Отзывы на фильмы Нина Мамиконовна Тер-Осипян c положительными оценками

Плюк - чатланская планета, только все мы на ней давно пацаки. Определенно, скоро дойдет уже до того, что, когда появится вполне себе нормальные дядя Вова(настоящий, а не тот, что "мы с тобой") и Гедеван, выросший уже на вполне свободных хлебах, то нас они уже с собой забрать не смогут, потому что где-то там, по дороге на Землю Обетованную, как называл ее Ремарк, будет какая-нибудь Альфа, где конкретно из нас, жителей галактики Кин-дза-дза, будут делать кактусы. А может это и хорошо? Сиди себе в горшочке, никаких тебе духовных скреп для нищих, никакого крепостного права и никаких попыток прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков.

Георгий Данелия, снявший когда-то свой шедевр на стыке эпох, вновь становится остро актуальным, хотя одного слова "кю" теперь явно недостаточно, потому что доприседались уже. Собственно, мы сами хотели отмены этой цветовой дифференциации штанов, все больше вспоминая родимый СССР, потому как проще всего равенство достигается в самом низу (помните одинаковые кусочки сыра в сказке про двух жадных медвежат). Теперь у нас права на малиновые штаны совершенно не нужны, их передают по наследству, зато желтые штаны практически упразднены. Они, конечно, мельтешат в воздухе, их раздают эцилоппам и подругам эцилоппов.

Давно уже канул в вечность последний чатлан страны Евгений Леонов, прокомментировав, что все продается в США и магазинах "Березка". Улетел к своим пацакам Юрий Яковлев. Зато Станислав Любшин все никак с макаронами не вернется. Правительство не просто теперь живет на другой планете, оно так давно на нашу не заглядывало, что забыло как ее жители выглядят. Дескать, делайте что хотите, какая разница, что у вас там за точка отвечает- зеленая или малиновая, мы вас все равно всех транклюкируем. Чатл обесценивается с каждым днем, на гравицаппу собрать ни у кого возможности нет, да и неважно - скоро там из всех нас кактусы делать будут, пока только из тех, у кого брюки малиновые, но им там, на своей планете и так неплохо.

Но пацаки по прежнему любят искусство. Целыми днями поют им "Маму" старые заслуженные скрипачи, детей учат тоже ее петь и конкурсы устраивают, кто больше всего "ку" любимого пэжэ. А есть ли та самая Земля, где она, может и нет ее уже давно? Чего только не говорят, только кто ж на Плюке правду думает, а говорит, так тем более. Кричит какая-нибудь пацачка, что больше всех "ку" пэжэ, так кто ж ее поймет - врет она или просто небольшого ума. Только какая разница, пацачка же. Хоть и кричит, что чатланка. Какая теперь уже разница.

Фильм не прославленный, но чрезвычайно любопытный. Когда он только вышел, смотрели с мужем в кинотеатре, обоим запомнился надолго, периодически вспоминали. Нынче пересмотрела — хуже не стал, замечательно.
Режиссёр Себастьян Аларкон, сценарий Александра Адабашьяна и Аларкона же — это рекомендация, правда? Видим на экране не особо привычную Латинскую Америку: холодноватую, бедную (в том числе и в красках), потёрто-облупившуюся, с потрёпанной гордостью, с привычкой делать хорошую мину при плохой игре... Впрочем, это уже о главном-заглавном герое. Его зовут Рауль Санчес, но кто это помнит, все называют его Помпонио и не принимают всерьёз. Он не циник (хоть и пытается им быть) — и вообще по жизни не циник, и конкретно в заключённом сгоряча бесчеловечном пари.
В этой роли изумительно органичен Сергей Газаров, увиденный тогда впервые. Следишь за ним не отрываясь. Так хотелось, чтобы он стал кинозвездой первого класса. Кажется, не сложилось: снимался чудовищно много (прямо как Макдауэлл), но всё что-то эпизодическое. Мне запомнился только как великолепный Спиноза в непростом кино «Жизнь по лимиту».
А в этом фильме и компания ему подобралась классная (Полищук, Шиловский, Дмитриев, Юрский, Тер-Осипян...), и всё равно Газаров лучше всех, да правда.
История необычная, но спойлерить не буду. А вот что спойлерну с удовольствием — то, что фильму совершенно зря присвоили рейтинг 12+ (он «старше», аххаха, полуголые танцовщицы заведения «Гаити» и их своеобразные, кхм, наряды и номера говорят сами за себя). Для «сделанного в СССР» фильма это был если не разрыв, то изрядный треск шаблона.
В любом случае «Выигрыш одинокого коммерсанта» в личном списке любимого+небанального занимает достойное место.

