Grasser, Helmut. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Тот случай, когда по-настоящему обидно, что так мало людей смотрело этот фильм.
«Арабские ночи» одновременно и красивая история, насыщенная событиями, интересными персонажами и диалогами, увлекающая сюжетом, и философская притча о поиске человеком себя, своего пути и своего места в жизни, рассказанная без тени морализаторства и нравоучений.

Режиссеру прекрасно удалось передать ощущение одиночества, потерянности, неполноты жизни современного человека, который и рад бы что-то поменять в своей привычной жизни, но не знает что. Если человек юн и склонен к мечтам, как Ямина, то он мифологизирует свою жизнь, творя иную реальность, если же человек уже не так молод, рационален и обременен некоторыми обязательствами, как Жерар, то ему, чтобы вернуть способность к мечтам и наполнить свою жизнь смыслом, необходимо «ухватиться» за чужой миф. Жерар пускается на поиски своей Шехерезады-Ямины, но на самом деле он ищет себя, свои потерянные и забытые части, свой источник Шахрийё, а оценка финала поисков будет разной для каждого зрителя.

Могу точно сказать, что оценка происходящих событий и ощущения у зрителя от фильма будут меняться чуть ли ни с каждым эпизодом, а финальные кадры на фоне титров – отдельное киночудо.

Такой примечательный жанр, как «альпийский вестерн», конечно же, не создал Андреас Прохазка — австрийский режиссер со слишком эклектичной фильмографией, чтобы можно было с успехом вычленить из нее какие-то определенные тенденции и явную стилеформирующую выделку. Право это — быть демиургом современной разновидности европейского вестерна — принадлежит Штефану Рузовицки(между тем, тоже австрийцу), который еще в далеком 1995 году в своем громком фестивальном дебюте «Наследники» выковал все первоосновы этого жанра, подхваченные ныне с чрезвычайным энтузиазмом.

«Темная долина», экранизация одноименного романа Томаса Уиллманна, бережно перенесенного на экран режиссером при сохранении практически всей аутентичности авторского повествования(редкий случай, когда книга и фильм созвучны друг другу), по сути стремится завершить окончательное формирование «альпийского вестерна», таковым — вестерном то есть — являясь в гораздо меньшей степени, чем даже должно быть. Прохазка, наконец-то обретший свой режиссерский стиль без копирования и поддакивания, вовсе не ставит перед собой амбициозных задач создать классический образец вестерна, соблюдая форму, зримую оболочку, но, как и Серджио Леоне, мысля категориями высокого искусства, многозначительности и полифоничности. Впрочем, полифоничность эта внутреннего порядка, а не внешнего, не уровня полистилистического, постмодернистского. «Темная долина», снятая в аскетичной художественной манере, сдержана в своих изысках — что визуального(тут царит стильный монохром), что сюжетного плана. Синематическая структура фильма решена в многожанровых векторах, каждый из которых адекватен избранному авторами лапидарному киноязыку, сотканному преимущественно из преисполненных символизма монтажных фраз, зарифмованных в единое цельное полотно. «Темная долина» хороша и как альпийский вестерн, аутентичный всей современной европейской форматике; но при этом лента Прохазки органично соединяет в себе элементы психологической драмы в стиле «Догвилля», философской картины с явным звучанием Андрея Тарковского и беззвучного кошмарного, но при этом гуманистического по интонациям гран-гиньоля, в котором все получат по заслугам и никто не останется безнаказанным. Крайне интересна и личность рассказчика в фильме. Им выступает не Грейдер, не отстраненный от прямых выводов режиссер, а одна из жительниц и соучастниц всех дальнейших событий. По сути это дает возможность для прямого диалога с самими зрителями, которые будто видят все глазами не протагониста, а фактического антагониста. Глазами той, которую пришли спасти.

