Отзывы на фильмы Картера Логана c положительными оценками

Неделя Джармуша №3.
Когда-то я кричала, что красивей картины, чем "Кофе и сигареты" нет и никогда не будет. Но, черт возьми, Джармуш сам себя переплюнул!
Это прекрасно до одури, до сумасшествия, до мурашек. Очередной эстетический оргазм. Мне кажется, я умерла раза три за просмотр.
Вампиры именно такие, какими я их хотела видеть. Суинтон и Хиддлстон создали идеальный дуэт. Сюжет приятный и простой, все очень складно. Но не это здесь главное. Картинка - приглушенные тона, нет яркого света, плавные и спокойные движения, никаких резкостей, полушепот голосов, бархатный тембр, вот от этого получаешь удовольствие, от этого бегут мурашки.
А еще музыка. Такого саундтрека я никогда не встречала, каждая мелодия завораживает, цепляет, опьяняет, убивает. И гитары, здесь так много гитар, ммм... Я бы вечность следила за их жизнью, но только у меня ее нет в запасе.

В вики сюжет фильма описывается одним предложением:
«Фильм рассказывает о водителе автобуса по имени Патерсон, который живёт рутинной жизнью в городе Патерсон, штат Нью-Джерси».
Что вы подумаете, когда прочитаете подобное? Что-то вроде: О, возможно это лучший фильм в моей жизни! Или: Пойду-ка гляну, должно быть что-то интересное!
Что-то мне подсказывает, что нет. Я, как истинный Джармушман, не читала вообще никаких аннотаций, они все равно всегда врут, и слепо шла на фильм с «тем чуваком из Звездных войн» и с «той девушкой из Друзей».

Википедия не врет, фильм действительно о парне по-имени Патерсон из города Патерсон, он действительно водитель автобуса. Но даже из такой прозаической темы Джармуш умудрился создать нереально поэтическую картину.
Патерсон встает каждое утро (с понедельника по пятницу), без будильника, целует свою девушку и идет на работу. Каждый день он ездит по одному и тому же маршруту, слушая разговоры пассажиров, каждый день он пишет стихи в своем блокноте, каждый день после работы возвращается домой, по дороге доставая почту и поправят почтовый ящик, каждый день гуляет с собакой, заглядывая в бар, пьет пиво… Звучит как очень скучная жизнь. Город Патерсон ничем не примечателен — дома, магазины, детские площадки. Среднестатистическая американская дыра, которая способна просто засосать и не выплюнуть. В чем же черпает вдохновение Патерсон? Во всей этой обыденности. В его разуме даже коробок спичек обретает символ любви. Любовь, время, бег, водопады, дождь. Все то, что каждый из нас видит постоянно, а значит ли это, что каждый из нас способен стать поэтом?

В конце фильма Патерсон встречает пожилого японца, ценителя поэзии. После непродолжительного разговора японец удаляется со словами «Aha!», оставив в руках водителя автобуса новый чистый блокнот. Этим своим воскликом он намекает на то, что и водитель автобуса может быть не просто водителем автобуса, но и поэтом. Поэтом может быть и десятилетняя девочка-подросток, поклонница Эмили Дикинсон, и чернокожий парень, сочиняющий песню под звуки стиральной машинки. На мой взгляд, это «Aha!» — кульминация фильма, квинтэссенция всех смыслов, в него заложенных.

Фильм построен по одной схеме, виды и отдельные сцены повторяются изо дня в день, рутина в самом ужасном ее проявлении, без проблеска на какое-либо разнообразие. Монотонность картины отлично переплетается с неспешной, пронзительной музыкой, идеальной для каждого момента. Опасаетесь, что можете заскучать? Режиссер придумал небольшое развлечение — по ходу фильма он раскидал слово «Патерсон» везде — от стен до корешков книг. В какой-то момент и это, и зацикленность действий наводят на мысли о нереальности происходящего, создается впечатление, что это сон. Долю необходимого абсурда добавляют различные пары близнецов, которые встречаются Патерсону то тут, то там.

