных и пограничных на стыке инди-, и мейнстримового кино Пол Томас Андерсон в рамках программы Международного кинофестивале в Нью-Йорке представил экранизацию этого крайне необычного романа, романа-документа яркой и незабываемой эпохи, просто безумного и покрытого густым слоем наркотических галлюцинаций десятилетия, романа-сна, написанного на столь специфическом и странном языке, что без дешифровки не обойтись. Если Вы, конечно, не жили в то время, тогда все происходящее и в книге, и в фильме будет очень знакомо. В этой своей сложности, нарочитой гиперотсылочности «Врожденный порок» синонимизирует с «Москвой-Петушками» Ерофеева, и кто изощреннее оказался в создании фотографического слепка времени — вопрос и ригористический, и риторический.

Если судить по фильму, то кажется, что Пол Томас Андерсон совершает в своей карьере полный и финальный оборот, вернувшись к эстетике узкопрофильных «Ночей в стиле буги», разоблачавших дельцов порноиндустрии и выворачивавших наизнанку суть классической American Dream на ярком фоне семидесятнического разврата, обернувшегося восьмидесятническим коллапсом, но по сути «Ночи в стиле буги» были видом сбоку, тогда как «Врожденный порок», книге Пинчона соответствующий чуть ли не на молекулярном уровне, более полновесно тянет на всеохватывающий портрет эпохи, перенасыщенный, вплоть до избыточности, как синефильскими игрищами, так и массой универсальных посылов. Впрочем, закольцованность вовсе не означает самоповторы. «Врожденный порок» — это новый этап, новый виток в карьере Андерсона, претендующий на исключительность умозрительной концепции, карамелизированность и фетишизированность визуальной эстетики, фабульную многоходовость, а также характеризационную полифоничность, поскольку невозможно отобразить всю суть 60-70-х лишь в одном герое.

Представьте себе, что «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» встречается с эстетикой «Криминального чтива», классическими в своей меметичности фильмами братьев Коэнов 90-х годов и поздним нуаром времен 50-х годов. Дикий коктейль, не правда ли? Но это лишь половинчатые впечатления от «Врожденного порока», в котором Пол Томас Андерсон буквально пересоздает как демиург привычные жанровые формы и стили. Дать четкое жанровое определение «Врожденному пороку» непросто. Фильм можно определить как Acid noir, который, конечно же и не нуар вовсе, а трип в лучшем духе «Беспечного ездока» и «Путешествия», или же так называемая постмодернистская ЛСД-рама, в которой зарифмовываются пути Уильяма Блейка с дешевым пальпом Джеймса Хедли Чейза, Рэймонда Чендлера или Дэшиела Хэммета, пронизанного неизбывностью экзистенциализма и спасительной галлюцинаторностью. Начавшись как околоэротическая драма, фильм вскоре выруливает в сторону мрачного непредсказуемого детектива, в котором загадок будет много больше, чем разгадок, интрига поступательно будет окисляться, и вплоть до финала картина превратится в набор стильных реприз, мощных авторских высказываний, четко привязанных к определенному хронотопическому периоду, то есть к 70-м годам. Сама история, ее костяк и сюжет, как и в книге, кажется не более чем фоном, тогда как сам фон в ней играет первую скрипку.

«Врожденный порок» — это гедонистический фильм, который не обличает пороки человеческие, но обольщает ими. Андерсон, подхватив интонацию физиологического очерка о времени и о себе литературного первоисточника, любуется своими непутевыми и откровенно обитающими на пограничье между реальностью и наркотическим бредом героями, и которые для режиссера становятся воплощенным духом свободы воли, свободы вообще, хипповской минивселенной, в которой нет никаких рамок и правил. Закономерности нуарного повествования Андерсон выкручивает наизнанку, лишая протагониста, собственно, его протагонистичности, а всех антагонистов распиная в их архаичности. Если в «Ночах в стиле буги» Пол Томас Андерсон демонстрировал трагедию и упадок, то во «Врожденном пороке» он уже этим немеркнущим упадком умиляется и наслаждается. Впрочем, до определенного момента. Сквозную галлюцинацию, этот сладостный мир укурков, цып, хиппанов, тайных обществ и химерических видений перекрывает в своем трагизме драма. И приходит осознание прошедшего и совершенного. Время истончается, но герои если не меняются, то умирают. В этой беспросветности окончательного вывода слышны отголоски Брета Истона Эллиса, однако поиск для Дока на самом деле не завершен. Выверенная, четкая режиссура, обманчиво линейный сюжет, поступательно набирающий обороты многофактурности искусно препарируют реальность вообще в картине как таковую, и очень скоро видения перемешаются с явью, расследование зайдет в тупик, и возникнет один единственный вопрос: «А была ли девочка, то есть femme fatale, и ее мальчик, сыщик, ищущий свою Лору, часом не Лору Палмер ли в кислотном мире Лос-Анджелеса?».

