Watson, Mark David. Отзывы на фильмы

Для ужастика вполне годно, я могу даже сказать, что именно такие ужастики и люблю, но, как часто бывает, начали с огоньком, а закончили как обычно.
Люблю я и полицейские расследования всякого мистического кипиша, причем, независимо от финального результата - окажется ли причина реально неземного происхождения или же объяснится вполне обыденными способами - это всегда задаёт сюжету лишнего перцу. Однако здесь, несмотря на все прекрасные пугалки, с самого начала были два неприятных симптома. Семья копа - ну ясен пень, что на нее неминуемо нападут. А когда пошла вся эта латынь и в кадре появился священник, то я могла уже не сомневаться, что на меня обрушат тонны сырой пропаганды, что, в принципе-то, и произошло. Хотя можно было догадаться уже по названию.
Поначалу было даже немного страшно, под конец пошёл какой-то стёб, напару со штампами, момент с Дорз выглядел вполне остроумно, однако, не обо всём можно сказать так же. Многие намёки повисли в воздухе, большинство вопросов осталось без ответов, хоть и озвучивались по ходу прямым текстом. Определились бы - либо полного туману, либо всё объяснять, а то странно как-то. Но ужасы этим часто грешат.
А вообще оказалось лучше, чем я думала.

Потрясающее начало. После отвратительного Дня независимости такой цельный, качественный, красивый фильм приятно было смотреть. Полностью выдержана атмосфера, отлично подобраны цвета, очень деликатно подошли к деталям, даже такие мелочи как надписи под штукатуркой с кусочками штукатурки - все отлично. Две трети фильма я просто ловила эстетический кайф, и даже сам сюжет был интересный. Не смотря на обилие "главных героев" каждого раскрыли хорошо, и не чувствовалась шаблонность - все вышли живыми. Проблема фильма в скупости фантазии автора, они создали потрясающий ореол таинственности вокруг происходящего, до конца не было понятно - реальность это или все таки мистика с призраками. Главный злодей вышел очень колоритным, изначально. Но сцена в тюрьме все испортила - это банальное и скучное изгнание демона слило фильм на дно. Прекрасный таинственный злодей не понятно зачем сдался властям и очень быстро изгнался, а далее очевидный счастливый финал. Не додержали, сдались. Фильм мог бы выйти потрясающим, если бы демонов вообще не было и все это объяснилось каким-то реалистическим психологическим моментом. Так же вариант и с демоном мог бы быть не плохо обыгран, если бы он не сдался так просто и нелепо. Могли, но не смогли.

Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. amen. Amen! AMEN!. Искусно расписанное татуировками тело жадно извивалось в конвульсиях, а бледная кожа взмокла от пота, который ручьями сочился из нее, источая приторный смрад. Из искаженного невыносимой болью и затаившимися криками рта текла густая белесая пена и рвота. Глаза, некогда бывшие орехово-карими, закатились в чувстве изобилующего страдания, обнажив стерильную белизну зрачков. Руки, медленно высвобождавшиеся из пут наручников, отплясывали в разгоряченном неразряженном воздухе некий ритуальный танец, они царапали, тянулись, извивались. В этом акте экзорцизма не было ничего сакрального; все было до боли типично, ибо никогда еще в своей истории Город Желтого Дьявола не был так близко к Нему. И офицер полиции Нью-Йорка Сарчи, не без помощи священника Мендозы, начинает собственную охоту за демонами на злых улицах червивого и гнилого Большого Яблока.

Совместное детище известного американского режиссера и сценариста Скотта Дерриксона и знаменитого блокбастерных дел мастера Джерри Брукхаймера, впервые в своей карьере обратившегося к жанру ужасов, фильм «Избави нас от лукавого» 2014 года представляет из себя весьма качественный продукт симбиотического жанрового брожения, своим сюжетообразующим фундаментом упираясь в одноименный литературный первоисточник из категории бестселлеров, принадлежащий перу Ральфа Сарчи и Луис Колльер Кул и имеющий к тому флер полуавтобиографичности, поскольку сам Ральф Сарчи долгое время трудился в Нью-Йоркском полицейском управлении штатным копом, пару раз столкнувшись по службе со случаями более чем выходящими за рамки нормальности и обыденности с душком бесноватости и прочих радостей паранормального. Взявшись в очередной раз рассказывать зрителям историю о самой страшной из всех существующих видов одержимостей — демонической бесноватости -, Дерриксон не столько стремится в своей новой картине провести окончательную и бесповоротную деконструкцию этой уже порядком изнасилованной множественными эксплуатациями темы, не столько тщится подвести красную черту под расшаблонизацией, ибо художественные возможности избранного жанра невелики, сколь просто создает крепкий, имеющий огромный кинематографический потенциал полижанровый фильм, в котором в качестве основного метода воздействия на аудиторию становится не упоение кровавыми банями и бессодержательная расчлененка, не постмодернистские иронические игрища, а постепенно нагнетаемое напряжение и макабрическая атмосфера, присущие преимущественно классическим образцам хоррора. Дерриксон со знанием дела играет оттенками и полутонами ужаса, не утяжеляя повествование побочными линиями, погружая зрителей в полное безысходности и безумия пространство.