Джармуш — мастер диалогов, вспомните только его «Кофе и сигареты» и «Ночь на Земле», построенные лишь на диалогах. Не исключение и этот фильм. В каждом диалоге пассажиров в автобусе и людей в баре Джармуш обрисовывает жизнь Патерсона-Города.

Отдельного внимания заслуживает Лаура, девушка Патерсона и его муза. Из нее брызжут идеи как из вулкана — открыть лавочку с капкейками! Стать кантри-певицей! Шить шторы! Таким образом мы видим два различных творческих процесса — Патерсон, у которого все мысли копятся внутри, а потом тонкой струей переливаются на страницы блокнота и Лаура, которая устраивает настоящий мозговой штурм себе и окружающим, бомбардируя все пространство вокруг новыми концепциями. У Лауры есть своя «фишка» — черно-белые вещи. Апогеем этого черно-белого безумства стала картина Лауры в черно-белом платье, окруженная черно-белым интерьером и с черно-белыми капкейками на столе.

Что оставляет после себя фильм? Веру в этот мир, способность видеть красоту вокруг и подтверждение того, что внутри даже самого обычного человека может прятаться необычайный творец.

Стихи, звучащие в фильме, написаны Роном Пэджеттом. Кто автор саундтрека мне узнать не удалось.

Вампиры. Каких только видов этих существ не видели кино- и телезрители. Жуткие кровососы из «Заката до рассвета», неразборчивые и безмозглые низшие пожиратели из сериала «Штамм», тонкие, чувствительные натуры из «Сумерек». Ну и естественно огромное количество градаций между этими типами. И вот очередная разновидность. Казалось бы – зачем нам еще одна? Чего не хватало? Но, постойте, не судите строго – это вампиры Джармуша, а значит, как минимум интересны с позиций исследователей.

Я действительно уверен, что всем любителям Джармуша эти вампиры придутся по вкусу. Они не какие-то там безмозглые кровососы или романтичные недотроги, сияющие на солнце. Наоборот, это до ужаса одинокие существа. Они живут рядом с нами уже множество тысячелетий. И среди людей им явно ужасно скучно. Какое-то время они развлекались тем, что пытались как-то воздействовать на людей. Пьесы Шекспира, разные музыкальные жанры – это все от них. Но и это может довольно быстро наскучить. Особенно, если смотреть, как все что они пытались создать портится и скатывается куда-то не в том направлении. Как люди портят их творения. Поэтому вампиры скрываются, питаются только кровью полученной по надежным каналам и страдают в своем одиночестве. Единственные ниточки, связывающие их с внешним миром – проверенные люди. Но вот происходит событие, которое грозит изменить все вокруг них.

Вы думаете, что фильм посвящен этому событию? Да ничего подобного. Это событие происходит где-то ближе к самому концу фильма, практически завершая его. Все остальное – это меланхоличные, неспешные зарисовки из жизни двух вампиров. Адама и Евы. Они две такие противоположности. Живут в разных странах, оба замкнуты, но замкнуты по-своему. Адам – рок-музыкант, живет в доме на отшибе, носит черное, общается только с единственным доверенным человеком. Ева – общается в своем узком кругу интеллектуалов, носит белую одежду, увлекается поэзией. Но Адаму все это надоело. Он старается добыть деревянную пулю – то единственное, чем можно убить вампира. Думаете, что вокруг этого строится весь сюжет? И да и нет.

Если рассказать кому-то о том, что же именно происходит в этом фильме, то получится что-то вроде пары строчек. Все остальное – это визуальное, медитативное повествование. Джармуш старательно выстраивает какие-то метафоры, пытается с помощью операторской работы и декораций передать всю эту бездну одиночества героев. Как бы вы ощущали себя в окружении, ну не знаю, допустим, обезьян? Они живут своей краткой жизнью, суетятся, меняют этот мир, совершено не заботясь о последствиях. А у героев – на счету тысячелетия, у них есть любимые занятия, в которых они достигли совершенства. Им не хочется смотреть, как все их попытки поменять мир рассыпаются под сеюсекундными желаниями людей.

