Отзывы на фильмы Гая Пирса без оценки

…псевдо-историческая либерально-феминистская мелодрама…

…британский архипелаг середины шестнадцатого столетия. На родину возвращается девятнадцатилетняя Мария Первая Стюарт, ставшая королевой Шотландии спустя шесть суток после своего рождения, в связи с трагической кончиной её отца, короля Якова Пятого Шотландского, которого до смерти задушила глубокая меланхолия, свела в могилу сильнейшая депрессия и окончательно доконала острая дизентерия. Овдовевшая молодая правительница, успевшая уже побывать ещё и владычицей Франции, будучи выданной за Франциска Второго Французского, преставившегося в возрасте семнадцати лет от гангренозного свища в царском ухе, активно претендует не только на свою законную державную вотчину, но и на сопредельный англо-ирландский трон. Притязания рыжеволосой государыни осложняются наличием на оном монархическом седалище живой и большей частью здоровой королевы Елизаветы Первой…

…по нелепой случайной закономерности отечественного прокатного перевода, творение режиссёрши Джози Рурк получило странное поименование «Две королевы». Предполагающее, что внутри нарратива зрителей ожидает равноценное жизнеописание судеб сразу двух правительниц. Оригинальное название данной исторической мелодрамы — «Мария, королева Шотландии», каковое, предельно объективно и до непосредственности дословно передаёт всю суть авторского сценарно-художественного замысла. Ведь, несмотря на наличие в кадре сразу двух талантливых и выразительных молодых исполнительниц — ирландки Сирши Ронан в роли Марии и австралийки Марго Робби, изображающей Елизавету — львиную долю хронометража занимает именно история шотландской королевны…

…и в самой ленте, и в реально существовавшей исторической действительности венценосные двоюродные сёстры вели противоборство не только в делах первейшей государственной важности, но и на более простецком, бытовом уровне. Соперничество затрагивало вопросы привлекательности, смекалки, хитроумия и даже степени успеха в охмурении избранников противоположного пола. Так что вмурованный буквально в историческую ткань сюжетного повествования феминистический манифест по сосредоточенному осмыслению не выглядит таким уж и надуманным. Большая часть предпринимаемых обеими девушками-правительницами шагов в картине легко может быть истолкована зрителем в угоду не столько действий взаимной конфронтации, сколько направленными супротив каждого мужчины обоих королевств. Обе носительницы именитых царственных фамилий на экране непрерывно мучаются и терзаются железными челюстями дремуче-средневекового мужского шовинизма. Это не считая обычных второстепенных страданий от естественных женских проблем: сексуального насилия, жестоких, надменных и бесцеремонных партнёров и бесконечной борьбы за равенство полов…

…основной интригующий и сугубо положительный фокус «Двух королев» в том, что обе заглавные героини не принадлежат ни своему времени, ни царившим тогда нравам и порядкам. Персонажи ленты разговаривают со зрителями экстремально современным языком цифровой эпохи толерантности и торжества насильственной демократизации. Там, где их реальным историческим прототипам приходилось выворачиваться, хитрить, манипулировать и всячески жонглировать понятиями абсолютизации мужского главенства в существовавшей в средние века исключительно патриархальной нравственно-идеологической парадигме, кинематографические Мария и Елизавета открыто, прямо и естественно заявляют об отсутствии желания находится в полновесной мужской собственности…

…и, хотя некоторые детали прямиком прорвались в «Двух королев» из современного координатно-идеологического стереотипного восприятия — лорд Дарнли, например, изменяет королеве Шотландии со своим итальянским референтом, а каждый второй, буквально, кадр переполнен чернокожими, азиатскими и арабской наружности персонажами — все эти «анти-анахронизмы» бережно растворены до приемлемой и не напрягающей прозрачной контурности во вполне себе захватывающей и убедительно красивой истории. В увлекательной сосредоточенности рассказе, который может и не повергнет зрителя в нежный трепет восхищения, но разочарования в затраченном на просмотр времени не вызовет определённо и наверняка. А великолепный дуэт двух талантливых актрис, роскошное костюмирование и отличная работа гримёров станет тому непререкаемым подспорьем…

