Отзывы на фильмы Константина Воробьёва без оценки

…полусерьёзная и почти настоящая притча о невыносимой бренности бытия и невыразимой ценности жизни…

…циничные жизненные взгляды и устои доктора Виктора Павловича Тырсы (…Андрей Краско…) не вполне неожиданно, но целиком закономерно возвращаются ему материалистической сторицей. Спокойное, но довольно нервное жизнесостояние рекомого врачевателя-мизантропа, в определённой степени подпорчено неукротимой влюблённостью его единственной дочери Евгении (…Нелли Уварова…) в своего начальника — директора типографии, прожжённого селадона, беспросветного, простите, кобеля и бессовестного юбочника Глеба Валентиновича Шахова (…Андрей Соколов…). И теперь, вопреки себе по обыкновению занудствующему, замкнутому и склочному, эскулап Тырса решается на серьёзный разговор по душам с объектом дочериного воздыхания аккурат таки и в близлежащем кегельбане. Осознанный порыв признания прерывает неосознанно, но довольно метко выпущенный из руки постороннего и изрядно подвыпившего гуляки шар для игры в боулинг. Который влетает лекарю Тырсе аккурат в затылочно-черепную головного мозга кость. От полученного столкновения бренная и бездуховная плоть Виктора Павловича отправляется в больничную палату, рациональное сознание — в церебрально-травматическую кому, а возвышенный, хотя и всё так же глубоко циничный дух — в некое подобие библейского Лимба, изображённого на современный, антропоцентрический лад в виде бескрайнего карьера меловой выработки…

…прибыв в означенное белёсое и весьма тоскливое неопределённо-пространственное местоположение, служитель панацеи Тырса оказывается в компании нескольких прочих таких же коматозников, находящихся под началом энергичного и довольно угрюмого Инструктора (…Федор Бондарчук…). Данный наставник весьма лихо застраивает вверенный ему отряд пациентов вкупе с новоприбывшим медиком, а через некоторое время к ним присоединяется молодящийся персонаж Соколова — книгопечатник и объект высоких чувств Евгении Тырсы по прозванию Глеб Шахов. Который, сугубо по лирическому велению сюжета, также попал в кому после непредвиденного удара тупым предметом по голове, совершённого неким злонамеренным неизвестным. А покамест отец с безответно любимым мужчиной пребывают в состоянии между жизнью и смертью, героиня Нелли Уваровой легкомысленно увлекается Антоном (…Владимир Епифанцев…) — хамоватым и пижонствующим начальником местного похоронного бюро…

…в режиссёрском дебюте Карена Оганесяна «Я остаюсь» 2007-ого, по трагическому совместительству ставшего последней работой в кинематографе покойного ныне актёра Андрея Краско, помимо вышеозначенных двух нарративных пластов — сероватой объективной реальности и умозрительного коматозного наваждения — есть ещё и красочный мир живописных фантазий. Именно в него то и дело проваливается замирая в мечтах хрупкая героиня Уваровой — романтичная и задумчивая Женечка Тырса. В этой стране грёз она то спасает своего избранного и вожделенного руководителя от немецко-фашистских законспирированных двойных агентесс, то под барабанный бой и трубный глас «хоронит» с почестями и ритуальным караулом охаживающего её ритуальщика Антона. Данные увертюры мало того, что великолепно разбавляют весьма неоднородный ритмический рисунок повествования, так и сами по себе смотрятся очень увлекательно и даже впечатляюще…

…не очень ровная, но очень живая лента «Я остаюсь» не до конца получилась задуманной и практически воплощённой Оганесяном трагикомедийной притчей с дозированным экзестиально-философским подтекстом. Да и чистой сатирой сработаться картине тоже не довелось, несмотря на торчащие и всклокоченные повсюду её, сатиры, элементы (…чего стоит одна только маленькая дочурка начальника кладбища, последовательно захоронившая все подвернувшиеся под руку куклы и даже вырванный у Тырсы мамой-дантисткой «мёртвый» зуб…). Ну и нравоучительности в «Я остаюсь» ничем не больше, нежели в реальной, допустим, некиношной жизни. Главную же изюминку и привлекательность, помимо великолепной игры актёрской пары Краско-Бондарчука, придаёт неряшливо спрятанная несерьёзность ленты. Она-то и держит зрителя своей наивной увлечённостью до самого финала у экрана, не давая отвлекаться на нестыковки и провисания…

…по итогу можно твёрдо заключить, что «Я остаюсь» получилась доброй, местами забавной и потешной, очень ироничной и разноплановой историей. Такой, как и окружающая нас повседневная жизнь. В которой, так уж случается, есть место и для того, чтобы немного погрустить и чуточку всплакнуть. А временами — от души легко и расслабляюще посмеяться. Здесь регулярно приходится преодолевать невзгоды, бури и падения. Но лучше всего и приятнее многого — радоваться взлётам и свершениям, любви и взаимности, счастью и простым мимолётным наслаждениям. Вроде нежданного и вкусного десерта по утрам или нежной теплоте страстных объятий. Ведь запоминающиеся, приятные и лучшие в мире эмоции — они всегда взаимны и непременно наделены человеческим лицом, ласковым взглядом любящих глаз и счастливой мягкостью чуткой улыбки…

