Отзывы на фильмы Дэниэлa Исоппо

Липкие, мерзкие пальцы страха, касающиеся горла. Так тяжело дышать. Учащенное сердцебиение, набат пульса, стучащий кровавыми переливами волн в ушах. Густая паутина неизвестности, и каждый новый шаг, поступок, деяние, каждая мысль, ещё не высказанная, но уже вызревшая ведёт к неизбежной встрече с прошлым, от которого так легко отмахнуться, забыть, ведь зачем вспоминать то, что не важно. Но прошлое беспощадно, грехи не искупить просто раскаянием, от них не откупиться пачкой купюр, небрежно брошенных на стол, ибо цена чересчур высока, а причиненная боль чересчур невыносима. Плендер как удав медленно увлекает свою жертву в бездну пороков, манит сладостью новых грехов, искушает слабостью плоти и иссушает душу, и лишь потом убивает. Не всегда физически, но всегда морально, психологически. Но в этот раз игра зайдет слишком далеко.

«Змий» Эрика Барбье, его третья по счёту полнометражная режиссерская работа, ставшая экранизацией бестселлера «Плендер» культового английского беллетриста Теда Льюиса, известного по книге «Убрать Картера», на первый взгляд всего лишь продолжает давнюю традицию во французском жанровом кино — переносить в мир франкофонный бульварный в общем-то пальп, наращивая при этом на его ломброзоподобный скальп элементы социополитического панорамирования. Отчасти наследуя Клоду Шабролю и Жоржу Лотнеру, но при этом в открытую подыгрывая и немногочисленным постнуарным образчикам французского кино (как «Не говори никому» Гийома Кане, к примеру), фильм Эрика Барбье в сущности демонстрирует не однополярную стереотипическую жанровость, но тотальную всеохватность, в финале вырастающую в прямой социальный комментарий самого обличительного толка.

Экспозиция «Змия», если не брать в расчёт эпизодическое явление Жозефа Плендера, чрезвычайно характерна для всего современного европейского кино, а не только лишь французского: эдакая экспрессивная зарисовка жизни миддл-класса, где чётко Барбье очерчены темы умирания чувств (не любви даже) в браке, где фундаментом всего изначально было стремление выйти «из грязи в князи». Причём грязь эта, самая что ни на есть пролетарская, старательно вычищена Венсаном Манделем, до стерильности, тотальной благообразности, словно прошлого у него и не было вовсе. Маска модного богемного фотографа успешно надета, и содрана она будет с мясом, кровью, с садистическим наслаждением много позже. Картина по первости сгущенна в своей (мело)драматичности вплоть до того, как «Змий» с появлением в жизни Венсана распутной героини Ольги Куриленко превращается в эдакий эрзац «Рокового влечения». Но Эрик Барбье не педалирует в дальнейшем историю соблазнения, ибо на первый план выдвигается история мести, причем загнанную в ловушку жертву как-то и не слишком жаль, тогда как хищник Плендер, коварный змей, скупой на человечность, становится главнее фактически главного героя Венсана по мере того, как клубок прошлых ошибок и прегрешений медленно распутывается, тогда как количество трупов невинно убиенных или просто отправленных в расход растёт в геометрической прогрессии.

За все надо платить. И низкая в своей быдловатости шутка обернётся кровавым бумерангом против шутника, но только всю степень своей вины он не будет осознавать очень долго, до тех самых пор, пока из его жизни не будут исчезать самые значимые люди, а сама она начнёт трещать, рушиться, превращаться в пыль и пепел. Став беленьким, чистым и невинным ради обладания репутацией, ради буржуазного уюта, Мандел забыл, что был когда-то паскудно «черненьким», и полюбить его за это едва ли было можно. Детская жестокость, приправленная тонким слоем социального расслоения, этого гегелевского распределения ролей на ягнят и волков, взрастила в Плендере не монстра, но ещё более устрашающее отражение своих мучителей. А потому в момент кульминации никого не жаль. Катарсис заменён Барбье восстановлением баланса, ибо змий, порождённый в клокочущей грязи прошлого, все равно победил, отравив свою жертву ядом бессознательной памяти. И уже не убежишь от этого осознания, что ты и есть та грязь, а не князь, которому все обязаны лизать пятки. Удав становится удавкой на шее, а от счастливого финала фонит неизбывной авторской иронией. Так не завершаются трагедии; они так лишь только начинаются.

