Отзывы на фильмы Сары Е. Джонсон

Как же я ждала этого фильма! Я безумно люблю Харди, а тут еще такая сложная роль...НО у нас все как всегда. Запрещен к прокату. Что же такого увидели в этом фильме?! Неужели мы все будем сидеть и отрицать, что что-то подобное БЫЛО в послевоенное время?! Но этот спор вникуда. Главное, что он оказался доступен в хорошем качестве.
Сцены войны.
Нежность на фоне жестокости. Нежность к той самой, к которой стремишься в конце дня.
Старая русская музыка. Вообще было интересно смотреть, как иностранные звезды играли русских...
Погони за предателями. Избиения. Кровь. Допросы. Смерть. Когда ты готов на все, лишь бы сохранить свою жизнь.
Шикарный актерский состав! Я специально не смотрела фамилии до просмотра...и не пожалела! Сюрпризы будут, обещаю!
Когда нужно подозревать всех. Когда приходится «копать» под свою семью. Когда нужно делать выбор.
Тихая ярость и сдерживаемая страсть.
Признания. Секреты, которые долго хранились в шкафу...и могут сделать больно.
Сильный фильм. Тяжелый. Хотя местами и провисал...
Страх и выбор.
Боль. Но решимость идти до конца вместе. Хотя тут у меня и возникли вопросы..к героине, по большей степени.
Когда друг может предать. Когда у тебя нет будущего. Когда ты там, откуда не возвращаются. Но идешь к своей цели.
Смотреть надо! А оценивать очень тяжело.

Капкан 119
Когда-то я хотела на этот фильм в кино, но не пошла. То ли доверилась рейтингу, то ли нашла фильм поинтереснее. Почему-то думала, что фильм вышел в этот году или как минимум в том, а оказывается, что аж в 2012. Зато у меня есть флаер, чему я очень рада *___*
Не понимаю почему у фильма такой низкий рейтинг, я считаю, что 6 это слишком мало. Хороший же боевик. Актеры просто конфетки! МакЭвой… <3 Ну вы понимаете. А Марк Стронг!? Потрясающий актер и мужчина. Тут даже губернатор засветился из ХМ. Противный мужчина, хотя что-то в нем есть. И похоже его берут в основном в отрицательные роли.
Когда-то Джейкоб Стернбуд сбежал от Макса Левински, прострелив ему ногу. Макс не забыл. Хочет поймать Стернвуда, хочет отомстить. И вот сын Джейкоба дает такой шанс Максу.
Своего рода фильм-гонка, обожаю фильмы, где два героя, тут это полицейский и преступник бегают друг от друга, постоянно борются друг с другом, то они враги, то они друзья, то они снова хотят убить друг друга. А эти перестрелки. Ммм… Люблю боевики, что сказать!? :D Весь фильм сосредоточен на Джеймсе, Марке и других мужиках, имена которых мне знать не обязательно (но Дэвида Морисси я все же знаю), актрис женского плана мало, а точнее всего лишь две и это зашибись. Не то чтобы я против женщин, но в боевике я люблю смотреть на сильных, красивых мужчин и перестрелки.
А МакЭвой ахуеннен даже когда плюется/хмурится/психует /да пусть он хоть что делает. Да, детка, это любовь!
Кому смотреть: тем, кто любит Джеймса и Марка. Тем, кто любит боевики. Тем, кто любит противостояния друг-враг.

Красной всеобъемлющей нитью через все сознательное кинотворчество американского режиссера, сценариста и продюсера Джеймса Грэя проходит тема иммиграции и инфильтрации в новое, кардинальное иное общество, причем все без исключения центральные персонажи Грэя из «Маленькой Одессы», «Ярдов», «Хозяев ночи» etc принадлежат к волне пореформенной русской иммиграции, нахлынувшей на Штаты волной цунами после горбачевской эпохи тотального либертинажа/гласности, ознаменованной впоследствии и деструкцией всей Советской системы управления и координат. Герои картин Грэя, который сам являлся некогда уроженцем украинского Старого Острополя и принадлежит к небольшой горстке американских инди-режиссеров с русофильским складом ума и идеологией творчества, увы, не представляют из себя ни диссиденцию, ни интеллигенцию, впаянную в общекультурный русский этнос зарубежом. Их места обитания не вальяжный Манхэттен, а воспетый Вилли Токаревым и Шуфутинским Брайтон Бич, на котором на сей раз хорошая погода, а вот на Дерибасовской уже наоборот вовсю идут дожди. Их жилища находятся в Куинсе, и они с превеликой радостью лобызаются что с Мишкой Япончиком, что с Сашкой из Курска, приехавшего к своей еврейской родне. Что удивительно, взрощенный на такой, не самой благопристойной и отдающей клюквенностью почве режиссерский талант Грэя нашел свой отклик у многочисленной насмотренной публики престижных кинофестивалей Европы и США(особенно пригляделся Грэй своими опусами о русских бандитах на Американщине в Венеции и Каннах). Впрочем, в «Любовниках» 2008 года Грэй слегка отступил от привычной криминальной романтики, рассказав классическую мелодраматическую историю несчастной любви на фоне Брайтон Бич.

