Bareikis, Arija. Отзывы на фильмы

Неплохая вариация сюжета про двух поваров на одной кухне.
Кейт работает шеф-поваром в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка и просто помешана на кулинарии. Знания, чутье, репутация и куча тараканов в голове. Кухня - это вся ее жизнь, и другой жизни Кейт не надо. Однако, придя в один прекрасный день после небольшого отгула на работу, она обнаруживает, что владелица ресторана наняла второго шефа на замену и выгонять в ближайшее время не собирается. Ник - это такой обаятельный рубаха-парень, со всеми приветливый, поющий песни и совершенно не похожий на свою строгую и сосредоточенную коллегу.
Ник восхищается талантом Кейт и подтрунивает над ее тараканами. Кейт Ника ненавидит и считает, что он метит на ее место. В принципе, с первого кадра понятно, что этим двоим не избежать общего будущего, а дополнительным клеем послужит племяшка Кейт - малышка Зои, которая одновременно и милая, и капризная до отвратности.

И, кстати, это для меня был не единичный пример такого двойного восприятия. Фильм прекрасный и аппетитный, ресторанчик очень колоритный. И забавно, хоть я б не назвала это комедией, и грустно, будете смотреть - сами поймете почему. Но я не понимаю, почему Кейт так быстро поменяла отношение к Нику на диаметрально противоположное, хотя это может быть следствием того, что меня такие люди по понятным причинам дико бесят.
В общем, я не одобряю ее выбора, но как-то пофигу, не правда ли? Да и фильм достаточно хорош. Я сходил пожрать два раза =3

Пусть этот жанр ругают за банальность сюжетов, но иногда хочется просто отдохнуть перед экраном, посмотреть на симпатичных актеров, умилиться от слащавой концовки и потом заняться своими делами. Данный фильм напоминает сразу несколько других. Тут немножко «Рататуем» попахивает, вспоминается «Модная мамочка» (кстати, Эбигейл Бреслин играла там такую же роль) и «Жизнь, как она есть», где главным героиням по воле судьбы приходилось быстро привыкать к роли матерей. В общем, ничего нового Скотт Хикс не показал. Привычный синтез романтической комедии с нотками драматизма. Но и не могу сказать, что фильм провальный. Вполне соответствует канонам жанра.

Главным украшением фильма несомненно стала Кэтрин Зета-Джонс. Хороша чертовка! Понравился ее образ. Именно такими качествами должен обладать хороший шеф-повар. Сразу веришь, что это для нее не просто готовка у плиты, а настоящее искусство. Особенно мне нравилось, когда она отвечала на жалобы клиентов. Эпизод со стейком самый забавный, на мой взгляд. А вот Аарон Экхарт как-то не особо впечатлил. На фоне яркой Кэтрин он терялся. Не могу не отметить Патришию Кларксон. Роль эпизодическая, но все равно приятно ее увидеть.

Вроде уже 100 раз видели сюжеты по этому шаблону, а все равно от фильма остается приятное впечатление. Атмосфера суеты на кухне и украшения блюд создают приятный фон для глаз. В общем, мило, но вряд ли захочется пересматривать. И я согласен, что две хозяйки никогда не уживутся на одной кухне, только если они не влюблены друг в друга.

"Вкус жизни" является ремейком фильма Сандры Неттельбек "Неотразимая Марта". Несмотря на то, что продублирован фильм чуть ли не дословно, американская версия предсказуемо подана в иной тональности. Мне нравятся обе версии фильма. Вообще, будни ресторана французской кухни, как подсказывает практика (например, сериал "Кухня"), по душе нашему зрителю. Все любят вкусно поесть. Всегда, после просмотров подобных фильмов, где такая чистенькая и приятная кухонька ресторана, с гораздо большим удовольствием сам посещаешь подобные места. И вовсе необязательно знать, что там творится на этой кухне на самом деле.

Сюжет фильма крутится вокруг личности главной героини, шеф-повара ресторана, играет ее Кэтрин Зета-Джонс. В общем-то не происходит ничего веселого, от некоторых событий до посещения героиней психоаналитика. У нее реальные проблемы с крышей, а у самой актрисы, если не врет википедия, тоже. Но все подано в таком оригинальном ключе - все эти построенные повара, затюканный клиенткой психоаналитик, некоторый ее маразм - все это веселит. Появившиеся ребенок и напарник с его итальянской кухней довершают пейзаж.

Фильм сам бог велел смотреть во время еды, никаких нелицеприятных сцен нет, но есть негативные эмоции где-то на получасе просмотра. "Вкус жизни" смотрел несколько раз, рекомендую всем, а также - оригинал 2001 года "Неотразимая Марта". Музыка прекрасна, композитор Филип Гласс.