Фильм привлёк названием, и я смотрел пару фильмов с Шарлоттой Генсбур, в Антихристе она великолепна, грешным делом подумал, что фильм о ней, но фильм о её отце - французском Шансонье Серже Генсбуре. Каждый этап жизненного пути освещается подробно и раскрытие хорошее. Далее поделюсь впечатлениями и мыслями по этому поводу.

Повествование (сюжет и сценарий). Серж Генсбур широко известен всем как гениальный поэт, шансонье, киноактер, режиссер и... хулиган. В его объятиях побывал с десяток самых красивых женщин Франции 60-70-80-х гг., от Джейн Биркин до Брижитт Бардо, с каждой из которых он записал по альбому. Он играл с Катрин Денев и Жераром Депардье в одном фильме, делал неприличные предложения Уитни Хьюстон в прямом телеэфире и вырастил красавицу-дочь Шарлотту,  получившую Каннскую пальмовую ветвь за роль в «Антихристе». Долгожданная картина о величайшем французском шансонье, известном алкоголике, развратнике и скандалисте, получилась настолько необычной, что обозвать ее байопиком просто рука не поднимается. В отличие от большинства фильмов этого презренного (чего уж там) жанра, «Генсбур — жизнь героя» (именно так называется картина в оригинале) не показывает нам ни мелочности, ни подлости, ни так любимой в народе мерзости богемного существования «звезды». Нет, Генсбур, как ему и положено, надирается в барах, выступает с бунтарскими манифестами на пресс-конференциях, курит с ямайскими растаманами и валяется на проезжей части в ожидании такси. Но все, что касается бурной личной жизни певца, показано Сфаром тактичнее некуда. Объятия — откуда-то сверху. Любовницы — замотанные в простыни. Поцелуи. Утро после menage a trois. Танцы топлес. Все! Это история о человеке - живом, настоящем, как и все мы. Человеке безумно талантливом и, несмотря ни на что, верящего в свою звезду — пусть даже она и приобретает порой облик уродца с гигантским носом и огромными ушами. По этому критерию вопросов нет.

Визуальный критерий или как снято. Оператор, декораторы и специалисты по визуальным эффектам порадовали, особенно хочется отметить Рожу, кооторая периодически напоминает о себе, превращая обыкновенный байопик в нечто кафкианское, пытаясь играть на ниве массового и арт-хаусного кино, когда средством ю рассказа может стать любая мелочь, мизансцены органично вплетены в основное кадровое пространство, и эксцентрика внутреннего демона главного героя придаёт атмосфере необходимой остроты и лёгкий налёт сюра как мне кажется картине только на пользу. Это выделяет её на фоне других представителей жанра. Музыка великолепна, она мало того что отлично вписывается в атмосферу фильма, она ещё и сама по  себе мелодичная, особенно звучание гитар и пианино в единой связке меня впечатлило.

Актёрская игра. Также хорошо в фильме   подобраны актёры. Самого Сержа Генсбура играет Эрик Элмоснино, это, пожалуй, его первая серьёзная роль, хотя ему тогда было  почти пятьдесят. Летиция Каста, сыгравшая Бриджит Бардо, просто великолепна, её красота и очарование пленяют зрителя с первой до последней секунды. Дубляж на мой взгляд удался, Сержа Генсбура в расцвете лет озвучивает Сергей Шнуров, Светлана Камынина хорошо звучит. Попали в персонажей, органично звучат.

Вердиктируя. Фильм меня приятно удивил тем, что всё выдержано в идеальных пропорциях, есть драма, есть сюр, есть ощущение затянутости, но фильм в себя погружает. Кино советую к знакомству чтобы понять ваше это кино или нет. Всем здоровья, добра и хорошего кино!