Durkee, Savitri. Отзывы на фильмы

Безымянный парень в стильном костюме от Армани, именуемый в определенных кругах просто Советником, занимается темными криминальными и полукриминальными делами с не менее темными и опасными личностями, обосновавшихся вблизи американо-мексиканской границы и вотчины всего наркотраффика Сьюдад Хуареса. До определенного времени бизнес Советника процветает, но однажды в не самый прекрасный миг все начнет рушиться как карточный домик.

Знаменитый британский мейнстримовых дел мастер, культовый режиссер и продюсер Ридли Скотт, как демиург сконструировавший вселенные и макрокосмы «Чужого», «Бегущего по лезвию» и «Гладиатора», вероятно, пустился во все тяжкие с наступлением нулевых годов, и в 2013 году представил на суд публики и критиков криминально-драматический триллер «Советник», который менее всего оказался похожим на все предыдущие его картины, и был уже соткан по всем лекалам и канонам авторского кино. В итоге «Советник», с громким треском потерпевший фиаско в мировом и домашнем прокате, стал, пожалуй, самой противоречивой, неоднозначной и мгновенно определенной как худшая работой старины Ридли, который вместо привычного для себя неуемного ганстерского экшена снял несколько претенциозный поначалу, а к финалу и вовсе превращающийся в абберантно-жесткий по своему содержанию метафильм.

Впрочем, к «Советнику», литературную основу к которому написал небезызвестный лауреат Пулитцера Кормак МакКарти, автор «Неукротимых сердец», «Дороги» и «Старикам тут не место», исключительно применимы художественные определения как фильма-концепта, в котором концептуализм, лакированная до состояния фетиша форма, блистающая глянцем, куртуазной роскошью и бриллиантовым сиянием каленого мачете, доминирует над весьма бесхитростным сюжетом, но определяет всю его стилистику, фильма-идеи и фильма-притчи, в котором, однако притчевая интонация и философская антропоморфность сочетаются со сценами, создающими эффект резкого и неожиданного контраста.

Потому фильм моментами и рассыпается на осколки совершенно бессюжетного, а для очень многих зрителей стающего и уныло-претенциозным нарратива, в котором находится место для ряда удивительных, комических, извращенных и жутких сцен, будь это эпатажное половое разбойное нападение главной протагонистки фильма с ярким именем Малкина на роскошную спортивную тачку с последующим взломом ее мохнатого хромированного сейфа и девиантным промискуитетом с громкой «le petite port» в позе поездки на лыжах на камасутроподобном шпагате в финале сего незабываемого акта, словно сошедшего со страниц приснопамятной «Автокатастрофы» Джеймса Балларда, или смачное описание совершенной неким мафиози шерстяной кражи с некрофильским уклоном и вкусными оттенками снафф-муви, явно сплагиаченной Кормаком МакКарти из безумия спасоевичских подвигов одного сербского ветерана влажных приключений, или длинный вступительный предтитровый оральный марафон в лучшем духе эротических триллеров 90-х годов, к коим, к триллерам, то есть, «Советник» Скотта, построенный на сложносочиненных умозрительных конструкциях и тотальном ощущении экзистенциализма, едва ли принадлежит. Эти сцены в развитии сюжета картины и роли-то особой не играют; это лишь своего рода концептуальные вставки, создающие атмосферу ирреальности всего происходящего на экране, ирреальности и некоего сюрреализма, взрывающего привычные нормы и устои, нарушенные режиссером в созданной им антиреальности, надреальности, пронизанной тотальной безысходностью и экзистенцией, своей густой консистенцией напоминающей запекшуюся на ледяном хроме кровь, своей очевидной дикостью напоминающей самые странные и страшные виды богохульств в храме, куда нет входа Советнику. Он сам себя обрек на анафему, на вечное отлучение, на ад мук.

Статическая операторская выхолощенность до определенного времени делает фильм медитативным и умозрительным, построенным не острых сюжетных твистах и разгульном карнавале экшена, а на сложной философии чувств и эмоций всех без исключения главных героев, которых нельзя в принципе назвать живыми и полнокровными людьми, ибо перед зрителем кружатся в ритмах мясной сальсы фантомы, выдуманные метафоры, служащие лишь виньетками авторского замысла, заключенного в деконструкции канонов жанра и обмана зрителей, которым вместо типичной бойни среднестатистического боевичка подсунули философский паззл о человеке без имени, попавшем в ловушку моральной дилеммы и поставленном перед вынужденным жизненным выбором. Советник в исполнении Майкла Фассбендера является advocatus diaboli, но он никак не promotor fidei. Он богат, красив и успешен, но рано или поздно за все придется отплатить сполна, ведь не бывает преступления без наказания, не бывает неоплаченных счетов за грехи. Однако по-настоящему доминирующей темой в картине становится хищничество и человеческая виктимность и тут Советник является уже не львом, не гепардом и не койотом. Он вообще не определился кто он есть, но роль падальщика ему явно не по вкусу.

Впрочем, Советник является центральным персонажем фильма лишь относительно, ибо по-настоящему сюжетный узел мнимого неонуара связывает Малкина — героиня Кэмерон Диаз, которая со времен знаменитого «Ванильного неба» Кроу вновь сыграла роль роковой ядовитой стервы, татуированной хищницы с лесбийскими и прочими интересными склонностями, грешницы без единого просвета святости, которая вечно голодна. Малкина подобна самой Смерти, окруженной человеческими ничто, которых ей априори не жалко. И на второй план отступают и декоративно-декларативная Пенелопа Крус, отправленная в расход, и павлиноподобный Хавьер Бардем, и напоминающий техасский апгрейд Иисуса Брэд Питт.

Ридли Скотт лишь формально соблюдает канву большинства привычных криминальных драм о колоритных мексиканских мафиози, картелях и траффике; фильм не движется в свою очередь по проторенной Тарантино и Родригесом постмодернистской тропе веселого насилия. «Советника» едва ли можно назвать фильмом предсказуемым. Это странная и завораживающая история о сексе и насилии, блэкджеке и шлюхах, гепардах и наркоманах. История без единого положительного героя, которая чересчур недооценена.