Mkhwanazi, Nhlanhla. Отзывы на фильмы

Саша Барон Коэн - тот еще тролль от кинематографа. Все его фильмы вызывают у аудитории самые полярные эмоции. В своем творчестве он активно использует все приемы характерные для троллей всевозможных степеней толщины. Противоречивые персонажи, отвратительные сцены, шутки ниже пояса, топтание на различных больных вопросах – расовом, сексуальном, культурном. Зачастую после просмотра его фильма остаешься с вопросом – вот это что сейчас было? То ли провокация, то ли позиция автора, то ли банальный популизм.

С этим фильмом все получилось примерно так же. Сняв отличную, прямо-таки образцовую шпионскую часть, он тут же разбавляет её сортирной комедией. И, что удивительно, в своем жанре, эта комедия – тоже образцовая, доведенная буквально до пика возможностей жанра. Похоже, основной эксперимент этого фильма заключался в том, чтобы довести оба жанра до какой-то качественной вершины, а потом заставить их слиться в экстазе эклектики. После чего, вывалить результат этого слияния на ничего не подозревающего зрителя. Зачем? Да достаточно даже простого «просто позырить», чтобы оправдать существование этого фильма. По крайней мере, для меня.

Этот фильм – граница столкновения двух миров. Первый - элегантный, лощенный и смертоносный мир шпионской романтики, где огромные деньги, дорогое вино и красивые женщины с намереньем изменить мир – обычное явление. Второй мир – бытовая, сортирно-быдлячая реальность обитателей провинций, живущих на пособие и отрывающегося от телевизора, только для того, чтобы достать еще бутылку пива. А зрителю необходимо попытаться выжить в этом столкновении и попытаться понять, что же мы здесь только что увидели. С одной стороны – здесь настолько мощные динамические сцены, что им может позавидовать даже Джеймс Бонд или какой-нибудь Джейсон Борн. Например, сцена с погоней от первого лица, стала для меня самой запоминающейся за последнее время. Переключение видов, трюки, драки, музыка - отлично. С другой стороны – шутки ниже пояса, о которых тоже можно сказать, что они установили новый уровень. Сцена со слоном, стала не менее запоминающейся за последнее время.

Но Коэн не был бы Коэном, если бы просто смешал все в одной корзине и вывалил перед зрителями. Ощущения от этого фильма развиваются строго по синусойде. Отличные шутки из «высокого класса» плавно перетекают в «низкий юмор», а как только достигают дна, вновь взлетают. Шутки на тему «Ты сделал то, что Волан-де-Морту не удавалось сделать за восемь фильмов» переходят в шутку про «вот смотрите, тут мягко, тут твердо, тут опять мягко». На таких американских горках юмора и приходится «кататься» в течение всего фильма. Но давайте будем говорить откровенно – подобные американские горки – это не только юмор. Это и весь фильм от начала и до конца. Динамичные сцены сменяются чем-то пошлым, один брат подменяет другого брата, спасают друг-друга и так далее.

Выглядит это так, словно создатели решили просто разложить эти два жанра на составляющие, обнаружить, где проходит та граница, что отделяет их друг от друга, и от всех других жанров, а потом просто-напросто полностью снести её до основания. И правда, зачем и кому она нужна? Потом все что остается, это довести все имеющиеся детали до абсурда. Демонстративно показать неоднозначные и сложные вопросы. Посмеяться над тем, над чем смеяться никто не решится. Мир на ближнем востоке? Да засуньте его куда подальше, по заветам Шломы Халиди. Заразить СПИДом Дэниэла Рэдклиффа? Почему бы и нет. Показать нежные семейные чувства у «быдла»? Отличная мысль.

В общем, кто-то просто постарается поскорее забыть этот фильм. Кто-то будет радостно гыгыкать от шуток про яйца и гомосексуализм, кто-то будет искать глубокий смысл в уведенном. И только Саша Барон Коэн, в очередной раз, спровоцировав свою публику, будет довольно потирать руки. Ведь ради этого, по большому счету он все это и затеивал. Чтобы разделить смотревших фильм на «Гениально!» и «Генитально!». Чтобы у каждого была возможность посмотреть на то, как мы воспринимаем этот фильм. Либо так, либо я слишком глубоко копают в надежде найти в этом фильме то, чего в нем нет.