Thongnoo, Nuntiya. Отзывы на фильмы

Гангстер Джулиан, удачно сбежавший от американской карающей руки правосудия в мекку всех оторв и криминальных элементов Бангкок, руководит там официальным бойцовским клубом, в котором, однако, регулярно устраиваются крышесносные хэнговеры с блэкджеком, шлюхами и последующим промискуитетом с высоким содержанием кокса, героина и веществ поопаснее. Когда его старшего брата Билли крайне жестоко убивают, мать Джулиана и Билли, властная супермегера Кристал с манерами повзрослевшей О-Рен Ишии и отапгрейдженной Кэтрин Трэммел, призывает сына отомстить за смерть брата. Маховик обоюдоострой вендетты запущен, и кровь будет литься реками, и гирлянды внутреннностей усеют грязные улицы Бангкока. И не будет никому прощения, и распятый Бог отринут своими грешными детьми…

В то время как один чрезвычайно знаменитый датчанин по имени Ларс все свои последние картины посвящает русскому гению Андрею Тарковскому, попутно нещадно тролля истеблишмент комизмом, физиологизмом и религиеведением, другой, чуть менее знаменитый, но уже успевший стать культовым, датчанин Николас Виндинг Рефн, ныне довольно прочно и успешно обосновавшийся на гламурных голливудских холмах, устраивает для себя весьма увлекательные синефильские игрища, посвящая свои картины сумрачному гению сюрреализма Алехандро Ходоровскому и не только ему одному. В карьере Рефна на всем ее протяжении нет ни одного похожего между собой по стилистике фильма: откровенно настроенная на тарантиновщину трилогия «Дилер», открывшая миру Рефна как такового; беспощадные по реализму и психологизму «Истекающий кровью» и «Страх Икс», шокирующе-натуралистичная и основанная на древних сказаниях «Вальгалла», переосмысленная режиссером в духе экзистенциализма; статичный парафраз скорсезевского «Таксиста» «Драйв». Последняя на данный момент времени режиссерская работа Рефна, отмеченная и вторым после «Драйва» сотрудничеством режиссера с Райаном Гослингом, фильм «Только Бог простит» 2013 года, формально принадлежащий к неонуару и гангстерскому кино, нещадно освистанный во время премьерного показа в Каннах, стала фактически квинтэссенцией художественных изысканий Николаса Виндинга Рефна, его, если угодно, программным киноманифестом, представляющим из себя по сути авторский эксперимент и арт-перформанс без примесей сюжетной линейности и ординарности, синефильским путешествием Рефна в мир немыслимой силлогичной жестокости, богоборчества и агностицизма, кровавой мести и экзистенциального кошмара.

В фильме Рефна безошибочно можно найти прямые художественные переклички как со «Святой кровью» Алехандро Ходоровского, дешифровавшей в свое время каноны хичкоковского «Психо»(Джулиан отчасти является переосмыслением образа Феникса из того давнего хоррора, да и эпизод с отрубанием рук есть более чем прямой связью фильма Рефна с картиной Мастера Ходо), так и с богатым наследием Такеши Китано(в картине находят свое отображение классические «Сонатина», «Точка кипения» и «Жестокий полицейский»; впрочем, «Только Бог простит» подыгрывает всем без исключения шокерам из Азии, возводя до эстетического абсолюта жестокость в фильме), Дэвида Линча(мотивами из «Шоссе в никуда», «Синего бархата» и, конечно же, «Твин Пикса» фильм пронизан чуть ли не с первых кадров), Квентина Тарантино(дамоклов меч «Убить Билла1-2» висит над фильмом ощутимо) и Гаспара Ноэ. Но в сумме такой адский кинематографический «коктейль Молотова» получился как нарочито претенциозным, виртуозно-глянцевым и выхолощенным, так и переполненным смысловыми пластами творением, сложносконструированной философской притчей о борьбе внутри индивидуума Бога и Дьявола, а также историей патологической и сотканной из фрейдистских кошмаров материнской любви, подпорченной Эдиповым комплексом.

Фактически центральным персонажем в структуре фильма становится не Джулиан и Чанг, две стороны единого целого, а Кристал в блестящем исполнении Кристин Скотт Томас, эдакая безумная «леди Макбет бангкокского уезда», которая в своем стремлении отомстить не остановится ни перед чем. Роковая женщина, обреченная на погибель. Ядовитый плющ, душащий в своих ласковых материнских обьятиях. Мразь и ангел в одном лице. Герой же Райана Гослинга, непрощенный, но ищущий прощения и у себя, и у Бога, в которого, он, впрочем, верит явно не столь истово, являет собой классический образ неприкаянного героя-одиночки, обреченного не на погибель, а на вечные поиски себя в мире, в котором ему и нет места как такового, ибо он подобен кастанедовскому Воину. И вновь отголосками звучат в фильме как откровенно попсовые вестерны, олдскульные боевики и образцы нуара, так и творение Алехандро Ходоровского «Крот».

Структурно и композиционно фильм Рефна также отчетливо перекликается и с традиционным тайским театром теней Хон, сюжеты в котором основываются на Рамакаене, а именно фильму присущи чрезмерная театрализованность, декоративность вкупе со стильной игрой светофильтров, подчеркнутая условность и недосказанность основного действа, гипнотизирующее музыкальное сопровождение, погружающее в атмосферу ужаса, сюжет лишь формальность, немногословные герои с четкой расстановкой их в плане характеризации, но без ухода в конкретику. По сути все без исключения герои ленты носят маски, и это исключительно маски демонов, снять которые им режиссер не позволяет, превращая фильм в сплошной метафорический ребус.

Но кто там, под масками? Человек или Бог? Воин или маньяк? Перерожденный или не успевший еще родиться? Прощенный или не способный на прощение? За изысканной вязью многоцветного визуального ряда таится мрачная история о трех неприкаянных душах в современном мире, все больше погружающихся во тьму, в свой личный Ад. Еще никогда Рефн не заглядывал столь глубоко в человеческую натуру и увидел он там лишь сердце тьмы и густой морок. Если человек себя простить не в состоянии, то и Бог ему уже не поможет. А человеку самому трудно быть Богом и вершителем чужих судеб, даже если он считает обратное. Иногда и человеком непросто остаться, если все вокруг напоминает силлогичный карнавал из крови, убийств и девиаций. Трудно остаться человеком, если брат твой бесславный ублюдок, а мать — извращенная сучка, ведь и ты тогда не лучше них.