В своей же последней по счету крупной режиссерской работе, фильме «Иммигрант» 2013 года, впервые представленном на позапрошлогоднем Каннском кинофестивале, любимчиком которого Грэй является с поры своего молочного дебюта, и вовсе кажется, что режиссер, вероятно, уже окончательно перерос свой ранний стиль, сменил русский вектор на польский, оставшись, впрочем, по-прежнему русофилом и славянофилом, и снял если не opus magnum всея своего творчества, то уже очень близко к этому. «Иммигрант», или, если угодно упрощенная «Роковая страсть» — кино по духу своему, насыщенности и многослойности драматургического наполнения уже совершенно иное, даже чуть иноприродное для Грэя, который на сей раз создал не подражательское, под Скорсезе, кино("Ярды» и «Хозяева ночи» пожалуй что излишне напоминает оммажи «Славным парням», как «Маленькая Одесса» — «Злым улицам»), а очень самобытное, уже вовсю играющее на поле драматического сарказма и едкой иронии Вуди Аллена, который вполне бы смог снять такую ленту, имея он желание сменить Манхэттен с Европами на вектор русскости, раскрывающее тему иммиграции, обретения желанной свободы и спасения без пафоса, но с лоском; с реализмом, но без бытописательской чернушности; скорее внежанрово, чем полижанрово. Фильм Грэя это уже концентрированный универсум, в котором жизни намного больше, чем искусной и затейливой выдумки. В котором нет чистой искрящейся поэзии, а есть лишь практически булгаковско-довлатовская проза о нас, которые зарубежом есть пришлыми и чужеродными элементами, и тамошних хозяевах жизни — индивидуалистах, для которых нет Мы даже в условиях коллективного корпоративного бессознательного, а есть лишь Я, играющий чужими судьбами.

История полячки Эвы Цыбульской, отчасти фабульно синонимичная и лурманновскому «Мулен Ружу», сама по себе едва ли может претендовать на излишнюю нетривиальность. Все в ней очень типично: вынужденная иммиграция, поиск себя в новых условиях жизни, поиск своего места и, в конце концов, поиск и обретение любви, которой предстоит быть прокрученной через жернова насилия, похоти, порочности и человеческой жестокости, перебродившей на дрожжах вселенской подлости. И свободный мир Штатов предстает в картине Грэя — стилистически близкой к нуару, пронизанной флером поэтичности и почти что вычурного декаданса — отнюдь не свободным; во имя свободы — воли и не только — еще придется бороться, превозмогая себя и не отступая от заданной цели. Грэй не романтизирует ни Нью-Йорк 20-х годов, ни его разномастных, колоритных обитателей. Как таковой центростремительный конфликт здесь расплывчат; мелодрама присутствует в жанровой палитре фильма скорее для галочки, для приманки, а герои равны между собой, ибо внутри них, в их душах, идет невероятная внутренняя борьба — с соблазнами, с страстями, с собственной моральной неопределенностью. Город же остается безучастен и бесстрастен к их маленьким и большим американским трагедиям, ибо, по Грэю, человек и только человек есть вершителем своей судьбы, даже когда кажется, что им управляют силы высшие. И трагедия Эвы — это по сути трагедия всего послереволюционного славянского поколения, которое вынуждено было, под давлением внутриполитических сил, покинуть родные пенаты, сменить род деятельности и остаться в забытьи. Отголоски быта русской интеллигенции, убежавшей от нового быта, в «Иммигранте» не просто сильны и ощутимы; они громогласны, они звучат как инвектива и в сторону не только современной России, оказавшейся вновь на распутье, но и США, где свобода все больше кажется фикцией, наивной мечтой Иванушки-дурачка, который в один миг стал Иваном, не помнящем родства.

