Отзывы на фильмы Юрия Германа

Наконец-то посмотрела фильм «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа. Фильм не новый, 1984 года, но лучше поздно, чем никогда.
Герой фильма Иван Лапшин — начальник уголовного розыска.Время — тридцатые годы, точнее — зима и весна 1935—1936 годов. Герой ловит воров, ищет сбежавшего преступника, стреляет в бандитов, влюбляется в актрису, которая любит другого... Но тем не менее, кино ни разу не боевик, не детектив и не любовная история. Фильм нельзя смотреть в расчете на легкое развлечение, по окончании просмотра гарантировано чувство грусти.
Рассказчик сразу предупреждает зрителя: «История, которую я рассказываю — печальна, я не буду опускать мелочей». И именно в этих мелочах, как мне кажется, и скрывается "дух времени" и то, что японцы бы назвали «печальным очарованием вещей». Кстати, интересно, как приняли кино японские зрители.
По словам Германа, ему всегда очень важно было поймать в фильме интонацию рассказа. Здесь интонация печальная, но светлая, очень доверительная, как будто тебе всю эту историю рассказывает твой постаревший дед, вспоминающий давние времена. Я полностью согласна с критиками, назвавшими интонацию «Лапшина» чеховской.. Именно так: без идеализации людей и отношений между ними, без «лакировки» действительности и маскировки серого унылого быта. Иван Лапшин — это вовсе не благородный рыцарь без страха и упрека, ему знакомы и срывы и страхи, и жесткость и жестокость, убийство бандита Соловьева — яркий тому пример. Любимая женщина героя не «боевая подруга и даже не «роковая женщина», а всего лишь запутавшаяся в жизни актриса-неудачница. Но и это все не так важно, сам Герман говорил о том, что «главным для нас была не детективная интрига, не любовная история, а само то время. О нём мы и делали фильм. Передать его — было нашей самой главной и самой трудной задачей».
Задача выполнена полностью — с одной стороны фильм похож на старую хронику, а с другой стороны невероятная игра актеров (А. Болтнев, Н. Русланова, А. Миронов, А. Жарков, З. Адамович. А. Филиппенко, Ю. Кузнецов и др.) создает ощущения наблюдения за живыми людьми, людьми, несмотря на все их несовершенство, удивительными, готовыми жить по-сути, в полуказарменных условиях, в холоде и голоде, но продолжать верить и надеяться. Сейчас , наверное уже нет идеалистов, которые могли бы глядя на унылую действительность искренне повторять: «Ничего, вычистим землю, посадим сад и сами еще успеем погулять в этом саду». И я не знаю, хорошо это или плохо...

Мне без сахара!

Настоящая любовь, если, конечно, она существует, предполагает жертвы и понимание. Или хотя бы стремление понять. Александра Николаевна не любила, поэтому так легко бросила своего мужа на произвол судьбы. Человек, который чувствует себя виноватым, нуждается в поддержке. Фёдор её не получил, или просто не увидел. И симпатии главная героиня у меня ни капли не вызывает, когда отторгает своего мужа, переставшего обладать престижной профессией геофизика. К чему ей рутина – у неё высокое предназначение. Её в метро мужчины замечают.

К пряжке всегда найдётся дужка. Несравненный и обаятельный Баталов, приторный от своей правильности до тошноты, появляется на авансцене и окончательно разбивает прежний тандем. Почему он в своих ролях мне всегда противен? Наверное, от того, что я сам не такой правильный. Может от этого завидую? Да, пожалуй, нет! Изумляют меня подобные рафинированные персонажи своей неправдоподобностью, а ещё тем, что они всем нравятся. В жизни, если такой повстречается, по-моему, стошнит от избытка сахара! Хотя, возможно, каждому своё.

Сюжет, помимо любовной линии, в обязательном порядке, захватывает ещё и социально-производственную сферу. Поощряется быть геофизиком и ездить в экспедиции. Возбраняется – нелегально чинить импортные телевизоры и брать на лапу. Учительницей в деревне быть правильно, неправильно становиться домохозяйкой! Ну как же без подобных нравоучений? И поскольку Александра в полной мере пока ещё не дотягивает до нравственных высот доктора "скорой", ей ещё много предстоит потрудиться над собой, что б воссоединиться с таким неподражаемым и бесподобным, со сверкающим нимбом над головой героем Баталова.