Все это и хочет рассказать Джармуш и большинству это покажется ужасно скучным. Ведь, попробуйте открыть любой учебник по сценарному мастерству и увидите одну из главных заповедей: «должен быть конфликт». И на первый взгляд, кажется, что в этом фильме конфликта нет. Ведь кому здесь конфликтовать? На самом деле – есть кому. Этот конфликт внутренний. Достаточно глубокий, чтобы не все зрители его заметили. Ну и конечно, не самый интересный для тех из них, кто привык к зрелищным и динамичным фильмам.

Но те, кому нравятся спокойные и созерцательные фильмы будут в восторге. Диалоги, долгие планы, декорации, и главное актеры. Актеры – это действительно – уникальные жемчужины. Они словно созданы для этих ролей. Их типажи, их игра, жесты, речь – все это шикарно. Два уникальных актера в одном фильме – уже само по себе достаточно редкое явление, но два уникальных актера, которые так прекрасно дополняют друг друга – это настоящее чудо. Прекрасный образчик фильма не для всех. Но стать фильмом для всех – это не цель фильма. Для этого фильма важно рассказать о том, что волнует режиссера и возможно придется по вкусу его преданным зрителям. В моем случае это оказалось действительно так. Я в восторге.

Они принадлежат неизбывной вечности.

Они — блудные дети Тьмы и брошенные всеми внуки Ночи.

Они — сама Царица Смерть, змеей извивающаяся на шее людишек и заостренными клыками впивающаяся в нежную и хрупкую плоть.

Они — любовники, многовековая связь которых не держится лишь на мимолетной страсти и изысканных сексуальных экспериментах.

Они — изгнанные из Рая, но не попавшие в Ад, как, впрочем, и в Чистилище Адам и Ева, нашедшие себе приют в мире детройтского андеграунда, танжерского декаданса и гламурного хипстерства Нью-Йорка.

Они видели как рушились империи, как на смену первому Риму пришел второй, как революции и войны стирали границы государств, как фрейлины и придворные сами становились королями, но Их не прельщала власть. Но сейчас Адамом и Евой, а также заглянувшей к ним на огонек сестрой Евы Авой овладела депрессия и меланхолия.

Знаменитый американский многоярусный многостаночник, режиссер, сценарист, актер и просто синефил Джим Джармуш принадлежит к совсем немногочисленной когорте истинно независимых творцов современного американского кинематографа, кто ни разу на всем протяжении своей длительной и увенчанной Каннским золотом карьеры не продался за 30 серебреников голливудским фарисеям аки Иуда Искариот, сам став по сути эдаким экзистенциально томлящимся добрым самаритянином всего инди-муви, в 2013 году в рамках очередного Каннского кинофестиваля представил свой последний по счету, после пятилетнего перерыва в режиссуре и семилетних мук творчества, и, вероятно, самый неожиданный фильм под названием «Выживут только любовники».

Неожиданный ввиду того, что среди всей фильмографии Джармуша, находящейся исключительно во внежанровом пространстве, «Выживут только любовники» таки можно успешно привязать к одному конкретному и ныне уже чрезвычайно успешно превращенному в эксплуатацию жанру вампирского кино. Однако по факту Джармуш, все кинематографическое бытие которого пронизано умозрительно-мозаичными сюжетными конструкциями и отсутствием линейного односложного нарратива вкупе с шаблонностью, ибо дамокловым мечом, пронизывающим насквозь весь его домотканный узорчато-дымчатый кино(кон)текст, висит вся Французская новая волна, бережно им перенесенная на штатовскую почву, произвел в «Выживут только любовники» изысканную по форме и содержанию полную и, вероятно, окончательную деконструкцию жанра вампирского кино как такового, вступив по сути в своеобразную негласную полемику с британцем Нилом Джорданом и его пропитанными терпким кровавым духом вампирской маяты картинами «Интервью с вампиром», но в большей степени с недавней «Византией», причем однозначную победу в этом негласном споре двух очень разных творцов авторского кино одержал именно Джармуш, который, помимо нарочито декадантской формы, не забыл и про содержание.