«Игры дьявола» 2007 года, последний фильм знаменитого американского режиссёра Сидни Люмета, в своей откровенно залихватской экспозиции, практически без предварительной нюансировки, взводят триггер основного драматургического конфликта ленты, который в дальнейшем летально срикошетит в ювелирном магазине, пустив под откос и без того неидеальный мирок всех без исключения героев. Асексуальная, вощенная своей бесстрастностью, безэмоциональностью, механистичностью эротическая сцена будет лишь префиксом в глаголе следующего эпизода — диалога, полного упрёков и взаимного унижения. Высказанные вслух мечты о лучшей, лёгкой жизни, неудовлетворенность текущим положением в обществе, алчное желание получить больше, чем реально заслужил по делам своим, отыграть неудачную партию в покер заново — кажется, что Люмет в этой сцене все сведет к тривиально-нуаровому «во всем виновата женщина», не будь «Игры дьявола» не просто упражнением в криминальной драматургии, но тщательным исследованием людской психологии периода её тотального распада на примере отдельно взятой семьи, где все меж собой повязаны узами греха, недоверия, недолюбленности, невысказанной до поры взаимной ненависти.

Довольно легко увидеть в фильме Люмета вариации на темы Коэнов или Тарантино; как раз вычурный постмодернизм в «Играх дьяволом» завуалирован вовсе. Люмет работает предельно академично, но и без явного нажима на большой стиль, оттого душная природа длинных планов и концентрированная статика служат в качестве основного дополнения к стержневой, инфернальной проблематике фильма, не лишенного некоторых социальных выпадов в сторону условного миддла. Камера постоянно замыкает героев в замкнутых пространствах, яркий свет практически не проникает в безнадежные, тусклые кадры ленты, ракурсы предельно заострены — вот она экзистенциальная ловушка, ад, сперва явившийся как рутина, тоскливая обыденность, а потом переросший в тотальное внутрисемейное насилие. Даже операторские изыски Рона Фортунато сводятся преимущественно к бесстрастной фиксации происходящего, в фильме, преисполненном тягостной анемией, мучительной тоской и потускневшей палитрой красок, камера словами самого же Люмета и рассказывает историю, и создаёт уродство как на внешнем, так и на внутренних уровнях, выхватывает главное из вереницы эпизодов и останавливает время, чтобы резко взорвать меланхоличный нарратив жесткими сценами.

Тем очевиднее становится, что Люмет, разрезая полотно картины на лоскуты хронотопических флэшбеков с эффектом тройственного взгляда на одни и те же события, опирался на Акиру Куросаву и его «Расёмон»(ирония судьбы, учитывая, что в далёком 1960 году Люмет снял для ТВ свою версию рассказа Рюноске Акутагавы, практически так же сместив основные авторские акценты), тем более поиск истины и попытка гуманизма Люметом разыграны тоже, но с минорной тональностью — столь неизбежен авторский смертный приговор современному обществу. Причём все три центральных героя — Энди, Хэнк и их отец — лишь единожды встречаются вместе, в сцене похорон, где будет иметь место ключевой разговор, или точнее, его попытка, между Энди и отцом, завершающаяся истерикой первого после. Корень всех зол, зародыш всего ада лежит в этом неоконченном диалоге: нет родства по сути, привычный конфликт благородных отцов и неблагодарных детей обрастает некоммуникабельностью, неприятием друг друга, враждебностью и чужеродностью при том, что и отец сам далек от идеала — его дети расплачиваются за его прошлое, которое он давно как забыл и избыл из самого себя. И эта невозможность разговора присутствует в картине постоянно: Хэнк мямлит перед бывшей женой, Энди боится вообще любой откровенности в свой адрес — он, будто чеховский Человек в футляре, живет собственным эгоцентризмом — тем приметнее убранство его квартиры. Мрак, неухоженность, безжизненность — таков и он сам, фрустрирующий кокаинистические видения, убегавший в мир галлюцинаторности, но не избежавший ничего из предписанного.

Не впервой внеся коррективы в первоначальный сценарный чертёж, Люмет, помимо создания большей концентрации драматургии, избежал фактора всякой несчастливой случайности в жизни героев. Бытовая рефлексия постепенно перерастает в нагромождение одной неизбежности на другую, ведя к очевидной трагедийности финала. Рок, фатум, судьба — как ни назови -, но всеми поступками героев, сколь безумно отчаянными и невероятно жестокими они не были, руководит осмысленное осознание содеянного. Закономерность их невыносимого бытия извилистыми тропами ведёт на эшафот, а ад зияет кровоточащими ранами и неупокоенными могилами. И, прежде чем дьявол узнаёт о твоей смерти, ад наступит уже в душе окончательно, вырвавшись наружу реками крови и слёз.