1993 год. Теплый май выдался в штате Арканзас, но особенно в городе Западный Мемфис. Ничто не предвещало беды и того кошмара, который буквально взорвал маленький уютный пригород. 5 мая бесследно пропали трое мальчиков восьми лет от роду, а уже на следующий день детей нашли. Убитыми, с немыслимой, не поддающейся осмыслению и описанию жестокостью. Очень скоро, возможно, даже слишком полиция вышла на след трех подозреваемых, коими стали 16-летний Джейсон Болдуин, 17-летний Джесс Мисскелли и 18-летний Дэмиен Эколз. Доказательства и обвинения в пользу этих парней были скорее косвенными, нежели прямыми, ибо арестовали их лишь на основании подозрительного внешнего вида, что, впрочем, не помешало сделать ребят сатанистами, отправившими детей на тот свет в качестве зловещего ритуала. Лишь в 2011 году судебный процесс подошел к своему финалу, и исход его был предрешен. Мнимые убийцы были приговорены, истинного маньяка никто не нашел и даже не утруждался поисками, а этот жуткий случай оброс легендами и предположениями, дал почву для литературных и документальных интерпретаций, одно из которых принадлежало перу криминалистки Мары Леверитт. И ее книга «Узел дьявола: Правдивая история троицы из Западного Мемфиса» сумела привлечь внимание Голливуда в лице известного американского сценариста и режисера Скотта Дерриксона и знаменитого канадца армянского происхождения Атома Эгояна, вынашивавшего идею художественного фильма о тех мемфисских кошмарах еще с 2006 года, но сумев реализовать проект лишь в прошлом году.

Второй после мэтра мутаций Дэвида Кроненберга самый титулованный режиссер современного канадского кинематографа Атом Эгоян на всем протяжении своей продолжительной карьеры снискал славу искателя новых методов художественного самовыражения при явном учете классических форм и жанров, не разрушая и не закрепляя, а сугубо по-своему переосмысливая нуар в «Где скрывается правда», мелодраму в «Славном будущем», снафф-хоррор a la «Тезис» в «Экзотике», психотриллер в «Страховом агенте», снятом под влиянием Кроненберга или эротику в «Хлое». Последняя же по счету крупномасштабная режиссерская работа Эгояна, представленная в рамках позапрошлогоднего кинофестиваля в Торонто, фильм «Узел дьявола» 2013 года есть уже в чистом виде полноценно и полнокровно голливудским до мозга костей творением режиссера, в котором привычный тяжеловесный для восприятия авторский стиль Эгояна окончательно рассеялся под давлением стандартных ходов стереотипизированного детективного триллера с определенным креном в банальный психохоррор и недолюметовскую судебную драму. Фильм не пытается вырваться из тесных рамок жанровых клише, а лишь слепо им следует, рисуя не столько реальные трагедии, сколь их эфемерные, лишенные глубины и политональности, тени, и даже качественное актерское реноме Колина Ферта и Риз Уизерспун теряется на фоне серости и сырости фильма, который далек от авторского расследования, но и выше уровня не прыгает, не становится новым «Зодиаком» Финчера, на выходе обнаруживая в себе лишь однотипность и одноразовость, возведенную на сей раз Эгояном до состояния некоего всеобьемлющего абсолютизма.

В «Узле дьявола» ощутима не крепкая рука исследователя таинств человеческой психики Эгояна, а длань автора «Шести демонов Эмили Роуз» и «Синистера» Скотта Дерриксона(хорошего, впрочем, хоррормейкера), однако, в отличии от «Синистера» с его мрачной эстетикой, умело поданной под соусом жанровых клише, «Узел дьявола» лишен какой бы то ни было изюминки, пряной и острой перчинки, кроме зрелого возрастного рейтинга, и, начавшись очень типично, в том же русле фильм и продолжает свое течение вплоть до кульминации, не радуя ни изысканной стилистикой, ни неожиданными сюжетными твистами, представляя из себя усредненный образчик лакированного триллера об ужасах американских пригородов и власти толпы над отдельными индивидуумами, ставшими жертвами закрытой по сути внутри себя общины, решающей по своему усмотрению кого карать, а кому всепрощение давать.

Увы, фильм чрезвычайно далек от «Охоты» Винтерберга, в которой лучше всего была показана вся инфернальная сущность охоты на ведьм и трагедии оболганного, фильм Эгояна не дотягивает до копиистического уровня «Ярости» Ланга, демонстрируя лишь крепко сотканную паутину из детективных энигм, решенных в финале ленты без провокации и намеренных филиппик. Все традиционно, консервативно и местами без задора. Морские узлы человеческих взаимоотношений, созданные самим Сатаной, развязать удалось крайне легко. И суд человеческий оказался намного безобиднее суда Божьего, на который у Эгояна ни хватило ни времени, ни места, ни даже желания.