Отзывы на фильмы Александра Фисенко

…псевдоменуэт клинического подстрекательства с отменным детективным послевкусием…

…столичный психотерапевт Артём Стрелецкий (…Максим Матвеев…), применяющий в ходе сеансов исключительно методику провокационной психотерапии, в ходе одного из приёмов предположительно доводит пациента до совершения летального самоубийства. Признанный по совокупности критической массы косвенных улик на судебном заседании виновным в указанном преступлении и отбыв по приговору суда четыре из положенных восьми лет тюремного заключения общего режима, гражданин Стрелецкий освобождается на условно-досрочноых основаниях и вновь принимается неистово и со вкусом сводить концы с концами. Как при продолжении персональной, весьма специфической и не всегда однозначной психотерапевтической практики, так и в напрочь пошедшей вразнос за время отсидки личной жизни…

…драматический телевизионный многосерийный художественный проект «Триггер» режиссёра Дмитрия Тюрина имел многозначительное допремьерное поименование «Провокатор». Которое, надо думать, даже в некоторой степени лучше отражает творящееся внутри подпространства ленты событийное наполнение. Судите сами. Центральный протагонист — эскулап психиатрических отклонений Артём Стрелецкий — эдакий гиперактивный, высокоинтеллектуальный социопат. С явными задатками дознавателя и впечатляющим багажом личный фобий, проблем и бытовых микрокатастроф. За фривольные отхождения от канонического психиатрического «сюсюкания» персонажа Матвеева регулярно, с глубоким знанием вопроса, бьют. В том числе — по лицу. Причём в большей части — целиком заслуженно. Ну что же ещё прикажете делать больному, например, клаустрофобией и пиробоязнью, которого лечащий врач закрывает во время сеанса в подожжённом с четырёх концов дощатом сарае? Тем не менее, метод доктора Стрелецкого на протяжении всего хронометража исправно работает. Принося самому врачевателю положенный доход, а зрителю — пищу для умственно-эмоционального гедонизма…

…структурно же «Триггер» выполнен безукоризненно. Вот так, ни много, ни мало. Каждая из шестнадцати серий построена на отдельном «случае», требующем немедленного и индивидуального психотерапевтического подхода в уникальном провокативном стиле. Это не считая нескольких сквозным интриг, вплетённых внутрь всего нарратива и основанных на взаимоотношениях центральных героев. Пересказывать производственные детали каковых — лишить потенциального зрителя основной массы просмотрового удовлетворения. Стоит лишь отметить, что пара-тройка узких моментов и развязок может оказаться не по зубам даже и искушённым жанровым потребителям. И в этом смысле — детективное наполнение драматической и несколько остросюжетной многосерийной картины «Триггер» весьма позитивно выбивается из общей канвы современного отечественного широковещательного кинематографа…

…итоговое резюмирующее в «Триггере» — во всём подобно методам его главного героя. Артём все шестнадцать серий первого сезона изобретает и внедряет в действительность некую радикальную психотерапевтическую хирургию. Целью которой, вместо бесконечного проговаривания и заговаривания проблем, страхов, расстройств и фобий, становится точечное, хотя и порой наотмашь молодецкое разрубание неудобных эмоциональных узлов внутри пациентского эго. Этично ли подобное в рамках взятой тональности? Скорее — практично. Ибо цель здесь напрямую оправдывает всякие затраченные усилия. А лучшим из советов к немедленному ознакомлению становится извечная дилемма обратного взаимодействия. Когда больному выгодна минимизация походов к лечащему и весьма дорогостоящему специалисту, а эскулапу — ровно наоборот, предельно импонирует растянутая в темпориуме и помноженная на суммы гонораров врачевательная бесконечность. Ведь в самом-то деле, лечить, к примеру, аппендицит, можно. Но лучше, всё же, его попросту оперативно удалить…

…так и с «Триггером» — здесь лучше один раз просто посмотреть. Не часто, знаете ли, удаётся приобщиться к отечественному телепродукту, за который не совестно расплатиться полутора десятком часов безвозвратно потраченного личного времени. К счастью с параноидальным провокатором Артёмом Стрелецким всё это можно совершать с чувством полного внутреннего удовлетворения. По крайней мере — до очередных финальных титров. А может статься — даже и после них…

