Portael, Gert. Отзывы на фильмы

Монстры

Простого семьянина ошибочно осудили за ограбление и отправили в тюрьму почти на десять лет. Честно отсидев срок, семьянин жестоко застреливает ни в чём не повинных людей. И честно отправляется в тюрьму уже навсегда. Он обвиняет во всём общество, лишившее его жизни. Он — обманутый горожанин, выплюнутый обществом. Его все ненавидят. Его драмой заинтересовывается продюсер на грани банкротства. Продюсер приглашает старого режиссёра, уже забытого на задворках Голливуда, а тот - талантливого актёра, на чьей карьере стоит крест из-за вздорного характера. Все они — уже переработанный огромной социальной и медийной машиной материал, который вот-вот тоже выплюнут, и маньяк является их последним шансом заявить о своём существовании. И судя по всему, заявление их поднимет такую же гору ненависти, как и заявление самого маньяка.

Самый ужас этого фильма в том, что мистической маниакальностью сквозит большинство сцен. Хладнокровная бойня поставленная в первые же минуты, минимальное обсуждение её неидеальности с неуравновешенным главным героем, который словно сходит с ума от своего таланта вживаться в роли маньяков, наркотическое помешательство и первая встреча с прототипом главного героя. Убийца действительно источает какую-то инфернальность при первой встрече, но развитие его истории развевает все подозрения, что источник потусторонней опасности сосредоточен в нём. Маньяк становится простым персонажем, важным ключиком сюжета, способным общаться, обижаться, бояться. Он даже не выглядит, как тот самый маньяк, способный убивать. До определённого момента. Но зло где-то всё равно сидит. Может, это монстры, прячущиеся под кроватью продюсера и молодой актрисы? Или они спрятаны в лице Микки Рурка, которое он уже начал терять? Возможно, они спрятались в очках главного актёра, влюбившегося в автобиографию маньяка. Каждый раз, когда он надевал их для съёмок, он словно примерял душу убийцы. И я боюсь, что в какой-то момент эта душа захватит актёра. Боюсь и надеюсь.

«Shades» - кино в своей структуре издевательское. Оно внешнюю систему мотиваций и отношений сосредотачивает внутри фильма. И дело не просто в том, что это кино про съёмки фильма. Это кино рассказывает о том, как создатели на съёмках фильма пришли к идее снять фильм о фильме. Эрик Ван Лой понимает, что сам по себе он фигура общественности не интересная. Сам себя не заметишь — никто не заметит. И он придумал себя с лицом Микки Рурка — такой же прямолинейный и грубый. Пафос и некая божественная всепонимаемость — это скорей скрытый нарциссизм режиссёра. Художественный режиссёр диктует режиссёру настоящему поведение, к которому Ван Лой стремится. И пусть режиссёр в фильме не главный герой, но олицетворять себя с главным — не всегда самое интересное. Хочется порой, чтобы главным героем был некто другой, а ты всё равно перетягиваешь на себя зрительское внимание. Вот такой в фильме драматически положительный Микки Рурк, несгибаемый, принципиальный, видящий людей насквозь и безгранично сострадательный. Это монстр Эрика Ван Лоя. Самый человеческий персонаж фильма о фильме является лишь трещиной в зазеркалье. Ван Лой придумал себя, попавшего в опасную ситуацию, и вышедшего победителем, чтобы этот победитель в итоге придумал Ван Лоя. Уроборос в шоке подавился сам собой.

Но фильм затерялся в дебрях собственной концептуальности. Раскрывая постепенно проблематику ленты, создатели меняют сюжет и переставляют акценты, играя на гневе городских жителей, возмущённых созданием фильма о местном маньяке. Не маньяк должен быть жертвой. Кино постепенно превращает маньяка в бренд, но нужно ли это Эрику Ван Лою? Мистический в своём саспенсе фильм оборачивается одним крупным примером чёрного пиара. Однако крошки сцен говорят, что это не совсем так. Флешбеки, ловко оборачивающиеся очередными съёмками, диалоги, искорёженные длительными молчаниями. Маньяк, в последний раз вышедший на охоту. Всё это повисло в воздухе, словно что-то поглотило связующую нить, оставив полноценным лишь злоключения умного продюсера, ну и сорвав маску с одной бедной овечки. Всё другое даже не повисло под вопросом. Оно забылось. Бешеный киноактёр остаётся бешеным, старый режиссёр остаётся старым. «Shades» не воспользовался всеми своими же магическими намёками. Зрители увидят лишь настоящих людей, и ни одной тени.

Монстры съели этот фильм. Остались только кости.