Отзывы на фильмы Никиты Михайловского

…«Ромео и Джульетта: одна тысяча девятьсот восемьдесят первый»…

…два десятиклассника — девочка Катя Шевченко (…Татьяна Аксюта…) и мальчик Рома Лавочкин (…Никита Михайловский…) — одновременно вместе с родителями переезжают в новый столичный жилмассив. Подростки ходят в одну школу, практически сразу знакомятся, очень быстро сдруживаются и вполне закономерно очаровательно, трогательно и непередаваемо взаимно влюбляются. Подобное положение дел в выпускном классе да и вообще само по себе не может остаться незамеченным со стороны педагогического коллектива и взрослых родственников. А довольно споро вскрывшийся факт юношеских любовных отношений Катиной мамы Людмилы (…Ирина Мирошниченко…) и Роминого отца Константина (…Альберт Филозов…) с закономерным результатом добавляет чувственным перипетиям оттенок драматического трагизма. Образовавшийся вследствие этого юношеского и, как выяснится впоследствии, отнюдь не забытого чувства и усугублённый на почве ревности конфликт Лавочкина-старшего с супругой Верой (Лидия Федосеева-Шукшина) приводит Веру к лютой и злобной ненависти как по отношению к бывшей возлюбленной Константина Людмиле, так и к её дочери Кате. Последовательно сперва запрещая сыну встречаться с девочкой, после переводя его в другую школу, а в качестве кульминации принуждая Рому уехать в другой город для ухода за псевдо-больной бабушкой. Однако по законам жизни и самого жанра большой и чистой любви — все козни оказываются тщетны, разлука имеет обратную силу, взаимное чувство между влюблёнными крепнет день ото дня и воссоединение любящих сердец, естественно, неминуемо…

…романтическая кинотеатральная повесть режиссёра Ильи Фрэза «Вам и не снилось…» с аллегорическим многоточием на фонетической оконечности от первых тактов невероятно светлой и счастливой музыкальной сюиты «Последняя поэма» на стихи Рабиндраната Тагора и до самых заключительных кадров — необыкновенно ясная, прозрачная и чистая, тончайшая, исполненная на одной щемяще-радостной ноте, лучисто-просветлённая история любви. Сконструированная так, что впору удивлённо протирать глаза и недоумённо пожимать плечами глядя на более чем почтенный возраст самого автора Илью Абрамовича, разменявшего к моменту начала съёмок в первой половине 1980-ого полновесный седьмой десяток лет от роду. В «Вам и не снилось…» мэтр режиссёрского цеха Фрэз, полное впечатление, словно в первый раз восседает в необжитом и не потёртом совсем ещё кресле директора художественной ленты. Он умело и слегка шаловливо, с подростковым ребячеством и ощущением озорного проказливого фокусничества оборачивает драматичный, трагический и реалистично-жестковатый шекспировский в общем-то архисюжет в нежную и добрую поэму, где настоящая любовь способна творить поистине дивные чудеса и побеждать абсолютно всё…

…необоримый и беспощадно цензурированный факт переименования девочки-героини из Юли в одноимённом литературном первоисточнике писательницы Галины Щербаковой в кинематографическую Катю актрисы Татьяны Аксюты, конечно же, немного и совсем незначительно сбавляет общий градус взаимопроникновения с шекспировской классикой. Не существенно, само собой, но всё же несколько смещая основной акцент лирико-поэтического мироощущения ленты. Кроме того, на полях и между строк «Вам и не снилось…» невесомо присутствует ещё одно отличие не от книжного оригинала даже, но от средневекового беллетристического прародителя. Это благоумильно-скептическое подтрунивание молодых влюблённых над своими взрослыми. В разбавленных, неаддиктивных дозах, без существенного акцента внимания. И данная притворная мистификация позволяет снять социально-поверхностный слой межличностных подростковых отношений. Внезапно обнаруживая под сорванным покровом способность отроков юных со взорами горящими к чувству по-настоящему чистому и нежному, возвышающе-чарующему. К любви, быть может, до самых дальних, закрытых и потаённых уголков души…

…извечное вопрошение «а вдруг это и правда Любовь?» не имеет в ленте ровным счётом никакого значения. Ударения касательно истинного непритворства и решительной правдивости взаимных чувств расставлены одномоментно и безапелляционно с единым положительно-восклицательным, радостным «да!». А единственной интригой составляется конфликт поколений, когда родители и преподаватели давным давно, в другой жизни и параллельной реальности изменили своей любви, предали высокие, светлые и взаимные свои чувства, заковав себя в неподъёмные кандалы привычно-отвратительной рутинной и непролазной, бесконечной бытовой безнадёжности. Безуспешно стараясь сотворить предельно то же самое с прекрасным чувством, возникшим между удивительно гармоничной парой Кати и Ромы. А молоденькие влюблённые тем временем согревают друг дружке озябшие ладошки в полутёмном стылом кафетерии и потешно-серьёзно дают имена надувным крокодилам из универмага. Они весь вечер напролёт шепчут взаимные нежные глупости и абсолютно уверены — прямая и душевная любовь она именно такая, никакая иначе и сильная-сильная, навсегда-навсегда…