И джармушевский деконструктивизм выражается в первую очередь в очевидной декоративности созданного им мирка; вампиры нужны ему как удобная метафора культурного и философского возрождения в мире, где царит вырождение. Вампирская эстетика начертана лёгкими мазками, она практически не ощущается в картине. Зритель будто наблюдает бытие персонажей не Энн Райс, но Брета Истона Эллиса или, что ближе всего, Франца Кафки. По сути принадлежность главных героев в ярком исполнении интеллектуально-нервического Тома Хиддлстона и бурлескно-эпатажной Тильды Суинтон к вампирскому роду или к рокерской музыкальной культуре есть не более чем эдакой приманкой режиссера, ибо для Джармуша не так-то уж и важно кем именно являются его персонажи, обитающие по воле автора в Детройте — фактически мертвом городе, городе-банкроте, погруженном на десятилетия в сплин и неизлечимую депрессию в последней стадии, по завершении которой обычно следует петля на шее или горсть таблеток.

Соорудив изящную, до невозможности эстетизированную, доведенную до фетишистского перфекционизма визуально-метафизическую и метафорическую конструкцию, сложносочиненный постмодернистский лабиринт, Джармуш мастерски на целых два часа погружает зрителей в рефлексию и меланхолию черных ангелов, проклятых даром бессмертия, но и к самой встрече со смертью не готовых. Это истинная симфония щемящей грусти, лирическая рок-баллада о любви втроем и страданиях поодиночке. Грайнкор нечеловеческих и надчеловеческих страданий, бодлеровская поэзия духовного умирания, искусно переведенная на язык кино.

Религиозная символика, которой в картине уделено, пожалуй, больше всего внимания оказывается прозрачной и чересчур простой, ибо едва ли Джармуш склонен был создавать в своей картине очередную притчу с библейским привкусом. Увы, фильм скорее изощренно ироничен по своей интонации и к тому же напоминает эдакую нетривиальную мозаику из картин и обрывков давнего прошлого, на выходе являя собой обман и самообман, миф и мистификацию. Собственно, будучи тем, от чего картина и вовсе не отмежевывается — постмодернизмом, притворяющимся пуристским слепком кинематографа. Но для Джармуша и Носферату, и Дракула мертвы и несущественны; его вампиристическая диалектика лежит в пространстве исключительно культурологии и философии, декаданса и dance macabre.

Вот в кадр попадает «Доктор Фауст», мучившийся многочисленными экзистенциальными вопросами бытия и ирредентизма, вот эпизодически появляется антибуржуазный «Великий Гэтсби» Фитцджеральда, чтоб его вскорости сменил «Улисс» Джойса, а романтизм лорда Байрона соседствует со зрелым цинизмом Кристофера Марлоу. Не хватает, пожалуй, лишь Марселя Пруста, но он априори подразумевается. И так далее, и прочее… Фильм соткан из воспоминаний о прошлом; он находится вне времени и пространства, являя собой стильный и насыщенный сгусток внежанровой синематики и эстетики — пронизывающей и поэтичной. И Джармуш, предлагая зрителям столь специфический ребус, тем не менее находит место не только для привычных для него многослойных метафорических конструкций, но и для весьма понятной философии, в которой тема дарованного бессмертия подвергается сомнению и уничижению, ведь зачем нужна вечная жизнь, если в ней нет того, ради кого хочется жить. Годы сменяются веками, правители и властители душ и сердец не вечны, а лишь любовь истинна в своей неприкосновенности. Любовь и древний голод, который можно утолить лишь кровью. Банально, но по Джармушу, любовь и кровь вновь пошловато рифмуются, но вместо попсовых пустышек он подарил зрителям мрачную и безупречную, воистину безукоризненную трагикомическую драму о трех ангелах Смерти, которым однажды опять очень сильно захотелось жить на грязных люмпенизированных улицах Детройта, который в фильме выглядит не промышленной могилой, а эдаким американским Парижем. Потусторонним и совершенно ирреальным, в котором лишь выживут только любовники.

