Locke, Sondra. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Отправив жену с дочерью на уикенд к морю, добропорядочный семьянин, чтящий к тому же отца и мать свою и соблюдающий все писаные и неписаные библейские законы, практически идеальный мужчина, что называется, без единого изъяна с симпатичной небритостью Эван Уэббер готовится завершить в тихом пристойном одиночестве в своем уютном престижном жилище все свои дела, непосредственно связанные с работой. Однако его исключительно скучное времяпреповождение прерывают две девицы возрастом чуть больше двадцати Дженезис и Бель, которые заблудились, попали под дождь и потому просят Эвана приютить их на время. Ближе к ночи события в доме приобретут неожиданный оборот.
Очевидной тенденцией нынешнего периода творчества небезызвестного Элая Рота, ворвавшегося в середине стерильных нулевых в мир большого кино с опасно-привлекательными идеями воскрешения из небытия ультранасилия, стало переосмысление им в духе всего современного постмодернизма, постреализма и постструктурализма той самой признанной классики грайндхауса, на дрожжах которых и вырос скоропалительно уже ставший привычным нам его избыточно-кровавый режиссерский стиль. И если так пока и не увидевший большие экраны "Зеленый ад" представлял эффектный, но философско совершенно бессодержательный оммаж не только "Аду каннибалов", но и всей диалектике итальянского каннибальского ужаса, то следующий проект Рота, фильм "Тук, тук" 2015 года, впервые широко представленный в рамках кинофестиваля независимого кино Сандэнс, возвращает зрителей к традициям старого-доброго драйв-ин и одного из самых культовых эротик-хорроров конца 70-х годов "Смертельная игра" режиссера Питера С. Трейнора - фактически одного из главных родоначальников субжанра ужасов home invasion(хотя корни его уходят в седую классику еще самого Хичкока, но так далеко Рот решил не идти, сосредоточившись на перверсивной составляющей оригинала и слегка ее даже увеличив). Впрочем, римейк от Рота будет с некоторыми оговорками, не дословно-копиистический, ибо слепо следовать оригиналу достопочтенный режиссер, бесспорно, не стал, к счастью, предпочтя создание своей версии всем известной истории об очередном незаконном вторжении и роковом влечении.
Собственно, сначала "Тук, тук" в своей жанровой нише кажется весьма стандартизированным, усредненным, посредственно-шаблонным кинотворением, у которого попеременно проявляются все многочисленные симптомы синефилии, так как Рот ничтоже сумняшеся рифмует завязку своей ленты с приснопамятными "Забавными играми" австрийца Михаэля Ханеке, меняя лишь пол центральных антагонистов, но не их мотивы(играть-играть-играть да убивать, а потом все заново начать), затем искусно сплетает, подобно двум аппетитным в своей сочной молодости "черным вдовушкам" зловещую паутину обольщения, делая своеобразные и довольно узнаваемые книксены в сторону "Рокового влечения" Эдриана Лайна, ибо Эван Уэббер суть то же самое, что и Дэн Галлахер - обычный мужчина, чья жизнь предельно размерена и патетически счастлива, но, увы, ординарна и уныла. И в этой своей неприметности, обыденности Эван кажется слишком легкой добычей для двух животно сексуальных латиноамериканок, которые, естественно, не преминут воспользоваться тем, что возбудить мужскую плоть гораздо проще, чем его же дух, в случае с Эваном и вовсе пребывающий в коматозной спячке. Первый акт трагедии несовместимости завершается изменой по обоюдному согласию и тройственным союзом, в котором дамы будут намного главнее кавалера. Первый акт - страстный танец любви, неиссякаемой похоти. Впрочем, это было так предсказуемо, но Рот всю шаблонность ситуации и шаткость первоначального сюжета облекает в форму с крайней степенью иронии, пожалуй, даже слишком напрямую посмеиваясь над излишней святой простотой Эвана, для которого фраза "прочистить трубы" означает ровно то, что должна означать, в сантехническом смысле, тогда как для двух развратных девиц аналогичная по заложенному тротилу подтекста "увлажнить губы" имеет явно глубоко гинекологический смысл вещей и призывает к скорейшему утолению сексуальной жажды новой порцией поз Камасутры, в которой Эван совсем не мастак, а так.
Изобретательно по стилистике притворяющийся классическим эротическим триллером приблизительно в первые 40 минут, соблюдающего все основные принципы единства времени места и действия в гармоничном и герметичном художественном пространстве(а маски будут сброшены весьма быстро), "Тук, тук" начинает набирать обороты уже не как постграйндхаусный порнотриллер(хотя от Рота всего следует ожидать), но как знакомое до боли torture porn, причем на смену ироническим интонациям придет черный юмор на грани фола. Второй акт - dance macabre. Что характерно, живописуя с реалистической детальностью все подробности пыток, Рот старается всеми силами держать ритм и баланс, выдерживая первую и вторую половины фильма в единой постановочной манере, почти без лишних настроенческих переходов, оставляя при этом немало места для особых авторских размышлений об истинной сути женской природы и неоднозначности мужской, причем режиссер, как всегда, выбирает сторону не жертвы, а маньячек, которым доставляет немыслимое удовольствие разрушать тот умиротворенный мир, в котором жил Эван. Мизандрические интонации поступательно преобладают в "Тук, тук" над мизогиническими, ибо мужчине в фильме Элая Рота уготована неблагодарная роль того, кому не дано даже права слова, не говоря уже об остальных конституционных правах. Следует заметить, что для некоторых нынешних порнопыточных ужасов смена идеологий с женоненавистничества на мужененавистичничество становится ведущим трендом; тот же Марсель Вальц, дитя порока немецкого андеграунда, во второй части "Маленькой смерти" решил любоваться насилием над сильным полом, отдав все бразды правления полу слабому по всем заветам Гегеля, а "Тук, тук" насмотренного Рота эти тенденции усиливает и придает им намеренно глазированный гламурностью оттенок, даже невзирая на то, что в "Тук, тук" кровь хлещет с эктравазатным гиперреализмом. Но абсурдность финала рушит все, и фильм становится прямым киновысказыванием о женской власти и мужских слабостях, которые приводят к эшафоту своевольно, и плевать, что дамы тут сплошь деграданты и дегенераты, но и Эван-то невинная овечка лишь отчасти, ибо он сам впустил в свой дом собственных палачей - но так было запрограммировано самим режиссером, мыслящем исключительными категориями дегуманизации. Нормальных людей в картинах Рота не было никогда, так давайте же сопереживать ненормальным. В дальнейшем будет лишь хардкор, борьба за жизнь и царство тотальной смерти, унижения, покорности и жестокая расплата за поспешно реализованные фантазии о любви втроем. Выживание достанется слишком дорогой ценой и никто не уйдет не заклейменным навечно стигмой порока. Не ищите более женщину, она сама Вас теперь найдет. Третий акт - танец смерти, превращающийся в сатанинскую пляску на костях и мясе.