Павел Киянский. Отзывы на фильмы

К Алексею Толстому я отношусь с очень большим подозрением, но не могу не признавать, что он был талантливым писателем. Именно поэтому его книги никогда не оставляют меня равнодушной, они либо категорически не нравятся и приводят в ярость, либо покоряют сердце. Опытным путем я заметила, что очень не люблю в его книгах описаний 20-х годов, революции, что, вообщем-то, понятно. Его книги, свободные от этого политического пресса, доставляют куда больше удовольствия. Эту книгу я не читала, но фильм основан на ней, так что смело можно говорить о большом влиянии текста. Начало опять наполнило меня скептицизмом. Белые обязательно мерзавцы, красные - спасители. Но позже мне удалось отключиться от подобного черно-белого изображения. Образ главной героини захватил меня полностью. Балованная дочка богатых родителей, любительница романов и мечтательница, и вдруг в ее жизнь сразу вторгается насилие, боль потери, крах всего, что было для нее дорого. После этого она привязывается всей душой к тому, кто протянул ей руку помощи, но этого недостаточно, она еще и выбирает того, кто всей душой более за дело, словом, яркую личность. И за ним она готова и в огонь, и в воду, и на войну.
Хочется воздержаться от спойлеров, поэтому перейду сразу ко второй части. Военные годы - годы кровавые. Но, порой, тем, чья молодость прошла в этих боях, кажется, что только тогда они по настоящему и жили, а все остальное уже не жизнь, а какое-то прозябание. Уже не испытать тех высоких порывов души, теряется острота восприятия, когда не ходишь все время на волосок от смерти. Хуже того, тебя начинают окружать не верные товарищи, ценящие пролитую кровь, а посторонние люди, с иными идеалами и стремлениями - как-бы жилплощадь расширить, как-бы льготы какие-то урвать, местечко тепленькое найти и прочее. Конечно, воевавшим за свои идеалы очень сложно вписаться в такой новый быт. А ведь войну сменил нэп, серьезный удар по чувствам коммунистов. Вот и наша героиня никак не может ужиться ни со своими соседями по квартире, ни на работе. Она везде чужая, непонятная, а поэтому за ее спиной начинают ползти всякие сплетни, слухи, дальше больше, ей начинают делать гадости. И однажды у нее просто не выдерживают нервы...

У фильма были очень большие шансы остаться недосмотренным.
Его первая половина преодолевалась усилием воли с тяжелыми вздохами. Было тяжело пробраться через этот бодрый патриотизм, как героине и её полку взять мост. Раздражало строго разделенное на белое черное, без полутонов, отношение к участникам революции.
Но позиция героини понятна, еще вчера жила под опекой родителей, играла на рояле. Одна ночь и Ольга лишилась всего. Есть жажда мести и есть наставник.
Вторая часть - мирная жизнь, оказавшаяся не менее кровожадной, тоже требующая боев, пусть и других, и с менее понятными правилами.
Самостоятельная жизнь вне полка потребовала других, чуждых навыков. Откуда после категоричности войны взяться изворотливости, приспособленчеству. Но эти качества оказались в избытке у переждавших смутные времена, тех кто начинает высовывать головы из нор, с чистой от трусости, невмешательства и бездействия репутацией. Она расправляют спины и начинают отвоевать себе место под солнцем, не боясь провоцировать тех, у кого есть позиция и принципы, ставят под сомнения заслуги, оговаривают, судят и осуждают то, о чем не имеют ни малейшего понятия.
Вокруг процветают пустые беспринципные «лялечки», а падкие на них «большие коммунисты» тем не менее, поучают не увлекаться шелковыми чулками, пудрами, шляпками, ведь «это болото затянет вас, и вы погибнете!». Ольга видела в Бабичеве родственную душу, человека которого видела в настоящем деле, в бою, как не растеряться от такого противоречия слов и дел, в одиночестве, с ушедшей из под ног почвой.
Но он появился, тот самый человек, из предыдущей, понятной жизни, который мог бы устроить, оградить и отогреть… Он этим и занимается с беспризорниками, но даже не догадывается, что в нем нуждаются и вчерашние герои, не принятые сегодняшней реальностью, одинокие, неприспособленные к новой жизни люди. Но он не успел.
Нельзя судить о том, кто получил по заслугам, кто безвинная жертва, чтобы не вернуться к той же неповоротливой категоричности первой части.