Долгое время скитаясь по миру кинематографа в поисках хорошего кино в массовом сегменте решил вернутся в анклав авторского кино и обратится к работе мастера своего дела — Джиму Джармушу, чьи фильмы хоть и проходили в конечном счёте мимо, но были на слуху, помнится одним глазком наблюдал картину «Выживут только любовники», но полноценно познакомится не вышло в силу различных обстоятельств… Сегодня был пойман тот душевный настрой, когда такие фильмы лучше воспринимаются и далее попробуем разобраться что может дать нам этот фильм и поделится возникшими мыслями по этому поводу.

Первое что понравилось в фильме — отсутствие как такового сюжета, членимого на какие отрезки или главы, нет постепенно развивающегося действия и какого-то семантического взрыва в конце. Мы просто наблюдаем за семью днями обычного, рядового, среднестатистического водителя автобуса по имени Патерсон. Он тёзка города в котором живёт и, скрашивая рутинные будни пишет стихи, не Теннисон конечно, но поэтика рутины в них раскрывается в полной мере. Отрывки его мыслей проецируются из тетрадки на главный план, буквами выводя стержень его мироощущения. Его любимая жена Лора уговаривает героя их опубликовать, но тот не торопится, ибо личное лучше оставлять при себе, в мире где себя выставляют напоказ такое умение — на вес золота. За анекдотичностью, камерностью и определённой тоскливостью скрывается большой посыл о том что жизнь не ограничивается работой и показывается эта вечная тема современно и жизненно.

Идилличное окружение Патерсона является для героя источником вдохновения и он описывает в своей вольной поэзии красоту обыденности, ведь даже тем кто не может подняться выше водителя автобуса есть о чём мечтать, размышлять. Даже среди простых людей есть свои герои. Лора являет собой творческую противоположность Патерсона. Она выражает своё искусство внешне, что проявляется в оформлении дизайна в стиле «зебры» до игры на гитаре и приготовлении капкейков, чей вкус хоть и не ощущался напрямую, но опосредовано через экран энергетика вкусного ароматного десерта с кофе доносилась до зрительского сознания. Вообще этой картине свойственен дуализм во всём: в выражении эмоций героев, антураже дома, на улице и в автобусе то и дело встречаешь близнецов. И жанрово эта «драма-комедия» заканчивается немного трагично, но так наверно и должно быть, ведь в жизни «слёзы часто преобладают над смехом». Нет места наглости, хамству и скандальности и потому фильм так ценен.

И стоит сказать что основной посыл фильма в том, что красота жизни — в мелких деталях, а не в больших событиях». Человек быстро забывает то к чему привыкает, предпочитая не замечать окружающее его пространство, а ведь именно то что рядом и близко имеет огромное значение, наполняет бытие смыслом и каждое большое достижение состоит из нескольких маленьких, именно они и составляют цельное впечатление о человеке или явлении.

Актёры приятно порадовали. Адам Драйвер как никто другой подходит для роли Патерсона и не только из-за говорящей фамилии. Он смог показать несколько красок в собирательном образе обыденного гражданина, зажатого рамками быта и окружения, вынужденного прятать ото всех свой поэтический талант. В образе меланхоличном и трагичном актёр сумел нащупать нотки оптимизма. Адам Драйвер недооценён сообществом из-за своей внешности, но потенциал актёрский у него сильный, что доказывает Гарухо в «Молчании» и «Кайло Рен» в крайних эпизодах саги «Звёздные войны». Голшифте Фарахани также хорошо сыграла Лору, жену главного героя. Вот только сценаристы допустили просчёт в сравнении Патерсона и Лоры с Лаурой и Петраркой. Лаура была Прекрасной Дамой, его музой, но женой не являлась.

Вердиктируя: Фильм немного меланхоличен, но при этом веет оптимизмом. Романтикам и творческим натурам рекомендуется, поскольку рутина и работа трудно поддаются романтизации, но Джармушу удалось снять стильный, ненавязчивый и бесконфликтный фильм в котором жизнь подаётся в немного приподнятом ключе и пробуждает светлые чувства. Рекомендую к ознакомлению. Всем добра и приятного просмотра!