…громоподобный, подкашивающий ноги эпос о казацкой любви и правде жизни…

…в эпицентре повествования четырнадцатисерийной телевизионной эпопеи «Тихий Дон» режиссёра Сергея Урсуляка вращаются удивительные, хотя и всё больше драматические жизненные пертурбации донского казака из зажиточной и по советским меркам вполне себе кулацкой семьи Мелеховых — Григория (…Евгений Ткачук…). В самом предвестии Первой мировой между молодым казаком и дивно обворожительной, замужней казачкой Аксиньей Астаховой (…Полина Чернышова…) лесным пожаром разгорается настоящая пламенная любовь и головокружительная взаимная страсть. Над их чувствами оказываются не властны ни приземлённые хуторские, ни глобальные общемировые препятствия. Поначалу, дабы разрушить их связь, Григория с прямой подачи и повеления отца Пантелея (…Сергей Маковецкий…) практически насильственно женят на соседской дурнушке из состоятельной семьи Коршуновых — Наталье (…Дарья Урсуляк…). Однако принудительная свадьба молодого Мелехова не просто не радует, «…не я женился, а вы женили…», но лишь укрепляет их с Аксиньей роман. Влюблённые, даже будучи связаны каждый своими семейными узами, не смотря ни на что регулярно встречаются, не в силах жить друг без друга. В определённый момент напряжение достигает пространственно-эмоционального пика: Григорий в сердцах уходит из родного дома и от новоиспечённой благоверной в стуженую зимнюю степную ночь, а наутро шокированная Наталья весьма неумело предпринимает попытку бытового суицида сельскохозяйственной косой. Разделить чернявого и горбоносого, диковато красивого казака и справную, восхитительную, сероглазую казачку оказывается не в силах ни всемирный смертоубийственный пожар 1914-ого года, ни пламя Октябрьской Революции, ни горнило Гражданской войны…

…первое потрясение и главное, наверное, достоинство кинематографической версии «Тихого Дона» образца 2015-ого в прочтении Сергея Урсуляка — экран до краёв пресыщен настоящей яркой колоратурой красок и живой, натуральной воодушевлённостью персонажей. Тут ежели горе — то слёзы на глаза наворачиваются и по эту сторону кинопроектора. Если радость — зрительские ноги в домашних мягких туфлях помимо воли притаптывают в такт. А звенящая хуторская повседневность раз за разом грозит отразиться в окне напротив. Ну и, конечно же, заглавная пара возлюбленных — Виктор Ткачук и Полина Чернышова — прекрасны донельзя. Как вместе, так и появляясь в кадре по отдельности. Ткачук шикарно управляется если и не с ролью шолоховского Григория Мелехова, то с возложенной первоисточником задачей воплотить на экране персонажа с огромной силы переживаниями и обилием раздирающих изнутри чувств. Показать Григория живым, упрямым, диким и необузданно влюблённым донским казаком. Готовым и в огонь, что называется, и в воду, и в жизнь и в самую чёрную погибель за свою несравненную Аксинью. Высокое мастерство сыграть персонажа, мотивы которого по большей части не понятны и не принимаются, но которому в то же время искренне сопереживаешь, практически на грани рассудочного осмысления. В здешнем, тоже не из книжного оригинала взятом характере Аксиньи присутствует целиком взрослая, женская осторожность и закрытость. Но в то же время, героиня Чернышовой — невообразимо чувственная, рассудительно умная, по-казачьи независимая и чертовски страстная. Она решительна и последовательна в желании отыскать вовне и внутри себя новый мир, где есть место настоящим, не прикипевшим, рутинным и обязательным, но искренним, живым и человеческим чувствам. И находит она всё это с Григорием так, что происходящая меж ними любовь не выглядит «экранной», вымышленной или сочинённой…

…урсуляковский «Тихий Дон» производит сильное впечатление. Прежде всего не отходом от книжных лекал, но разительной, болезненной актуальностью. Качеством, характерным исключительно для настоящего произведения высокого искусства, безо всяческих скидок, задатков и условностей. Что сегодня, на третьем без малого десятке двадцать первого столетия может быть более злободневным и животрепещущим, нежели сага об истинной любви на фоне внешних интервенций, внутренних конфликтов и падения империй? Здесь, к счастью, нет затянутости, но и наличие дефицита батальных сцен тоже, к величайшему, плюсов в копилку ленты не добавляет. Что правда, компенсируется подобный недостаток обилием чувственных и живых сцен. Как скандалов и раздраев, так и самого прямого нежнейшего содержания. Вообще, как и упоминалось уже, картина Урсуляка соткана из очень ярких, колоритных и светлых пейзажей. Дон и окрестности тут залиты летней и радостной солнечной желтизной, а зимовья укрыты молочными покрывалами сказочного снега…

…но самое ценное режиссёр приберёг под занавес. Ближе к финалу начинает приходить удивительное, но целиком гармоничное понимание. «Тихий Дон» — он не романтизирующе белогвардейский. Как и не осуждающе большевистский. Это не пропагандирующая лента-идеология, не изобличающая картина-дидактика, вовсе нет. Творение Урсуляка — удивительное ностальгическое полотно. Положенная на плёнку слепяще реальная, почти михалковская киноживопись. Совершенная в своей не надуманной выдумке, и гениальная в отражении настоящей правды жизни…