В последнее время мне часто попадаются фильмы, о которых можно сказать «замах на рубль, удар на копейку». Вот и «Магнолия» из их числа.

Повествует кинокартина об одном дне из жизни нескольких человек, так, или иначе связанных с некоей телеигрой. Одни эту передачу делают, другие в ней играют, третьи приходятся им родственниками, четвертые — знакомые этих родственников.

Начинается все очень драйвово, оригинально. С места в карьер — мелькают персонажи сцены, декорации, завязки сюжетов, лица, судьбы. Заявленная тема — «невероятные совпадения». ОК, смотрим.

И где-то на третьем часу картины темп снижается. Диалоги начинают провисать, а действие — топтаться на месте. И заканчивается все очень невнятно. Столько интриг, сюжетных линий, вопросов — и очень мало ответов и настоящих развязок.

Такое ощущение, что авторы фильма испугались. Потому, что на распутывание всех узлов, что они навязали в его начале, понадобилось бы гораздо больше времени, чем три часа. Но уже это — больше того хронометража, который способен вытерпеть среднестатистический зритель. И вот одни узлы разрубили, а другие — спрятали от греха подальше.

Самое печальное — заявленная тема не раскрыта. Где здесь невероятные совпадения? Что связало всех героев и все сюжеты? Ничто. Они были связаны изначально, это было сложно не заметить. А единственное совпадение — редкое природное явление, свидетелями которого стали все персонажи, но, учитывая, что все события фильма происходят в одном городе, это неудивительно.

Ну и тема темой, а какова идея картины? И есть ли она вообще? Да, в отдельных сюжетах, она, вроде бы, присутствует — «научитесь прощать», «принимайте близких такими, какие они есть», «человек имеет право на ошибку»; и совсем банальные прописные истины: «наркотики вредны», «суицид — не выход», «месть — это плохо» и т. д. Но одной большой, базовой идеи, которая увенчала бы это произведение, не хватает. Вот и стоит оно отдельно, монументально, как недостроенный храм непонятно какой религии.

И еще: почему — «Магнолия»? Видимо, «потому что гладиолус».

Итог: несуразный фильм, эпичный и фундаментальный по замыслу настолько, что не хватило даже трех часов на полное раскрытие темы и сюжета. Создателям его надо было понять, что, конечно, лиха беда — начало, но и заканчивать работу надо тоже качественно и с пониманием того, что хочешь видеть в итоге. А здесь остается ощущение, что все решили: «А вот давайте будем снимать в таком ключе, а финал как-нибудь сам образуется». Не образовался. В целом — посмотреть «Магнолию» вполне даже можно, если нравятся оригинально и нешаблонно сделанные фильмы и при этом не жалко времени; но откровений не ждите.

Фильм приятно порадовал, не смотря на свой почтенный возраст. Больше восприняла его как триллер, чем как ужасы. Сюжет базируется на одной из классических тем ужастиков - воскрешение злого нечто, но здесь еще примешано немного иллюзионистов и фокусов. Мне нравится, когда примитивными средствами очень искусно передается напряженная атмосфера ужаса. Удивил и порадовал выбор злобного монстра. Такое необычное сочетание добродушного пухлого старика и одновременно маньяка и злого гения. Извращенно-прекрасный Баттерфилд в золотых лосинах тоже просто суперотвратнозамечательный! Ну а к минусам, как обычно, большое количество вопросов: Почему вдруг Никс так зациклился именно на Своне? Не такой уж он прям успешный был..всего-то левитировал и огонь зажигал..Почему Гарри, встретив Баттерфилда впервые у прорицателя не начал его сразу убивать как второго зубастого? Откуда он узнал фамилию Баттерфилда? Когда Гарри успел так близко сойтись с Билли, что тот стал ему так резко помогать? Может, у меня была какая-то урезанная версия..не пойму(
Вполне забавный фильм для любителей жанра. Не страшный и симпатичный.