Chae-Yeong, Yoon. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Мясорубка.

Плюсы. Мне в силу профессии приходилось видеть и лечить в разной степени "отмясорубленных" людей, поэтому данный фильм вызвал у меня неприятные ощущения в силу своей крайней реалистичности и жестокости. Это однозначный плюс, хотя и с негативным оттенком. Когда здесь маньяк колотил по голове жертвы гантелью, то я ни на минуту не сомневалась, что это именно голова, а это - тяжёлая металлическая гантель. А когда отрубали голову, то мне не дали усомниться в том, что это именно голова человека, а не муляж. Кадры фильма залиты настоящей кровью, а не малиновым сиропом. Короче говоря, техническая сторона - на высшем уровне.
Сюжет тоже необычный, раньше ничего подобного я не видела. К тому же динамика фильма приятно удивила, два с половиной часа пролетели быстро.
Актёрская игра блестящая. И прежде всего это работа Чхве Мин Сика, звезды знаменитого Олдбоя. Он сыграл здесь маньяка, и это просто шикарно, иначе не скажешь.
Ли Бён Хон показал лишь хорошую физическую подготовку, не более того, потому что лихо бегал-прыгал и демонстрировал навыки ближнего боя. Большую часть времени он не выражал никаких эмоций, кроме холодности и непроницаемости, и так свойственной азиатским лицам.
Минусы. Фильм реально жестокий. Много крови, резни, молотьбы тупыми предметами по голове, половым органам и другим частям тела. Здесь четвертуют, ломают кости и перерезают сухожилия. Имеются сцены изнасилований и кадры из порнофильмов. Поэтому данный фильм не для детей и не для подростков.
Что я получила от фильма? 1) Открыла для себя нового отличного актёра Чхве Мин Сика. 2) Лишний раз убедилась, что корейцы умеют снимать отличное кино, не заменяя кровь малиновым сиропом, а человеческую плоть - муляжами(во всяком случае, этого не видно).
Рекомендации. Только взрослым любителям жестоких кровавых триллеров.

Фильм, конечно, очень своеобразный. Со времен Декстера мне не приходилось видеть противостояние хорошего маньяка плохому маньяку. Даже нескольким плохим маньякам.

Плюсы. Почему-то обратила на себя внимание и запомнилась музыка, которая отлично сочеталась с действом. Достаточно хорошая игра актеров, не смотря на малоэмоциальность. В нужные моменты эмоции были нужные. Очень удивил конец. Я боялась банального финала в духе американских фильмов: герой обязательно должен был осознать, что он человек и отказаться от своей мести и доставить преступника в полицию или в крайнем случае, умереть. Спасибо режиссеру, он оправдал мои надежды полностью. Я все же надеялась, что азиатское кино пойдем по другому пути и принцип талеона будет реализован в полной мере. О да, я более чем довольна. Это мне близко.

Минусы. Отсутствие интриги. Собственно хватает и кромсаем, хватаем и кромсаем. Сюжет очень линейный. В других отзывах почитала, что очень понравился Чхве Мин Сик в роли главного маньяка, а мне он как-то совсем не глянулся. Какое-то у него слишком добродушное лицо. Вот Ли Бён Хон и то больше похож на маньяка. Также большая претензия с точки зрения психологии. Вообще-то маньяки характеризуются тем, что у них всегда есть определенный ритуал и вполне узнаваемый почерк. То есть ловит жертв как правило одним, наиболее частым способом и жертв одного типажа. Убивает – одинаковым способом или как минимум, по определенной схеме. Здесь маньяк ведет себя как угодно, но только не как маньяк. Каждый раз он выбирает разный способ, разных жертв, разные орудия, разное место, разным образом. А в конечном итоге и вообще оказывается членом садистской группировки. Ну очень сильно это резало глаз. Как всегда к минусам отношу длительность.

Фишка фильма: отрезанные уши, руки, ноги, изувеченные лица, проткнутые руки и щеки – в изобилии.

Итого. Фильм достаточно динамичный, запоминающийся. Если не боитесь крови-кишок-расчлененки, то вполне может понравиться любителям триллеров.

Просмотрено в рамках ТТТ. За совет спасибо silkglow

Большой южнокорейский город, укрытый шёлковым покрывалом мятущейся ночи, неоновыми всполохами, хлопком снега. Город как живой организм, как голодный монстр, питающийся страданиями своих жителей. Ему нужно насыщение ежесекундно, неутомимый и неумолимый голод. И жертвы не заставляют себя долго ждать, насилие выплескивается наружу очередной бессмысленно жестокой кровавой баней, учиненной неизвестным охотником, не останавливающимся ни перед чем, не ведающим о жалости. Расчленённые тела невинных девушек, истерзанные детские трупы, купавшиеся в собственной крови и моче, невыносимые, необъяснимые страдания, застывшие посмертной маской на искалеченных лицах, боль, которую невозможно осознать и осязать, принять и простить. Город сводит с ума, высасывает, как вампир, остатки разума, и охотник, сызнова начинающий свою кровавую жатву, уже не одинок в своём кровожадном безумии, ибо по его следу идёт человек, который уже все потерял, и более терять ему нечего, кроме тех скромных остатков своей человечности, но и её скоро не будет вовсе. Город её сотрет, растворит в психоделической красоте своей неоновой кислоты.