В 1993 году изменения в стране приобрели угрожающий характер, но Данелия в своей "Насте" еще шутит, показывая такие вещи, как людей, давящихся в общественном транспорте или переименование улицы Клары Цеткин в улицу то ли Ивана Грозного, то ли чего-то еще. Хотя, в голосе Евгения Леонова, директора магазина "Канцтовары" звучат уже отчаянные нотки. "Что, переворот? Началось?" "Продается в сша и магазинах "Березка"."И сами здесь встанем. За доллары!"

Как оказалось, фильм "Настя" - это ремейк старого черно-белого фильма. Посмотрел я эту первооснову и лучше бы я этого не делал (лучше бы вообще об этом молчал). В общем, фильм не несет знаменитого данелевского духа, в нем нет того доброго романтизма, той меланхоличности и насмешливой иронии. Среди мэтров советского кино Георгий Данелия самый потусторонний, самый неоднозначный и фильмы его подобны человеческой энциклопедии мудрости. Этот режиссер в моем понимании непостижим, а люблю я его больше, чем всех остальных.

А еще фильм "Настя" - гимн городу, который для многих стал второй или третьей родиной, в те годы - особенно. Неподрастерявшаяся пока любовь к Москве всегда выражалась именно в этих местах, которые так умело изобразил Данелия. Вот я сажусь на Чистых прудах в трамвай (эта особая ностальгическая трамвайная Москва), чтобы выехать к высотке на Яузе. Там и мост, с которого будет прыгать ее Саша, а на Кропоткинской - товарищ Энгельс, место первого свидания, он, кстати, там до сих пор стоит. Энгельс, а не кавалер.

Метро "Махно", фигурирующее в фильме, это метро "Университет". В те годы я там учился. Может и прав Данелия, что именно оттуда веяло каким-то духом анархизма. Бердяев разделяет анархию и анархизм. Помнится мы в 90-е собрали подписи и потребовали, чтобы нам отменили госэкзамены. И все получилось, в то время к людям прислушивались.

Особая музыка, бередящая душу отличает фильм "Настя", эдакая смесь гротеска и лирического. "Вот пойду и повешусь" поет военный хор и в преддверии событий 1993 года Данелия четко отобразил этой песней время. Разброд и шатание 90-х, вместе с тем - надежда и что-то более ценное, никому так и не удалось изобразить все это так целостно и так удручающе.

Искренне завидую тем, кто не смотрел этот фильм.

Удивительно, как легко дался молодому Михалкову этот тонкий, пронзительный фильм по популярной тогда пьесе А.М.Володина, снятый как будто случайно, буквально за два месяца в перерыве между съемками "Обломова". Минимум актеров, минимум декораций, всего пара квартир и вокзал; даже самому Никите Сергеевичу роли не нашлось, что, безусловно, обрадует многих его доброжелателей.

Главный герой фильма - этакий скоморох-неудачник, не вписывающийся в образ правильного и воспитанного советского гражданина. Ему везде тесно, он всегда готов спорить и доказывать, что он на самом деле счастлив, скрывая свои душевные раны за веселыми присказками и песнями. И за десятилетия жизни после войны, разлучившей его с любимой женщиной, он так и не нашел своего места в жизни. Ильин не заканчивает учебу, переезжает с места на место, меняет работу, бежит от одной женщины к другой, а встретив свою давнюю любовь, инстинктивно пытается убежать и от нее. “Я уйду минут на 15”, - говорит он одной. “В отпуске дня на три”, - говорит другой. Но благодаря названию зритель догадывается сразу, что стоит за этими будто небрежными фразами. Ильин не властен над своей судьбой, он готов пуститься на любую авантюру в своей пустой жизни. И он будто даже не задумывается, что своими действиями причиняет окружающим боль.

Тамара, напротив, живет правильно, племянника воспитывает строго, по науке. Может быть жизнь у нее тоже не удалась, но она не опускает рук и старается сохранять остатки гордости и принципиальности. При встрече с Ильиным она ведет себя холодно и всем своим видом показывает, что менять установленное течение жизни не собирается, погружаясь во мрак своей квартиры, словно в склеп.

На фоне трагедии главных героев разворачиваются легкие, безмятежные отношения студентов, Славика и Кати. Но с приходом Ильина все начинает меняться. Скудный, однообразный коммунальный быт наполняется эмоциями, надеждами и воспоминаниями. Грубоватый неотесанный Славик под действием Ильина меняется с каждым днем и проходит путь от робкого и самовлюбленного, до искреннего и сочувствующего человека, готового встать на защиту тети, которую раньше недолюбливал. Безалаберная Катя, которая так не нравилась Тамаре вначале, оказывается способной жертвовать собой ради других. Даже сама коммунальная квартира как будто расцветает, становится просторнее, из глухого склепа превращаясь в шумный зал с белыми скатертями. Описанию быта в фильме вообще уделено много времени, 50-е годы выглядят абсолютно по-настоящему. Михалков практически поминутно восстанавливает тот ритуал, в котором жил человек той эпохи. Вот прихожая, вот вешалка, вот накрытый стол. Вот фотографии на стене, вот телевизор, вот газеты на полу. Вот телефонный звонок, вот ворчащая хозяйка, вот старички-соседи, заходящие раз в день на вечернюю передачу. Так шаг за шагом выстраивается время, так пространство наполняется памятью, так раскрываются герои.

