Sugar, Larry. Отзывы на фильмы

Любовь разорвет нас на куски

Любовь - это власть одного над другим.
Никогда не верь хиппи (с)

Не стоит плакать, моя девочка. Слезы ни к чему. Прошлого не вернуть. Будущее в твоих руках. Впрочем, их у тебя нет. Моя волшебная девочка, не стоит лить слез, тебя здесь все равно никто не услышит. Ты говоришь, что я во всем виноват. Но ведь это не так. Я искалечил тебя, любовь моя. Но и меня искалечила любовь к тебе. Посмотри вокруг, Элена, все не так плохо. Солнце по-прежнему светит, ты по-прежнему прекрасна, а я по-прежнему люблю тебя. Разве моя любовь не дарит тебе крылья вместо отрезанных рук? Отчего же ты плачешь, моя милая? Не плачь, Элена. Ну хорошо, я помогу тебе. Я сам утру твои слезы.

История любви. Волшебная, фантастическая, тончайше-пульсирующая, мерцающая, как крыло мотылька на просвет. Как оторванное крылышко бабочки, еще вчера способной летать в любом направлении, отражаясь во всем и отражая все. Сохранившее остатки ее тепла, нервных окончаний, кровоточащих надежд. История любви. Волшебная история любви маленького мальчика по имени Никки и его прекрасной Элены. Элены - идеальной настолько, что можно вовсе усомниться в ее существовании, признав ее эфемерной богиней, галлюцинацией подсознания, оптическим обманом. Но вот же она - твоя эфемерная богиня приобретает оттенки реальности. Купается в фонтане, среди твоего приема, смущая гостей. Заигрывает с твоим другом. Бросает в тебя предметы. Кричит тебе "сукин сын". Попадает под машину. Умирает на твоих руках. Или не умирает?

История любви маленького мальчика к самой красивой кукле на полке, случайно соскользнувшей с нее из-за нелепой случайности, оступившейся с пьедестала, рухнувшей всем своим идеальным кукольным тельцем, разлетевшейся на куски. Темная история страсти. Страсти, смешанной с жалостью к изувеченному существу, чувством вины и грязным, властным, эгоистичным чувством полного, абсолютного обладания желанным объектом, которому некуда деться в таком виде, которому никогда не покинуть своего "заботливого хозяина", самолично лишившего свою "любимую игрушку" возможности выбора.

История недобровольной любви двух несчастных бездушных существ. Взрослого мальчика, проецирующего на свою выбранную жертву квази-фрейдистское влечение к матери. Желающего обладать "любимой" во что бы то ни стало. Готового преодолеть любые препоны, даже если для того, придется ампутировать мешающие для осуществления желания, части тела обожаемой Элены. Среброволосый принц, отсекающий любую возможность своей Госпоже покинуть его - сначала ноги, а после, когда та тянет алебастровые руки к его, пульсирующему дорожками вен, горлу, в обреченной надежде что-то изменить в свою пользу - еще и их.

История любви так и не выросшего ребенка в теле взрослого мужчины и равнодушной бесчувственной куколки. Самой красивой на полке. Холодной принцессы с отсутствующим равнодушным взглядом, скользящей эмоцией от ненависти к полному обреченному смирению.

История любви, в которой форма тела оказывается напрямую связана с формой проявления чувств. Обратно пропорциональна. История, в которой декорации супружеской постели принимают очертания Прокрустова ложа, подгоняющего "неверную" по размеру невесту к идеалу. История любви в которой нет ни слова о любви. История, напоминающая, что "люди не вещи", но напоминающая с полной горечи дрожью в словах. Потому что слишком хочется, чтобы было наоборот. И что, возможно, обладание и есть любовь, и только оно.

Тук-тук-тук. Элена стучит изнутри ящика. Элена ждет твоего внимания. Элена зовет тебя. Тук-тук-тук. Крышка не открывается. Элена не может стучать. У нее нет рук. Тук-тук-тук. Что же это стучит? Что ты запер в свой ящик? Свое сердце? Тук-тук-тук.