Впрочем, «Избави нас от лукавого» как хоррор проявляет себя далеко не сразу, ибо фильм, если не брать во внимание зловещий и довольно кровавый эпилог, начинается как весьма традиционный, хотя и депрессивно-гнетущий детектив, в котором в роли центрального протагониста и по совместительству истового католика выступает полицейский Сарчи, к своему ужасу столкнувшийся в один не самый прекрасный миг своей жизни с чем-то неизведанным и потусторонним, стремящемся поколебать не только устои его веры, но и приблизить родной для него Нью-Йорк к амбразурам Ада. Очень скоро фильм продолжается в линии психопатологического и религиозного триллера, радуя крепким рисунком динамического развития и режиссерской сбалансированностью без ухода в визуальную избыточность и содержательную вязкую трясину, лишь в финале, который более чем удачно ломает линейность нарратива, звуча инфернальными аккордами хоррора. Обладая определенной, но вполне приемлемой долей вторичности(все таки даже для Дерриксона этот фильм стал уже вторым обращением к теме демонической одержимости после «Шести демонов Эмили Роуз»), в «Избави нас от лукавого» присутствует лишь тень незатейливых клише, которыми Дерриксон оперирует вполне умеренно, не раздражая и не навязывая их.

И финал-то как раз является той приятной неожиданностью, делающем на выходе «Избави нас от лукавого» не просто очередным и сугубо проходным фильмом ужасов, отчетливо поднимая в картине ряд актуальных вопросов, касающихся веры и безверия в современном мире в целом и в мегаполисах в частности. Отчасти своей фильм начинает играть на поле семантики Айры Левина и Романа Полански, затрагивая ту же самую проблематику, которая доминировала в «Ребенке Розмари», и даже Нью-Йорк в обеих этих, кардинально разных и по кинематографической структуре, и по сюжетному наполнению, и по синефильским узорам и кружевам, которые Дерриксон бережно сплел в своей ленте, выглядит одинаково — как вместилище истинного Зла, лик которого множествен и ужасен в своей перманентно ускользающей природе и антропоморфной красоте, которая уродлива и прекрасна водночасье. Дьявол — он повсюду, буквально говорит режиссер, и кажется, что с этим утверждением трудно не согласиться. Помимо сугубо привычного для религиозных хорроров конфликта между Добром и Злом, в «Избави нас от лукавого» на первый план выдвигается иной, более интересный и противоречивый, конфликт между разными по взглядам на жизнь и веру героями Эрика Баны и Эдгара Рамиреса, и конфликт этот касается столкновения истовой, подчас ослепляющей веры в Бога, и веры, полной сомнений и скепсиса. Выбранная режиссером неожиданно нейтральная позиция позволяет равно громко высказаться как персонажу Эрика Баны, для которого вера в высшие силы является подобием эскапизма от жестокой реальности, в которой он существует, вера как смирительная рубашка тотального смирения, потому выход за рамки для него становится испытанием этой слепой, не ведущей никуда, веры, так и герою Рамиреса, который экстраполирует в себе большинство образов священников-экзорцистов: от Ланкастера Меррина до, собственно, отца Мора. Его вера построена на умозрительности и поиске истины, на сомнениях и страхах, ибо Бог для него столь же реален, как и Сатана, с которым ему по долгу нелегкой службы приходится сталкиваться не раз и не два, а много больше.

Шелковой и красной от крови нитью через всю картину проходит и тема преступления и наказания, преступления, которое бумерангом возвращается к тем, кто преступил законы человеческие и божьи. И наказания, которое не бывает слишком жестоко, слишком беспощадно, слишком чудовищно, ибо за все совершенные грехи должна быть расплата — кровью, слезами, душой, всем чем угодно, что стоит целой загубленной жизни. Создав целую галерею антагонистов, придав фильму многоголосицу, Скотт Дерриксон будто стремится к резкому социальному высказыванию, выдвигая фильм из категории стандартизированных ночных кошмаров и странных видений в полюс религиозно-философской драмы, из которой отчетливо виден расписанный под брутальную палитру Иеронима Босха портрет современного общества, в котором нет веры, нет надежды, нет любви. Нет ничего и никого, кроме многоликого Дьявола и его демонов, по праву занявших свое место в буйных головах. И изгнать их, не переступив черту, будет очень непросто, особенно если и сам еще не веришь, что Он не всегда бывает всесилен.