Конечно же, южнокорейский режиссёр Ким Чжи Ун был далеко не первым в современном южнокорейском кинематографе, кто обратил свой острый режиссерский взгляд на тему праведной мести, каковой бы она не была в итоге чрезмерной в своей непоколебимой жестокости. Ко времени выхода самого провокационного фильма Ким Чжи Уна, картины «Я видел Дьявола» 2010 года, уже была снята небезызвестная «трилогия мести» Пак Чхан Ука, и казалось, что тема сама себя успела исчерпать, сожрать и переварить, и так называемый южнокорейский нуар уже не был способен сказать и показать что-то новое, смелое и объективно осмысленное, варясь в кипятке как симптоматичной голливудщины с ее лакированной конфликтологией, так и сугубо восточной философии, переведенной на рельсы мейнстрима.

И тем очевиднее становится, что «Я видел Дьявола» даже не стремится быть нарочито вписанным в этот канон, обладая порой неприемлемой авторской бескомпромиссностью, тягостной бесцензурной аудиовизуальной жестокостью киноязыка и, в конце концов, моральной неопределённостью, на выходе абсолютно не позволяющей принять чью-либо правду, тогда как о какой-либо Истине не стоит даже упоминать ввиду ее тотального неприсутствия в фильме. Её в фильме просто нет даже на сквозном, семантическом внутреннем фильмическом уровне, позволяющем прочитать ленту как психопатологическую притчу, а зрителю предлагается ассоциировать себя или с чудовищем во плоти, убивающем невинных с непритаенной озлобленностью и дикостью, или же с мстителем, идущем по следу этого маньяка и самому постепенно теряющем остатки человечности. В сущности Ким Чжи Ун напрочь отвергает привычный для всего западного и отчасти восточного кинематографа конфликт между Добром и Злом, размывая до илистого состояния и без того неровные границы между первым и вторым. Оправданная сначала месть, естественное во всех смыслах желание расплаты, дерзкое мечтание умыться чёрной грешной кровью нечеловека вскоре оборачивается против самого мстителя, который и так безгрешен не был. Где та граница между поиском справедливости и сумасшедшей, бесконтрольной бесчеловечностью? И есть ли эта грань вообще, если современный человек, по Ким Чжи Уну, больше зверь, чем разумное существо? И до какой поры этот внутренний зверь будет дремать? Ведь катализатором его пробуждения от этой плотной всеобъемлющей, зловещей и монструозной, липкой тьмы может стать все что угодно: от мелкой обиды до большой трагедии — не суть в общем-то важно ЧТО, но важно КАК потом будет поступать индивидуум, чьё бытие было грубо перечеркнуто, и то, что было ДО станет совершенно незначительным; всеми поступками и чаяниями, эмоциями и чувствованиями будет руководить это дьявольское ПОСЛЕ. После встречи с Дьяволом порой легко самому преобразиться в его подобие, и этого лишь он и добивался — перекроить человеческую природу, породить себе подобного, чтобы выплодить, высуществовать Ад на Земле.

Говоря же о сугубо жанровой принадлежности фильма Ким Чжи Уна, невероятно сложно втиснуть этот броский, гнетущий и тяжеловесно натуралистичный фильм в весьма узкие рамки специфического южнокорейского нуара ввиду его очевидной внежанровости, которой и добивался сам режиссёр, творя сугубо своё, аутентичное авторское высказывание о современном человеке, по отношению к которому неприменимо вообще такое расхожее понятие как «герой нашего времени», ибо «Я видел Дьявола» успешно подхватывает и основательно берет на вооружение культивирование Антигероя, начатое ещё пионерами французской «новой волны». Начавшись как среднестатистический детективный триллер, спустя некоторое время фильм будет пульсировать невыносимой психоделикой, а буквально каждый кадр будет дышать, захлебываясь, невыразимым, на уровне тотальной экзистенциальности, ужасом, которому будет сопутствовать кричащий в своей гипертрофированной кровожадности киноязык. Фильм мечется между маньяческим хоррором и жестокой притчей о двух нелюдях, которым есть что сказать и отрубить друг другу. И видя Дьявола в своём визави, непросто потом будет посмотреть в зеркало, уже истово опасаясь собственного отражения.