Андреаса Прохазку, как, впрочем, и Уиллманна, интересует не центростремительность, не острые повороты в меланхоличном нарративе, которые в финале становятся обоюдоострыми, но та предельная природа условности, проистекающая и из самой природы — изумительной природы долины, контрастирующей резко, нарочито выпукло с темной природой самого человека, ее, долину, населяющей. Здесь не горная долина темна, а человек, существующий вне правил обыденного бытования, общежития. Гуманизма в этом поселке будто и не было с самого начала; он разрушен, извлечен из душ человеческих, которые и не стремятся вовсе жить по-иному. Дикость, атавизм для них привычнее морали, нормы, праведности. Режиссер прибегает к нарочитому панорамированию художественного пространства картины, вырисовывая тонкими чуткими мазками портрет социальной общины, где добра никогда и не было, а зло исконно, но не неискоренимо. В конце концов, далеко не все тут лишены человечности, потому открытый по сути финал начинает новую историю бытия горной долины, которую зритель обязан сам додумать, прибегнув и к самокопанию, к самоанализу, но уже после ухода Грейдера, исполняющего роль как классического героя-одиночки, без страха и упрека, пришедшего из ниоткуда и в никуда же ушедшего, вся осознанная жизнь которого посвящена восстановлению справедливости в мирах, от нее далеких, но с другой и более важной стороны — Грейдер это само воплощение божественной длани карающей, овеществленный Мессия без личной истории, главная цель которого в невоплощенном мире горной долины — спасти души тех, кто еще этого достоин. Лишь притворяясь формалистским вестерном, «Темная долина» становится притчей о столкновении двух, в прямом смысле, различных цивилизационных пластов, двух миров, которые при соприкосновении друг с другом своеобычно приходят к деструкциям. Даже любовная линия, вынесенная сугубо на периферию, становится чем-то невысказанно большим и значительным, чем просто историей обреченной любви между спасителем и спасенной. Это не банальный конфликт между Добром и Злом, белым и черным, Сатаной и Богом, так как ни первого, ни второго в картине не видно, но противостояние это извечно. Противостояние между людьми, которые не хотят понять друг друга, хотя и говорят на одном языке. Но в картине речь практически обесценена. Правит не logos, а actio. Бездна взаимонепонимания здесь достигла своего апогея, инстинкты и хаос правят всем. И Грейдер, посланник Порядка, призван разрушить старые правила, старый быт, но вот насколько это спасение нужно обитателям долины? Вопрос скорее риторический, ведь изменить человека дано лишь Богу, а именно его светоча в Темной долине катастрофически не хватает.

Начну с главного - сама по себе этот фильм я никогда бы не посмотрела, а если бы вдруг увидела по ТВ, то точно бы переключила на другой канал. Уж слишком размеренный, слишком ползучий, слишком европейский фильм.
Такие фильмы умели снимать в Советском Союзе. До сих пор помню ужас от просмотра "Осеннего марафона". Вот вроде фильм и неплохой, и сюжет, пусть и не нов, а все интересен... Но каждые пять минут нажимаешь кнопку на пульте - сколько ж там до конца осталось.
В Люксембурге и никогда не была. И как мне нашептывает Капитан Очевидность, вряд ли буду... Ну хоть в кино посмотрела и то счастье.
А теперь, собственно, о фильме.
Я не могу определиться с тем, нравится он мне или нет. Да, я поставила ему 7 из 10. Но внутреннюю оценку поставить не могу.

Жорж - кондуктор в поезде. Однажды он видит испуганную девушку-арабку, потом сталкивается с ней снова, потом находит ее избитой. Он понимает, что у нее проблемы, когда в очередной раз видит ее убегающей от парней. Тогда он предлагает ей пожить в его загородном домике.
Без намека на какие-то отношения.
Но уже одно то, что он то и дело наведывается к ней, приносит продукты, уже как бы намекает на ЧТО_ТО. Постепенно она становится для него "женщиной-загадкой",
В то же время у него есть девушка, у него есть семья, с которой он празднует Рождество. Но, сближаясь с Ясминой, он готов бросить все ради нее. Особенно после того, как она пропадает...
И тут начинается сказка - то ли "Тысяча и одна ночь", то ли какой-то гарем из романов Беатрис Смолл.
Жорж бросает все и нелегально едет в Алжир на поиски Ясмины. По пути он вспоминает каждую мелочь, рассказанную ею о себе, о своем детстве: вывеска кафе, детская песенка. Он следует по этим подсказкам, как Гензель и Гретель по хлебным крошкам.
В конце концов, уже не интересно, найдет он ее или нет. Просто хочется узнать - куда же он придет в итоге.

Мне не понравился герой. Слишком уж он инфантилен для того, чтобы бросить все, и без визы, без паспорта переться в другую, чужую, страну ради какой-то призрачной любви. Слишком это все безрассудно.
Мне не понравилась героиня. Она напугана, за ней гонятся, а она нос воротит от запаха кускуса и есть, оказывается, может только в ресторане с национальной кухней, где ее, конечно же, не могут найти те, кто ее ищет.

Многообещающая заявка от маленькой страны на фильм с большой историей.

Спасибо, Anais-Anais , за предоставленную возможность познакомиться с фильмом.