…былинная притча Великой Отечественной действительности…

…по результатам пристального и теснейшего контакта с заключительной частью трилогии о жизни и смерти михалковского Сергея Петровича Котова в зрительском центре восприятия формируется окончательное понимание: пролог 1994-ого, завязка 2010-ого и финальное крещендо 2011-ого неразрывны, неделимы и в принципе отдельно друг от друга не только не могут рассматриваться или анализироваться, но даже и существовать по одиночке агрегатно не в состоянии. Экосистема «Утомлённых солнцем» становится жизнеспособной только при условии последовательного соединения всех трёх её разделённых временными рамками выхода на экраны элементов. В этом ракурсе «Цитадель» способна ответить на множество вопросов, обозначенных как в «Предстоянии», так и в самой заглавной картине…

…в частности, дефинитивно и полностью определилась жанровая принадлежность этого девятичасового кинематографического эпоса. Если оригинальная лента была сугубо драматической, глубоко чувственной и невероятно живой мелодрамой, а «Предстояние» являлось исполненной суховато-суровой, но и достаточно лиричной поэтикой сущей военной притчи, то «Цитадель», словно в отместку, расставляет решительные акценты в пользу прозаичной, символистической киноэпопеи. А размах хронометража в почти пять сотен минут и растянутость во время-производстве на цельных семнадцать лет перекрывают даже любые из ныне известных михалковских авто-стандартов размашистой масштабности, привольной монументальности и безбрежной гигантомании…

…на глазах у ошалевших и изумлённых зрительских масс, пусть и закадровая, но сценарно вполне читаемая и нисколько не завуалированная автором смерть буквально всех главных персонажей первых «Утомлённых…» уже в «Предстоянии» оборачивается чудесными воскрешениями. Вскрывший себе в ванной комнате с видом на кремлёвские звёзды почти все вены и чуть ли не все артерии Митя волшебным образом проскальзывает оттуда прямо в полковничий НКВД-шный мундир и строевым шагом направляется на «ковёр» к верховному руководству Страны Советов. Расстрельный комдив Котов, жонглируя статьями кодекса уголовных уложении СССР, сквозь лагерную глухомань и отчаянные тартарары штрафного батальона, не моргнувши глазом рядится в генерал-лейтенанты и возглавляет пусть и опально-безоружный, но полноценный в количественном выражении войсковой корпус…

…где-то в промежутках всего этого ветхозаветного без всякой иронии мифотворчества реально-сценарная дочка Михалкова-Котова ведёт задушевные, мистические беседы о спасении возвышенного духа и бренной плоти с вражеской глубоководной миной. Эпизодические, но жутко и до тошнотворности реальные танковые клинья фашистского блицкрига перемалывают цельную роту курсантов будущего почётного кремлёвского караула с Красной площади. А под занавес, толпы уклонистов, мелких жуликов, музыкантов, бухгалтеров, прочих тыловых крыс и огромных орд безоружного люда, следуя за легендарным комдивом и СМЕРШевским майором в лице блистательного Сергея Маковецкого, идут на неприступную гитлеровскую Цитадель, вооружённые лишь дубинами, одним на всех аккордеоном и матерными песнями-частушками…

…вот тогда и становится кристально ясно — «Цитадель» бесповоротно освобождает всю трилогию от фабульной прозы и возвращает эпическое сказание Никиты Сергеича Михалкова к первозданным, фольклорным началам. Преображая военную драму в сказочную фантасмагорию. Одномоментно лёгкую, сверкающую и бесшабашную, как и подобает настоящему мифологическому вымыслу. Но и вместе с тем, мультисмысловую, наделённую тончайшей эмпатикой сопереживания и поднимающую извечные и подчас вечно риторичные жизненные вопросы. Вот разве только ответы из всей заложенной здешней многомудрости извлечь смогут исключительно самые терпеливые — три картины по три часа реального времени осилить, это совсем дело-то выходит и нешуточное. Но, просто поверьте на слово — усердие в данном, конкретном случае не просто окупается сполна. Ибо многомерная, пусть и слегка иррациональная умудрённость «Утомлённых солнцем» способна наполнить, что называется, чрез край умы самых взыскательных интеллектуальных старателей. Сколько бы при этом пядей во лбу у них не насчитывалось…