Но главная ценность этого фильма это Любшин и Гурченко. Говорят, что гениальные актеры умеют играть даже глазами. В таком случае, в этом фильме сразу два гениальных актера. Вот глаза Любшина, всегда игривые, но как будто за что-то извиняющиеся. А напротив уставшие и немного грустные глаза Гурченко, рассказывающей о том, что живем мы неплохо, работа интересная, и вообще все прекрасно. В фильмах Михалкова всем известные актеры не просто сверкают, они превращаются в настоящее золото. Небольшой момент с исполнением романса вмещает в себя столько эмоций, что даже добавить нечего.

"Всё вы губы помнитя,
Всё вы думы знаетя.
До чего ж вы моё сердце,
Этим огорчаетя!
Позову я голубя,
Позову я сизого.
Ой, пошлю дролечке письмо,
Да мы начнём всё сызнова".

А ключевой момент фильма - сцена на вокзале. Почему Ильин вспоминает и никак не может вспомнить песню "Не для меня придет весна"? Зачем это в фильме, почему именно эта песня? Сам Михалков говорил, что герой пытается найти в этом времени хоть что-то живое, настоящее. Но на вокзале все демонстративно отворачиваются от юродивого героя, у которого душа рвется к песне. И он не находит даже известной народной песни, даже этого уже не осталось. У меня немного другая версия, связанная с одной из блатных версий песни, где лирического героя “осудят сроком на три года” и отправят в Сибирь (а Ильин собирается именно в Воркуту). По тексту этой песни, герой живет в ожидании куска свинца за свой побег, так же как и герой Любшина готов самовольно отказаться от близкого счастья и сбежать. Мотив болезненного, обреченного бега (как в лучших фильмах Годара) появляется вновь и звучит уже не как шальная авантюра, а как приговор.

Но в конце все меняется. В тот момент, когда гордость и ненужные принципы отходят в сторону, а на смену им приходят понимание и прощение, в фильме впервые появляется цвет. Эпоха оживает вместе с этими людьми, способными найти друг друга несмотря на все разногласия, тяжесть послевоенного времени и испытания судьбы. А в финальных словах Гурченко звучит то, во что хочется верить каждому человеку. Разлуки больше не будет, теперь все будет хорошо. Так просто и так искренне.

"А теперь у нас будет все иначе. Ты спи, Саша, спи. Завтра воскресенье, можно поехать в Звенирогород. Там очень красиво. Я правда там ещё не была. Но говорят… В Архангельском очень красиво. Я там тоже ещё не была. Но говорят. Вот, Сашенька, только бы не было войны, только бы не было войны. Только бы не было войны..."

К светлому будущему!

— А как вы на Земле определяете — кто перед кем сколько раз приседать должен?
— Ну, это на глаз...
— Дикари!

Проникает данная идея в наше прошлое, настоящее, и, судя по всему, в будущее. Может быть, действительно стоит выдать всем высокопоставленным гражданам малиновые штаны, переняв опыт цивилизованного Плюка? А то неувязки порой случаются. Хочет, например, страж закона оштрафовать лихого водителя за езду по тротуару, а у того оказывается папа депутат. Конфуз! А так было бы сразу понятно, надо ли перед ним делать реверансы или предать сразу в руки закона. До чего ж мы дремучие! Хотя стараемся, движемся в нужном направлении. Но со штанами бы быстрее получилось!

— Стой! Стой, я говорю! Ты кто? Я спрашиваю: ты кто?
— Пришелец-прораб.
— Нет. Ты пацак. А ты кто?
— Я грузин.
— Не-ет, ты тоже пацак. Ты пацак, ты пацак и он пацак. А я чатланин, и они чатлане! Так что ты цак надень и в пепелаце сиди, ясно?

Это-то мы, пацаки, туго знаем! Мы живём в своём мире, чатлане в другом. Поэтому и не рыпаемся. Для нас свои законы, для них – другие. Никто ж не виноват. Мы понимаем… От того и перемещаемся семимильными шагами в сторону галактики Кин-дза-дза и уже в скором времени окончательно её достигнем что в идеологии, что в пейзаже за окном. И от этого радуемся, радуемся, радуемся…