…захватывающие приключения королевской артикуляции…

…после того, как умирает монарх всея Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Георг V, в очереди престолонаследия обнаруживается занятный казус. Царский трон должен занять старший сын — Эдвард. Но он, как выясняется, занимается организацией своей личной жизни и бесконечно влюблён в дважды замужнюю гражданку США Бесси Симпсон. Каковая для принца оказывается важнее не только процесса управления королевством, а и самого всевельможнейшего титула. Падающее британское знамя вынужден подхватывать младший брат Альберт. Остро страдающий от чудовищного заикания и крайней в себе степени неуверенности. На помощь будущему королю приходит любимая женщина. Специалист по борьбе с недугом заикания сменяется новым эскулапом, но результатов в деле победы над досадным недомоганием достичь так и не удаётся. Спасение правителя-заики неожиданной случайностью возлагается на плечи внезапно подвернувшегося стареющего австралийца Лайонела Джорджа Лога, логопеда-самоучки…

…«доктор» Лог лечит больного по методике, которую назвать нельзя не только стандартной, но и сколь-нибудь вменяемой. Кроме того, Лайонел по приятельски кличет будущего Георга Шестого «Берти» и наставляет его во всех без исключениях сферах жизни. Со временем лечение, пройдя сквозь множество шероховатостей и притирок, оборачивается подлинной и искренней дружбой. Альберт займёт британский престол, а Лог удостоится чести вступить за все заслуги перед короной в Королевский Викторианский орден…

…Колин Фёрт, играющий в «Короле…» английского самодержца, не боится выставлять своего персонажа в унизительном свете и компилировать в эту сторону киноэкрана совсем уже какие-то не свойственные самцам чувственные трепетания. Здесь он может, например, внезапно упасть на колени, неожиданно грохнуться на пол, с упоением начать кататься по коврам. Может хныкать, кривляться, истерить, плакать и ругаться, простите, матом. И вообще — по всякому терять лицо. Большую часть хронометража присутствуя на экране с таким видом, словно он вот прямо сейчас станет в голос рыдать от отчаяния. Ну, или просто сомлеет от невероятных психических страданий. Но вследствие наличия у создателей «Короля…» гениальных поистине умений, эффект, в отличие от большинства лент раздражающих жалостливые зрительские рецепторы, концентрируется с разительно противоположным суммарным воздействием. У тандема актёра Фёрта с режиссёром Томом Хупером получается практически невероятное. Не только не скатиться в очередной толерантный, избитый и модный нынче банальный сострадательный киноразвод по сочувствию нетрадиционным уродам, неформальным вырожденцам и прочим «социально незащищённым меньшинствам». А натурально с первой трети картины вызвать здоровый интерес, искреннее участие и живое любопытство к несчастному и незадачливому, но доброму, ответственному и — как выяснилось — наделённому несгибаемой силой воли государю…

…центральная метаморфоза смыслов и эмоций картины Тома Хупера показывает двойную трансформацию сознания Альберта. Это преобразование предстоящего неуверенного в своих силах и возможностях короля в отчаявшегося, запуганного, заикающегося ребёнка. И обратно — в одержавшего победу над своими внутренними демонами и упрёками самодержца, твёрдо, официозно и немного самоуверенно и победоносно машущего с дворцового балкона своим подданным. Потому как в любой, даже самый тёмный час, найдутся те, кто запросто встанет рядом, подставит плечо и всегда поможет совладать с любыми бедами и худшими невзгодами. Не взирая ни на что и не требуя ничего взамен. И для этого, для того, чтобы их таких отыскать, каждому из нас нужно самую малость — просто очень внимательно оглядеться. Поверьте, ваши взгляды обязательно встретятся. Иначе быть просто напросто не должно. Да и не бывает, на самом-то деле. Ведь все мы, кто глубже внутри, а кто и совсем практически снаружи — тёплые люди. Каждый, наверняка и скорее всего — солнечный идеалист. И почти все в любом возрасте верят в сказки, где всё кончается хорошо. А может и не кончается вовсе. Ведь любое окончание — прежде всего новое начало…