Решила я посмотреть этот фильм, как все уже, наверное, догадались, из-за Мартина Фримана (также известного, как Доктор Ватсон, в новом Шерлоке). Он был единственный в списке его фильмографии, который меня привлёк хоть как-то (ну, ещё "Реальная любовь", но я и так его уже недавно видела, уже не помню в какой точно раз), всё-таки фильм о художнике, да ещё и в главной роли, в общем, не ожидала ничего подозрительного. Хотя одним глазком просмотренные отзывы вселили некоторое сомнение. Ну и сделав вдох, я запустила в проигрывателе этот фильм, который оказался невероятно долгим…
Начну с того, что во время просмотра меня постоянно посещали три мысли: первая – "я слишком тупая, чтобы хоть что-то понять", вторая – "Гринуэй слишком умный и вообще снял этот фильм, не для того чтобы его понимали" (+ ещё несколько вариаций этих же мыслей), и третья – этот фильм надо подкинуть фикирайтерам NC-шникам, чтобы знали как описывать Ватсона в деталях х) Ну это вот такое у меня впечатление. Хотя фильм начинается, в общем-то символично и эффектно, демонстрируя нам вещий сон Рембрандта о том, что его ждёт, если он напишет групповой портрет амстердамского ополчения. Слепота, бедность, низвержение со всех достигнутых вершин. Затем идёт красивая сцена "как бы ты могла описать цвет незрячему?". И, правда, как? Красный, тягучий, густой, почти статичный, жёлтый – более живой и лёгкий, и так далее.
Сюжет фильма построен вокруг теории заговора, связанной с картиной "Ночной дозор". Гринуэй этим фильмом хочет продемонстрировать нам, что не всё так просто с этой картиной, как может казаться по началу (до этого и последующего фильма, я даже не знала о загадках этого полотна, хотя и интересуюсь теориями заговора и искусством). Режиссёр разворачивает перед нами картину преступления и процесс его запечатления на полотне язвительным и насмешливым Рембрандтом, который не скрывает, что не может терпеть каждого из мужчин, которого он на ней изобразил. Одним из главных моментов фильма, от которого, в общем-то, и начинает плясать сюжет – это гибель капитана отряда ополчения Хассельбурга, заказчика картины. Рембрандт начинает подозревать, то, что это вовсе не несчастный случай на стрельбище, а самое настоящее подстроенное убийство. Плюс начинают раскрываться нелицеприятные факты из биографий солдат и нового капитана ополчения. И гениальный художник решает рассказать нам об этом на своей картине, вынести обвинительный приговор всем её участникам, сделать свою работу главной уликой в этом деле…
К визуальной составляющей фильма вообще сложно придраться, атмосфера времени, костюмы, внешность персонажей, всё чертовски близко и к картине, и к изображаемой эпохе. Вообще кадры, сами по себе красивы, Гринуэй пришёл в кино из живописи, ему не нужно рассказывать, что нужно делать с кадром. Фильм для него – это огромная череда картин. Правда сначала может поставить в ступор камерность повествования, ибо все основные действия, словно происходят на театральной сцене, в окружении мобильных декораций. Есть, конечно, несколько сцен на открытом воздухе, но фильм все равно напоминает мрачную театральную постановку. Сначала это воспринимается не самым лучшим образом, но после просмотра документального фильма, где был сделан акцент на театральности работ Рембрандта, и "Ночного дозора", в частности, я даже немного прониклась этой фишкой. Но пересматривать фильм всё равно не буду и вот почему.
Во-первых, диалоги. Они очень странные, сами речи героев странные. Они вроде бы и говорят друг с другом, но создаётся полное впечатление того, что собеседники просто изливают друг на друга потоки сознания, которые по смыслу вообще друг с другом не связаны. Вообще речь в этом фильме тяжело воспринимается. Конечно, я могу что-то свалить на дубляж (не нашла с сабами). Но это же ещё 2007й год, не должны были тогда ещё переводчики так распоясаться, как сейчас. У меня всё равно почти нет сомнений насчёт того, что и в оригинале, диалоги и речь тоже были странными. Ведь это – арт-хаус.
Во-вторых, откровенность на грани пошлости. Я конечно согласна с тем, что в XVII-м веке люди мало о чём думали кроме еды, наживы и секса (ну, и возможно, искусстве, в случае художников), но зачем это настолько детально показывать и рассказывать? Рембрант стоит в кадре вместе со своей первой неуёмной любовницей и рассказывает зрителю, чуть ли не в каких позах и сколько раз они совокуплялись. Для меня не то чтобы шок, но я подумала, что это очень смело. А уж после дотошных постельных сцен, даже странно, что свою следующую любовницу (Хендрикье), в будущем и сожительницу, Рембрандт не сразу в постель потянул, а сначала пообщался с ней на тему "когда именно я в тебя влюбился". Причём постельные сцены, в этом фильме, это не самое откровенное, как мне показалось, их все по интимности бьёт тот момент, когда Хендрикье вылизывает глаз Рембрандта, в который попал порох от взорвавшегося мушкета. Вот это уж интим, так интим.
Тяжёлый для восприятия, но красивый, чертовски откровенный, но загадочный. Противоречивый донельзя фильм. Для обыденного зрителя, явно не подходит. Но для особых ценителей живописи, арт-хауса и творчества Гринуэя, может оказаться и неплохим вариантом скоротать вечер.